Можно ли настолько любить человека, чтобы убить или умереть ради него? Я не знаю. Я не люблю тебя больше жизни. Невозможно любить кого-то больше жизни. Точнее, нельзя придавать любви такое большое значение - ставить ее выше жизни.
Ведь мертвые не могут любить.
Хотя скоро я перестану быть в этом уверен.
Потому что ты убьешь меня, Джерард.
Ты убьешь меня одним словом.
И я пойму, что мертвые продолжают любить живых точно так же, как живые продолжают любить мертвых.
Ты для меня важнее всего на свете, Джи.
Я люблю тебя.

Я жутко устал, но почему-то не ложусь спать. Впрочем… Я знаю причину моей бессонницы.
Это ты.
Мне кажется, тур затянулся. Я так устал, что уже готов выбросить гитару и послать все к чертям собачьим. Но, думаю, Рэй и Майки расстроятся. Они говорят, что я хороший гитарист.
А вот ты не будешь долго горевать, если я уйду, да?
Я даже забыл, в каком городе сегодня выступал с группой. Черт возьми, они - отличные ребята! Я бы не хотел их оставить.
Но тебя бы оставил, Джи.
Вечером, когда мы вернулись после концерта в этот старый отель, ты пригласил меня к себе в номер немного выпить.
Немного, черт тебя подери. Ты дрыхнешь, как труп.
Я смотрю на твое спящее лицо. Оно удивительно красивое, когда ты смотришь сны. Наверно, такие хорошие, добрые сны...

И, глядя на твои мертвецки бледные губы, приоткрытые для дыхания, я невольно вспоминаю сегодняшнее выступление.
Как и множество других до сегодняшнего.
Странно, что зрителей так заводят наши поцелуи на сцене, да, Джи? Они хотели секса – они его получили. Но я, в свою очередь, искренен в этом плане. А как насчет тебя, Уэй-старший?
Наверняка ты и не думал, что я…
Даже я об этом не думал.
И не стоит начинать. Эти размышления ни к чему не приведут, я уверен.
Или приведут к чему-то грандиозному?
А ты все так же спишь. Днем на тебя страшно смотреть – ты либо пьян, либо разбит в говно после выступления. Но ночью… Ты превращаешься в ангелочка.
В беззаботного маленького ребенка.
И твоя по-детски наивная головка даже не догадывается, что я был бы не прочь перенести сценические поцелуи в жизнь…
В свою повседневную жизнь, где мне нужна только гитара.
И ты.
Я знаю, что должен идти. Завтра снова будет ждать автобус и пять часов езды – за это время вряд ли будет шанс выспаться.
Но ты, твое спящее лицо держат меня здесь. В твоем номере.
Я не могу оторваться от тебя.
Я – полный идиот.
А может быть, я могу к тебе прикоснуться? Просто ради любопытства – проверить, какова на ощупь кожа твоей руки?
Или щеки?
А пальцы и губы почувствуют такую же температуру, как и у твоей кожи?
А теперь ударь себя, Фрэнк, и больше никогда так не думай…
Если я дотронусь до тебя, то ты наверняка проснешься. А так не хочется разрушать невинную красоту твоего сна.
Видимо, не самого приятного сна.
Иначе, почему твой лоб нахмурился?
Почему рука сжалась в кулак?
Почему ты стал дышать так шумно?
Я беспокоюсь за тебя. Может, ты видишь во сне что-то, что наводит на тебя ужас? Какой-то страх из детства?
Я не уверен, но мне показалось, что я действительно услышал это. Вместе с надвигающейся кульминацией кошмара и вероятного крика во сне из твоей груди вырвался стон. Это стон был слабый, такой… сонный и измученный, но в то же время отчаянный…
Не это ли сигнал к действиям?
Посмотрим, Уэй, так ли ты искренен со мной…
Твоя кожа на ощупь оказалась холодной. Ледяной. Но, я согрею ее своим жаром, будь уверен. Я не дам тебе замерзнуть и бояться. Твои губы такого же вкуса, которого они обычно бывают на выступлениях. И хотя  от тебя пахло алкоголем, сегодня этот запах наполняет меня… любовью.… Какой-то жаждой.…

