Следующих два дня Джерард провел в беспорядочном рисовании. Он и сам себе мог с уверенностью признать – со стороны это выглядело так, будто его охватило мгновенное вдохновение и он, боясь потерять его, рваными движениями, быстрее и быстрее, хватался за кисть и почти не разбирая цвета писал по холсту. Иногда случалось и так, что движения его рук были плавными, затуманенными, словно он собирался провести одну сплошную линию от края до края, и неважно, будет ли она идеально прямой. Мужчина, бывало, даже и не смотрел на след, тянущийся яркими вспышками за инструментом в его руке – думал. Мысли роились вокруг темных ресниц. Не тех, какие бывали у моделей, эти были человеческими (именно так Джерард решил описать их в своей голове), простыми – достаточно короткими, как и должны были быть у мужчин, и растущими почти прямо, не зная ни о каких нежных изгибах. Настоящими. Острые уголки глаз и белизна, в которой купалось самое настоящее солнце – душа Фрэнка.
К рассвету третьего дня Уэй сморгнул наводнение восторга и легкую усталость от работы и обнаружил себя сидящим на жестком деревянном стуле без спинки перед холстом, вытирая старой тряпкой кисть. Тряпка была сухая и неприятная на ощупь, будто её вымачивали в гипсовом растворе несколько часов, а потом попытались смыть это всё хлорным порошком. По коже пробежалась неприятная быстрая дрожь, прямиком к клацнувшим зубам, и Джерард поскорее откладывает инструменты в сторону, выдыхая остатки застоявшегося в комнате воздуха из легких. Он закончил. Рассматривать результат своего наваждения Уэй решил немного позже, и, стараясь даже не смотреть на холст чтобы не разжигать собственный интерес к общему виду, он поднимается на затекшие ноги и направляется в ванную.
Краска смывается плохо, как и всегда. Мужчина не особо усердствует, но синий с белым цвет вокруг ногтей выглядит как запекшаяся кровь, и он не может ничего с этим поделать, только оставить всё как есть. Быстрый холодный душ освежает кожу и избавляет от настойчивого запаха химии, с которым ещё предстоит справиться в гостиной, которая стала его мастерской на эти дни. Джерард старается не думать совершенно ни о чем, пока он наспех сушит мокрые темные волосы полотенцем, шлепая босиком по паркету через гостиную к кабинету, чтобы включить ноутбук и промерить почту. Не садясь за стол, Уэй пролистывает обновления, некоторые сообщения (те, что почти не имеют значения и ещё спам) он даже не открывает, задерживаясь только на двух уведомлениях от Майки и только одном с работы. Второе сообщало, что Джерард должен был показать эскизы, а желательно хотя бы несколько готовых вариантов обложки книги, автору романа уже послезавтра, а также связаться как можно скорее с работодателем и назначить место и время встречи. А вот первое, эти два гневных сообщения от Майки, наполовину содержали в себе некорректные выражения в сторону Джерарда, заставляя его улыбнуться. Младший Уэй как всегда был слишком эмоционален в текстовом плане. Он требовал наконец позвонить ему, что значило только одно – Джерард пропустил около десяти звонков брата за всё это время. И ещё, конечно, Майкл снова упомянул родителей, интересующихся его личной жизнью.
Личной жизнью. Мужчина поморщился, понимая, что беседы о том, что он должен наконец что-то сделать с этим ему не избежать. Всё было бы гораздо легче, если бы в один прекрасный день Майки не обскакал его в этом, сообщив родителям про Алисию даже раньше, чем родному брату. С того момента и появилась эта ненавистная Джерарду фраза «Ну что, как на личном фронте, сын?» и этот тяжелый, продолжительный взгляд, требующий чего-то стоящего в ответ. И этого чего-то не было. Не существовало. Оставив почту открытой, Уэй перешел в спальню, где одеяло всё ещё было смято так, как его оставил Фрэнк. Пододеяльник с одной стороны кровати сполз, оголяя слабо заметный узор на кремовом матрасе, и Джерард вспоминает, как пальцы Фрэнка хватались за угол этого самого матраса, пока влажные губы Уэя пробовали его солёную кожу на вкус. Плечо, лопатка, вниз по позвоночнику, напряженная поясница, скованность в движениях и ещё немного ниже, почти там, куда хотел бы попасть Джерард.
