- Майки, я встречаюсь с твоим братом, как ты можешь делать со мной такое? – Фрэнк все еще пытался отбиться, но Уэй-младший, с энтузиазмом связывая его руки за спинкой стула, совершенно не поддавался причитаниям с его стороны. – Серьезно, ребят, может не надо? Джи мне яйца оторвет, если узнает.

- О, поверь мне, он узнает, - растягивая слова, пропел Боб, делая глоток пива из непонятно откуда взявшейся бутылки. – Ради такого стоит рассказать.

- Сволочь, - усмехнулся Фрэнк. Однако как бы он ни старался сопротивляться, чувство предвкушения чего-то необычного и немного неправильного все-таки потихоньку брало вверх.

- Все, готово, - громко объявил Майки, с гордостью рассматривая свою работу. Не сказать, что там было чем гордиться, но то, что Фрэнк, как бы он ни пытался, не смог бы выбраться самостоятельно – это точно.

- Итак, принцесса, ты готов к представлению? – издевательски проворковал Боб, похлопывая друга по плечу.

В коридоре громыхнула дверь, а потом послышался тихий голос Рэя, который явно с кем-то разговаривал.

- Идите вы к черту, давайте уже скорее с этим покончим.

- Ладно, как скажешь. Тогда последний штрих, - Майки с важным видом полез в карман, доставая оттуда шелковую повязку черного цвета.

- Это… это еще зачем? – нахмурившись, спросил Фрэнк, подозрительно скосившись на ткань в руках Уэя.

- Чтобы все было по правилам, - усмехнулся тот, незамедлительно завязывая глаза другу.

Если бы Фрэнк знал, чем закончится его день рождения, то, наверно, никогда бы не открыл дверь этим троим. Он мог бы спокойно отпраздновать и сам с той бутылкой виски, которая у него была, и с очередным просмотром любимого «Кошмара перед Рождеством», например. Но нет же, он впустил в свой дом троих дьяволов, которые сначала напоили его до чертиков, а потом и вовсе заявили, что в такой важный и торжественный день, они просто не могут оставить своего друга… неудовлетворенным. Да, блять, так и сказали, как будто сексуальная жизнь Айеро должна их, вообще, касаться. И его слабые протесты, и попытки объяснить, что с этим у него все окей, и что более того, у него сегодня даже был секс, пусть и по телефону, их не убедили. И кстати, за все вот это нужно сказать отдельное спасибо Джерарду, который просто взял и укатил на свою гребаную выставку в Лос-Анджелес прямо в канун Хэллоуина. Будь он сейчас здесь, Фрэнку бы не пришлось сидеть привязанным к стулу с завязанными глазами, да и пробовать секс по телефону ему бы тоже не пришлось. Нет, у Джерарда конечно очень сексуальный голос, когда он кончает, но ничто не сравнится с его непосредственным присутствием.

- Итак, все готово, - от того, как торжественно прозвучал голос Майки, могло стошнить. Фрэнк только страдальчески вздохнул. Если его друзья решили «подарить» ему девушку по вызову, то, что ж, это их решение, и он тут не при чем. Он потом так и скажет Джерарду, и пусть эти трое только попробуют что-то отрицать.

- Все, малыш, расслабься и получай удовольствие, - напутствовал Боб, взлохматив Айеро волосы. – Мы уходим, - добавил он, как-то странно при этом засмеявшись. Как злые ведьмы в мультиках, подумал Фрэнк, но ничего не сказал, упрямо поджав губы. Да и вообще, не собирался он с ними разговаривать, не после такой подставы.

В течение минуты еще слышались их голоса, какое-то шуршание, ребята видимо надевали куртки, хлопанье дверьми, а потом все стихло. И эта внезапная тишина даже показалась какой-то зловещей…

- О, супер, просто отлично, всю жизнь о таком только и мечтал, - не сдержавшись, все-таки прокричал Фрэнк куда-то в пустоту.

Итак, в каком состоянии он в итоге оказался? Пьяный, связанный и ничего не видящий. Действительно весьма сомнительное положение, хотя с такими друзьями ничего другого ожидать и не следует.