Ты перестал дышать. Во сне кошмар достиг апогея. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не… 
Ты. 
Ты послал электрический заряд в мои легкие, настолько мощный, что…
Твое дыхание чуть было не убило меня.
Но ты даже не проснулся.
Джи, как ты мог?...
Теперь твои щеки красные, лоб влажный, а сон неспокоен. Я слышу это по твоему неровному дыханию. 
Я спас тебя от ночного кошмара. 
Но ты не спас меня от кошмара неразделенной искренней любви к тебе. 
И как я теперь посмотрю тебе в глаза, Джи? Что я скажу тебе, когда ты почувствуешь чей-то незнакомый привкус на твоих губах? Привкус моих искренних поцелуев, о которых ты не знал?....
Я знаю, что должен идти. Завтра снова будет ждать автобус и пять часов езды – за это время вряд ли будет шанс выспаться.
Но ты, твое спящее лицо держат меня здесь. В твоем номере.
Я не могу оторваться от тебя.
Я – полный идиот.
Но и ты ничем меня не лучше, Уэй-старший. Ведь ты никогда не узнаешь правду о том, что же я действительно ду…

 - Фрэнки?

О Боже! А вот и они – твои глаза. Светло-карие, они с недоумением смотрят на меня. Я чувствую, как таю под этим взглядом, словно по венам течет кровавое мороженое…

 - Хм... Да, Джи?

Осел. Не могу выговорить ни слова. И твои глаза…. Зачем ты меня мучаешь, отвернись…

 - Ты чего тут забыл?

Как это – чего? Я сижу и любуюсь тобой, тугодум ты такой, ангел, любовь моя…
Не сверли меня таким взглядом…

 - Я… Я хотел унести все это дерьмо… Пить же тут… нельзя и….
 - Черт, Фрэнки, шел бы ты спать…

И вот, наконец-то ты отворачиваешься к стене. Больше твой ничего не подозревающий взгляд не разжигает меня. И не топит в растаявшей крови…

 - Фрэнки? – зовешь ты тихо и лениво.
 - Что, Джи?
 - Представь себе, такой сон видел – как будто мы были на концерте, но не совсем на сцене.… Это было… Что-то вроде ада.… И ты там меня…. Хм…

Ну же, Джи, чего ты ждешь? Это мой единственный шанс сказать тебе гребаную правду! Не молчи!
Но… Ты уже спишь…
Сука пьяная.
Я остаюсь наедине с обидой и любовью, злостью и нежностью…
Я – полный идиот.
И причина этому – ты.

***

Мне кажется, что ты постоянно смотришь на меня. Хотя, это должно быть нормально, учитывая то, как мы ведем себя на сцене, возбужденные душным воздухом, громкой музыкой и восторгом фанатов. Но между концертами…. Я чувствую себя неуютно под твоим заботливым взглядом, пронизывающим насквозь, от которого я мигом  начинаю краснеть…

Я знаю, почему я не хочу, чтобы ты смотрел на меня.
Потому что я не могу смотреть на тебя.

 - Твою мать, поганцы, дайте ж поспать!

Так меня будят впервые…. Если бы я действительно спал, а не притворялся спящим, то, наверное, в своем сне я бы оказался в эпицентре землетрясения . Но самое противное – это чей-то крепкий захват, сжимающий мое плечо. И он трясет меня, а вместе со мной и кровать…

 - Бля, вы че, сдурели?–  я с трудом разлепляю веки.

О Боже!
Твое лицо, окутанное утренним полусумраком, нависло прямо над моим. Ты так близко, что я задыхаюсь от твоего дыхания, твоего запаха… И твоих глаз.
Но ты не такой, как обычно. Какой-то раздраженный, даже злой. Я ничего не понимаю, кроме того, что эта ярость в мой адрес.

