Примечание: на фикбуке глав всего 19, здесь же 24, но разница только в том, что на фб они сжаты в более объемные главы, а здесь все более разбито на кусочки. На нфс невозможно совместить две главы в одну, будет слишком много мороки, поэтому я просто оставлю всё как есть. На данный момент текст и на нфс, и на фб абсолютно одинаковый.
И ещё - картина Джерарда (точнее кусочек, синее с красным). Не спрашивайте, кто рисовал, я старался как мог, очень старался, скорее делал это даже для себя, чтобы лучше понять фанфик и персонажей. Холст, масло. My WebPage
Головка члена сочилась смазкой, пока Фрэнк, пошло усмехаясь и с вызовом глядя в глаза художнику снизу вверх, поглаживал чужой член влажной ладонью, липкой от слюны и спермы. Золотые глаза приобрели дерзкий блеск, и Уэй не смог сдержать очарованного вздоха, придерживая свой стояк у основания, слегка массируя и просто наблюдая за действиями шатена. Айеро провел языком по нижней губе, сильно закусывая её и сосредотачиваясь на поглаживании члена, то оттягивая крайнюю плоть, но натягивая её обратно на головку, как-то завороженно следя за собственными движениями. Джерард лежит на влажных от их пота, смятых и соскользнувших с матраса простынях, закинув одну руку себе за голову и не отрывая взгляда от Фрэнка, расположившегося между ног художника, с явным удовольствием собираясь отсосать ему. От одной только мысли по животу брюнета к груди поднималась дрожь предвкушения.
- Джерард? – художник дернулся, чуть не сбив турку с плиты и выныривая из собственных воспоминаний о всём происходящем этой ночью.
Напуганные мысли вновь попытались собраться в кучу, пока художник с невозмутимым видом уставился на готовящийся кофе, ощущая спиной два пронзительных взгляда. Но никто, конечно же, ничего не узнает. Джерард был слишком непревзойдённым в своём актерском мастерстве, чтобы допустить утечку информации.
- Да, Фрэнк? – отозвался брюнет, оборачиваясь через плечо и одаривая мужчину самой очаровательной своей улыбкой, ощущая себя на самом деле искреннее, всё ещё не в силах выкинуть из головы образ дерзкого Айеро прямо возле его члена. Тем не менее, шатен выглядел достаточно спокойно.
- Ты не ответил на вопрос Майки, - объяснил Фрэнк, кивая через стол на младшего Уэя, доедающего свою яичницу. – Он спрашивал, закончил ли ты работать над иллюстрацией последней книги. Кстати, мне тоже интересно, ты ничего не говорил об этом, - добавил Айеро, отвлекаясь от художника, чтобы дотянуться до блюдца с медом на середине стола.
Фрэнку пришлось привстать на собственном стуле, упираясь пятками в перекладину между ножками и удерживая равновесие локтем, поставив его на поверхность стола. Джерард замечает, как футболка Фрэнка задирается на спине, когда шатен тянет руку к блюду с мёдом, а также художнику отлично видно его оголённый живот, который Фрэнк втягивает в себя, продолжая что-то говорить. Мысли путаются, и Уэй скорее отворачивается, помешивая свой кофе.
Похабная улыбка снова озаряет лицо шатена в темноте, и Джерард опускает одну руку вниз, запуская её в волосы Фрэнка и мягко сжимая, зная, как тому нравится подобное действие. Айеро издает тихий стон наслаждения, откидывая голову немного назад, и брюнет прекрасно запомнил этот намек, просящий оттянуть волосы ещё сильнее. И Джерард тянет их, пока розовые и такие влажные губы Фрэнка размыкаются, издавая самые неземные звуки, а темные ресницы подрагивают, пока шатен находится в другой вселенной. Художник сжимает волосы на затылке ещё некоторое время, пока мужчина, продолжая наслаждаться, случайно не касается щекой члена Джерарда, заставляя того вздохнуть. Фрэнк будто опомнился, но глаз не открыл, неожиданно хватаясь обеими руками за бедра Уэя и впиваясь в кожу короткими ногтями, начиная тереться о его стояк щекой, позволяя головке измазывать смазкой его бровь, нос, щеку. Мужчина трется кожей о член художника достаточно долго, задевая влажную кожу губами, пока Джерард не ловит момент, со сдавленным стоном толкаясь бедрами вверх, скользя прямо в чертовски горячий рот Фрэнка.
- Да, буквально недавно редакторы заверили окончательные варианты рисунков. Получил остаток суммы, пока что взял небольшой отпуск, есть другие дела, - беспечно отвечает Уэй, пока перед глазами мелькают самые развратные сцены, а в голове звучат пошлые шлепки.
- Что за дела? Я просто подумал, если ты свободен, то может познакомишься наконец с Алисией? – без былой обиды предложил Майки, вытирая рот бумажной салфеткой и отбрасывая её в свою пустую тарелку, поднимая светлые глаза на брата и упираясь локтями в стол.
- Кто такая Алисия? – не без любопытства задает вопрос Фрэнк, усевшись на своё место и отправляя чайную ложку с солнечным мёдом в свой рот, закинув ногу на ногу и переводя взгляд с одного Уэя на другого.
Нос Майки ещё немного саднил, но в целом прошел за полчаса холодного компресса и безостановочных извинений Фрэнка. Они успели немного познакомиться, и оба считали друг друга чем-то средним между скучным занудой и бойфрендом-катастрофой, но неловкость первого знакомства ушла вместе с напряжением после легкой болтовни о Джонни Кэше и некоторых чисто офисных заморочек, в которые художник не углублялся. Его кофе уже был готов.
- Это девушка Майки. Я должен был встретиться с ними не так давно, познакомиться, но был занят тобой, - довольно усмехнулся брюнет, бросая ещё один взгляд на замеревшего Фрэнка, тут же принявшего самый недовольный и разочарованный вид.
- Я же не знал, что у тебя были другие дела. Ты не предупреждал меня, - стал защищаться шатен, поддавшись вперед и тут же переводя взгляд на младшего Уэя. – Майки, прости, я правда ничего не знал.
