Джерард стоит перед массивной деревянной дверью. На коврике. Никак не может заставить себя нажать на звонок. Он совсем немного пьян. Немного, но достаточно, чтобы от него слегка пахло виски. Наконец, Джерард делает усилие над собой и нажимает на кнопку.

Майки стоит перед массивной деревянной дверью. Он трезв, как обычно. Он ждет Джерарда, ждет трепетно. Его немного потряхивает. Настолько, что младший Уэй вздрагивает от чересчур резкого звонка.

Майки открывает дверь и видит его - божество, чудо, того, кому он готов поклоняться.

Майки открывает дверь и строго смотрит на Джерарда.

- Зачем ты выпил?

- Прости, братишка, - улыбается Джерард. Он входит в квартиру, отстраняя брата. – Я вылил в себя всего несколько рюмок. Я скучал, между прочим, - говорит Джи, приобнимая Майки за талию и привлекая к себе. - Мой мальчик готов?

Майки дергается и мягко пытается отстраниться.

Майки чувствует, что щеки стремительно заливаются краской.

Майки шепчет "да" куда-то в шею Джерарду.

Майки все еще не может привыкнуть к такому повороту событий, хотя все мысли стремительно утекают через уши, как крысы с тонущего корабля.

А чем еще объяснить этот шум в ушах и полнейший вакуум в голове, посреди которого неоновой вывеской публичного дома горит одно слово: "Джерард"?

Старший Уэй нежно приподнимает брата, прижимает к стене и коленом надавливает ему между ног.
– Мой послушный братик, - ухмыляется он, убирая челку с его лица. - Надо будет купить тебе красивый ошейник. Тебе понравится с шипами, Майки?

- С шипами? Что за китч? - Майки фыркает и не узнает свой голос. Майки осекается. С Джерардом нельзя так разговаривать. Особенно - с пьяным Джерардом.

Майк вспоминает об этом, когда чувствует, что давление между ног усилилось до боли, и опускает глаза, судорожно сглатывая и выпуская наружу тоненький свистящий стон.

- Будет с шипами, - констатирует Джерард, который чувствует под своим коленом всю хрупкость яичек и члена Майкса. - Пошел! - приказывает он почти криком, отрывая брата от стены и толкая куда-то в комнаты. - Я не трахался уже неделю. А все из-за тебя. Больно ему, видите ли.

Джерард сплевывает прямо на пол, он возмущен и раздражен. Если бы не алкоголь в крови, он бы подумал о том, правильно он поступает или нет, но сейчас запах брата сводил его с ума, заставляя не вставший еще член вздрагивать.

Майкс, спотыкаясь, идет, не понимая, куда, но точно зная зачем.

- Куда идти? – спрашивает он, повернувшись.

Он смотрит глазами, светлыми до какой-то прозрачной голубизны в зеленом изломе.

Майки знает - будет больно.

На секунду поймав взгляд брата, понимает - будет больнее, чем обычно.

На подсознательном уровне, старательно запихиваемом в глубины мозга, Майкс возбуждается даже от ожидания того, что будет.

Джерард не говорит ни слова. Он хватает брата за руку и тянет за собой в свою спальню. Там находится комод с множеством ящиков и огромная кровать, на одной из спинок которой болтаются наручники. Джерард швыряет Майкса на кровать, так, что тот ударяется об нее, хотя постельное белье очень мягкое. Через секунду на запястьях младшего Уэя оказываются наручники, а Джи с рычанием стягивает с себя джинсы. Если он не сдержится и убьет сейчас брата, в полиции его признают невменяемым, действующим в состоянии аффекта. "Ударь меня, бей, бей больнее, вызови полицию, зарежь меня во сне, но только не терпи, не терпи, прошу... не смотри на меня так покорно! ненавидь меня, вскрой мне все вены, умоляю..." - крутится в голове у Джера, который разрезает ножом футболку на Майки, сдирая ее, словно это шкура животного.

Майкс до крови закусывает губу, когда Джер рвет ножом его любимую футболку, оставляя пару длинных неглубоких царапин на груди.