 - Фрэнк, - говоришь ты на удивление спокойным голосом. А я приказываю себе не дышать, стараясь, не злить тебя.– Ты был ночью у меня?– произносишь это так тихо, словно боишься, что кто-то услышит.
Разве здесь есть кто-то еще, кроме нас?
Да. Рэй и Майки. Но что они делают у меня в номере?!
Кстати, а ты что здесь делаешь?

 - Джи, отстань….
 - Ты что, не понял? Я спрашиваю, ты был у меня вчера, твою мать, или не был? - ты снова принимаешься трясти меня, впиваясь ногтями в кожу. Я окончательно просыпаюсь.
- Ты совсем, что ли, охренел, Джи? Я тебя не пони…

Теперь я понимаю. Я же был у тебя в номере. Ты сам пригласил меня и в результате нажрался так, что уже забыл про это. И вчера ночью я…
Господи, Дже, неужели ты им рассказал...
Это ты идиот, а не я.

 - Блин, Фрэнк, это серьезно! – уже кричишь ты. – Ты даже представить себе не можешь, что произошло! Меня ночью кто-то трахнул!

 - Что?! Блядь, Джи, а я-то здесь причем?!

 - Фрэнк! Какого хрена ты это со мной сделал?!
 - Идиот тупорылый, я к тебе даже не прикасался!- самым наглым образом вру я.
 - Да? – ты отклоняешься от меня, вскакиваешь с постели и начинаешь бегать между Рэем и Майки. Рэй выглядит безучастным, а вот Майки уже с трудом борется со смехом. – Да неужели? А кто у нас отличается врожденной склонностью к гомосексуальности? Фрэнк Айеро, перестаньте мне врать!
 - Ты можешь объяснить, что ты имеешь в виду? – я совсем перестаю врубаться в суть происходящего. Черт, был бы это сон…. Иначе эта реальность чересчур жестока.
 - Что я имею в виду, Фрэнк? – ты останавливаешься на полпути и во все глаза пялишься на меня, а я при этом чувствую себя жалким дерьмом. – Хорошо, я скажу тебе, красавица. Сегодня 10 сентября!
Майк начинает дико хохотать, сгибаясь в три погибели и держась за живот, как при поносе.
 - У вас у всех с головой нормально? – возмущенно спрашиваю я.
 - Конечно.– ты тоже начинаешь хихикать.– Сюрприз, Фрэнки!
Я тупо смотрю на Рэя, отвернувшегося к стене и, видимо, не желавшего участвовать в этом приколе. Интересно, это я такой дурак, или они совсем устали с этими гастролями, да так сильно, что свихнулись, придурки?
 - Какой к черту сюрприз, Уэй? Не зли меня! – уже чуть ли не ору я, а ты смеешься, и я ненавижу тебя за это. И еще я ненавижу тебя за то, что я каким-то сраным чудом умудрился полюбить тебя… Нет, не хочу об этом думать, ты – ублюдок! Вот бы тебя не существовало в моей жизни...
Нет. Все-таки лучше когда ты здесь, Джерард... Мерзавец...

 - Ну спасибо, друг! – Майки неожиданно перестает смеяться и обиженно дуется. – У меня, между прочим, сегодня день рождения, а ты забыл!
 - О…. – я устало почесываю голову. –Поздравляю…. То есть это все шутка, да?
 - Ну естественно, Фрэнк! – ты с трудом проговариваешь эти слова сквозь смех. – Ты что, действительно подумал, что это все на полном серьезе?
 - Пожалуй… Убедительный из тебя актер….
 - Я и не сомне….
 - Извращенец.
 - Чего?!
 - Ты извращенец, Уэй,- говорю я, со злорадным удовлетворением наблюдая за твоим вытянувшимся лицом.
 - А почему сразу извращенец – недоумеваешь ты.
 - Ты же придумал сделать из меня «пидора нехорошего», значит, ты…– и тут ты бросаешься на меня и ладонью закрываешь мне рот.
 - Заткнись, Фрэнк, заткнись, иначе я… Заткну тебя сам!
Я неслабо кусаю тебя за палец и, пока ты яростно ругаешься, вскакиваю с кровати с воплем : «Значит, ты сам – латентный гей!».
Майки валится на пол от смеха.
 - Рэй, будь другом, уведи меня отсюда! – умоляю я, тряся его за плечо.
 - Ладно, идем. Предлагаю собрать мою гитару. – Рэй убито вздыхает.
 - А что с ней?
 - Черт, Майки прикончил ее вчера вечером….
 - Ну раз так, то ее остается только прикончить.
 - Не каркай!
И Рэй уводит меня из этого дурдома.