- Фрэнк, это вообще не твои проблемы. Никто не виноват, что мой брат козел, - фыркнул Майки, но тут же слабо улыбнулся, как это делает только он, давая понять, что никаких проблем с этим нет. – Что скажешь?
- С радостью, - лаконично соглашается художник, завершив разговор и чувствуя спиной фырканье Фрэнка, и бормотание Майки.
А в голове у него снова был Айеро с членом во рту, жадно втягивающий щеки и двигающий мягкими губами в быстром темпе, держась руками только за бедра художника и никак не помогая себе. Джерард не сдерживает стон, который звучит очень грязно, развратно, как звучит самая настоящая похоть, и его бедра ритмично поднимаются вверх, отрываясь от постели и толкаясь прямо в рот Фрэнку. Иногда головка касается задней стенки глотки, вызывая у шатена хрипы и заставляя его сглатывать, сжимая горло и пытаясь поднять язык к верхней стенке рта, но Айеро даже не думает отстраниться и сделать глоток воздуха, поддаваясь вперед ещё больше и чувствуя, как член Джерарда давит на корень языка и заполняет всё горло, пока нос мужчины касается дорожки жестких волос на животе художника. Уэй громко стонет, прогнувшись в пояснице и вжимаясь затылком в кровать, сжимая свои собственные волосы одной рукой, вторую удерживая на затылке Фрэнка, не позволяя тому сбавить ритм, конечно, если он вдруг захочет. Айеро делает это так усердно, что Уэй заводится от одних только звуков, закрывая глаза на несколько секунд и ощущая волну жара во всём теле. Фрэнк сосал так, будто они сейчас умрут, и Джерард готов был поверить, что он действительно сейчас умрёт от наслаждения, если в ближайшее время они не сбавят обороты, потому что язык Айеро с нажимом прошелся по головке, дразня уретру и вызывая дрожащее тонкое ощущение неземного наслаждения, отрывая Джерарда от земли и заставляя громко стонать. Фрэнк продолжал ласкать кончиком языка уретру, пока художник поднимал бедра выше и выше, поджимая пальцы на ногах и пытаясь не потерять ощущение натянутого тонкого удовольствия, граничащего с судорогой.
- Итак, вы двое… - Майки замялся, понимая, что он закончил с завтраком, любезно предложенным Джерардом, и поэтому парень сосредоточил взгляд на Фрэнке, безучастно разглядывающем собственные ногти, и брате, добавляющему сахар в кофе, всё ещё стоя спиной к кухонному столу. – Вместе?
Фрэнк незаметно дернул плечом, медленно поднимая глаза на Джерарда, который наконец присел за стол между братом и Айеро, никак не показывая свои эмоции на лице, будто натянув пластмассовую маску. Шатен замечает в глазах художника странный, отдаленный блеск, и в какую-то секунду ловит на себе быстрый взгляд брюнета, полный жаркой похоти и разврата, и Фрэнку кажется, что его не просто ошпарило – он весь горит. Но художник мягко улыбается, возвращаясь к разговору, уделяя внимание брату.
- Называй это как хочешь, потому что я без понятия, как можно назвать наши с Фрэнком отношения. Но я, - Джерард делает глоток кофе, будто пытаясь дать себе фору во времени, обдумывая что-то, - действительно дорожу им. И я хотел бы быть вместе с ним так долго, как это возможно.
- Это возможно? – задает вопрос Майки, в упор глядя теперь на Фрэнка, который будто проглотил язык, уставившись на свои руки и обдумывая слова художника, такие откровенные и завораживающие, будто манящие в сладкую ловушку.
И что Фрэнк должен ответить Майки? Рассказать о своей семье, и дать понять, что Джерард – всего лишь любовник? Даже если сам Айеро не хочет считать художника всего лишь любовником на стороне, даже если ему хочется верить, что они гораздо теснее прижаты друг к другу, что здесь всё выше, как дать понять это брату Джерарда? Довольно сложно описать свои чувства в словах, особенно если ты и сам в них не до конца разобрался. Фрэнка сбивает с мысли рука художника, опустившаяся на его колено под столом. Майки странно кашлянул в сжатый кулак, отводя взгляд.
- Майки, пожалуйста, не лезь не в своё дело. Ты будешь знать всё, что я посчитаю нужным рассказать тебе, - мягко замечает брюнет, сжимая ногу Айеро под столом сильнее и не отрывая глаз от брата.
- Хорошо. Я просто зашел передать это, от мамы, - младший Уэй опомнился, вытаскивая что-то из внутреннего кармана своего строгого пиджака и протягивая брату.
Джерард благодарно кивнул, принимая смятый желтый конверт под любопытный взгляд Фрэнка, который тот отчаянно пытался замаскировать. Тем временем Айеро опустил одну руку под стол, нащупывая пальцы художника на своём колене и мягко переплетая их, неосознанно запуская сексуальное напряжение по всему телу Джерарда, ударной волной поражая мозг.
Фрэнк продолжает усердно сосать, причмокивая и не справляясь с обилием слюны, из-за чего она стала стекать по его подбородку вниз, заставляя кожу привлекательно блестеть. Джерард стонет, отрывая шатена от члена и притягивая его вверх для животного поцелуя, наслаждаясь раскрасневшимся лицом, опухшими губами и остатками слюны и смазки на красивом лице, обрамленном тёмными прядями, влажными от пота и недавнего душа. Айеро тяжело дышит, ощущая руки художника на своей заднице – наглые, грубые, уверенные, они сжимают его ягодицы жадно и без малейшего стеснения, растягивая их в стороны, заставляя кольцо мышц у входа пульсировать и сжиматься. Наконец и пальцы художника, скользящие по входу круговыми движениями, принося дрожь предвкушения и отвлекая Фрэнка от влажного поцелуя и соприкасающихся членов, трущихся друг о друга при каждом движении их тел. Художник держит шатена за талию одной рукой, прижав ладонь к его спине немного ниже района между лопатками, пальцами второй руки он дразнит сфинктер Фрэнка, упиваясь каждым вздохом мужчины. Айеро ерзает, утопая в их поцелуе и чувствуя головокружение, сдавливающую сознание темноту и наслаждение, пульсацией проходящее до кончиков ногтей на ногах, вызывая постоянное желание изгибаться, перемещаться, двигаться, тереться о художника, только чтобы не дать градусу возбуждения упасть. Фрэнк упирается локтями в постель по обе стороны от головы Уэя и отодвигает одну ногу в сторону, сгибая её в колене и позволяя Джерарду более удобно скользить в него пальцами.