Фрэнк глубоко вздохнул и прислушался: он не был уверен, но дверь гостиной, кажется, открылась. Он никогда не считал себя параноиком, но вот сейчас, конкретно в этот момент, ему стало не по себе. Уже мысленно прикидывая, сможет ли он подняться на ноги со связанными за спиной руками, чтобы в страхе умчаться куда подальше, парень услышал тихие шаги, а потом… потом заиграла музыка. И то ли этот факт, то ли то, что его друзья все-таки не настолько дебилы, чтобы подвергать его жизнь опасности, Фрэнк немного расслабился. Что там говорил Майки? «Тебе просто доставят удовольствие»? Кажется, это не так уж и страшно.

Он даже решил вести себя вежливо и поздороваться с девушкой. Там… там ведь девушка, правда? Мало кто будет вызывать для приватного танца или для «чего-там-еще» парня.

- Эй… эм, привет?

Но вместо ответа до его ушей донеслись лишь слова песни:

You're so bad but I wanna taste

A little taste you have.

…которые словно так и велели ему заткнуться и получать удовольствие.

А потом случилось то, что Фрэнк одновременно боялся и хотел: две ладони легли ему на плечи и медленно скользнули вниз, на грудь, как будто стоящий сзади человек (а то, что человек действительно стоял сзади - сомнений не было)собирался сделать что-то вроде расслабляющего массажа. Окей, подумал Фрэнк, это будет неплохо, совсем неплохо, ни капельки неплохо.

Но только руки не вернулись предполагаемо вверх, на плечи, как это в своих фантазиях уже продумал Фрэнк, вместо этого они опустились еще ниже, в тот самый момент как мочку уха довольно ощутимо прикусили зубами.

- Ох, ты ж черт! – непроизвольно вырвалось у Айеро. Щекой он чувствовал волосы склонившейся над ним девушки, от которых сильно несло краской, как будто она только что вышла из парикмахерской. Ухо обжигало невыносимым жаром, проворный острый язычок не переставал поддразнивать, то намереваясь проскользнуть внутрь, то наоборот, только засасывая мочку. Тем временем руки тоже не бездействовали, вытаскивая рубашку, заправленную в джинсы…

- Д-да что ж такое, - прохрипел Фрэнк, явно не ожидая такой активности. Не то чтобы он прям быстро завелся от всех этих нехитрых приемчиков, но если его случайная соблазнительница решила начать с такого, то, что же следует ждать дальше?

Хотя ждать не пришлось. По крайней мере, все тот же неугомонный язык явно не собирался медлить, оставляя влажную дорожку на шее и спускаясь все ниже. Одно мгновение, и вот к языку уже присоединяются губы, беззастенчиво скользящие по коже.

Фрэнк тихо матерится, стараясь не обращать внимания на руки, умело расстегивающие его ремень. И это ему почти что удается, потому что все ощущения словно скапливаются лишь в одном месте, в одной конкретной точке, к которой прикасаются торопливые губы. И судя по тому, как эти губы засасывают участок кожи на шее (предположительно там, где находится татуировка скорпиона), на этом месте должен обязательно остаться засос. И тогда Фрэнка словно прошибает.

Потому что… несмотря на то, что чужие руки уже вовсю хозяйничают где-то там внизу, задирая рубашку, он все еще помнит, что у него есть парень.

- Ох… я… ты... ты так все быстро делаешь, да, - облизывая пересохшие губы, говорит он. Черт возьми, как же хочется пить! – То есть, я, конечно, не противвсего этого… ауч! – он внезапно вскрикивает от того, как сильно его кусают за плечо. Как будто… за что-то наказывают, но, правда, сразу после этого проводят языком, словно залечивая. Переведя дыхание, Фрэнк пытается найти в себе хоть малую способность говорить разборчиво. – Но… но можно попросить тебя… можно без следов, м?

Он и сам не понимает, как находитв себе силы на слова, когда его уже чуть ли не насилуют языком и руками. Одновременно. И особенно руками. Этими чертовыми руками с чертовыми пальцами, которые еле заметными легкими прикосновениями пробегаются по животу, поднимаются выше,задирая рубашку до района подмышек, и словно невпопад сжимают соски. Фрэнк давится стоном, откидываясь на спинку стула и запрокидывая голову назад, потому что вот этот прием был уж точно против всех правил.

