Какой сегодня день недели? Я сбился со счету… Кажется, четверг. А может, пятница. Дни превратились в серую, бессмысленную кашу. Они так похожи друг на друга, что, когда просыпаюсь по утрам, мне кажется, будто я который раз проживаю одни и те же сутки. Жуткое расписание дня постепенно сводит меня с ума. Подъем-завтрак-учеба-обед-спортивная площадка-психолог-ужин. Вечерами я не могу находиться в комнате. Не могу видеть его глаза… Я даже пару раз намеренно нахамил психологу, за что мне назначили исправительные работы. Мыть посуду - не самое приятное занятие, зато есть повод не появляться в камере до отбоя. Иногда я задумываюсь, как все могло быть иначе. В комнате мы сейчас одни, никто не достает, не мозолит глаза. Вроде бы рай, но у меня ощущение, что я нахожусь где-то на шестом кругу ада. Седьмой наступит, когда и Билл уедет. Одиночество, оно всегда привлекало меня, но страх остаться наедине с собой, со своими мыслями казался жуткой перспективой. Противный голосок внутри спрашивал: «А не этого ли ты хотел, Джер? Не к этому стремился, когда ехал сюда?». А ведь и впрямь, я сам виноват в том, через что мне пришлось пройти. Каким надо было быть идиотом, чтобы искренне полагать, что центр для малолетних уголовников поможет вновь обрести себя, найти какие-то ответы! Чего я добился? Да, многие ответы я нашел. Но лучше бы я никогда их не узнал. Лучше жить, нося розовые очки, чем познать всю подноготную мерзость этого мира и людей, в нем живущих. За эти два месяца я умудрился потерять человека, которым дорожил больше жизни. Осталось еще полтора; чувствую, этого времени мне хватит, чтобы и себя потерять. Окончательно. Интересно, а что было бы, если бы я остался? Как бы мы с ним провели эти месяцы? Все сложилось бы иначе… Хочу ли я этого? Хочу. Он был прав, когда не хотел отпускать меня. Он был прав, когда говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он был прав во всем изначально. И, может, он прав в том, что бросил меня. То, что мы явно не созданы друг для друга, было ясно сразу. Жаль, что я смог признать это так поздно. Билл однажды сказал одну вещь, которая показалась мне глупой, но сейчас я осознал, что ошибался. Картер сказал, что любви недостаточно для отношений. Даже самой сильной любви. Воистину. Моя жизнь в последнее время напоминает мне дешевую комедию. Пиздатый сценарий. Что-то вроде жестокой игры. Он приезжает, я говорю ему какую-то хуйню, он посылает меня и уезжает. Две недели я мучаюсь угрызениями совести, готовлю извинения, но потом уже он вываливает на меня кучу гадостей. Следующие две недели я ненавижу весь мир и его в первую очередь. Потом он приезжает, пытается что-то сказать, но я приказываю ему убираться. Знаете, это похоже на замкнутый круг. Мы постоянно отталкиваем друг друга, и, когда один любит, другой ненавидит, а потом наоборот. Исход один: кто-то из нас отступится. И проигравшими в итоге будут оба. Это сражение было проиграно изначально. Это было предрешено. Вот только мы не сразу это поняли.
Like hate and love, World’s apart, This fatal love was like poison right from the start, Like light and dark, World’s apart, This fatal love was like poison right from the start… Как любовь и ненависть, Как небо и земля. Эта роковая любовь была ядом с самого начала. Как свет и тьма, Как небо и земля. Эта роковая любовь была ядом с самого начала...
Тихая музыка, доносящаяся из наушников, вырывает меня из размышлений. Билл устремил невидящий взгляд в окно, погрузившись в мелодию.
The pain of love will last forever… Боль любви будет длиться вечно…
«Типун тебе на язык!»- невольная мысль, проскочившая в голове.
