"Может быть, я сознательно пытаюсь разорвать все отношения". Тебе хочется отправить такое сообщение, но ты не уверен, что они свяжут его с тем разговором, в котором ты говорил о смерти, и о разрыве всех отношений перед смертью. Ты хочешь, чтобы они начали думать, чтобы заметили намек на то, что ты якобы собираешься сделать это (покончить жизнь самоубийством; или просто как-то заставить свой мозг перестать быть живым), но на самом деле ты не собираешься. Слова, предложения, которые составлены из этих слов, имеют для тебя очень большое значение, иногда даже слишком большое, но главная проблема состоит в том, что ты сам недостаточно умело ими оперируешь, недостаточно для того, чтобы люди понимали, что ты на самом деле имеешь в виду. Ты впадаешь в отчаянии, когда думаешь о разностороннем (индивидуальном) восприятии. Это все усложняет. - Тебе просто нравится быть жертвой, Джи, - говорит ЛинЗи, затаптывая окурок. Ты смотришь на нее с обожанием. Серьезно, иногда тебе кажется, что она слишком хороша для тебя. - Я не думаю, что... - Послушай меня, - она поворачивается к тебе и смотрит прямо в глаза, - ты просто думаешь не о том. Ты привык видеть мир в черном цвете, разве нет? Просто ты вспоминаешь не то, что нужно. Это заставляет тебя задуматься. Может быть, ты действительно был слишком эгоистичен. - Вы просто устали друг от друга, - вздыхает ЛинЗи, - потерпи до конца тура, после отдыха все восстановится, я думаю. Вы слишком дороги друг для друга, чтобы разрывать вот так все отношения, нет? - Мы ничего и не пытались разорвать, - протестуешь ты, - одна ссора еще не значит, что мы все так просто откажемся от группы. - Я рада, что ты это понимаешь, - она улыбается и ты каждый раз заново влюбляешься в эту улыбку, - а теперь тебе нужно просто вспомнить то, что нужно. Ты смотришь ей вслед, сидя на разогретом солнцем асфальте, прижимаясь спиной к пыльному боку вашего тур-автобуса и пытаешься вспомнить.
Майки входит на кухню, и застает тебя за странным занятием. - Джи? Ты в порядке? Ты отрываешься от вдумчивого созерцания кофейных зерен в банке и поворачиваешься к брату. - О, да. Все окей. Майки смотрит недоверчиво, но ты подмигиваешь ему, глубоко вдыхаешь кофейный запах и убираешь банку в шкаф. Майки чуть успокаивается, словно у тебя в руках было оружие, а не безобидный напиток. - Сделать тебе кофе? - Да, пожалуйста. Когда Майки усаживается за стол, ты поворачиваешься к нему спиной. Ты высыпаешь свежемолотый кофе в фильтр кофеварки и думаешь о том, что у всех есть проблемы. Важные или не особо важные. Ты можешь быть должен кому-то денег, или, например, у тебя есть хвосты по учебе - это проблемы, правда. Их важность зависит от степени высоты долга. А бывает утро, когда ты не можешь выбрать какой сорт кофе сварить сегодня на завтрак и это тоже проблема, но она приятная, чуть щекочет тебя, как легкое перышко, а не висит тяжелым тревожным грузом. Тебе хочется, чтобы это было единственной твоей проблемой. - Понимаешь, ли, - начинаешь ты, - ты можешь что-то знать, но не можешь поделиться этим знанием. Ты что-то чувствуешь, но чувства сидят так глубоко в тебе, что ты не можешь вытащить их наружу. Протягивая Майки чашку свежесваренного кофе, ты читаешь в его глазах, что он ни черта не понимает. Вздыхаешь. - У тебя творческий кризис или что? - чуть растерянно спрашивает он. - Да, - вновь вздыхаешь, - что-то вроде того. Может быть, у меня уже давно не было потрясений, которые я мог бы превратить в тексты. Майки кивает, вроде бы понимающе. Такой ответ тебя вполне удовлетворяет и ты продолжаешь: - Может быть, мне стоит заняться самобичиванием. Накручивать самого себя... - А мне кофе? - спрашивает Фрэнк, присаживаясь рядом, - расслабляетесь? - Нет, - в голосе Майки звучит отчаяние, - я стал карманным психологом. Ты хмуришься. В конце концов, ты говорил серьезно. Майки замечает твой взгляд и прикусывает язык. - О, - Фрэнк поворачивается к тебе и стучит по столу пальцами, - я тоже могу присутствовать? Какие у тебя проблемы, Джи? Ты упираешься локтями в стол и массируешь виски. Краем глаза замечаешь, как Фрэнк крадет твою кружку. - Да никаких, черт. Я лучше накоплю на лицензированного специалиста. - Я бы не доверял всем, у кого есть лицензия, - убийственно серьезным тоном отвечает Фрэнк. Майки что-то бормочет о том, что ему надо идти. Ты киваешь головой, устало улыбаясь, слушаешь, как удаляются его шаги и на какое-то время впадаешь в задумчивую прострацию. Из омута мыслей тебя выдергивает Фрэнк. Он сжимает твою руку и говорит доверительно: - Он просто не выспался, или что-то вроде того. Не злись, ты же знаешь, что на самом деле он отлично умеет слушать. Как и все мы.
