Все кончено. Теперь точно. Зачем ты приехал? Ты удивительным образом умудряешься делать меня несчастным. И находясь рядом, и даже на расстоянии. И теперь меня сводит с ума вопрос: зачем? Ты был в моей жизни, ты сам же и ушел из нее. Я думал, это точка. Но, оказалось, многоточие… Хотя, наверное, был в этом смысл. Я окончательно осознал, что не могу нормально жить дальше. С тобой плохо, без тебя - еще хуже. Наверное, ты действительно особенный, раз один твой приезд может разрушить то, чего другой человек добивался на протяжении двух месяцев. И, знаешь, ему почти удалось. Но я всегда выбирал тебя. Даже когда на другой чаше весов оказывались мои собственные принципы. И этот раз не станет исключением. Я отпущу его. Я не могу дать ему то, что он хочет. И он не может. Просто потому, что он – не ты. Сторонний наблюдатель скажет, что ничего не изменилось. Я все тот же идиот, который цепляется за то, чего уже давно нет. Но все же есть одна вещь. Я смирился. Я больше не буду сходить с ума, проклинать весь мир, выть в подушку от бессилия. Знаешь, такое бывает, когда человек болен смертельной болезнью. Вначале он прожигает нервы, переживает, пытается что-то изменить. А потом внутри что-то щелкает - и становится все равно. Он просто принимает это и ждет неминуемого. У меня так же. Ты – моя болезнь, но я больше не стану психовать, истерить, злиться. Наверное, это моя карма. Если Бог и впрямь есть там, на Небесах, то у него хорошее чувство юмора, раз он свел меня с тобой. Нашла коса на камень, бля. Но ты оказался сильнее меня. Хотя… Я не знаю, каково сейчас тебе. Хочу ли знать? Да, наверное. Я больше не буду ненавидеть тебя за то, что люблю. Я не буду ненавидеть себя за это же. Я принял это как факт, как данность, как раковую опухоль. И я знаю, что, скорее всего, никогда больше тебя не увижу. Что ж, значит, придется жить с этим. Придется смириться с тем, что больше никто не может вызвать во мне чувств, даже приблизительно похожих на те, что я испытываю к тебе. Это словно жизнь в постоянном ожидании госпитализации. Как бы это ожидание не стало пожизненным… Знаешь, если бы меня спросили, изменил бы я что-нибудь, если бы можно было повернуть время вспять, я не знаю, что ответил бы. Мне чертовски трудно без тебя. С тобой еще труднее, но я по-идиотски счастлив, когда ты рядом. Мне напомнил об этом Майки. Я вспомнил все: как ты доводил меня до белого каления, как заставлял злиться и возбуждаться одновременно… Я помню ту дрочку в машине. О, это воистину незабываемо. Если бы мы тогда врезались во что-нибудь, я бы не жалел ни секунды. В смерти нет ничего достойного, но если уж умирать, то я хотел бы сделать это именно так. Этот вечер навсегда останется у меня в памяти. Как и все наши вечера. Я буду помнить тебя всегда. Даже если мы не встретимся вновь.
Я умираю на твоих руках, любовь вечна. Жизнь для меня слишком коротка, Я буду там, где облака, а пока, а пока… Мы еще встретимся с тобою, не здесь – так там наверняка.
Я больше не могу сходить с ума за двоих, Я пытаюсь не раздуть искру, дыханье затаив, Но твое имя с губ срывается в огонь в который раз, И ощущенье, словно это все не про нас.
Весь мир замер в ожидании слез или смеха, И я то ли, правда, влюблен, то ли с катушек съехал. Его голос эхом звучит в сердце моем, И я так устал от обид, но мысли лишь о нем.