Promise me, promise me, Let’s celebrate the pain together! The pain of love, love… Пообещай мне, пообещай мне, Давай же отпразднуем эту боль вместе! Боль любви, любви…
Кому-то праздновать, а мне вот удушиться хочется… Ненавижу эту группу, ненавижу все их дурацкие песни! Пристально смотрю на Картера. За те дни после уезда Фрэнки мы не сказали друг другу ни слова. Он избегает меня, а я не могу навязываться. Я понимаю его. Ему и впрямь нужно время. А еще лучше - оказаться подальше от меня. У меня есть потрясающая способность причинять боль людям, да. И, опять же, все могло бы сложиться иначе. Но, если думать об этом постоянно, есть вероятность рехнуться. Пора понять, что назад дороги нет, и научиться, наконец, отвечать за свои поступки. За все.
***
Глубоко вздыхаю и поднимаюсь с кровати. Сам не зная, зачем, бреду на наш балкон. Завтра Билл уедет. А может, послезавтра. Я не помню, какой сегодня день недели. Непривычно стоять тут в одиночестве. Однако мне пора к нему привыкать. Если не можешь изменить ситуацию - измени отношение к ней. Поэтому мне пора становиться мизантропом… - Не можешь отделаться от привычки встречать закат тут? - тихий голос сзади. Сердце пропускает удар. Оборачиваюсь и удивленно смотрю на бывшего любовника. Это - первые слова, которые он сказал мне за всю неделю. - Ностальгия замучила, - отвечаю легкой улыбкой. - Когда тебя выпускают? - Завтра. Ну что, будем прощаться, Джерард? - подходит ближе, улыбаясь уголками губ. Молчу, пристально глядя на него. - Ты до сих пор хочешь знать, за что я тут? - Билл чуть склоняет голову. - Только если ты действительно хочешь об этом рассказать. - Хочу. Сигарету? - хитро вздергивает бровь. - Я бросил. - Я в тебе не сомневался, - ухмыляется Картер, щелкая зажигалкой и затягиваясь. - С самого детства я ненавидел аристократию и все, что с ней связано. Ты не представляешь, что такое расти в пафосной семейке, помешанной на деньгах и престиже. Если в детстве все воспринималось спокойно, то, когда уже начинаешь задумываться о том, что из себя представляет твоя жизнь, становится несносно. Лет в двенадцать я уже ненавидел все, начиная нашим поместьем и заканчивая всей светской тусовкой. Иногда мне кажется, что меня перестали привлекать девушки из-за того, что мне в жены метили каждую вторую нашу гостью. Как же я ненавидел их всех, Господи… - Девушек? - ухмыляюсь. - И их тоже, - отвечает усмешкой. - Постепенно мне начало рвать крышу, как ты говоришь, от всего этого. Как и любому подростку, захотелось экспериментов, чего-то сумасшедшего. Когда мне было тринадцать, меня впервые поцеловал парень. Мой брат. Давлюсь воздухом, непроизвольно фыркнув. Билл удивленно смотрит на меня. - Прости, просто это забавно. Я тоже учил младшенького целоваться примерно в том же возрасте, - ухмыляюсь. Блондин чуть вздергивает бровь - и я рассказываю: - Я, как сейчас, помню тот вечер. Майки, отчаянно краснея и запинаясь, мямлил что-то про то, что ему очень нравится одна девушка, а он ничего не умеет. И, слегка осмелев, выпалил: «Джер, ты же бисексуал! Тебе же не должно быть противно… Наверное, тебе ничего не стоит… ну… Научи меня, а?». Я тогда чуть не поседел. У меня почему-то и мысли не возникло, что Майки не умеет целоваться и просит научить его этому. Мне в голову пришло совсем другое. Когда я побледнел и кое-как прохрипел: «Ты совсем спятил?!», младшенький испуганно вытаращился на меня и пропищал: «Что такого, это же просто поцелуй!». Каким же извращенцем я почувствовал себя в тот момент! Подумать, что младший брат предлагает тебе секс - на такое реально способен только конченый псих. Собственно, я и сам целоваться ни фига не умел, но братику было достаточно моего согласия. Не знаю уж, что ему дало получасовое терзание моих губ, но ушел он вполне довольным. - У нас все было менее романтично, - фыркает Картер. - Дэну на тот момент было пятнадцать, он выпил лишнего, пришел