Художник хватает руку Айеро и резко тянет на себя под столом, раздвигая ноги и шире и помещая ладонь прямо на свой пах, заставляя шатена сжать эрекцию сквозь домашние джинсы. Брюнет не смотрит на Фрэнка, но тот всё равно явно ощущает его возбуждение своей рукой, обхватывая член сквозь грубую джинсовую ткань.
Член скользит почти легко и без затруднений, но внутри Фрэнка всё ещё достаточно тесно и горячо, поэтому Джерард не сдерживает стона, придерживая мужчину за бедра одной рукой, второй направляя себя. Айеро упирается руками в плечи художника, чуть покачивая бедрами и мягко опускаясь вниз, позволяя члену оказаться полностью внутри, и это чувство заполненности приносит странное удовольствие, а кольцо мышц не может перестать сокращаться, добавляя к удовольствию легкий дискомфорт. Шатен томно вздыхает и немного морщится, вновь привыкая и пытаясь совладать с собственным телом, заставляя себя полностью расслабиться и отдаться в руки Джерарда, скользящие по его бедрам и талии вверх к груди. Уэй шатко постанывает, очерчивая пальцами каждый изгиб тела мужчины, не отрывая глаз от его лица, выражающего чистое удовольствие и секс. Шея Фрэнка открыта, и капли пота соблазнительно стекают по коже, а адамово яблоко дергается, привлекая внимание брюнета, которому в ту же секунду хочется немедленно толкнуться ещё глубже, заставить шатена вскрикнуть, застонать, сбиться с мыслей, вздрогнуть, сжаться, просить больше... Айеро опускает голову вниз, позволяя волосам вновь прикрыть его лицо, а затем отталкивается руками от плеч художника, отклоняясь телом назад и опираясь руками о ноги Джерарда позади себя. Уэй кусает губы, оценивая открывшийся ему вид: влажная грудь мужчины с затвердевшими сосками, напряженные плечи и сильные руки, удерживающие Фрэнка в нужном положении, подтянутый живот с подрагивающими мышцами пресса под кожей,округлые бедра и слегка изогнутый, возбужденный член, касающийся головкой живота Фрэнка. От мужчины невозможно было оторвать взгляд, и каждый его глубокий, горячий вздох сопровождался движением грудной клетки, пока художник ощущал подрагивающее возбуждение в животе. Айеро не смотрит на него, увереннее опираясь руками позади себя и поднимая бедра, тут же опускаясь назад и самостоятельно выбирая нужный темп, сопровождаемый громкими шлепками влажной кожи о кожу и головки члена шатена о его собственный живот. Всё это выглядело так сексуально, что Уэй даже не мог точно сказать, что именно заставило его в ту секунду застонать - то, как Фрэнк ритмично двигал бедрами на его члене или то, что Айеро буквально излучал призыв "трахни меня, или я трахну тебя", не открывая глаз и сосредотачиваясь на получении наслаждения. Шатен продолжал буквально трахать Джерарда, спиваясь ногтями в кожу на бедрах художника и издавая громкие стоны, ни на секунду не сбавляя темп, и брюнет не может удержать себя, сжимая пальцами притягивающий внимание стояк Фрэнка, и...
- Майки, если это всё, то можешь идти. У нас с Фрэнком ещё есть кое-какие дела, - неловко выдавливает из себя художник, и Айеро понимает, что слишком сильно сжал пальцы, вспоминая события этой ночи.
Майки странно смущается, но сразу натягивает привычную бесстрастную маску, поднимаясь из-за стола и пожимая руку сначала брату, а затем Фрэнку, делая вид, что абсолютно ничего не происходит здесь. Конечно, он то прекрасно понимал, что на самом деле сейчас творилось между его братом и Фрэнком, но младший Уэй был слишком воспитан и тактичен, чтобы заявить об этом вслух. К тому же, он не был против Айеро, который, по крайней мере, не показался ему конченым придурком, который просто пользовался Джерардом.
- Можешь не провожать, только позвони когда сможешь, хочу договориться точнее о встрече, ладно? - брюнет кивает младшему брату, сжимая пальцами руку Фрэнка напротив своей ширинки, не позволяя тому встать. - Пока, Фрэнк. Было приятно познакомиться с тобой, надеюсь, ещё увидимся.
- Взаимно, - с затруднением произносит Айеро, улыбаясь Майки на прощание и прислушиваясь к его шагам в гостиной и прихожей.
Как только младший Уэй скрывается в прихожей, Фрэнк тут же делает огромные глаза, глядя на Джерарда с толикой возмущения, непонимания, страсти, немого крика и не озвученного вопроса, хотя руки с паха художника так и не убрал. Уэй растягивает губы в кривой усмешке, неотрывно глядя в глаза шатену и неожиданно поднимаясь из-за стола, потянув Фрэнка за собой, заключая его в жадные объятия. С кухни слышится тихая возня, пока Айеро пытается справиться с художником, и Майки Уэй только вздыхает про себя, приоткрывая входную дверь в квартиру.
- Я пошёл!
Дверь громко хлопает и в ту же секунду Фрэнк наконец может громко вздохнуть, оказавшись прижатым спиной к холодной деревянной поверхности стола. Между его ног Джерард, стаскивающий с себя футболку и выглядящий крайне настойчиво и решительно, накрывая губы Айеро самым страстным поцелуем за последние несколько часов. Художник принимается расстегивать джинсы Фрэнка, не обращая внимания на его злой взгляд и немое сопротивление.