Больше нет между нами того пламени, И, может, правда, разойтись было бы правильней. Судьба исправит все за нас, если что не так, Жаль только, спички намокли, остальное – суета…
Какие спички? При чем тут вообще спички?! Боже, какой же я кретин! М-да, непременно надо записать альбом, когда выйду отсюда. Пусть люди поржут. А я стану гей-иконой Америки с такой-то лирикой. - Джер, - шепот над ухом и руки, мягко обхватившие за пояс. Поворачиваюсь, даря мимолетный поцелуй в губы. М-да, нам чертовски повезло, что у Картера здесь определенное положение. Иначе нам бы тут устроили темную за такие выходки. Ибо, как сказал Фрэнк, от нас так и прет сексом. - Мне надоело ночевать в этой духотище. А на улице - весна, жара… Давай устроим вылазку, - язык игриво пробегается по ушной раковине. - Отличная идея, - киваю, давя из себя улыбку. Для прощальной ночи и впрямь идеально. Она будет последней, я знаю это точно. Мне надоело врать себе и ему. Он не заслуживает этого. Ему будет лучше без меня. Мне понадобилась неделя, чтобы это осознать. Ему, наверное, потребуется больше времени. Так будет лучше для всех, и когда-нибудь он поймет это…
- Тебе удалось уговорить охранников выпустить нас из помещения на ночь? – удивленно вздергиваю бровь, следуя за ним куда-то в лес. - Я пообещал им премию за это, - ухмыляется Билл. - Они на тебе целое состояние сделали, - отвечаю улыбкой. - Зато мне тут комфортно, - парирует Картер, неожиданно останавливаясь. Оглядываюсь - и губы трогает усмешка. Он выбрал для вылазки именно то дерево, под которым я сидел, пытаясь расслабиться, пару месяцев назад. Иронично. Погода и впрямь отличная, солнце уже по-летнему жаркое. И сама атмосфера как-то пронзительно романтична. В прощании есть своя печальная романтика… - Смотри, что я захватил, - с заговорческой улыбкой вытаскиваю из рюкзака бутылку коньяка, до которой мы так и не добрались за это время. - О, после недельной пивной диеты это будет в самый раз, - Билл соблазнительно облизывает губы. Надирались мы долго и самозабвенно. И вот я уже в той кондиции, что решаюсь задать вопрос, так интересовавший меня на протяжении всего времени нашего знакомства: - За что ты здесь? В нормальном состоянии я никогда не спросил бы его об этом. Просто не позволил бы такт. А он не ответил бы. Впрочем, не ответит и сейчас. - Давай не будем об этом, - отворачивается. - Хорошо, как скажешь. - Я хотел сказать тебе… Меня через неделю выпустят… - поднимает взгляд на меня и пристально смотрит прямо в глаза. - Что ж, значит, будем прощаться, - улыбаюсь уголками губ. Я не знаю, понял ли он то, что я вкладывал в эту фразу. Но та ночь тоже навсегда останется у меня в памяти. Он был вторым человеком, который подарил мне себя. Не просто раздвинул ноги, но отдался полностью, душой и телом. А может, он был единственным… Время покажет. Мне было больно. Морально, и это было в стократ хуже физической боли. Его губы, эти нежные поцелуи, легкие стоны… Глаза… Этот взгляд отпечатался у меня в памяти. Трепетный, почти детский восторг и безумная нежность. На меня никто никогда так не смотрел. Хотя… Не хочу сравнивать. Дрожь его тела, медленные ласки, лихорадочное дыхание. Я был готов с ним на все в эту ночь. Практически на все… Когда он перевернулся, сев на меня сверху, и чуть смущенно покусал губы, прошептав: - А можно… Можно? – потершись о мое бедро. Есть вещи, которые я никогда не смогу сделать ни с кем другим. Разумом я понимал, что он ни за что не причинит мне боли, но сердце все равно кричало: «Нет!». Словно в сознании был возведен невидимый заслон, переступить через который я был не в силах. И я выдохнул: - Прости, Билл. Разочарование, на миг мелькнувшее в его глазах, тут же вновь сменилось теплотой и безудержной нежностью. Он лишь улыбнулся слегка и кивнул. Я вдруг четко осознал, что он понимает меня, чувствует мое состояние. Дьявол, он показался мне идеальным в тот момент! Сам же я чувствовал себя нереальным идиотом, который сам отказывается от такого сокровища. А оно совсем рядом, руку протяни… Что ж, видимо, у меня проблемы со вкусом. Я ласкал его медленно и с упоением. Водил руками по