ко мне… В общем, мне оставалось только радоваться, что остатки разума он все-таки сохранил и ограничился прикосновениями и поцелуями. После того вечера я начал размышлять над тем, почему все это не показалось мне противным. Об ориентации я даже не задумывался, больше волновало другое. В тринадцать-четырнадцать лет у всех парней возбуждение просто хроническое, меня же не привлекал вообще никто из знакомых - ни парни, ни девушки. Впору было паниковать: «Ахтунг! Импотенция!», но я был настолько подавлен психологически, угнетен всей своей жизнью, что мне было плевать даже на это. Однако чисто из интереса я позволил одной девице не совсем пристойного вида, которая частенько приходила к нам в гости со своими родителями, затащить меня в спальню. После той ночи у меня развилось стойкое отвращение к сексу. - Первый раз часто бывает провальным, - ухмыляюсь, вспоминая собственный опыт. То, что мы с ним сейчас затронули такую личную тему, точнее, он решил открыться - это удивительно. Но мы сегодня прощаемся, да и после всего, что у нас было, странно было бы стыдиться откровенных разговоров. - Слово «провальный» тут не совсем подходит. Но не буду вдаваться в подробности, - улыбается Билл. - В общем, с тех пор я тупо плыл по течению, мне не хотелось вообще ничего, я смирился со своим образом жизни. Все изменилось, когда мне было пятнадцать. Я встретил одного парня - и все. Знаешь, судя по твоему рассказу о своей жизни, у тебя мир менялся постепенно, для меня же все просто перевернулось с ног на голову в одно мгновение. Я никогда не задумывался о том, что такое любовь, но был абсолютно уверен, что это она. Вся моя гордость летела к чертям, когда я был рядом с ним. Я готов был на все. Парадоксально то, что при всем при этом добивался он меня. Я долго сопротивлялся, опасаясь окончательно потерять голову. Мне было полностью плевать, что в нашей семье, мягко говоря, ненавидели представителей секс-меньшинств. Мне было плевать, даже когда я представлял их реакцию в случае, если они, не дай Бог, узнают. Гораздо хуже было осознание того, что передо мной человек, способный сделать из меня послушного ручного котенка. Потому что и разум, и принципы, и сила воли отказывали. Он не отступал: упорно таскался со своим отцом на каждый прием у нас. Он никогда не давил на меня, более того, он предоставил мне полную свободу. Он даже не касался меня, мы лишь разговаривали часами, но его взгляды говорили мне гораздо больше, чем все слова. Когда он напрямую спросил, хочу ли я большего, я лишь ухмыльнулся. После чего он заявил: «Что ж, как знаешь. Учти, я не прикоснусь к тебе, пока ты сам этого не попросишь». Я поражался такому безграничному терпению. А иногда это казалось мне изощренной пыткой. Я был уверен лишь в одном: добившись меня, он просто уйдет из моей жизни. Но это было уже неважно, потому что все силы сопротивляться кончились. Я сдался через несколько месяцев после нашей первой встречи. После первого поцелуя я понял, что пропал. После первой ночи я готов был идти за ним хоть на край света. После первых слов «люблю» он стал для меня всем. За тот год я понял, что значит «любить без памяти». Я закрывал глаза на все его недостатки, на резкие слова, которые он все чаще говорил безо всякого повода. Я был счастлив и цеплялся за это счастье. Впрочем, впоследствии выяснилось, что это была игра с огнем. Когда я увидел его в обнимку с какой-то девушкой, он заверил меня, что это его сестра. Мне было не по себе, но я верил всему, что он говорил. А через неделю после этого случилось то, что сломало меня. Он предал всю историю огласке. С трагическим видом признался во всем своим родителям, а потом рассказал и моим. Скандал вышел жутким. Я думал, отец убьет меня. Но все это было ничтожно по сравнению с объяснением бывшего любовника, зачем он это сделал. Он, как и я, ненавидел жизнь в светском пафосе. С четырнадцати лет он начал