Но его любопытство раздразнено, и, что уж там лукавить, распаленное ласками телотеперь ведет себя совершенно отлично отвсе еще соображающего мозга. Пусть и слабо, но все же соображающего. Мозг-то вроде и понимает, что возможно было бы неплохо остановиться, но разве объяснишь это неправильно реагирующему телу, которое так податливо отзывается на чужие, между прочим, ласки?

Вот и Фрэнк думает, что это невозможно. По крайней мере, не в тот момент, когда девушка так быстро пользуется новыми обстоятельствами, а именно – открытым незащищенным горлом. И ведь не собирается медлить, наклоняясь вперед и прикусывая Фрэнка за шею. Нет, у нее точно какая-то нездоровая фиксация на укусах, думает парень. Айеро старается не морщиться от волос, которые щекочут его подбородок, и сильно-сильно сжимает глаза. И ему кажется, что вот сейчас действительно все против него, потому что даже концы шелковой повязки, касающиеся задней части его шеи, очень обидно посылают по его телу новый отряд мурашек.

А еще ведь есть алкоголь, заставляющий чувствовать себя невесомым, легким и таким маленьким, и который обычно ни к чему хорошему не приводит, как в данный момент, например. Потому что Фрэнк не должен таять от чужих прикосновений, потому что он, черт возьми, не должен, вообще, находиться в таком состоянии, а его долбанный бойфренд, укативший на свою суперважную выставку, не должен находиться в сотни километрах от него. И все это вдруг так внезапно приходит в голову Фрэнка, что он совсем не замечает того момента, как девушка уже оказывается перед ним, скорее всего, на коленях, думает он, потому что он отчетливо чувствует между ногами ее тело. Между ногами, которые она уже успела слегка развести и удобно устроиться там. Ему страшно думать, что последует дальше, и уж точно он боится даже представлять, в каком виде он сейчас находится. Растрепанные волосы, задранная рубашка, расстегнутые джинсы и самое страшное – следы на шее. Фрэнк может практически чувствовать их, потому что кожу как минимум в двух местах неприятно саднит. Возможно, было бы приятней, будь сейчас рядом с ним Джерард, а не эта незнакомая девушка, которая, к слову, уже работает над пуговицами на его рубашке.

Какая неугомонная, проносится в голове у Фрэнка, примерно одновременно с тем, как он оказывается в расстегнутой рубашке. А потом происходит это – к груди Айеро прикасаются губы. Окей, если раньше он говорил что-то о нечестных приемах, то сейчас, кажется, готов просто выкинуть белый флаг и добровольно капитулировать. Ведь уже невозможно игнорировать тот факт, что спускающиеся ниже губы – так медленно и подло, его возбуждают.

Он громко стонет, так вовремя вдруг понимая, что если немного вывернуть руки, то можно ухватиться ладонями за основание спинки стула. Это очень кстати. Закусывать нижнюю губу уже становится невыносимо больно, а на что-то отвлекаться в любом случае надо. Ну, или можно просто плюнуть, и покрываться мурашками от того, как изящно язык обводит пупок, а зубы аккуратно прикусывают чувствительную кожу.

Девушка ловко опускает вниз собачку на молнии, не отрываясь губами от живота. Фрэнк может чувствовать,как она оставляет дорожку поцелуев, прокладывая себе путь именно туда. И вот тут ему становится не по себе. Он почему-то до последнего верил, что до этого дело не дойдет.

- Оу, ты что… ты хочешь продолжить, да? – не зная для чего, спрашивает он. Ответом ему служит лишь уверенные движения со стороны, благодаря которым он вмиг оказывается не только без джинсов, но и без нижнего белья. То есть, фактически, все это еще находится в нем, но вот только задница у него голая – и с этим не поспоришь. Как, черт возьми, эта коварная девушка смогла так легко стянуть с него одежду? О том, что это произошло не без его помощи, Фрэнк старается не думать.

 - А ты упертая, ага, - слышит свой собственный голос Фрэнк. – Просто, знаешь… у меня ведь парень есть, и это… это, наверно, все кажется неправильным. – Он рад тому факту, что, несмотря на очень смелые замашки, конкретно сейчас, его почти не трогают – нигде. И это даже кажется… странным. Не то, чтобы он привык ко всем этим проделкам. Но к нему действительно все еще не прикасаются, словно что-то выжидая.