Телефон валялся на мягком ковре почти под самой кроватью. Уэй проверяет входящие, сообщения и ещё немного социальные сети, понимая, что ни одного звонка от Фрэнка он так и не получил. Неужели этот мистер настолько упрямый, что не хочет признавать очевидных вещей, которые уже произошли? Играть в прятки или игнорировать друг друга, делать вид, что не ждал звонка или не узнал номер – как по-детски. И до чего же это забавно – понимать, что в этом взрослом мире, где все всё понимают и уже не играют в игры, ещё остался ребенок, пусть он угрюмый и озлобленный.
На улице свежо и прохладно, так хорошо, что даже не хочется курить, чтобы потом сплевывать горький привкус с корня языка. Машина ждет Джерарда на автостоянке, но он игнорирует её, размеренным шагом направляясь по мокрому асфальту вниз по авеню, всего пару кварталов до любимой булочной. Приятные девушки одаривают мужчину своими обольстительными улыбками, пока он расплачивается карточкой и берет с прилавка французский багет, завернутый в коричневую продуктовую бумагу. Хочется кофе, и Джерард просит сделать ему с собой американо, ещё чувствуя влажность волос на шее.
- Здравствуй, Майки, - Уэй произносит это широко улыбаясь и придерживая одной рукой телефон у своего уха, второй прижимая к себе багет и удерживая стаканчик с кофе, уже выходя на улицу, оставив после себя только аромат очарования и звонок колокольчика входной двери.
- Я ненавижу тебя. Ты можешь предупреждать в следующий раз, если соберешься исчезнуть на несколько дней? – Майки уже не был так зол, как был вчера, но он не собирался так просто сдаваться.
- Извини, я всё время забываю набрать тебя или сбросить смс, потому что это довольно трудно сделать, если чья-то рука уже в моих штанах, - Уэй сдерживает легкий смех, но он слышен в его голосе, заглушаемый только горячим кофе, ошпарившим горло. – Что-то произошло? Обычно ты не так настойчив.
- Господи, Джерард, я не могу поверить, что мы были воспитаны в одной семье! Вот почему мне никогда не советовали брать пример с тебя, - мужчина мысленно морщится, оставляя лицо почти бесстрастным, понимая, насколько неприятную тему неосознанно затронул его брат.- Да, мне звонила мама и просила напомнить тебе о том, что через две недели приезжают наши родственники из Канзаса, так что ты должен быть там, как и я.
- О, я уже предчувствую очень весёлый вечер, который мы проведем в компании любвеобильных тётушек. Только я не собираюсь снова танцевать с ними под устаревшую музыку, - Джерард сворачивает вправо, прямо за ещё одним офисным зданием, и уже видит голые ветки осеннего парка. – Ты выручишь меня, как самый настоящий младший брат.
- Я думаю, ты можешь просто очаровать их своими длинными историями и вдохновении и картинах, а после отвлечь их внимание на что-нибудь и ретироваться на кухню, потому что я уже не смогу помочь тебе, Джерард. Я собираюсь привести Алисию, - последняя фраза прозвучала спустя секунду неуверенности, но сама по себе звучало твердо, так, будто это уже произошло. Уэй будто окаменел на секунду, чувствуя, как плотина, удерживающая все его темные воды внутри, начинает рушится.
- Что?
- Я собираюсь познакомить всех с Алисией, Джерард. Я не могу вечно ждать, когда ты наконец найдёшь себе достойную пару, да ещё и прикрывать твой голый зад. Я люблю её, поэтому хочу показать ей и маме, насколько серьезно я настроен. Я не готов упускать такой шанс. – Майки говорит скованно, будто он стыдится и злиться одновременно, и старший Уэй даже может представить, насколько его брат храбрился, чтобы сказать ему это.