всему телу, стараясь запомнить каждый его изгиб. Целовал лицо, шею, грудь, желая подарить как можно больше наслаждения. Выдержка кончалась, у меня уже темнело в глазах от желания, а он так блаженно стонал и выгибался… И вот он уже умоляет: - Джи, давай же! Я медленно вхожу в него, растягивая сладкую пытку. А потом у нас обоих сдают тормоза. Это концентрированная страсть, огонь по венам, адреналин в голову… Может, это было так остро оттого, что в последний раз. Нам хватило минуты, чтобы обессилено завалиться рядом. Мы говорили о чем-то в тот вечер. О чем-то незначимом, а может, глобальном. Все было как раньше, когда мы часами простаивали на балконе и говорили-говорили-говорили. Та ночь была для меня чем-то между раем и адом. Когда он уснул у меня на плече, в голову начали закрадываться мысли и воспоминания. Эта неделя была ошибкой. Я соврал ему тогда, и это привело нас сюда. Привело к тому, кем мы стали. Мне было нестерпимо больно видеть, как он взирает на меня с таким восторгом, как выгибается под ласками, как полностью доверяется… Ведь я знал, что завтра все будет кончено. Завтра мне придется сказать ему об этом. Завтра мы простимся. Он безумно нравится мне. И именно поэтому я отпущу его. Потому что знаю: большего я к нему не почувствую. И, если продолжать, я разобью ему сердце. Лучше сделать больно сейчас, чем причинить куда более сильную боль потом. Господи, Картер, ну почему я не встретил тебя раньше? Почему не ты вернул меня к жизни, а тот, кому доставляет удовольствие вновь убивать меня раз за разом? А ведь у нас все могло получиться… Я уже сейчас знаю, как мне будет не хватать Билла. Но все познается в сравнении, как известно. Он был минутой в моей сумасшедшей, сложной жизни. Сладкой и тревожной минутой. И я благодарен ему за то, что он был. А он будет благодарен мне за то, что я смог вовремя уйти из его жизни. Когда-нибудь… Я не заметил, как небо начало окрашиваться алыми красками рассвета. Шелест листвы в унисон его дыханию… Прикосновение ветра к коже заставляет парня недовольно поморщиться. Он прекрасен сейчас. Золотистые волосы разметались, ресницы подрагивают, чувственные губы приоткрыты. И именно в этот момент я ощущаю нежность и нереальную благодарность. И тяжелый ком в горле… Сердце колотится в ушах, дыхание сбивается. Касаясь губами его щеки, я чувствую жуткий спазм в горле, выдыхая: - Прости… Прости меня! Я знал, что все кончено. Что это была последняя ночь, последние слова, взгляды, прикосновения… И мне безумно тяжело сейчас. Я не знаю, как посмотреть ему в глаза, как сказать то, что я для себя озвучить не в силах… В голову приходит очередной стих, но сейчас он не кажется мне бредовым.
Просыпайся, скоро рассвет, Просыпайся, нас уже нет, Просыпайся, надо отметить наш расстрел. За начало нового дня, За конец тебя и меня, За последний медленный танец наших тел…
Провожу пальцами по щеке Билла. Парень чуть морщится и распахивает глаза. Улыбаюсь ему, но тоска во взгляде выдает меня с потрохами. Спросонья он не замечает и дарит ответную улыбку: - Доброе утро. - Привет. Утро прекрасно, - киваю в сторону алеющей линии горизонта. - Ночь была прекрасна не менее, - теплый взгляд. Меня словно полосует невидимое лезвие. Я бы многое отдал, чтобы не говорить ему то, что должен сказать. Я бы отдал все, чтобы у меня вообще не было причин делать это. Точнее, одной единственной причины. Но, fuck, это невозможно… Однако сейчас я просто не могу. Я скажу ему, обязательно скажу, но не сейчас. Это утро и впрямь слишком прекрасно, чтобы его портить. А потом - медленные, упоительные поцелуи, ленивые ласки, какие-то глупости на ухо… Мои мысли были уже далеко от всего этого. Мне стало гораздо легче, когда я решил отпустить его. Теперь я не чувствовал себя ублюдком, думая совершенно о другом человеке. Зато я казался себе жуткой сволочью оттого, что собирался сделать. Но ничего уже не изменишь. Я знал это с самого начала, но отчаянно пытался плыть против течения. Сейчас же я сдаюсь…