Младший Уэй закрывает глаза, сгибает ноги в коленях и подтягивает их к груди, начиная задыхаться от подобной близости брата.

Джерард не умел быть нежным, не умел сочувствовать.

Если Майки неделями закрывался в своей комнате, зализывая раны после очередного "милого секса с Джерардом", то последний хлопал дверью, надирался в баре до состояния сиреневых соплей и снимал на ночь хрупкого мальчишку, телосложением похожего на Майкса.

Младший старался даже не думать о том, что его божество могло сделать с такими случайными, ничего не значащими жизнями.
Но сейчас Майкс не в комнате. Не в реальности воплей мальчишки, впившегося невидящим взглядом в деньги, положенные для него на тумбочку, стиснувшему зубы до скрипа. Потому что больно. Но в этой реальности, где сейчас лежит на спине Майки, больно не мальчишке. Больно ему.

Джерард не останавливается на футболке. Острый, как бритва, нож вскоре разрезает джинсы.

- Ты хочешь меня? - рычит он в ухо Майки, залезая туда длинным языком, вылизывая ушную раковину. Кусок материи, когда-то бывший джинсами младшего, отбрасывается в угол. Рука Джерарда сразу проникает под нижнее белье Майкса, сжимая и перекатывая яички в мошонке. - Не скули, - губы Джерарда прокатываются по Майкушиной щеке.

Майки не может не скулить.
Майки бьется в истерике, судорожно вдыхая, дергая бедра вверх и вжимая пальцы в ладони.
Майки орет, задыхаясь, орет прямо Джерарду в лицо, орет о том, насколько сильно хочет его, орет, что ему больно и что ему так восхитительно сладко, орет, пока взбешенный Джерард не отвешивает ему по очереди две пощечины

- Успокойся, БЫСТРО! - в голосе и глазах Джерарда угроза. Он проводит, играя, по шее Майкса ножом, совсем слегка надавливая. Его привлекает бьющаяся венка на этой худенькой, напряженной шее. Он проводит по ней пальцем, с удовлетворением чувствуя ее пульсацию. Джерард снимает с себя ремень. - Может, придушить тебя к чертовой матери, моя недотрога?

- Не посмеешь, - Майкс произносит одними губами, прекрасно зная, что ему не грозит ничего смертельного. Джерард не расстанется так просто со своей любимой игрушкой. Он может сколько угодно рисовать ему шрамы острыми предметами, рвать изнутри и снаружи, как ребенок, желающий знать, что внутри куклы.

Но Майкс должен жить.

Аксиома.

Не требует доказательств.

Поэтому Майки только трется о свои плечи горящими щеками, как кошка, и чуть раздвигает ноги, удивляясь тому, что вся эта агрессия вылилась в итоге в возбуждение

- Я люблю тебя, люблю, - признается Джерард, пальцами цепляясь за мочку уха Майки. - Прости меня, прошу, - язык пробегает по груди, задевая соски, - убил бы к чертям тебя, чтобы ты меня не мучил так... - ремень обвит вокруг шеи Майкса, Джи чуть затягивает импровизированную петлю. Образ майки в ошейнике не дает ему спать уже несколько ночей.

Майки тяжело дышит, сквозь дыхание пробиваются стоны, он в который раз вбивается бедрами в воздух перед собой, проскальзывая в этот раз по груди Джерарда.

- Разденься. Ээй, разденься, слышишь, - Майкс рад, что на этот раз Джи не вставил ему кляп, и младший может шепотом говорить, чуть пихая брата бедром.

Майки дрожит крупной дрожью от стольких факторов, от возбуждения до холода, от прикосновений Джерарда до просто присутствия его рядом.

- Сегодня твои прелюдии необычайно долги, - отмечает Майкс. Обычно Джерард как-то обходится без прелюдий.