- Всё в порядке, Майк, ты абсолютно прав. Разве ты слышишь, чтобы я возражал? – Джерард пытается ещё пошутить, и это выходит весьма удачно, что придает младшему Уэю немного расслабленности. – Кто тебе сказал, что я собираюсь прийти один?
- Ты хочешь, чтобы всю семью удар хватил, если ты притащишь одного из своих дружков?
- Майки, моих дружков, - мужчина намеренно выделяет это слово, - не так уж и много, во-первых, а во-вторых, я ведь уже просил тебя прекратить относиться к этой теме так. – Джерард сердится, осторожно отставляя стаканчик с кофе на ровную поверхность лавочки и опускаясь рядом, не выпуская багет из рук и держа спину напряженно прямо.
- Прости. Я не это имел в виду, ты же знаешь. И что же ты собираешься делать? Ты хочешь взять с собой, - младший Уэй придает голосу соблазнительной интонации, пытаясь скопировать Джерарда в тот момент, когда он рассказывал ему об Айеро впервые, - Фрэнка?
- Нет! – Уэй смеется, но неожиданно понимает, в какой тупик он сейчас забрел. – Я приведу такую красотку, что тебе и не снилось.
- Ты собираешься разыграть перед семьей настоящий цирк, Джерард? Я настоятельно не рекомендую тебе делать этого. Если ты ввяжешься в это, тебе будет сложно выбраться из этого болота лжи, и когда ты попадешься, ты, поверь мне, разочаруешь родителей. Не стоит, Джи, их мнения того не стоят, - Майки тихо вздыхает, почти понимая, как неприятно это всё его родному брату. – Вспомни, ты абсолютно успешный иллюстратор романов, ты пишешь картины и идешь к успеху, тебя ждет слава и молниеносная карьера. Это реальность, это объясняет то, что тебе некогда заниматься девушками. А они, кстати, требуют уйму времени.
- Всё это верно, если не учитывать того, что время это я трачу на мужчин, - Джерард фыркает и откидывается на спинку лавочки, снова принимаясь за кофе, ощущая, как настроение улетучивается и возвращается ощущение реальности, и оно совсем не такое светлое, как было раньше.
- Джи…
- Я знаю, Майки, всё в порядке. Прекрати думать над этим, это не имеет значения. Сейчас ты должен думать только про Алисию, и я действительно надеюсь, что в этом плане всё пройдет как никуда лучше. Ещё раз передай ей мои искренние извинения за тот раз, когда я испортил нашу встречу, - художник улыбается, действительно искренне.
- Ладно, я всё передам. Созвонимся ещё, мне нужно работать. И спасибо тебе.
- Да, конечно. До связи, Майк, - Джерард сбрасывает первый, напряженно вздыхая и пряча телефон в карман утепленной куртки. – Гадство.
Все мысли спутались в напряженный клубок так туго, что за какую бы нить не потянул – сделаешь только хуже. Художник уже ощущал вкус этих долгих двух недель, понимая, что избавиться от своих темных лошадок за это время ему не удастся. Он так забылся в своей жизни, свежем воздухе, удавшейся работе и вдохновении, плывшем прямо в руки, забылся во всех своих интрижках и всём серьезном, что забыл про ежегодный семейный праздник. Он был неподготовлен к этому, он не ожидал, он сбит с толку и не чувствует земли под ногами, но ощущает свинцовые тучи над головой. Что-то будет.
Он уже видит перед собой тоскливое выражение лица его красиво накрашенной и ухоженной матери, когда снова будет стоять на пороге родного дома с огромным букетом цветов и подарками, но опять один. Джерард уже слышит сердитое покашливание отца и его колкие замечания при всех гостях, заставляющие Уэя морщиться и пытаться отшутиться так же остро. Старший сын, который добился успеха в творчестве, хотя мог бы стать замечательным банкиром. Виною всему будет наверняка снова слово «творчество», которое так сложно признать его родителям.
