- Ай, черт!
- Фрэнк, все хорошо? – послышался голос из другой комнаты
- Да мам. Ничего страшного, просто поранился ножом.
- Мальчик мой, будь осторожен. Ты и так очень слабенький, тебе нужно беречь себя.
- Хорошо мам.

Мама – наверно самый замечательный и самый добрый человек, которого я когда-либо встречал! Не смотря на то, что всю жизнь не знал своего отца - такой человек, как мама, всегда могла заменить его. Удивительно, как это у нее получается. Всю свою жизнь мечтал о том, чтобы мама никогда не уходила из моей жизни, потому что она – моя жизнь! Нет такого человека, который смог бы мне ее заменить. Видимо я ошибался…

Прошло 7 лет

- Нет. Не хочу в это верить!
- Почему?
- Не хочу и все. Что непонятного?
- Фрэнк, мы уже 5 лет пытаемся развить эту тему, но ты почему то постоянно закрываешься и не хочешь говорить. Зачем? Зачем тебе держать все в себе?
- Может вы не тот человек, которому я бы мог себя раскрыть? Простите…
- Ничего. А кто тот человек?
- Я не знаю!

Психолог – доктор Берстки. Не хочу никого обидеть, но он мне явно не подходит. Нет, я конечно не сомневаюсь в его профессионализме, нет. Просто я чувствую, если расскажу ему все, он все равно меня не поймет. За столь долгое время я привык к этому человеку, скажу больше, он мог бы стать моим хорошим другом, если бы еще был помоложе.

- Знаешь, Фрэнк. За свою 30-летнюю практику ты единственный пациент, которого я не могу понять. Как только мы добираемся до момента истины, ты словно блокируешься. Возможно, у тебя в этот момент происходит какая-то внутренняя борьба, что видно по твоим глазам. Но именно в этот момент ты отказываешься от всего, что говорил ранее. Безусловно, за свою практику я видел случаи и посложнее, но они были предсказуемы. А твой случай приводит меня в ступор. Поэтому, думаю нам нужно расстаться.
- Вы уверены в этом?
- Я точно. А ты? Только не лги мне, у тебя все на лбу написано «послал бы тебя куда подальше».
- Хм. Если честно, вы правы, - усмехнулся Фрэнк.
- Не волнуйся, без обид, все хорошо.
- А…
- Что?
- Вот так все? На этом все закончится? 5 лет вот так пролетят и сотрутся?
- О чем ты?
- Я о том… что… не знаю. В чем тогда была цель моих визитов к вам? Для чего я тогда так долго ходил к вам?
- А ты чувствуешь, что освободишься? Фрэнк, когда ты в первый раз пришел ко мне на прием, на тебе лица не было. Твои глаза были напуганы, взгляд совершенно потерянного человека. Ты не мог говорить, да и вообще не мог что-либо делать. Теперь ты хоть улыбаешься и можешь говорить – это не может не радовать.
- Но…
- Что но?
- Скажу честно, груз еще остался. За все эти годы мне просто пришлось с вами заговорить. Мы говорили обо всем в общем, но никогда не переходили к частному.
- Но в том то и проблема, что ты, понимаешь, именно ты не хочешь раскрываться. Возможно, ты так этого и не понял, потому что все это время был словно в вакууме, словно абстрагировался от реальности и все время пытался уйти от нее. Я даже уверен, что ты об этом не подозревал, думая, что рассказываешь мне все как есть, но в этом и состоит тайна человеческого подсознания. И пока никто, слышишь, никто не смог в нем разобраться. Это загадка, которую нам не дано разгадать.
- Зачем тогда нужны психологи?
- О, дорогой, мы боремся только с локальными проблемами. Ты думаешь, мы полностью излечиваем человека от его внутренних проблем? Ты глубоко ошибаешься. Нам не дано этого сделать, потому что пока человек сам не настроит себя исправить, никто ему в этом не поможет. И то, что он приходит к нам это уже прогресс, значит, он осознал, что ему необходима помощь. Мы делаем все возможное, чтобы направить его на определенный путь, а все остальное – это уже дело рук самого человека. Но для того, чтобы направить, нам необходимо понять суть проблемы, изучить его историю. В твоем же случае ты не хочешь этого делать. А если ты не хочешь говорить, тогда зачем тратить еще столько же лет даром?
- Знаете, это так неловко, возможно вы правы. Тогда… может вы сможете посоветовать мне еще кого-нибудь? Так, вдруг поможет…
- Хммм. Пожалуй… Нет… Я не знаю, иногда ты ставишь меня в ступор – хулиган – доктор дружелюбно подмигнул мне.
- Так что, поможете? – с надеждой произнес я.
- Что же мне с тобой делать, ты ведь мне уже как сын родной. Ты знаешь, есть один человека, но это последний шанс, который есть у тебя. Если он не поможет, значит, уже никто не сможет этого сделать. Тогда тебе придется справляться самостоятельно. Правда…
- Что?
- Правда, у него стажа поменьше, он только закончил университет. Он всего лишь на 4 года старше тебя. Так что не знаю…
- Вы в нем сомневаетесь?
- Не знаю. Он вроде толковый парень, однажды сильно помог моей дочурке пережить страшную трагедию с ее бабушкой. Удивительно, как тонко он чувствует людей. Многие психологи бы позавидовали такому.
- А вы почему не…
- Родные люди – самые запретные пациенты для каждого врача. Никогда в жизни ни один врач не осмелиться взять на свое попечение и лечить его. Запомни это!
- Ам, понятно. Ну, так что, м?
- Ах да, прости, немного окунулся в воспоминания. Где…