- Ты, черт возьми, творишь что-то невообразимое прямо при собственном брате. Ты хоть понимаешь, что было бы, если...
- Снимай их. Снимай их, блять, живо, - перебивает мужчину брюнет, дернув расстегнутые брюки Айеро и заставляя того скользить спиной по поверхности стола.
Фрэнк замирает на секунду, не зная, что делать с собственными руками. Он может только смотреть на молодого мужчину перед собой, горячего, возбужденного, голого по пояс и такого красивого, что член в трусах Айеро болезненно дергается, отзываясь на происходящее. В следующую минуту Фрэнк уже нервно стягивает с себя джинсы, дыша сбито, быстро и неглубоко, усилиями Джерарда оставаясь даже без нижнего белья и расставляя ноги шире, прижимаясь бедрами к стоящему напротив художнику.
- Джи, Джи, Джи, - как заведенный повторяет Фрэнк, помогая Уэю стянуть джинсы вниз, наблюдая, как они вместе с боксерами спадают к лодыжкам.
Они только влажно целуются, ноги шатена закинуты на плечи художника и согнуты в коленях, а бедра даже не касаются стола, и Фрэнку кажется, что его шея и плечи онемели от напряжения, но он продолжает стонать, пока Джерард удерживает его ноги, совершая то, что самым грубым образом называется "выебать" - и Айеро не против. Он, блять, готов умереть, только чтобы это никогда не заканчивалось.
***
- Ты просто ужасен, - рассмеялся Фрэнк, наклоняясь и натягивая свои джинсы, спущенные до щиколоток, на бедра, наблюдая за Джерардом, вытирающим стол сухой салфеткой, выхваченной из квадратной картонной коробки рядом.
На его спине красовалось несколько красных полос, плечи медленно поднимались и резко опускались, свидетельствуя о частом дыхании художника. Айеро застегнул свои джинсы, оставаясь без футболки и подходя к Джерарду сзади, касаясь губами его плеча, прикрыв глаза и одной рукой оттягивая свои джинсы в районе паха немного ниже, пытаясь чувствовать себя комфортнее. Он всё ещё улавливал легкую пульсацию и странные, неприятные и непривычные организму ощущения в районе задницы, переступая с ноги на ногу, но также Фрэнк уже знал, что довольно скоро это пройдет. Он готов был отдать что угодно за подобные минуты наслаждения с художником, но также это очень сильно пугало его – такая безграничная любовь и готовность встать под пули за жизнь другого человека. К тому же, этот самый человек ничего не знал об этих самых чувствах Айеро. Не то что не знал, скорее просто не воспринимал их в том свете, в котором понимал их Фрэнк. Всё было так запутанно, что шатен просто не хотел думать сейчас об этом, обещая себе разложить каждую деталь по местам позже, оказавшись вне стен этого рая.
- Настолько ужасен? – уточнил Джерард, и Фрэнк поймал в его голосе улыбку, будто сжав хвост бьющейся птицы в руках, ослепленный её яркостью и оглушенный красотой её пения. – Я думал, то, как ты стонал, свидетельствовало о другом. Или же ты очень хороший актер.
- О, я невероятный актер, поверь мне, - Айеро усмехается в плечо художнику, касаясь носом грациозного изгиба шеи и чувствуя каждое движение руки художника, всё ещё вытирающего стол от спермы.
То, что Фрэнк никогда не сможет предугадать, так это Джерард. Всегда застигающий врасплох, быстрый, порывистый, неожиданный, он был словно ветер в одну секунду, тот, что сдувает с вас головной убор посреди улицы. Вы этого явно не ожидаете, но это происходит, и вы ничего не можете поделать. Шатен оказался захвачен в объятия, а лицо художника было так близко, что можно было ощутить его теплое дыхание на своём лице, и Фрэнк мог сосредоточить взгляд только на чем-то одном, потому всё остальное превращалось в размытые очертания. Маленький подбородок, бледно-розовые губы, растянутые в улыбке, гладко выбритые щеки, на которых всё равно можно было рассмотреть тёмные точки сбритых волосков, острый нос, носогубная складка, образовавшаяся от улыбки, широкие скулы, густые тёмные брови и глаза. То единственное, от чего Фрэнк оторваться уже не смог.
Джерард будто смотрел своей душой в его душу, стремился к полной интимности их внутренних миров, не отрывая взгляда и не убирая рук со спины шатена, обнимая его в районе последних ребер. Настолько завораживающей была эта секунда, что Фрэнк не мог даже вздохнуть, не мог разобрать собственных эмоций, забывая моргать, даже если он мог выдержать без этого полминуты, не говоря уже о нескольких быстрых секундах.
- Невероятным актерам положен «Оскар», - замечает Уэй, обнажая маленькие зубы в небольшой улыбке, наблюдая за обескураженным резкостью Фрэнком.
- Вручишь мне мою награду? – почему-то прошептал шатен, не понимая, почему его обычный голос стал звучать так соблазнительно и виня во всём Джерарда, оказавшегося слишком близко.
- Но вы только что уже получили одну, мистер Фрэнк Айеро, - художник понизил голос до бархатного бормотания, наклонившись ещё ближе и исчезая из поля зрения шатена, громко дыша тому прямо в ухо, затем неожиданно обхватывая верх уха зубами, сжимая совсем несильно, при этом опустив руки на бедра мужчины, подталкивая того ближе к себе и заставляя громко вздохнуть.
Фрэнк пробормотал что-то невнятное в ответ, теряясь в собственных мыслях и зарываясь пальцами одной руки в густые, всклоченные волосы художника, второй крепко держась за его плечо, стараясь дышать тише и при этом скрыть улыбку в голосе.
- Разве я не представлен сразу в нескольких номинациях? Или, о, у вас не хватит сил на ещё одну награду? – стараясь поддеть Джерарда словами, зацепить того в только им понятную игру, Фрэнк тоже опускает руки вниз, наигравшись с волосами художника и теперь сжимая его бедра, повторяя действия брюнета и притягивая его настолько близко, насколько это физически возможно.