Детство стало прыгать перед глазами яркими вспышками и Джерард схватился за телефон, откладывая воспоминания на более позднее время, только чтобы отвлечь себя сейчас. Он всё ещё помнил о важных звонках, которые он непременно должен был сделать. Как можно быстрее решив вопрос о предстоявшем рабочем ланче с работодателем, художник набрал самый важный номер.
- Да? – хриплый мужской голос на том конце заставляет Джерарда напряженно выдохнуть.
- Фрэнк.
- Привет, - похоже, он улыбается, потому что голос его звучит мягко, и художник сразу представляет его губы, растянутые в этой нежной улыбке.
- Ты не звонил всё это время. Ждал, пока позвоню я? – Джерард опускает глаза на стаканчик кофе рядом с собой и откладывает в сторону багет, который он всё ещё держал в своих руках.
- А ты ждал, пока позвоню я? – отшучивается Фрэнк, заметно повеселев.
- Ждал. Если можно так сказать, конечно. Я работал всё это время, - Джерард не может сдержать собственной улыбки, когда слышит такого Фрэнка – не напряженного, не озлобленного, не отстраненного, будто счастливого немного, художнику даже кажется, что он может пощупать пальцами в воздухе эту улыбку.
- Над тем романом? Я помню, ты показывал мне, а я ещё сказал, что мне не нравится, - Айеро усмехается, пытаясь незлобно поддеть Джерарда.
- Да, но нет, не над эскизами. Возможно, я покажу тебе это позже. Как твои дела? – Уэй облизывает губы и слегка кусает их, сосредоточено глядя куда-то перед собой, ожидая новостей и понимая, что на самом деле он хотел озвучить свой вопрос иначе - «как всё прощло?»
- Всё в порядке. – Фрэнк молчит несколько секунд, словно размышляя, а затем ещё раз соглашается с тем, что у него всё хорошо. – Джерард, я, - Айеро снова запинается, словно собираясь с силами, - думал о тебе всё это время. Я не знаю сам, почему я не мог позвонить, но я клянусь, что все эти дни размышлял о случившемся. Мне так стыдно и я не могу даже разобраться в том, что я чувствую, это нечто разрывающее и это так угнетает, но я не могу прекратить это всё.
Джерард улыбается, слыша, как учащается дыхание Фрэнка от того, что он нервничает, как быстро он начинает говорить, смазывая окончания слов и пытаясь словно быстрее отделаться от этого, сказать всё, что чувствует, чтобы не чувствовать этого дикого смущения. Художник молчит, наслаждаясь этим моментом и будто намеренно мучая этим Айеро, но на самом деле разделяя с ним эту секунду, которую они должны будут запомнить. Каждая эмоция, которая будет происходить между ними, должна будет запомниться ими.
- Ты был великолепен, Фрэнк. – коротко выдыхает мужчина и переносит телефон к другому уху, продолжая смотреть вниз, на опавшие листья в траве. – Я хочу увидеть тебя.
- Я не знаю, мне придется опять… делать это.
Художник понимает, что мужчина говорит о том, что им снова придется обманывать его жену, он вспоминает о его семье, которая нуждается в отце, и внутри становится неприятно от самого себя. Но он ничего не может поделать. Джерард хочет Фрэнка, он нужен ему так же сильно, как всем другим, и Уэй понимает Майка, ведь сейчас он тоже не хочет упускать ни единого шанса. Он не привык думать, что происходит сейчас и как нужно сказать что-то, сделать нечто правильно – почему бы просто не сделать, если ты хочешь?
- Фрэнки, пожалуйста. Подумай над этим, но только если ты хочешь. Я могу дать тебе время, всё что хочешь, но мне нужно это, и я хочу знать, нужно ли это тебе, - художник говорит не запинаясь, и слышит только дыхание и легкое шуршание посторонних звуков, смешанные с попытками сказать что-то.