копить деньги, чтобы сбежать. Но все осложнялось тем, что, если бы ни с того ни с сего пропал единственный наследник, семья непременно начала бы поиски. Поэтому нужно было сделать так, чтобы его выгнали из дома. И вот тогда он разработал гениальный план выставиться геем. Помнится, ты сказал, что в аристократических кругах гомосексуализм процветает. Это действительно так, но все же есть семьи, которые не приемлют таких отношений. И наши были как раз из их числа. Надо признать, он проделал очень масштабную работу. Помимо того, что добился меня, он сумел устроить все так, чтобы родители просто не могли усомниться. Его дружок заснял нас однажды в укромном парке. Там было все: и близость, и глупые нежные слова. А потом, откровенничая с родителями, он едва не прорыдал, что его этим видео шантажировали, обещали показать всей школе, выставить в Интернет, если он не признается семье. Вот тебе и мотивация для каминг-аута. У меня не было никакого выхода. Если бы я начал отпираться, он бы просто подкинул родителям ту видеопленку. Да что уж, я и не пытался. Я был полностью раздавлен. Убивало не столько само предательство, сколько мерзостное ощущение, что никакой любви и не было. Он просто использовал меня, после чего послал к черту, с отвращением заявив, что из-за меня ему пришлось заниматься мерзкой гомосятиной. У меня было желание вскрыть себе вены. Собственно, это я и попытался сделать в тот же вечер. Если бы брат вовремя не пришел… Он помешал мне. В ту ночь я рассказал ему все. От начала до конца. Я не строил никаких иллюзий, будучи полностью уверенным, что после признания и он брезгливо поморщится, отвернется и никогда больше не приблизится ко мне. Однако все вышло совсем не так. В итоге мне пришлось буквально умолять его не делать глупостей, когда он порывался разобраться с этим подонком. Я не мог позволить и ему загубить свою жизнь. Я знал, что мне придется уйти. Я даже не представлял, что буду делать один в шестнадцать лет без всяческой поддержки. А уже наутро Дэн собрал вещи и сказал, что мы уезжаем. Так мы и сбежали. Только когда мы приехали в Америку, я узнал, что брат захватил с собой карточку с огромной суммой денег на счету. Это было наше наследство, которое должно было достаться нам по совершеннолетию. Он каким-то образом узнал код отцовского сейфа и забрал ее. На эту сумму можно было безбедно существовать ближайшие лет двадцать, ни в чем себе не отказывая. Таким образом, мы легко устроились в Штатах, нам сделали липовые документы, мы сменили имена, ибо любимый папочка всенепременно захотел бы вернуть свои денежки… - горько ухмыляется парень. Я в шоке. Рассказ подействовал на меня удивительным образом. Я знал, что его когда-то предали, но даже не подозревал, что так жестоко… И в ту же секунду приходит осознание, что моя судьба на фоне того, что пришлось пережить ему, - просто рай. - То есть, Билл Картер - это не твое имя? - этот тупой вопрос - все, на что меня хватает сейчас. - Имя мое, а вот фамилия другая. Правда, отец всегда звал меня Вильгельмом, меня жутко раздражало это имя. А оставить семейную фамилию я не мог, да и желания быть как-то причастным к этой «семье» не было. Брат купил спортивную машину, начал участвовать в гонках. Я экстерном закончил школу и поступил на юридический. Все постепенно вернулось в норму. Но я решил для себя, что больше никаких отношений. Секс, развлечения - не более. Я все еще верил в любовь, но знал, что еще одного предательства просто не вынесу. Поэтому отгораживался от любых обязательств, ограничиваясь случайными связями. А когда мне было девятнадцать, я вновь встретил его. Мы пересеклись в какой-то кафешке, у меня был пятиминутный ступор при виде его. И знаешь, что он сказал мне? «Я совершил тогда ошибку и бросил тебя, на самом деле я любил тебя. Прости меня, давай начнем заново!». Я не передам словами, что чувствовал тогда. Я думал, что меня буквально