Художник не стал ничего отвечать, оставаясь стоять в подобном положении ещё несколько долгих секунд, наслаждаясь самим моментом, непередаваемой атмосферой азарта, адреналина, вновь накатившего возбуждения, вдохновения, страсти и желания откусить этому мужчине ухо, губу, плечо, съесть его всего, растворить в нём, в этой наглой улыбке, мелькающей сейчас на его лице. Джерард и мечтать тогда, в самом начале, не смел о такой открытости Фрэнка, он не рисковал даже желать такой эмоциональной отдачи, представляя подобное только перед ночным сном, отгоняя от себя любые надежды. Тогда он был просто рад быть рядом с мужчиной, слушать его недовольное фырканье и видеть глубоко залегающую межбровную морщину, показательный раздраженный вид, блуждающий взгляд, колкие замечания в сторону художника – все это тогда казалось даром с небес, просто то, что Фрэнк вообще уделял ему внимание, пусть и пытаясь вести себя так, будто его вынудили к тому, что ему абсолютно не нравится. Даже тогда Уэй уже знал, что нравится Айеро, просто сам шатен ещё не был в курсе. И всё, что было нужно им двоим – время.
Рывок, и Фрэнк ощущает жадный, настойчивый поцелуй на своих губах, ошеломленно наклоняя голову назад, поднимая руки вверх и держа их по разные стороны от лица Джерарда, будто ощупывая ауру в нескольких сантиметрах от тела. Ещё немного, и Айеро вспоминает, кто он и что происходит вокруг, и теперь его пальцы снова путаются в смольных жестких прядях, а сам он поддается вперед, отвечая с такой же животной страстью, вдыхая воздух, выдохнутый художником. Они не могут совладать с собственными телами, жарко целуясь и не стесняясь издаваемых губами звуков, топчась на месте и ощупывая тела друг друга руками, вслепую ища в пространстве направление. Они оказываются опять у стены, теперь в гостиной, не отступив от арки в кухню и двух метров. Джерард болезненно стонет, ударившись головой о небольшую настенную полку с книгами, когда Фрэнк резко толкнул его, ища опору их телам.
***
- Вот это уже было слишком хорошо, - измотанно рассмеялся Фрэнк, глядя в потолок и проводя ладонью по своей обнаженной, по ощущениям горевшей груди, лежа на спине на широкой постели Джерарда.
- Слишком плохо, слишком хорошо, - пробормотал художник, глядя в тот же белый, но совсем не слепящий потолок, улавливая возвращающимся после оргазма слухом шум мегаполиса за постоянно приоткрытым, но зашторенным окном. – Фрэнк, из тебя никудышный критик.
Мужчина рассмеялся, но быстро умолк, сосредотачиваясь на собственном тяжелом и быстром дыхании, взмокших и скомканных простынях под разгоряченным телом и прохладном сквозняке, блуждающем по просторной комнате. Здесь было светло, но в меру, а белые стены приятно гармонировали с темным деревянным полом и такой же мебелью, которой было достаточно – кровать, шкаф, комод и одна прикроватная тумба. Постельное белье тёмного лавандового цвета и такие же легкие занавески были словно красочными пятнами в скучную классику, заставляя всё здесь смотреться живым и свежим. Впервые за все те случаи, когда Фрэнку удавалось очутиться здесь, он мог сосредоточиться на самом помещении, а не на мужчине, лежащем рядом.
- Зачем я вообще ходил в душ? Делать это, когда мы вдвоем в этой квартире – самая большая глупость, а я ненавижу глупости, - с улыбкой заметил Фрэнк, поворачивая голову в сторону брюнета, но натыкаясь на его бледную спину, разукрашенную потом и красными отметинами.
- Ну, ты же любишь быть чистым, нет? Ты сам когда-то говорил мне об этом. Чистюля-Фрэнк, - отвечает Джерард с легкой усмешкой на губах, нащупывая на полу свои домашние серые спортивные брюки, натягивая их на голое тело.
- Куда ты? – Фрэнк честно, честно, очень честно старался скрыть разочарование в голосе, но ничего не мог поделать с этой сильной эмоцией, и ему захотелось заткнуть себе рот ладонью, стоило этим словам сорваться с его губ, да ещё и с подобной интонацией. – В смысле, я не сказал вчера, но я освободил сегодняшний день от работы. Сказал Джамии, что проведу ночь и день у Сэма, у него сейчас проблематичный период, депрессия… На работе взял отгул.
- Я хочу порисовать немного, пока чувствую вдохновение. Секс всегда вдохновляет меня, - расслабленно отвечает Уэй, решив игнорировать информацию о Сэме, работе и жене Фрэнка, пытаясь оградить их небольшой с мужчиной мир даже от этих имен, чтобы не портить то, что есть у них сейчас.
- О, секс вдохновляет. Всё понятно, - на этот раз шатен не хотел придавать словам никакого эмоционального подтекста, по сути, он действительно понял всё правильно и ему было всё равно, что конкретно имел в виду Джерард, но голос Фрэнка сегодня абсолютно игнорировал команды мозга, придав предложению странной обидчивости, которой на самом деле и не было.
- Фрэнк, я имел в виду, меня вдохновляет секс с тобой. Не любой секс, а только с тобой.
Брюнет оборачивается, чтобы посмотреть на нахмуренное лицо Айеро, и он не может поверить, что достаточно взрослый мужчина может понять его слова неправильно, к тому же ещё и обидеться на них. Конечно, художник недоговаривает о том, что его вдохновляет в принципе почти любой секс, но нет смысла вдаваться в детали и пытаться объяснить шатену то, что именно секс с ним вызывает в голове Джерарда настоящий взрыв идей, наполняет его тело силой и желанием творит, совсем позабыв о сне. Зачем усложнять ситуацию лишними словами, если можно сразу выдать конечный итог парой слов. Уэй точно знал, что сейчас он не врал Фрэнку, а ещё он знал, что мужчина не был обижен на это, и что он понял всё правильно – здесь точно было что-то ещё. Джерард опускается на кровать, упираясь локтем в матрас и вытягивая вторую руку вперед, чтобы сжать ею пальцы Фрэнка на его груди.