- Да я рад бы тебе вставить просто так, но ты же будешь плакать, кричать, что я снова порвал твой сфинктер. Неженка, - выплевывает Джерард, стягивая с себя одежду. Алкоголь не дал ему как следует возбудиться, поэтому он берет свой член в руку и водит им по животу брата, пробуя головкой нежную кожу. - Переворачивайся, скорее, - Джерард предпочитает все же не видеть эти глаза. Он обхватывает туловище Майкса, помогая ему перевернуться на живот. Он тянет за ремень, заставляя брата прогнуться в спине и захрипеть. - Не задушу, не смогу, не бойся, - шепчет Джи в приоткрытое волосами ушко. - Я хочу быть нежным... не получается, прости, прости...

Головка члена Джерарда практически без труда проникает в Майкса. Старший выпрямляется, стоя на коленях позади младшего. Сфинктер Майка порядком растянут, смазка даже не требуется, поэтому Джерард, смазавший свое достоинство только слюной, сначала влетает внутрь на всю длину, наматывая ремень на руку.

Майкс орет от боли в связанных и порядком затекших руках, от боли в растянутом анусе. Орет просто так, орет от наслаждения. Майкс орет, а получаются только хрипы, и младший поводит плечами, откидывает голову назад и снова выгибается, пытаясь одновременно насадиться глубже и ослабить давление ремня на горло.

- Джи, господи, двигайся, умоляю. Я так скучал по этому, скучал по тебе…

- Проси еще, проси, мне нравится твое унижение, - усмехается Джерард, не давая Майксу свободу движений и крутя бедрами, отчего член внутри совершает движения из стороны в сторону. Ему нелегко сдерживаться, но вот этот полузадушенный голос, эта власть над другим человеком приносят Джерарду удовольствие, практически сравнимое с самим сексом.

- Джи.. боже, Джерард, пожалуйста. Пожалуйста! - хнычет Майкс, закашливаясь, когда, случайно забывшись, наклоняет голову вниз.

Грубый ремень врезается в исцарапанную ножом кожу и от таких контрастов Майки сжимается вокруг члена брата, часто облизываясь и сглатывая между сбивчивыми судорожными вздохами.

- Ты сам просил, - говорит Джерард, чуть ослабляя натяжение ремня и выходя из Майки только ради того, чтобы вновь толкнуться в него, но не на полную длину, только на половину, дразня себя, дразня растянутую дырочку, края которой покраснели и, кажется, чуть припухли. Он резко двигается, каждый раз входя не до конца, доводя себя до того, чтобы скрипеть зубами от злости на себя и на Майкса.

Майксу не хватает.
Майксу не хватает до степени невообразимой, до ярости, клокочущей в центре передавленного горла.
До вскриков, когда младший своевольничает и насаживается до конца, прогибая спину, заставляя входить глубже.

Пот стекает по спине и груди Майка кривенькими дорожками, щекочущими и без того раздраженную кожу, и Майк дергается и вздрагивает каждый раз, когда соленые капли достигают свежих царапин.

- Ты сводишь меня с ума, - стонет Джерард, врываясь полностью, на секунду замирая в жаркой глубине. Его рука обхватывает член Майкса, дергая кожу на нем в бешеном темпе, ударяя пальцем набухшую головку. – Я хочу, чтобы на тебе остались синяки, - бессвязно бормочет старший, сжимая член Майкса так сильно, как только может его ладонь. Зубами он дотягивается до лопатки и впивается в кожу, почти прокусывая, почти чувствуя кровь. - Ненавижу тебя! - кричит Джер, резко дергая ремень, поднимая Майкса с локтей, заставляя того встать на колени. Руки Майки привязаны, это распаляет Джерарда еще сильнее. Его пальцы скользят по груди младшего, цепляясь за соски, скользя по животу.

Сил кричать уже просто не осталось, и Майки молча сносит все это, все издевательства над своим телом, сосредоточившись только на том, чтобы вовремя подаваться назад, навстречу Джерарду.

С его братом по-другому не бывает, его брат - помешанный собственник, да и просто - помешанный.

Поэтому Майкс получает самые бешеные фейерверки именно в моменты боли.

Младший чувствует приближение оргазма и закусывает губу: только бы сдержаться, только бы не сказать об этом Джерарду и не оттягивать приторно сладкий момент.

