- Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре. Еще сотня.
Скорпион Майнд, парень лет шестнадцати-семнадцати, невысокий и тощий как палка, одетый в тщательно отглаженный – и на вид очень дорогой - костюм, кинул на Пати Пойзона равнодушный и одновременно дотошно-внимательный взгляд поверх угольно-черных стекол винтажных очков.
- Еще сотня? – Пойзон сдвинул брови и похлопал себя по карманам в поисках кошелька – кошелька не оказалось. – Гоуууууууул!
Фан Гоул тут же подлетел к нему, будто телепортировавшись.
- Чо?
- Кошелек, - односложно ответил он, даже не смотря на парня. – Он у тебя?
- Держи, - ничего не спрашивая больше, Гоул вытащил из заднего кармана джинсов потрепанный кожаный бумажник с «бюджетом семьи», сунул его в руку Пойзону и испарился.
- Вот сто, - Пати Пойзон вытянул из глубин кошелька две помятые пятидесятки и протянул их Скорпион Майнду.
- У него классная татуировка на шее, - меланхолично прокомментировал тот, скрепляя пачку банкнот неизвестно откуда взявшейся резинкой. – Старая, правда. Скажи ему, чтоб подновил – я знаю хорошего мастера, он у меня краску из Европы покупает.
- Э… что? – Пойзон, только поднявший руку, чтобы подозвать Джет Стара, моргнул и замер.
- Что слышал, - устало сказал Скорпион, кончиком бледного мизинца поправляя зализанные гелем волосы у уха. – Передай ему, что ей уже пять с лишним лет, а на шее надо перебивать через каждые три года, чтобы она адекватно выглядела.
- Интересуешься татуировками? – Пати Пойзон сдвинул брови. – Эй, Джет, Кобра, Гоул, идите таскать ящики!
- Всем интересуюсь, - хмыкнул парень, пряча пачку банкнот во внутренний карман пиджака. – Работа такая. А тебе, между прочим, давно надо подкрасить корни.
Пойзон закатил глаза.
- Какая ты лапочка! – умилилась девушка с ярко-зелеными волосами, только что выскочившая из окна бытовки. – Она твоя сестра, да? – обратилась она к Джету, присев на корточки и ероша волосы Грейси.
- Да что ж вы все так думаете-то, а, - простонал Джет Стар, перехватывая ящик водки поудобнее.
- И правда, почему же они все так думают? – рассмеялся Фан Гоул, заталкивая свой ящик в глубины багажника.
- Она моя сестра, - заметил Пати Пойзон, подходя к девушке. Та подняла голову, усмехнулась и спросила:
- Как тебя зовут?
…
- Кадришь телок, значит.
Пати Пойзон поднял глаза и посмотрел в зеркало заднего вида. Фан Гоул предательски ухмылялся, скрестив руки на груди.
- Ты так быстро соображаешь! – воскликнул Пойзон. – Мы уже полтора часа как в машине трясемся, а ты только осмыслил. Вау, мне двадцать четыре, я кадрю телок. Что теперь, умирать всем?
- Не шути про смерть, когда мы в машине! – предостерег Кобра Кид, запустив руку в волосы и почесав голову.
- Поздно, - вздохнул Джет Стар, оглядываясь назад. – Я их вижу.
- Блять, - сквозь зубы выругался Пати Пойзон. – Заряды в пушке есть?
- Один или два, сейчас посмотрю точнее, - как ни в чем не бывало, заявил Гоул, тут же отстегнул ремень и исчез из поля зрения.
- С этой точки зрения все выглядит, как будто ты вылетел из машины, - непринужденно заметил Кобра Кид, выглядывая из машины. – До них метров двести, не больше.
- Два заряда, - сообщил Фан Гоул, выныривая обратно вместе с длинной металлической трубкой, вытянутой из-под резинового коврика.
- Давайте, - кивнул Пойзон.
- Один заряд я, второй заряд – Грейси, - пропел Фрэнк, отстегивая ликующую девочку от сидения.
- Ч… что?! – Пати Пойзон резко развернулся. – Ты ебанулся?!
- Смотри, - Гоул, начисто его проигнорировав, придерживая пушку, поставил пальчик Грейси на курок. – Второй конец приставь к плечу… нет, подожди, они еще чуть ближе подъедут… ОГОНЬ!
Тепловая пушка выплюнула светящийся кусок плазмы, не дав никакой отдачи в худенькое плечико девочки.
Взрыв.
Нет, даже не так.
ВЗРЫВ!
- Нехило бабахнуло, - присвистнул Джет Стар, засовывая синий рэйган обратно в кобуру.