***
Это был первый вечер, когда мне не хотелось идти на наш балкон. Но пора было ставить точку. Я и так слишком долго оттягивал этот момент. - Джер, - я уже переступаю порог, когда меня окликает Фрэнк. – У меня завтра освобождение! - Поздравляю, заяц, - улыбка выходит невеселой. – Вот вы все уезжаете, а мне тут еще полтора месяца торчать… - Он выходит через неделю, да? Поэтому ты такой грустный в последнее время? – Фрэнки, как всегда, чертовски прямолинеен. - Отчасти, - туманный ответ. Я понимаю, что нам обоим будет легче, когда он уедет. Не видеть друг друга – лучший выход в такой ситуации. Но я буду чертовски скучать по нему. Я привязался к нему за это время, и уже не представляю, чем бы занимался длинными, скучными вечерами, ни будь его рядом. Не представляю, что буду делать тут еще семь недель… - Зато у вас впереди целая неделя наедине, - заговорчески улыбается парень. – Комната вся ваша. Не придется больше бегать непонятно куда. Жаль только, это больше неактуально. Давлю из себя улыбку и выхожу в коридор. Балкон знаком до боли. Я помню, как мы стояли тут и молча курили в самом начале. Присматривались друг к другу. Досмотрелись, бля… - Я уж тебя заждался, - ухмыляется Билл, стоит мне зайти. В любой другой вечер я ответил бы: «Уже соскучился?», но только не сегодня. - Есть сигарета? – поднимаю глаза на него. - Ты же бросил, - сощуривается. - Знаю. Но безумно хочется курить. - Нет уж, бросать так бросать. Тренируй силу воли, - улыбается. - Зараза, - беззлобно. - Что с тобой сегодня? Ты будто сам не свой весь день… - Билл внимательно смотрит на меня, и мне хочется провалиться сквозь землю. Оказаться как можно дальше отсюда, чтобы не начинать этот разговор. Вот уже второй раз я собственными руками все рушу. И от этого невыносимо гадко на душе. Но надо идти до конца. Делаю глубокий вдох и тихо произношу: - Билл, я соврал тебе тогда, неделю назад. - Я знаю, - в его улыбке понимание соседствует с обреченностью. - Знаешь, я мог бы сказать, что мы с тобой не пара. Но это, опять же, было бы ложью. В моей жизни было не так уж много людей, к которым я привязывался. Поэтому своим чувствам я доверяю, - я сам не понимаю, зачем говорю все это. Просто чтобы сказать всю правду? Или для смягчения удара? Но я сделаю ему еще больнее, заявив что-то типа: « Ты мне нравишься, но у нас ничего не получится, хотя могло бы, но я люблю другого». Но назад уже дороги нет. - Правда в том, что… - я отчаянно пытаюсь сформулировать речь, но у меня никак не получается. Его глаза напротив добивают меня окончательно. В душе к дикому замесу боли и вины добавляется еще нежность и благодарность. Протягиваю руку и касаюсь его щеки. - Ты невероятный парень. Я не встречал таких, как ты. И ты заслуживаешь большего. Я был редкостным подонком раньше. И судьба издевнулась надо мной, заставив полюбить парня, в разы ублюдочнее, чем я сам. И сейчас я уже не знаю, кто я. Он превратил мою душу в руины, но я все равно люблю его. Наверное, это моя карма. И, когда он приехал, изменилось лишь то, что я понял это. Я уверен, что мы не встретимся вновь, но от этого не легче. И, встреть я тебя раньше, клянусь, я бы сделал все, чтобы добиться тебя. Но сейчас… Я вижу все, что ты хочешь. Я знаю, что ты готов отдаться мне полностью. И я безумно благодарен тебе за это. Но я не могу дать тебе того же. И мне чертовски жаль. Это ранит меня даже сильнее, чем тебя. Прости меня, Билл. Прости… - опускаю взгляд Я не в силах говорить дальше – болезненный спазм сковал горло. Я не в силах посмотреть ему в глаза. Не в силах ждать его ответа… - Я справлюсь с этим. Мне просто нужно время. Спасибо за честность, Джерард, - это все, что он сказал. Когда хлопнула дверь, я думал, что почувствую какое-то облегчение. Но была лишь ноющая боль. Я не знаю, сколько простоял на этом балконе, предаваясь ностальгии. Я в отчаянии кусал губы. Потеря близкого человека – по идее, я должен уже привыкнуть к этому чувству, но почему-то с каждым разом все больнее. Я вспоминал, как мы познакомились... Если бы не та выходка Декса, еще неизвестно, как бы все сложилось. Как присматривались друг к другу… Поначалу возник интерес, а потом - дикое физическое влечение. Парная дрочка – о, это было феерично! И тот массаж… Даже сейчас на губах возникает