разорвет от боли и ярости. Ты представь, сказать такое после того, как он не просто разбил мне сердце, но сломал всю жизнь лишь затем, чтобы сбежать с какой-то шлюхой. И он посмел сказать, что на тот момент любил меня. Помню, в ту секунду мне стало интересно: а что бы он сделал тогда, если бы меня ненавидел? В общем, я вылетел из этого кафе, как ошпаренный, попросту боясь не справиться с собой и придушить его. Но этому ублюдку показалось мало. Он выследил меня, затащил в какую-то подворотню и, лапая везде, поинтересовался: «До сих пор встает на мальчиков, Билли? Ну что, не хочешь еще поработать моей шлюхой? Я заплачу, у меня есть двадцать баксов!». И вот тогда я сорвался. Никогда в жизни я не злился так. В тот момент я действительно готов был убить его. Это желание было настолько реальным, но даже оно не смогло отрезвить меня, когда я ударил его. Раз, второй, третий. Он пытался оказать сопротивление, но мною двигала настолько животная ярость, что все его попытки были бесполезны. Я избил его до потери сознания. Перед глазами все плыло, я слабо представлял, что делаю. Очнулся лишь тогда, когда увидел, что он лежит в луже крови. Он упал на какую-то торчащую балку. Вот тогда мною овладела паника, и я набрал 911. «Скорая» приехала быстро. Но у него всегда была плохая свертываемость крови. Он умер в машине на моих глазах… - голос Билла срывается, и он опускает голову. Не могу сдержаться, делаю шаг навстречу и крепко обнимаю его. Парень слегка дрожит, глубоко затягивается, но все же продолжает: - Что было потом, я помню смутно. Его дружки сделали все, чтобы повесить на меня убийство. У нас были и связи, и деньги, но я пребывал в таком трансе от произошедшего, что сдался без боя. Брат сделал все, чтобы меня оправдали, но даже нанятый им сильнейший адвокат ничего не смог поделать против написанного мною признания. Я не опишу, как тогда себя чувствовал. Я действительно ощущал себя убийцей. Пусть это было стечением обстоятельств, но оно случилось по моей вине… - Он это заслужил. Билл, такие ублюдки просто не достойны жить, - меня самого трясет то ли от злости, то ли от жалости. Прижимаю его к себе еще крепче, сглатывая тяжелый ком, подступивший к горлу. Его рассказ перевернул что-то во мне. Я ожидал чего угодно от этой исповеди, но только не этого. И я чертовски благодарен ему за то, что он не рассказал мне об этом раньше. Сделай он это неделю назад - и я не знаю, смог ли бы его бросить. - Я знаю. Но ведь ты никого не убивал, Джер. Ты просто не представляешь, что это такое: знать, что лишил человека жизни. Я долго учился жить с этим. Очень долго… - опускает голову мне на плечо, пытаясь справиться с дрожью. - Сколько ты здесь провел? - Чуть больше года. Не знаю, каким образом брат добился того, чтобы меня отправили сюда. По законам штата за убийство я должен был сесть в тюрьму, несмотря на возраст. Это же заведение вообще напоминает санаторий, и первые месяцы я ненавидел себя за то, что не понес должного наказания, - Билл отстраняется, отходит и вытаскивает вторую сигарету. Я не могу ничего сказать ему сейчас - спазм сковал горло, да и разрозненные мысли никак не желают складываться в слова. Они и не нужны сейчас. Слова, они такие пустые и плоские, в них невозможно облечь то, что сейчас творится у меня в душе. И я лишь мысленно поражаюсь, что у него хватило сил рассказать мне все это, вспомнив и пережив заново эти ужасные моменты. Мы молчали несколько минут, а может, час. Слова были лишними. Он знал, что я чувствую сейчас. Он научился понимать меня за все это время, и это можно назвать достижением, ибо даже я сам не всегда понимаю себя. - Ладно, Джер, я не хочу, чтобы наш последний разговор закончился на такой ноте, - тихо произносит он по прошествии еще нескольких минут. - Знаешь, когда мы с тобой познакомились, я невольно восхитился тому, что ты оказался тем же, кем показался с первого взгляда. Обычно