Дверь тур-автобуса открывается и выходит Фрэнк. Он щурится от яркого солнце, прижимая к уху трубку и радостно что-то кому-то рассказывая. Ты сидишь чуть дальше, и если он повернется - то сразу увидит тебя, но он не поворачивается. Еще несколько минут проходят в напряженной тишине - ты еще не готов видеть никого из них. Фрэнк заканчивает разговор, убирает трубку в карман джинсов, застывает на мгновение ("сейчас обернется, вот сейчас", в отчаянии думаешь ты), а потом направляется к выходу со стоянки. Все еще спиной к тебе. Ты вздыхаешь, закрываешь глаза и позволяешь своей памяти выбрать рандомно еще несколько воспоминаний.
Гримерка в прямом смысле лежит в развалинах. Рэй останавливается в дверях, осматривает завалы и спрашивает: - Что здесь произошло? Откуда-то появляется Фрэнк, делает страшные глаза и отвечает трагическим шепотом: - Наша поп-дива потеряла карандаш для глаз! Ты замахиваешься, словно хочешь дать ему подзатыльник, но Фрэнк уворачивается, и тогда ты делаешь вид, что хочешь разбить его любимую гитару об стену. С громкими воплями Фрэнк летит на спасение своей красавицы, но спотыкается на полпути и вы валитесь в кучу какого-то барахла. Ты больно ударяешься поясницей, а в воздух летят обрывки тряпок. Один из лоскутов ловит Майки и кричит, перекрывая вопли Фрэнка: - Вы что, охренели? Это были мои любимые джинсы! Торо показательно затыкает уши и уходит. Майки, ругаясь и сжимая в руках остатки своих джинс - за ним. Хаосные барахтанья, наконец, заканчиваются, Фрэнк отползает, смеясь и кашляя от пыли, и сообщает: - Да ладно тебе, Джи, я своим поделюсь.
Солнце уже село за горизонт и вокруг стремительно темнеет. Телефон вибрирует, кто-то срочно хочет услышать тебя, но не время еще, не время. Нельзя потерять настрой,тебе все еще не хватает какого-то звена. Ты сильнее зажмуриваешься, чтобы ничто не могло тебя отвлечь и память - что за странная машина времени - подбрасывает еще одно воспоминание.
Ты шмыгаешь носом, чихаешь и почти плачешь - так у тебя слезятся глаза. Майки бегает вокруг, размахивает градусником, рассыпает пластины таблеток и разливает горячий чай и тебе хочется смеяться, но ты начинаешь кашлять. Торо смеется вместо тебя - он сидит в углу и что-то тихо наигрывает на своей гитаре. - Заразишься, - предупреждаешь ты, но в ответ доносится только "хе-хе" и он не двигается с места. Ты пожимаешь плечами и укутываешься в одеяло. Майки упрашивает тебя выпить какую-то очередную дрянь, но ты только молча воротишь нос - в конце концов, ты тут болеешь, тебе можно. Майки отходит с чашкой, натыкается на Фрэнка - ты не заметил, когда он появился; такой тихий ниндзя - и окатывает его с ног до головы этой самой дрянью, которую ты не хотел выпить. В комнате пахнет колдрексом и стоматологическим кабинетом. Ты вздыхаешь, закусывая губу, чтобы не захохотать, пока Фрэнк отряхивается и мрачно смотрит на Майки. - Какого... - Ты должен радоваться, что он был остывший, - парирует Майки и быстро исчезает из комнаты. - Да уж, я очень рад, - бурчит Фрэнк и присаживается на диван, на котором расположился ты. Ты вопишь что-то вроде "уйди, ты промочишь постель!" и кидаешь в него подушкой. Торо замечает, что ты слишком жизнерадостен для больного. Фрэнк согласно поддакивает, на что ты заявляешь, чтобы все уже наконец убирались из комнаты и дали тебе умереть спокойно. Торо вновь громко смеется и пафосным тоном, заявляет, что никогда не покинет тебя. Прежде чем начать отбиваться от Фрэнка, который лезет к тебе обниматься и шутливо сюсюкает, ты замечаешь в дверях улыбающегося Майки.
Вот оно. Ты понимаешь, что нет смысле дальше предаваться ностальгии или ворошить прошлое потому, что - как можно было быть таким идиотом, как можно было подумать, что ты им не нужен, или что они не нужны тебе, или что, о боже, ты одинок? Тебе становится смешно от этих мыслей, от своего выдуманного самобичивания. Ты спешно тыкаешь кнопки телефона, и "Ты была права. Спасибо" отправляется по адресу. А потом еще четыре "Извините" отправляется на четыре разных адреса и когда приходит последний отчет о доставке, ты поднимаешь глаза, и видишь Фрэнка. Он тоже отрывается от экрана своего телефона. Вы встречаетесь взглядами и он медленно улыбается. И ты окончательно понимаешь. Ты не одинок.
мне кажется, каждый человек, хоть раз, но задумывался об одиночестве. поэтому я очень рада была почитать фанф на эту тему) мне очень понравилось, кое-где цепляло очень сильно, до слез, и то, как вы пишите...классно. спасибо, что поделились жаль, Фрэрард так и не появился.