улыбка. И вечера, проведенные за беседами. Помню, по радио играла какая-то песня, в которой вокалист распинался, описывая номер отеля, мини-бар, приглушенный свет, парочку в номере, которая – не поверите! – лежала на кровати и разговаривала. Тогда я еще подумал: «Каким же надо быть импотентом, чтобы находиться в такой обстановке и болтать?!». Но с Биллом я могу разговаривать часами напролет. Хотя, останься мы пару дней назад наедине в номере отеля, разговором я бы не ограничился. К нему безумно хочется прикасаться. Внешне он идеален. Потрясающая фигура, гладкая кожа… У любого натурала не хватило бы выдержки. А то, как он отдается, как блестят его глаза, когда он с восторгом взирает из-под полуопущенных ресниц… Как стонет мое имя и прижимается всем телом, кончая… Все это заводит и вызывает прилив благодарности, но не ту сумасшедшую нежность. Однако за эти месяцы между нами возникла сильная эмоциональная связь, и это было куда важнее физического влечения. Потому мне вдвойне тяжело его отпускать. Но так надо. Я должен был отступить, хотя и буду скучать. Наверное, я обречен на одиночество…
В тот вечер я сидел, тупо пялясь в стену, и ждал соседей. Фрэнки, как всегда, торчал на спортивной площадке, а где был Билл, я не знаю. Мне не хотелось никуда идти, не хотелось ничего делать. Я утопал в себе самом. В той пустоте, которая поселилась во мне, которая была повсюду, окружала меня. Наверное, каждый когда-то испытывал такое чувство, будто остаешься один во всем мире. Сейчас оно было невероятно ясным. И мне и впрямь казалось, что на Земле не осталось никого, кроме меня. Люди один за другим уходили из моей жизни, и вот я остался в полном одиночестве. Против всего мира. Я пытался слушать музыку, но она сводила меня с ума.
Against love, Against the fight, Against the sun, Against the night, Against the rules, Against the force, Against the wall, Against it all… Против любви, Против борьбы, Против солнца, Против ночи, Против правил, Против силы, Против преград, Против всего…
Потрясающе, как случайные песни каждый раз идеально соответствуют моему состоянию…
I’m humanoid… I’m humanoid… Я – гуманоид… Я – гуманоид…
Вот-вот, именно так я себя сейчас чувствую – пришельцем с другой планеты. Гуманоид – тоже сойдет. Хотя, нет, сейчас я изгой. Чужак для всех и для себя самого. Прокручиваю список песен. О, потрясающе, у этого же исполнителя есть композиция под названием «Alien». Мистика какая-то. Так, а это что? «By your side»… Так у Билла в плеере целая папка с песнями этой группы, под одну из чьих композиций я чуть не погиб. Иронично. Не успеваю я вдоволь поразмыслить над тем, что такое судьба, как дверь открывается, и заходят мои «сокамерники». Билл чуть бледнее, чем обычно, а может, мне просто кажется. Картер проходит к своей кровати, а Фрэнки встает на середину комнаты и торжественно объявляет: - Итак, завтра я вас покидаю. Так что сегодня устраиваем вечер откровений! Что он имел в виду, я понял позже. Мы до отбоя сидели на кровати Фрэнка и разговаривали. Обо всем на свете. Пацан рассказывал, как угнал машину, как бегал от копов. Потом Фрэнки перекинулся на школу, вывалив на нас кучу историй о своих одноклассниках и учителях. Он говорил и говорил, а я смотрел на Билла, который устремил невидящий взгляд в окно. Я мысленно повторял: «Прости! Пожалуйста, прости меня!». То, что ему больно, мог заметить только я. Ибо, зная его, я мог биться об заклад, что он никогда бы не позволил себе «отключиться» в этот вечер. Ведь Фрэнку действительно важно наше внимание, он хочет пообщаться напоследок. Глаза горят, а улыбка до ушей. И, не будь сегодня этого разговора на балконе, Билл бы терпеливо выслушивал все эти россказни, с нежностью глядя на парня. Сейчас же складывалось впечатление, что Картер просто выпал из реальности. Что ж, стоит признать, в этом он был не одинок. Я «включил» мозг лишь тогда, когда Фрэнки выпалил: - Парни, вы просто охрененные! С вами было так классно и весело! Не знаю, что бы я делал без вас с этими занудами, - Фрэнки сияет улыбкой. – И, если уж совсем начистоту, то я хочу сказать… - он запинается и переводит взгляд на