Вот уроды, не дали мне поспать….
И прорепетировать всерьез не дали….
Наверно, именно поэтому я сегодня так плохо играю. Играю отвратительно. Рэй тоже не на высоте – ему пришлось взять чужую гитару и наверняка это его расстраивает.
Единственные, кто спасают концерт – это братья-болваны Уэй: старший и младший. Похоже, после «веселого» розыгрыша утром вы набрались сил.
Что у нас там? Thank You For The Venom? Ах, черт…
Блядь!
Гребаная гитара! Надеюсь, никто не услышал, как я немного «поломал» звук.
Надо бы сказать тебе, чтобы ты перестал маячить передо мной, иначе я все выступление залажаю...

Какого хрена?

Ты стоишь совсем близко – а твое лицо похоже на маску дьявола. Зрелище не для слабонервных, но я чувствую какой-то прилив сил…. Странный прилив, направленный… в ноги?
Хм… Такого наша публика точно еще не видела…
Вот вам секс, посвежее…
 - So give me all your poison and… оу-у-у….
Именно в это превращается песня, когда я пинаю тебя… Вообще-то, я целился тебе прямо в промежность, но, конечно же, промазал немного и тем не менее...
Зал ненадолго затихает…
Затем раздаются взрыв, крики, овации…
Ну вот, Джерард, и ты облажался.

Как чудесно!

***

- Фрэнк… Я бы тебя убил… Если бы мне за это ничего не было, конечно….
- Не злись, Джи, пожалуйста….
- Между прочим, я всегда любил детей и в будущем планировал завести парочку…
- Ну, и что тебе мешает?
- Ты мне мешаешь, малявка!
- Заткнись, жиртрест!
- Ребят, не ссорьтесь!– Майки прерывает нашу перепалку. – Ничего же страшного не случилось, а Рэй сейчас принесет лед.
- Легко говорить! Ведя тебя Фрэнки не пинал по яйцам!- слегка наигранно возмущаешься ты.

Я отворачиваюсь к окну. На улице уже темно, но время суток волнует меня в последнюю очередь. Куда хуже то, что мы с тобой окончательно разругались и неизвестно помиримся ли снова...

 - Фрэнк, хочешь с нами выпить? – предлагает Майки. Не оборачиваясь, я отрицательно качаю головой.
 - Я, пожалуй, пойду спать…. – говорю я, вставая с дивана.
 - Но, Фрэнк, сегодня же особенный день для Майка… - ты почему-то пытаешься остановить меня.
И я остаюсь.

***

Ночь. Это не время, когда полагается отдыхать после трудного рабочего дня или\и высокоградусного праздника в честь дня рождения друга. Это просто продажная шлюха, в которую врываются все, кому не лень!

 - Приветик, Фрэнки! – орешь ты с порога, пинком распахнув дверь моего номера.
 - Твою мать… – я слепну от бьющего в глаза света из коридора. – Какого хрена ты приперся, Джи? Проваливай отсюда…
 - Невежливо, знаешь ли, - говоришь ты, прикрывая дверь. А я не злюсь. Странно... В твоем голосе не слышно тех капризных ноток, которые звучали у тебя весь сегодняшний день. В темноте ты выглядишь серьезным. Выглядишь намного лучше чем обычно.