люди носят маски, пытаются создать себе какой-то имидж, но ты был собой. И меня поразило это. Чем больше я узнавал тебя, тем сильнее ты становился мне интересен. За последние пять лет я не сближался с людьми, поэтому боялся открыться тебе. А ты рассказывал мне обо всем. Знаешь, это как попутчики в поезде. Эта пара месяцев так несущественна в бесконечном калейдоскопе дней. Так же люди, встретившись в поезде, иногда приоткрывают друг другу свои души. Ведь они совсем незнакомы, да и никогда не встретятся вновь. Вот они зашли в купе, а через несколько дней выйдут оттуда, так и оставшись никем друг для друга. Поэтому так просто довериться тому, кто никогда не войдет в твою жизнь. У нас с тобой так же. Мы лишь попутчики. Я понимал, как больно бывает, когда тот, кого любишь, предает. И я действительно готов был на многое, чтобы помочь тебе справиться с этим. Потому что ты безумно мне нравился. Я бы и сейчас многое отдал, чтобы мы стали кем-то большим, чем просто попутчиками. Но это невозможно, я понимаю. И ты был абсолютно прав, когда оставил меня. Поэтому просто спасибо тебе за это время. Я очень рад, что встретил тебя. И я ни о чем не жалею, правда. У меня только один вопрос… - он поднимает глаза на меня. - Спрашивай, - кое-как давлю из себя. Тяжелый ком в горле, руки трясутся, а в душе какой-то невероятный замес чувств. - Ты сказал, что, если бы ты не любил другого, у нас все могло получиться. Скажи сейчас, это правда? Ответь честно, я прошу тебя… - пристально смотрит на меня, закусывая губу. - Билл, если бы я не любил другого, я бы сбежал из этого гребаного центра завтра же. За тобой. Я не знаю, получилось ли бы у нас, но знаю, что очень хотел бы этого. Все, что я говорил тебе, - правда. Ты действительно невероятный парень. Помни об этом и больше не связывайся с такими идиотами, как я, - тепло улыбаюсь ему. - Ты идиот, Джерард, но дьявольски привлекательный идиот, - отвечает улыбкой. - Твоему парню чертовски повезло, зря он не понимает этого. И, Джер, если можешь простить его - прости. Потому что, может, любви и недостаточно для отношений, а вот любви и ненависти - в самый раз. Это гарантирует, что вы никогда не надоедите друг другу, и отношения не превратятся в привычку. - Картер, иди-ка ты в психологи, не губи талант, - хлопаю его по плечу. - Такие вещи говоришь, что я рядом с тобой сам чувствую себя жалким людишкой. - Ба-а-а, какое откровение! Что ж, раз это говоришь ты, то над этой идеей, определенно, стоит подумать, - ухмыляется Билл. Ответить лишь взглядом, а потом просто стоять и смотреть на темный небосклон, усыпанный мириадами звезд. Знать, что это последний вечер, последний разговор. Чувствовать тоску и одновременно испытывать какое-то невероятно теплое чувство… В тот момент я понял, что всегда буду благодарен ему. Просто за то, что он был в моей жизни. И за то, что помог мне понять…
***
А потом была ночь, проведенная за прослушиванием музыки и разговорами. Сердце щемило от ностальгии. Я знал, что это конец. С другой стороны, я был рад, что мы закончили вот так, а не расстались, ненавидя друг друга. Я понимал, что должен его отпустить, но уже чувствовал, как сильно буду скучать. И, несмотря ни на что, я верю, что ни он, ни я не пожалеем об этом времени, проведенном вместе…
***
- Я совру, если скажу, что не буду скучать, - с грустной улыбкой смотрю на Билла, уже готового к отъезду. - Тогда соври - и мне будет легче уйти сейчас, - теплый взгляд в ответ. - А знаешь, ты отличный попутчик. Спасибо тебе за эту дорогу, - обнимаю его. Прижимается ко мне всем телом, обхватывая руками за пояс. Вот сейчас это точно прощание… Сглатываю тяжелый ком и закусываю губу, чтобы не наговорить лишнего. Перед мысленным взором вихрем проносятся воспоминания. Знаете, это дурацкая особенность памяти: перед финальной чертой восстанавливать цепочку событий с самого начала. И каждый раз это причиняет