Он взял листок бумаги и записал там пару строк. Затем, немного дописав в моей карточке, передал ее мне.
- Желаю удачи, сынок.
- Спасибо мистер Берстки. Спасибо, что уделили мне столько времени, выслушивая одни и те же фразы. Право, я бы хотел, но не могу…
- Хватит, перестань. Я все понимаю. Ступай и помни, что бы там у тебя не произошло – не сдавайся. И умей давать людям второй шанс. Не отворачивайся и верь в них!
- Спасибо док. Надеюсь, еще встретимся.
- А я нет, – снова усмехнулся мистер Берстки, широко улыбнувшись мне.

Я любил, когда он так делал, это немного придавало сил. Жаль, что я больше не смогу приходить в его уютный кабинет, в котором уже все было до боли знакомым и настолько сроднилось с моими чувствами, что я уже слабо могу представить, как я смогу обходиться без тех двух шизонутых, деревянных человечков, что стояли на его столе. Как только я приходил на прием, он постоянно заставлял меня расположить этих человечков в любом положении, абсолютно в любом, каком только захочу. У меня они почему-то всегда стояли спиной друг к другу, но всегда держались за руки. Не знаю о чем тогда думал доктор, но в другом положении я их больше не видел.
Ладно, довольно воспоминаний. Через неделю меня ждет новый, молодой доктор. Надеюсь, хоть с ним у меня получится решить свою проблему, о которой я пока не знаю сам, но ощущаю ее.
А пока мне страшно, но, думаю это пройдет. Поживем, увидим.

- Мааам, можно пойти погулять?
- С кем?
- С друзьями, с кем еще.
- Сынок, уже поздно. Думаю это плохая идея. Подожди до завтра, тем более выходные уже скоро и там хоть целый день.
- Ну мам, я ненадолго, всего на пару часов.
- Я все сказала.
- Ты никогда не разрешаешь мне погулять, когда меня зовут друзья.
- Ты должен меня понять. Я ведь беспокоюсь о тебе. Сам знаешь, какой у нас район не спокойный.
- Ненавижу тебя,- злостно произнес я, убегая в свою комнату.

Прошло пол часа, я понял, что поступил не правильно. Решил спуститься вниз, чтобы извиниться и, о Боже, мое сердце так сильно сжалось, я стал ненавидеть себя еще больше. Мама сидела на кухне за столом и плакала. Я тихонько подошел к ней сзади и нежно обнял ее, чтобы он не испугалась. Мои руки окутали ее шею, и я прижался к ней со всей силой.
- Прости меня. Я люблю тебя! – тихо прошептал я ей на ухо.
- Я знаю сынок. Я тоже тебя очень сильно люблю, - также тихо произнесла мама, вытирая свои слезы, что падали на мои руки.
- Не плач мам. Я всегда буду с тобой, что бы не случилось.
- И это я тоже знаю. Но не уверена, что я буду с тобой…

Никогда не забуду тот момент. Именно тогда я поклялся сам себе, что никогда не буду так себя вести, потому что мама – это все кто был у меня в этой жизни.
Прошло всего пару дней с того времени, как я ушел от мистера Берстки. Сказать честно, очень скучаю по нашим с ним разговорам. Хоть они и не приносили никакого толку, зато было приятно.
Я чувствую себя каким-то потерянным, ущемленным. Зато с нетерпением жду встречи с новым доктором. Еле отрыв листок, что дал мне доктор, прочитал что на нем было написано: «Джерард Уэй. Гамильтон стрит 29. Прием во вторник в 2». Надо будет запомнить, и главное не опаздывать, как это было с мистером Берстки. Странно, что он никогда не ругал меня за это, даже не намекал, но мне было стыдно. Чтобы хоть как-то ускорить бег времени, я решил встретиться с друзьями, но все, кому я звонил, были то заняты, то недоступны. Нда, были времена.

- Ммм, как вкусно.
- Да, пожалуй ты прав, - с чувством полного наслаждения произнес я.
- Знаешь, твоя мама очень вкусно готовит.
- Да ладно тебе, твоя тоже неплохо готовит.
- Нет, правда. Такого вкусного пирога я еще никогда не пробовал. Передай ей, что она удивительная женщина.
- Хорошо, так и передам, только не красней, прошу тебя, - с издевкой произнес я.
- Хей, - нежно подтолкнув меня, произнес Боб.

Боб – мой самый лучший друг. Сколько себя помню, мы всегда были рядом. Я не знаю, как бы я справлялся со всем без него. Мы постоянно жили в приключениях, прятались от мам на чердаке в праздничные дни Хэллоуина, хулиганили во дворе бедного старика Хамета. Нам всегда было что делать, никогда еще не было скучно с таким человеком как Боб.

В тот вечер мы сильно устали, как раз мама испекла свой фирменный пирог с вишней. Ммм, как мы любили его уплетать, сидя на берегу озера. В тот день мы поклялись, что наша дружба будет вечной. Но нет ничего вечного, и это больнее всего.