- А у тебя, наверно, тоже парень есть, да? Ах, ты ж неразговорчивая, блин, - с ноткой досады в голосе произносит Фрэнк. От этого минутного перерыва его голова как будто на секунду проясняется. А когда Фрэнк много думает, он много говорит. – Ладно, не хочешь отвечать, можешь… можешь просто сжать меня за плечо, в качестве положительного ответа. Так… у тебя есть парень?

И его сжимают. Но вот только совсем не за плечо, и даже не за сосок, чем Фрэнк,возможно,был бы и доволен. Его беззастенчиво сжимают прямо за член, и вот тогда Фрэнк понимает, что его незнакомка настроена серьезно, судя по маленьким звездочкам, закружившим перед его закрытыми глазами. А еще он понимает, что до предела возбужден, и, черт, мысли кружатся с такой скоростью, что даже ощущения языка, скользящего по его члену кажутся чем-то мимолетным и ненастоящим. Он невольно расставляет ноги шире, насколько это позволяют спущенные до колена джинсы с боксерами, сильнее сжимает ладони в кулаки и до боли упирается головой в спинку стула, проклиная про себя своих друзей-идиотов.

Тем временем девушка с не меньшим энтузиазмом прикусывает чувствительную кожицу на головке и тут же проводит языком по этому же месту. Фрэнку хочется взвыть от ее заботы. А потом она перестает его дразнить, и в следующую секунду Айеро чувствует неумолимый жар и губы, которые медленно, по миллиметру, заглатывают его член все глубже. Это так знакомо, с одной стороны, и совершенно дико – с другой. Потому что за последние три года его член бывал только во рту Джерарда.

- Ммм… Джи, - находясь в какой-то совершенно другой вселенной, шепчет Фрэнк. И плевать ему на свои же слова, которые он и сам практически не разбирает, в отличие от короткого смешка, доносящегося снизу. Его-то он слышит очень даже отчетливо. Ей-богу, странная она какая-то…

Странная и, должно быть, очень умелая. Дело не обходится одними губами, девушка помогает себе руками, дразняще водя ими по низу живота, и от одних ее легких прикосновений кожа готова воспламениться. Ее незамысловатые движения головой вверх-вниз судорогой отдаются по всему телу, а то, что она параллельно с этим проделывает языком, заставляет выгибаться и загнанно дышать. И Фрэнк старается сосредоточиться на чем угодно, лишь бы не утопать в этих ощущениях полностью. Правда, сделать это оказывается нереальным, по крайней мере, не в тот момент, когда из тебя практически высасывают все силы… да простят его за этот каламбур.

Он терпит, у него все еще получается держаться, он ведь не какой-то школьник, чтобы кончать спустя полминуты. Девушка продолжает его терзать, то без труда заглатывая член до основания, то просто пробегаясь по головке губами, то очень рискованно пуская в ход зубы, еле заметно сжимая их. Ее волосы щекочут внутреннюю сторону бедер, движения уже не такие безобидные, а тихие причмокивающие звуки оказывают чуть ли не самый сильный эффект. А еще она вдруг громко сглатывает, посылая по всему телу электрический заряд, и вот это становится последней каплей. Фрэнк кончает, издавая протяжные стоны, и снова до боли стискивает руки в кулаки. Пробеги сейчас мимо хоть стадо слонов, он бы ни за что не пошевелился, оставаясь в таком же полуразваленном положении. Он уже мало что понимает, но девушка, кажется, не собирается от него отстраняться, пока не выжмет из него все до остатка.

Спустя несколько секунд, показавшихся вечностью, Фрэнк, наконец, может вдохнуть полной грудью, хотя это больше похоже на сдавленный стон. Он также затравленно дышит, пытаясь прислушаться к тому, что происходит рядом. Его как будто снова оставили в покое, нет ни проклятых губ, ни языка, ни даже рук.  Тело все еще знобит, и Айеро чуть ли не вскрикивает, потому что его неожиданно целуют в щеку и медленно проводят носом по скуле.

- С днем рождения, детка, - слышит он до боли знакомый голос, когда с его глаз снимают черную повязку. И да, это кажется нереальным, но на него смотрит ухмыляющийся и до жути довольный Джерард. Фрэнк непроизвольно задерживает взгляд на его все еще влажных губах.

- Ты… я… да чтоб тебя, - все, что выдавливает из себя Айеро, стараясь отдышаться после лучшего в своей жизни оргазма.