- Да. Да, я хочу, конечно. Я думал над этим все эти дни.
Джерард улыбается, ничего не отвечая и в два глотка допивая остывший кофе.
Все, кто искренне ждал разморозки этой работы - спасибо. У меня есть плохая привычка начинать писать продолжение прямо перед сессией (зимняя сессия уже через две недели, народ) и ещё получать травмы прямо перед сессией (у меня надрыв связки на ноге, всё как всегда), так что всё вышло как обычно спонтанно. Работа для меня очень тяжелая морально и достаточно депрессивная (ну я же знаю больше, да и наперед), а так как последние две недели я нахожусь в примерно подходящем состоянии, то я решил прекратить валяться в кровати и слушать грустные песенки как самый настоящий эмо, а взяться за работу. Я не писал уже очень давно, мне очень стыдно, но я уверен, что потерял сноровку, так что извините меня за все ошибки и проколы, я буду постепенно улучшаться. Пожалуйста, поддержите меня в решении продолжить эту работу, которая вызывает у меня гору сомнений (но я всё равно собираюсь закончить её, нужно становиться лучше, чем ты есть, да?). Удачи мне и спасибо всем, кто ждал, и тем, кто только открывает для себя эту работу. Поехали.
черт возьми! это правда большое событие!!) разморозка потрясающих фиков это такая редкость, что даже шокирует появление проды одного из них. а я как раз недавно его и дочитала) вот прям вовремя)) удачи, автор^^ и много-много уюта, сладостей и вдохновения) *ййеееееййй, проооооодаааааа ^^ *
О господи!! Какое счастье! Автор, я так безмерно благодарна вам, что наконец-то взялись за Террориста! Я так ждала это чудо! Спасибо, что не забросили и помните! *убежала читать*
Спасибо большое-пребольшое за продолжение. Эта история должна жить и развиваться) Обожаю главы, где присутствует описание жизни Джерарда, они будто раскрывают весь мир художника. Обожаю, когда он рисует) уже жду проды..
Прочитала. Я буду ждать столько, сколько нужно, только бы вы не переставали писать Террориста! Я так бесконечно рада, что однажды на него наткнулась и решила почитать. Судя по вашему комментарию, история будет не из легких, хотя это сразу было понятно. Если честно, меня это даже радует, потому что люблю ангст всей душой. Очень переживаю за ребят и Джамию. Хочется, чтобы все как-то разрулилось, но это жизнь, и ничего просто и легко не бывает. Еще раз спасибо, что продолжаете писать. Море вам вдохновения, времени и выздоравливайте :) Удачной сессии
warren_sid, я тоже очень рада, что ты снова тут. И искренне надеюсь видеть тебя тут почаще, о да! :) Я очень сильно верю, что у этой работы должно быть продолжение и окончание. Она ведь этого заслуживает! Так что ты молодец, правда. Не теряйся больше, ладно?
Не могу передать своё состояние,когда узрела проду к любимому Adversa Felicem! Сидела, как обычно, на работе и ты, милый warren_sid, прислал мне сообщение "У меня для тебя сюрприз", вот тут-то у меня ёкнуло сердце, руки тряслись, когда набирала в браузере заветную строчку..и точно!!! боже мой!!! это прода к Террористу!!! а я верила! я так верила! так ждала! люблю эту историю...закрылась в кабинете, сняла трубку с офисного телефона, чтоб не трезвонил, и читала...кайф! 30 минут блаженства! и долгое послевкусие, их диалоги не выходили у меня из головы тогда весь вечер! Обожаю твоего Джерарда-утончённого самоуверенного художника, о! и эти его багеты в шуршащей бумажной упаковке...мммм, я так скучала по этому всему! И Фрэнк, который похоже начинает немного прозревать, открываться, вылезать из своей раковины..
Я буду ждать и верить так же, даже еще сильнее, что скоро ты родишь продолжение..я буду очень этого ждать! :3 :3 :3
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