 - Что случилось, Джи? – я сажусь на кровать, ты плюхаешься рядом. В руках у тебя – бутылка пива. Чувствую, должно случиться что-то нехорошее…
 - Не знаю, Фрэнки, хрень какая-то… – ты равнодушнм взглядом изучаешь почти полную бутылку. – Не могу уснуть. Какое-то странное чувство нереальности всего происходящего вокруг, оно не дает мне успокоиться…

Я киваю, потому что знаю, каково это. Я знаю, как трудно бывает уснуть, когда все твои мысли вертятся вокруг одного человека, и вот, теперь тот, о ком ты постоянно думаешь, сидит рядом, в темноте, сжимая в руках бутылку пива… Но я даже и не думаю о том, что это может быть каким-то шансом…
Или думаю об этом?

 - Черт, словно башку в пасть тигру засунул! – возмущаешься ты. Я не знаю, что тебе сказать. Просто обнимаю твои плечи рукой, смотрю прямо в твои  глаза. Стараюсь вести себя, как просто друг.

 - Ты всегда можешь поговорить со мной, а я всегда тебя выслушаю и попытаюсь помочь. Мы ведь друзья, – тихо говорю я, пытаясь ободряюще улыбаться. – Мы ведь друзья… - повторяю я, словно стараясь убедить себя в том, что ты – только друг, а рассчитывать на большее просто нет смысла.
 - Хм… Я понимаю, Фрэнки… Но я не могу объяснить этого словами. Просто не могу… Меня будто в могилу зарыли или в цемент затоптали… – ты делаешь глоток пива, и тут меня озаряет идеей.
 - Джи, постарайся расслабиться, – неуверенно произношу я, разминая ладонями твои плечи. Мне кажется, что ты дрожишь. Я прижимаю тебя к себе крепче, ты не противишься этому. – Ну, успокойся, что с тобой такое?
 - Ничего хорошего… Не знаю, в чем дело. Башню сносит, – ты нервно усмехаешься, словно стараясь разбавить волной непринужденности этот сухой порошок напряжения.
 - Чего тебе сейчас хочется? – неожиданно для самого себя интересуюсь я.
 - Спать… – устало тянешь ты и делаешь еще один большой глоток. Черт, оставь чуть-чуть, Джи….
 - Эммм… Слушай, Джи, попробуй у меня лечь. А вдруг здесь получится уснуть? – предлагаю я, поднимаюсь с постели и бреду в ванную.
 - Ладно... Эй, а ты куда?
 - Выпью снотворного, – отвечаю я, копаясь в аптечке.
 - Молодец, и мне принеси… Хм… На, пивом запей! – ты протягиваешь мне бутылку, и я закрываюсь в ванной.
Глотаю таблетку. Еще одну выкладываю на раковину – это для тебя. Даже не задумываясь, высыпаю на ладонь штук семь (а может, больше?) белых горошин и бросаю их в бутылку. Жду, пока они растворятся…

И вот, ты принимаешь таблетку (и еще с десяток растворенных в твоем бухле). Я ставлю бутылку на стол.

 - Давай, ложись, Джи. Если что, я пойду к тебе в номер.
 - Спасибо, Фрэнки. Блин, ты такой хороший… – ты забираешься под одеяло, а я не могу сдержать теплой улыбки. – Такое снотворное сильное. Чувствуешь тепло?
 - Э-э-э… Нет, Джи. Ты просто много выпил... алкоголя, – добавляю я поспешно, заботливо укрывая тебя одеялом. Понимаю, что чувствую себя ответственным за тебя - все твои пьяные поступки и слова ударяют по моей совести….
Не потому ли это, что я люблю тебя?
Наверно…

Интересно, что ты хотел мне открыть, пытаясь откровенно поговорить со мной?
Не любовь ли?
Нет, вряд ли... Это слишком неправдоподобно, чтобы быть реальностью. Или слишком хорошо, чтобы не оказаться сном.

 - Ты спишь? – шепотом спрашиваю я. В ответ – тишина. Только тяжелый отголосок твоего дыхания. Я не знаю, что делать. Во мне борются желания позаботиться о тебе, уйти отсюда или … снова предать? Снова так же подло поступить с тобой, когда ты находишься в отключке?