- Фрэнк?
Мужчина поморщился, стараясь отогнать все странные, глупые и детские мысли, накинувшиеся на него. Никогда раньше ничего подобного не происходило с ним, и сейчас все эти глупые эмоции казались Фрэнку бессмысленными, детскими и такими тупыми, что хотелось стукнуть себя ладонью по лбу. Он мог только радоваться, что он не был таким идиотом с Джамией, ну или хотя бы он не может этого вспомнить сейчас. Он действительно не припоминает, каким он был с ней в самом начале, в процессе, до свадьбы, после неё. Всё просто было хорошо, очень хорошо. Но эти вопросы, одолевающие Айеро (Почему Джерард решил уйти рисовать сразу после секса? Неужели ему не хочется остаться здесь, вместе с Айеро? Секс вдохновляет его, но только ли секс с Фрэнком, или же с каждым? И сколько было таких «каждых»? Зачем вообще молодому художнику взрослый мужчина? Какое будущее ждет их, есть ли оно вообще?), сбивали его с толку и заставляли захотеть выдавить себе глаза, чтобы сойти с ума и отвлечься на эту боль.
- Всё в порядке, правда, я не знаю, что это было, - сконфуженно отвечает мужчина, всё ещё хмурясь самому себе и жестикулируя в воздухе свободной рукой. – И секс был просто чудесным, правда, как и каждый раз. Я уже почти привык ко всему, просто…
- Эй, - мягко перебивает мужчину Джерард, сжимая его руку в своей и внимательно наблюдая за эмоциями на лице Фрэнка, пытаясь уловить малейшее изменение. – Фрэнк, если хочешь, я никуда не уйду. Я думал, ты поймешь меня правильно, но если для тебя это важно, то я останусь.
- Дело не в этом, - огорченно вздохнул мужчина, зарываясь пальцами в свои волосы, откидывая пряди с глаз и вздыхая так, будто он только что смирился с чем-то. – Всё в порядке на этот счет. Я просто слишком нервный в последнее время, знаешь, вроде как очень много работы накопилось, и я не справляюсь.
- Ты можешь взять мой ноутбук для работы, если тебе нужна почта и прочее. Кабинет в твоём распоряжении, - Уэй немного поерзал, устраиваясь на боку удобнее, всё ещё упираясь локтем в матрас и неотрывно следя за Фрэнком, сжимая его руку в своей, перебирая длинные пальцы. – Фрэнк, - мягко позвал мужчину художник, замечая, что от того не последовало никакой реакции, кроме тяжелого молчания и странного взгляда в потолок. – Эй, Фрэнки, - повторил брюнет, придвигаясь ближе и наклоняясь к лицу Айеро, загораживая тому вид темными прядями своих волос.
- Я один из? – Айеро прикусил язык прежде, чем прозвучали последние буквы, но было поздно что-то менять, и мужчина просто испуганно смотрел на художника, кусая щеки изнутри и боясь с желанием тут же выкрикнуть «забудь, ты ничего не слышал» или всё же узнать правду.
Оба варианта были страшными в какой-то степени, но последний пугал шатена намного больше, и всё, что он чувствовал сейчас – жуткий стыд и позор, ошпаривающий его изнутри кипятком. Всё внутри скручивалось в узел от осознания, как по-девичьи, наивно, тупо, сопливо и глупо выглядел только что Фрэнк, и он мечтал сейчас только о машине времени, чтобы исправить всё. Во-первых, Джерард действительно мог воспринимать Айеро только как способ вдохновляться с помощью секса. Что бы он не пытался говорить до этого, какие бы слова не произносил, Фрэнк всё ещё помнил, что люди часто врут, и он действительно не мог на все сто процентов быть уверенным, что художник не заманивал его своим мягким и понимающим поведением, чтобы использовать ради вдохновения. «Использовать» - звучало так резко в голове, будто мясник замахнулся и в раз отрубил огромный кусок мяса от туши, это звучало как неожиданный звон будильника по утру, так же раздражающе, просто слишком, слишком всё. Фрэнк не хотел использовать это слово, но он не мог подобрать синоним в голове, и ему пришлось смириться, избегая этой темы и переходя к следующему варианту – даже если сейчас Уэй поймет его вопрос правильно, даже если он действительно из тех редких людей, что не лгут ради собственного интереса, даже если, чисто гипотетически, Джерард тоже любит его, Фрэнка, именно в том же смысле, в каком любит его Айеро… чисто гипотетически, Айеро всё равно выставит себя девчонкой, которую беспокоят мысли вроде «не использует ли он меня?». На самом деле, да, мужчину действительно в какой-то степени беспокоил этот вопрос, пусть и не в такой интерпретации, но он был в его голове, и шатену просто хотелось, чтобы это осталось его тайной. Меньше всего ему хотелось выглядеть глупо перед Джерардом. Этого ему уж точно не хотелось.
- Нет, - просто и коротко ответил брюнет, продолжая спокойно и выжидающе смотреть прямо в глаза Фрэнка, находясь прямо над его лицом и наблюдая гамму эмоций, где среди всех вариантов преобладало разочарование. Помолчав ещё с полминуты, Джерард понял, что мужчина не собирается продолжать. – Послушай, ты не один из, вспомни всё то, что я говорил тебе раньше.
Фрэнк продолжает молчать, осознавая слова художника и разглядывая его лицо так внимательно, будто видит в последний раз.
- Чувствую себя тупицей, выставляя себя таким мнительным и постоянно заставляя тебя убеждать меня в том, что и так очевидно, - шатен скривился, наконец задвигавшись на постели, принимая более удобную позу, продолжая пальцами одной руки сжимать свои волосы, немного напряженно глядя теперь в сторону, обдумывая что-то, пока Уэй терпеливо ждал, давая тому время, будто точно зная, что Айеро ещё есть что сказать. – Раньше такого никогда не было, я будто влюбился в первый раз.