Картера. – Билл, если бы меня привлекали парни, я бы в тебя втрескался по самые уши. Блондин удивленно вскидывает бровь и пытается выдавить улыбку. А Фрэнк тем временем продолжает: - Ты просто охуенно целуешься! Тогда, когда мы играли в бутылочку и ты поцеловал меня… У меня встал, и, будь мы наедине, я бы наделал кучу глупостей, - заяц тараторит так быстро, словно боится передумать говорить это все. – В общем, как-то так… - смущенно опускает глаза. – Джер, только без обид, я на него не претендую, не волнуйся! Вы чертовски красивая пара! – ну вот и главное откровение вечера… Я давлю из себя улыбку, хотя к глазам подступают слезы. Образно, но все же. А Билл… Он опускает голову, и я не успеваю поймать его взгляд. - Спасибо, Фрэнки, - тихо произносит Картер. – Тот поцелуй и впрямь был сногсшибательным. Мне нужно выйти, извините меня, - с этими словами он резко поднимается с кровати и быстро двигается к двери. - Я сказал что-то не то? – Фрэнк удивленно таращится на меня. - Все в порядке, не волнуйся, - мой взгляд прикован к двери. Стена прозрачная, но Билл уже скрылся из поля зрения. Безумно хочется пойти за ним. Обнять, прижать, успокоить. Я догадываюсь, какую реакцию вызвали у него последние слова Фрэнки. Как соль на свежую рану. Но я знаю, что, пойди я сейчас за ним - и будет только хуже. Он сказал, что ему нужно время. Я дам ему его. Не буду навязываться. Он справится, он сильный… Прикрываю глаза, делая глубокий вдох. Фрэнк пристально смотрит на меня, и впервые у него хватает такта ни о чем не спрашивать…
***
- А ну, колитесь, вы будете по мне скучать? - Фрэнки с рюкзаком на плече замер около двери, переводя взгляд с меня на Билла. - Не сомневайся, заяц. Чувствую, я тут загнусь в одиночестве, - ухмыляюсь, хлопая его по плечу. - Не загнешься, Джи. Жалкие людишки этого не достойны, ты и без них проживешь, - глаза пацана смеются, но он пытается держать серьезное выражение лица.. Вспоминаю время, месяца три назад. Да, черт, тогда все были ничтожествами в моем представлении. Ну, изменилось немногое, разве что я признал, что из правила бывают исключения. Очень редкие исключения. Сгребаю парня в охапку, ероша ему волосы: - Береги себя, Фрэнки. Нечего тебе делать в таких заведениях. Это удел жалких людишек. - Ты больной, Джи, - ухмыляется Фрэнк. - Я помню, ты уже говорил, - отстраняюсь, уступая место Биллу. - Пока, Фрэнки. Может, еще встретимся, - тепло улыбается Картер. - Всякое в жизни бывает, - глубокомысленно изрекает парень. - Ой, Фрэ, философия тебе не идет! - хлопаю его по плечу. - Мне все идет, - скромно парирует тот. - Ладно, парни, с вами хорошо, но на свободе лучше. Убойной вам недельки! - с этими словами Фрэнки деловито пожимает нам руки и скрывается за дверью. С тоской смотрю ему вслед. О да, неделька будет убойной…
Akira, ну, а что ему остается, кроме как принять? Не удерживать же силой. В любом случае это своего рода конец главы, конец определенного этапа, периода, однако же не конец истории этих отношений. Но не буду спойлерить. Насчет Фрэнка - о, поверьте, скучно без него не будет, ибо через пару глав в поле зрения появятся новые персонажи. И вот там начнется веселуха "Firebird" не читала, а вот "Несовершеннолетний" возглавляет мой персональный топ по данному фэндому, посему огромное спасибо за столь высокую планку.
Firebird еще не выложен полностью, но примерно 1 - Несовершеннолетний, 2 - Firebird, 3 - Adrenaline, ну вот как-то так)
в этой ситуации можно было поступить по-разному, поддаться эмоциям и все такое. Билл сильный. мне без Фрэни все равно скучно будет, он такой милый) насчет веселухи надеюсь
может,я плохо разбираюсь в фиках, но на мой взгляд Вы хорошо поработали)
в этой ситуации можно было поступить по-разному, поддаться эмоциям и все такое. Билл сильный.
Что ж, с этим не поспоришь. Вытерпеть подобное, при этом не сломавшись и не озлобившись, не каждому под силу.Эх, где бы такого парня найти Насчет веселухи можете не сомневаться, ее я гарантирую) Автор просто до писка любит третий пейринг "Адреналина"
Спасибо, мне безумно приятно, честно. Только Вы так говорите, будто фик уже закончился О_о