Оглушенный сжимающимся колечком мышц Джерард наращивает темп до предела. Его рука дергает член Майкса, заставляя головку биться о подтянутый живот.
- Шлюха моя, - выдыхает он, обнимая Майкса за грудь второй рукой. Ладонь, лаская, устраивается на соске, а Джерард нежно засасывает кожу около шеи брата. Бешеный темп мешает губам устроиться как следует, Джерард дрожит, прижимая к себе, вспотевшему, напряженное тело Майкса. Он охает каждый раз, когда брат сжимает анус. Это доводит Джерарда практически до экстаза. Он замирает, пытаясь унять дрожь, но уже через две секунды со стоном продолжает движения. Наслаждение слишком остро, слишком болезненно. Губы касаются ремня на шее Майкса.
- Майки, мальчик мой... любимый... прости меня, я чудовище, просто чудовище, - тараторит сквозь зубы Джер, натягивая Майкса на свой член, который вот-вот взорвется потоками спермы. Но алкоголь оттягивает этот момент. Джи радуется этому, двигаясь максимально резко.

- Джи, я кончаю… - сообщает Майкс натруженным шепотом, через мгновение уже громко застонав и валясь в судорогах с подгибающихся колен. Майкс отключается, падает в обморок, в глубокую бархатную тишину и темноту, в которой хорошо и прохладно, оставляя сперму растекаться по скомканному одеялу под ним.

Джерард хлопает Майкса по щекам, сразу же выходя из него. Ему оставалось совсем чуть-чуть до ослепительного оргазма, но брат важнее. Джи наклоняется над ним, обеспокоенно смотря в его закрытые глаза и нежно обнимая. Рука Джерарда все же доводит дело до конца - и Джерард кончает, изливаясь куда-то на тело Майки. Справляясь со звездочками в глазах, Джерард освобождает руки Майкса, устраивается на кровати рядом с ним и нежно проводит языком по его щеке.

Майкс не хочет, совсем не хочет возвращаться.

В темноте так приятно, но мокрое и горячее прикосновение языка выдергивает младшего из импровизированного рая. Майки распахивает глаза, непослушные руки стягивают ремень с шеи, а пальцы растирают натертую красную шею.

Младший тянет руку вниз, с легкостью вводя в незакрывшийся анус два своих пальца, и с досадой шипит и ахает. Проверка потерь - регулярное действие, все привыкли. Майк понимает, что ближайшую неделю снова проведет, запершись в своей каморке.

Если Джерарду, конечно, не стукнет в голову метеоритом мысль о еще одном умопомрачительном трахе.

Майки тянется губами к губам брата и спешит провалиться обратно в зовущий черный бархат.

- Не бросай меня, - тихо говорит Джерард, кладя младшего себе на колени. Алкоголь практически выветрился, и Джи захотелось покончить с собой от осознания того, что же он сделал с родным братом. Чертыхаясь, он полез в карман джинс, вынимая тюбик с дурацким увлажняющим детским кремом. Он и сам не знал, зачем взял его с тумбочки еще в коридоре.

Пальцы Джерарда нежно скользят по раздраженному колечку Майкса, втирая крем. Сейчас Джерард чувствовал себя виноватым, готов был ползать на коленях перед братом.

- Хаа, спасибо. Ты настоящий брат, - Майку хочется смеяться.

Он отползает подальше от Джерарда и отворачивается, ему хочется только одного - чтобы Джи все понял, обнял сзади и ничего не говорил и ничего не делал.

Потому что это все было противно.

Мерзко, грязно и гадко.

И Майкс ненавидел себя за то, что эти чувства так нравились ему

- Обними меня, пожалуйста, - Джи легонько трогает Майкса за плечо, приближаясь к нему и устраиваясь сзади.

- Разбирайся сам, - Майк кладет руку на бедро Джи, сжимая пальцы в горсть, и тут же убирает руку.

Проваливаясь в сон, младший успевает выдохнуть еле слышное "люблю тебя".