- А ты влюбился? – с искоркой улыбки на губах отвечает художник, ощущая вспыхнувшее в груди тепло, облизывая при этом пересохшие губы.
- Джерард, - с наигранной укоризненностью произносит Фрэнк, наклонив голову в сторону художника и ведя внутренний бой с мимолетной улыбкой, всё ещё находясь в своих размышлениях. – Я не хочу произносить многие вещи вслух, потому что когда всё кончится, это всё будет липким…
- Хватит думать о том, когда настигнет конец, - раздраженно перебил мужчину Джерард, выпрямляя спину и опираясь о матрас теперь выпрямленной рукой, всё равно не переставая наблюдать за мужчиной перед собой. – Это то, что держит всех людей в узде, на цепи, в намордниках – как хочешь называй. Фрэнк, освободи свою голову от проблем, - брюнет немного смягчился, понимая, что его резкая смена поведения напугала и ввела мужчину в заблуждение ещё больше, поэтому художник постарался исправить ситуацию как можно быстрее. – Если ты не остановишь этого, то состаришься ещё до того, как тебе исполнится тридцать. Готов поспорить, ты уже в двадцать вел себя как старый ворчун.
Внезапно Айеро нахмурился сильнее, но лицо его теперь выглядело странно раздраженным, с налетом агрессии, будто он собирался защищаться от чего-то невидимого, и Джерард не сразу осознал, что шатен собирался защищаться именно от него, и это было то, что поразило его разрывной пулей в грудь – как это возможно?
- Ну прости, что мне уже не 23, Джерард, и я не так молод, как тебе, возможно, хотелось бы. Знаешь, если ты хотел отношений с кем-нибудь таким же ветреным, то ты явно ошибся адресом, это не про меня, - раздраженно выплевывает Фрэнк, но с места не двигается и руки художника не выпускает, оставаясь лежать как есть, и это было тем, что вызывало широкую улыбку на лице Уэя после ошеломляющей пули в грудь – Айеро ругался, раздражался, но больше не отталкивал его, он не уходил, а значит на самом деле он не хотел спорить, он просто открывался перед художником таким резким способом.
- И это кажется тебе проблемой? Возраст? – брюнет снова улыбнулся, и мужчина перед ним вскинул бровь, в голове отмечая, что настроение и эмоции художника менялись так быстро, будто вспышки мелькали перед глазами, и Фрэнк даже представить себе не мог, что творилось в голове этого молодого человека.
- Знаешь, может, в 22 или 24 тебе это не кажется тем, над чем стоит задумываться, но в 27 чувствуешь, что время поджимает, - сдавленно пробормотал Айеро, взглянув Джерарду прямо в глаза и прерывая контакт почти сразу же, коротко вздохнув. – Поэтому, да, конечно, конечно это, черт возьми, беспокоит меня.
- Но ты ведь не старый, Фрэнк. Тебе даже нет тридцати, ты на самом деле очень молод, я просто не понимаю, почему ты не используешь внутренний резерв своей энергии, чтобы быть таким, как ты сказал – «ветреным». Вообще-то, я мог бы обидеться на это выражение, но я не буду, сбросив всё на то, что ты просто плохо подбираешь слова в силу своего небольшого словарного запаса, - Уэй улыбнулся, надеясь, что его шутка хоть немного разрядит обстановку, и это сработало, потому что губы шатена дрогнули в усталой улыбке, и это было словно благословение с небес или пение младенцев-ангелов, Джерард точно не знал. – На самом деле, мне кажется, ты никогда и не был молод, и у тебя есть все шансы найти тот внутренний источник юности, который ты никогда не использовать, и быть ещё более молодым, чем, к примеру, кажусь тебе я. Фрэнк.
Художник нахмурился, понимая, что сейчас ему придется затронуть болезненную для них обоих тему, но они должны были, этот разговор-пояснение должен был когда-нибудь произойти, и нет никакого смысла откладывать его. Джерард убедился, что Айеро сосредоточил на нём всё своё внимание, поэтому продолжил:
- Из всего, что я знаю о тебе за это время, я могу сказать только то, что ты женился очень рано. И ты никогда не чувствовал вкус молодости на самом деле. Сколько тебе было? Девятнадцать? Двадцать?
- Двадцать, - нехотя ответил Фрэнк, но взгляд отвести не посмел, решив встретить правду со стороны глаза в глаза, получить осознание подобно удару в лицо, но ему, возможно, следовало бы прекратить бегать от реальности столько лет.
- Двадцать, - Джерард кивнул, будто подтверждая слова мужчины и расставляя руки по обе стороны от Айеро, всё ещё оставаясь лежать на постели сбоку и перпендикулярно к нему, чтобы не давить слишком сильно. - Ты наверняка был знаком со своей женой и до этого около года, значит, ты только закончил школу и поступил в университет. В двадцать ты женился, затем обязанности, дети, а далее и сам знаешь. Я не хочу сказать, что Джамия принуждала тебя к чему-то, была ревнивой или не давала тебе возможности проводить время с друзьями. Если делать вывод из ситуации под названием «сейчас», то она доверяет тебя всецело, позволяя тебе проводить время с друзьями, но на самом деле ты здесь, и она даже не знает этого, она даже не проверяет, потому что она любит и верит, - Фрэнк дернулся в сторону, натыкаясь на руку брюнета сбоку от себя, теперь понимая, к чему Джерард принял такую позу.
Он думал, что он готов услышать это, думал, что он может принять это, и он никогда ещё не допускал такой ошибки. Айеро пытается оттолкнуть руку художника, находящуюся сбоку и служащую преградой на пути к выходу из комнаты и свободному пространству, потому что Фрэнк не готов слышать это, он не может. Это будто проводить ампутацию без анестезии, и он даже знает, что услышит дальше. Возможно, он знал это все эти годы, скрывая от самого себя по углам сознания.