Грейси счастливо расхохоталась.
Закатное солнце заливало дорогу розовато-желтым светом.
- Нам определенно надо заехать за пиццей по дороге в честь боевого крещения Грейси! – весело воскликнул Фрэнк, плюхаясь обратно на кресло. – Слышишь, Дж... Пати Пойзон?
Имена среди киллджоев всегда были под негласным запретом. Можно было все – ограбь банк, изнасилуй труп в подворотне, убийства вообще поощрялись, но назвать по имени – слишком интимно, слишком лично, почти что переспать. Имя – это то, что в прошлом, а прошлое киллджои не слишком любят вспоминать. 2012
- Фрэнки, пожалуйста, беги, - шепчет обожженными губами мама.
Вокруг суматоха, боль, смерть и хаос.
- В этом городе больше ничего хорошего не будет… Фрэнки, ты же успел собрать вещи, да?
- Да, мам, - шепчет Фрэнк. На плече у него болтается полупустой рюкзак – смена одежды, мобильный, плеер, мамин ноутбук, прихваченный как самая ценная вещь в доме, и двадцать баксов мелочью - все, что он успел вытащить из горящего дома.
- Беги в Монтану или Висконсин, - мама облизывает губы и моргает не закрытым повязкой глазом. – Там холодно, но безопасно. Пожалуйста, береги себя…
- Миссис Иэро? – спрашивает измученный молодой человек-медбрат, уже слегка заросший щетиной. – Ваша очередь на пересадку кожи.
- Айеро, - на автомате поправляет Фрэнк, держа мать за руку.
- Что, простите? – медбрат фокусирует взгляд на Фрэнке.
- Фамилия. Произносится как «Айеро». А, впрочем, неважно… - он вздыхает, собирается с силами, целует мать в лоб и встает. – Мама, я обязательно позвоню…
- Фрэнки, я люблю тебя, - умоляюще бормочет женщина вслед удаляющейся спине сына. – Пожалуйста, будь аккуратнее…
На улице безумно много людей – все что-то кричат, все куда-то бегут, на горизонте вспыхивают новые и новые огни.
- Фрэнк!
Теплые руки обвились вокруг шеи.
- Я наконец-то тебя нашла, - с отчаянием в голосе говорит Джамия; она одета в черный глухой свитер с высоким горлом. – Фрэнк, Фрэнк, понимаешь…
Меньше всего на свете Фрэнку сейчас хочется выслушивать ее объяснения.
- Ничего не говори, - негромко говорит он, прижимая ее к себе. – Хотя бы ты ничего не говори.
- Фрэнки, родители сажают меня на пароход, - через две минуты тишины шепчет Джамия. – Они отправляют меня в Германию к каким-то родственникам. Я же даже по-немецки не говорю…
- Тихо, тихо, тихо, - он гладит ее по спине, - все будет хорошо. Тшшшш…
Джамия отстраняется и смотрит ему прямо в глаза.
- Знаешь, если бы я сказала это раньше, у нас было бы гораздо больше времени, - тихо говорит она. – Недели. Месяцы.
- …о том, что ты уплываешь сегодня? – Фрэнк сдвинул брови. – То есть, ты уже давно…
- Дурак, - Джамия закусила губу, на полсекунды опустила взгляд, но тут же опять посмотрела ему в глаза. – Я… хочу сказать, что я люблю тебя. Всегда любила. Наверно, где-то с того дня, когда мы впервые столкнулись у шкафчиков. Я планировала тебе, я не знаю, как-нибудь покрасивее признаться, но вот, видишь, не вышло…
- Джам, пожалуйста, - Айеро фыркает и не придумывает ничего лучше, кроме как поцеловать ее.
Нестор отчаянно вцепляется в его плечи – никогда не отпускать, никогда не отпускать, - судорожно сжимая черный рукав его толстовки, закрыв глаза и понимая, что это, возможно, в первый и последний раз.
- Это я должен был раньше сказать, а не ты, - печально говорит Фрэнк. – Я же мужик, в конце-то концов… Джам, ты что, плачешь?
Девушка упрямо моргает, но слезы все равно ползут по щекам.
- Джамия, пожалуйста, не плачь, а то я сам заплачу, - парень берет ее руки в свои. – Мы же не в девятнадцатом веке живем! У меня есть твой номер мобильного, у тебя – мой, да и фэйсбук рано или поздно поднимут! Мы не навсегда расстаемся, ведь так?
- Ведь так, - глухо шепчет Джамия. – Ведь так…
|
Great!Люблю я это дело,сюжет в фиках,ох как люблю... 
Жду продолжения)))))