боль… - Держи, - Билл протягивает мне свернутую бумажку. – Это мой номер телефона. Просто на всякий случай. Ухмыляюсь. Сразу почему-то представляется, как позвоню ему лет через пять, мы вспомним веселые деньки, проведенные тут, может, даже встретимся и пропустим пару коктейлей в баре… Странно, но дальше этого мысли не идут. Я не вижу других перспектив. Как бы я ни хотел этого, уже ясно, что рядом мы быть не сможем. Хотя… Никогда не говори никогда. - Мы еще встретимся, полагаю, - отхожу от него. Горло сковало спазмом, а голос слегка дрогнул. Черт, не думал, что будет так сложно расставаться. Сейчас, глядя на него и вспоминая все, что было - все хорошее и плохое, - я с невероятной четкостью осознавал, что каждый поступок, каждое слово – все это имело значение. И, fuck, я не верю, что не увижу его снова. Не хочу верить, не хочу признавать. Он, как обычно, понимает меня лучше, чем я сам, потому что в следующую секунду выдыхает: - Может, в другой жизни, Джер… Его глаза в тот момент сказали мне больше, чем все слова, рвущиеся наружу, но такие сложные, чтобы их произнести. Я уже сказал все на самом деле. Сказал еще вчера. Но сейчас так нестерпимо хотелось добавить что-то еще. Что-то важное, а может, незначительное. Хоть что-нибудь, чтобы как-то унять непонятную даже мне самому тупую боль в сердце. Но я мог лишь кусать губы, глядя ему в глаза. Он поймет все без слов, не так ли? Понял уже, правда же, Билл? А он лишь на мгновение посмотрел на меня с нежностью, тоской и благодарностью. И через секунду вышел.
АААААА!! нетнетнет! не верю(((( верните мне моего любимого Картера-не-знаю-его-настоящей-фамилии!!!! история Билла трогательная до слез. я б тоже убил такую сволочь. Господи,слезы на глазах, не вижу что пишу.
вот и еще один этап в жизни Джи кончился...эх...а все-таки они с Би Джеем придурки...
Akira, с Картером мы еще не прощаемся) Автор все мылится написать по нему сиквел, вот только никак не может придумать, с кем сие чудо свести Спасибо, спасибо, буду стараться радовать дальше)
sleepwalker, Вы ведете обратный отсчет? =) Будет короткий мини-сиквел по основному пейрингу, а вот макси-сиквелы - по нововведенному. Спасибо, я рада, что нравится)
я искренне стараюсь не засорять комментарии после каждой главы, но мне это не удается. : DD Автор, Вы - бог в моих глазах, вы знаете?) Какая-то часть моей души живет отдельно от меня, но вместе с вашим фанфиком. А пишу, собственно, вот из-за чего - глава снова напомнила одну песню, из рок-оперы Последнее Испытание - Властелин Ничего. Решил поделиться ассоциацией с Вами, ну, мало ли, вдруг Вам тоже понравится.)
Очарование Зверя, о, право, я Вас искренне прошу продолжать "засорять" комментарии после каждой главы, ибо, полагаю, любой автор желает лицезреть такой вот "сор" в отзывах) Вы каждый раз находите такие слова, которые невероятным образом трогают меня, задевая какие-то глубинные струны души. Ибо за четыре года творческих потуг мне никогда не говорили подобного. И я не знаю, как внятно выразить благодарность за это... Послушала. У Вас интересный музыкальный вкус, надо сказать. Мне понравилась композиция Биопсихоза, которую Вы в свое время посоветовали. Странно, ибо это не моя музыка, вот совсем, однако же торкнуло. Теперь послушала и эту рекомендацию. Песня понравилась безумно. Я даже решила послушать всю эту рок-оперу О_о Ассоциация сама по себе интересна, ибо я всегда опираюсь на лирику, звучание же не является столь значимым, отходя на второй план. Мелодика этой композиции создает идеальный антураж к данной главе, а текст... Навскидку кажется, что не подходит, не отражает сюжет. Но если вслушаться, вдуматься в суть и попробовать мысленно "наложить" на текст... В общем, в четвертом часу утра мозги у автора варят плохо, и он весьма хреново формулирует то, что желает сказать. В любом случае огромное спасибо Вам за неповторимую оригинальность Ваших комментариев.