- Фрэнк, ты должен выслушать это. Главное то, что ты сейчас здесь, вместе со мной. Важно то, какие вещи мы делаем с тобой, что происходит между нами, какие разговоры мы ведем, то, что ты чувствуешь ко мне, и то, что я чувствую к тебе. Ты говорил, что никогда не испытывал ничего подобного раньше, и ты чувствуешь себя тупицей, и ты, Айеро, может быть на самом деле тупица, хотя скорее врешь сам себе, потому что я не готов верить, что ты не знаешь, при каких чувствах люди чувствуют себя глупыми. Я не буду произносить этого вслух, если ты так боишься конца, пусть это и противоречит моим взглядам, но только ради тебя. Вспомни, ощущал ли ты что-то подобное с Джамией раньше. Потому что я не знаю, что ты чувствуешь к ней, это всё полностью в твоих руках, и ты должен быть честен с собой и в первую очередь с ней. Я думаю, что Джамия просто потрясающая девушка, и она невероятно любит тебя и никогда не сажала на цепь к дому, скорее ты сам посадил себя на эту цепь, ты сам виноват в том, что загубил свои юные годы, свою мечту, которая иногда тлеет у тебя в глазах. Я прекрасно вижу это, Фрэнк, и я совсем не тупой, возраст не является показателем морального состояния человека. Если для тебя это так важно, мне скоро исполнится 24.
Джерард замолк, наблюдая за притихшим Фрэнком, очевидно, осмысливающим слова, сказанные только что художником. Айеро признавал, что всегда знал всё то, что только что произнес вслух Уэй, наверное, ему просто нужно было получить это прямо в лицо как самый настоящий факт, и это произошло, пусть совсем не тогда, когда шатен мог ожидать. Брюнет выпрямил спину, убирая руку и просто садясь в кровати, поджав под себя ноги и наблюдая за Фрэнком, который не выглядел так, словно пытался спрятать глаза или мечтал поскорее сбежать. Он просто думал. Он был лишен многолетней почвы под ногами, ну или хотя бы был близок к этому.
- Во всяком случае, - добавил художник немного тише, оставаясь сидеть на месте, - часто бывает так, что люди ошибаются, и нет ничего страшного в том, чтобы совершать эти ошибки. Порою они рушат чужие жизни, и ты должен выбрать, что важнее: чужое счастье или твоё собственное, и я готов руку на отсечение отдать, что даже если человек выберет самопожертвование, он не проживет так вечность. Он съест себя изнутри терзаниями, такова наша природа, мы все эгоисты. Бывает и такое, что ошибаешься в собственной любви, если не знаешь её. Ещё раз повторюсь, что я не знаю, что на самом деле ты чувствуешь к ней, но я хочу, чтобы ты разобрался в этом. Также бывает и так, что люди влюбляются в других. Происходит столько разного в этом мире, Фрэнк, часто думаешь, что это всё невозможно, это произойдет с кем угодно, только не со мной, но в итоге это случается, и приходится делать что-то, Фрэнки, - Джерард вздохнул, наклонившись немного вперед и проводя рукой по щеке мужчины, привлекая его внимание и вынуждая поднят пустые и одновременно задумчивые глаза, наполненные самыми странными эмоциями, вызывающими в груди Уэя тоску.
- Спасибо, - всё, на что хватает Фрэнка, прежде чем он приподнимается на локтях и встречает губы брюнета мягким поцелуем, смиренно вздохнув и отводя глаза. – Мне есть над чем подумать.
- И я не давлю на тебя. Ни в коем случае, не думай, что этим разговором я пытаюсь подтолкнут тебя к каким-то поступкам, я доволен и тем, что есть у нас с тобой, а то, чего я хотел бы, пусть пока остается тем, чего я просто хочу. Мы больше никогда не вернемся к этому, но запомни то, что я сказал, и попытайся понять себя, Фрэнк, и помочь, а не разрушать изнутри. Самопожертвование никого не сделает на самом деле счастливыми, - Уэй ещё раз коротко поцеловал мягкие, расслабленные губы Фрэнк, ободряюще проводя пальцами по его щеке вниз к шее, собственническим движением оглаживая её немного сзади.
- Когда у тебя день рождения? – неожиданно задал вопрос Айеро, отвлекаясь от собственных размышлений и ловя взгляд художника.
- Уже скоро. Хочешь придумать мне подарок? – Джерард усмехнулся своей фирменной кривой ухмылкой, поднимаясь с постели и направляясь в кабинет, продолжая разговор оттуда, пока Айеро спускал ноги с кровати, откидывая одеяло. – Можешь встретить меня голым в спальне с выключенным светом.
- Это ужасно устарело, пошло и вообще отвратительно, - Фрэнк рассмеялся, нашаривая на тумбочке свой телефон и проверяя звонки – ни одного пропущенного, как и никаких сообщений. – Я постараюсь придумать что-нибудь, но только если ты скажешь мне точную дату.
Джерард ответил что-то, что мужчина уже не мог разобрать этого, набирая номер Сэма и вслушиваясь в гудки, потому что он неожиданно понял, что обязательно должен поблагодарить своего друга за то, что он постоянно выручает его. Да и Фрэнк действительно игнорировал его всё последнее время, хотя раньше они постоянно смотрели бейсбол вместе, устраивали дружеские вечера один на один в пабе – Айеро скучал по Сэму.
- Ещё я думаю, что мы должны извиниться перед Майки и попробовать провести наше знакомство в нормальной обстановке, потому что это то, что я имел в виду под словом «ужасно» - твоё поведение, Джерард! – шутливо выкрикнул в сторону гостиной Фрэнк, выходя в кабинет и всё ещё прижимая сотовый к своему уху, слушая гудки и одновременно с этим включая ноутбук художника, чтобы использовать его в рабочих целях, пока сам хозяин напевал что-то в душе, даже не закрыв в ванную дверь.
-Алло? – наконец, гудки прервались, и по ту сторону послышался знакомый голос, вызывающий из глубин памяти самые приятные и светлые воспоминания.
-Алло, Сэм, привет. Как ты?
|