Но… Второй шанс… Это слишком странное совпадение…

Заткнись, Фрэнк Айеро, не позволяй себе этого!

Я – полный идиот.
И причина этому – ты.

***

Ты спишь. Ты снова ангел. События вчерашней ночи повторяются.
Но только на этот раз я вырубил тебя большой дозой снотворного.
А не опасно ли это?
Черт, что я наделал…

 - Джи, ты в порядке? – я трогаю тебя за плечо. Ты не шевелишься, маленький ребенок. Я присаживаюсь на край кровати, наклоняюсь к тебе ближе… Не решаюсь повторить вчерашнего, но… Мягко целую тебя в щеку. 
Черт, это длилось очень долго… Хотя нет… Лишь долю секунды, но я успел почувствовать, как во мне вспыхнул огонь… И тут же погас. Мне стало так тепло, в основном из-за того, что на этот раз твоя кожа горячая. О Боже, Джи, как тебя люблю!
Ты – мой маленький, неумелый ребенок... Но ты не ребенок… И ты не мой… Невозможно выразить всю ту нежность, что я испытываю к тебе. Этого не выразить словами. Единственным способом как можно это описать  – если из моей груди фонтаном рванет кровь, забрызгивая стены алыми рисунками без смысла. И только ты увидишь смысл в моей крови.

 - Спокойной ночи, Фрэнк… - шепчешь ты, не шевелясь.

Ты не спал, Джи, ты… ты… Я снова вспыхиваю, но на этот раз стыдом.

 - Ммм… Прости меня, Джи…
 - Фрэнки, ну что ты в самом деле? Ложись спать, завтра снова ехать.
 - Нет... Я, пожалуй, пойду…
 - Я хочу, чтобы ты остался!

И я остаюсь.

 - Прости, Джи, я не знаю, что на меня нашло…
 - Хватит болтать, Фрэнки! Ложись рядом…

И я ложусь спать с тобой.

Я – полный идиот.
И причина этому – ты.

***

Самый теплый сон в моей жизни. Самый крепкий. Я никогда не спал так спокойно, и в то же время мое сердце никогда не билось так часто…
Я думаю о тебе. Во сне. У тебя забавная мимика – ты говоришь, словно открывая лишь один уголок рта… А еще ты улыбаешься… Я, конечно, никогда бы не осмелился сказать, что у тебя красивая улыбка (как и твое детское лицо), но мне это почти безразлично.
В моем цветном черно-красно-белом сне ты – вампир. И ты выпиваешь всю мою кровь... О, черт, видимо, не стоило мне столько пить…
О тебе может рассказать твое пение. Оно такое же живое, как и ты.
Как и мы.

Этой ночью мне удалось поспать. Никто наглым образом не разбудил, не врывался в спальню, за что отдельное спасибо, и я проспал до утра чистым сном.

Я проспал до утра. С тобой.

О Боже, я спал с тобой?!

Подскакиваю на постели, сбрасываю одеяло. Ты – на краю кровати, а я – у стены.
Какого черта? Я пытаюсь вспомнить события ночи, вижу на столе пустую бутылку… И успокаиваюсь. Все в порядке. Мы просто много выпили в баре, плюс к этому еще приняли снотворное.

Но я принял одну таблетку. А ты – десять. Если не больше…

Я пытаюсь перевести дух, но дышать невозможно. Меня бьет дрожь от смутного страха, недоумения и нервного возбуждения. Хватаю твою руку, проверяю пульс и, не уловив ударов, робко прижимаю пальцы к твоему горлу. Пульс есть, довольно отчетливый. Можно не бояться, ты всего лишь спишь.

Я могу тебя оставить.

Я одеваюсь и ухожу из номера, даже не думая куда идти. Ответ на этот вопрос  выглянул сам в виде вывески над главной лестницей.

Бар, первый этаж.

Мне срочно нужно выпить!
А лучше – напиться…

***