. . .

- Майк, возьми трубку! Я не могу, Бобо выигрывает! Черт, Боб ты натуральная свинья!- вопил Рэй.
Майки, задумчиво поглядывавший в окно, оторвался от шестой кружки кофе и подошел к телефону.
- Майкл Джеймс Вэй слушает.
- Джон Смол беспокоит. Дело в том что на лыжной базе была лавина, и засыпало домик номер 38…
- Что? Алло! Говорите же!
- Пип…пип…пип...пип…
Майк обернулся и помертвевшими губами спросил:
- Фрэнк был в тридцать восьмом домике?
- Да,- ответил Рэй, не отрываясь от игры.- А в чем дело?
- Домик накрыло лавиной.- Майк с трудом выговаривал слова. Язык вмиг стал тяжелым и не слушался.- Фрэнк…он…в общем…лавина его…Фрэнки…
У Майки не хватило сил произнести это слово. Бобо довершил мысль:
- Фрэнки умер?
Все вздрогнули и посмотрели друг на друга.
- Я не верю. Это какая-то ошибка. Майки, позвони туда.- Рэй выглядел потрясенным, но пытался взять себя в руки.
Майк взял трубку и набрал номер станции.
- Бесполезно. У них проблемы со связью. Когда мне звонили, она прервалась.
Наступило молчание. Громко тикали часы. Взгляды кемиков один за другим упали на фотографию Фрэнки, стоявшую на комоде. Он улыбался. Смотрел в объектив и не пытался скорчить какую-нибудь смешную рожицу. Все, кто его знал, понимали, что этого не требуется. Фрэнк – он искренний. Он настоящий. Он живой…был. Был.
- Я не верю в эту хуйню!- взорвался Боб.- Майк, проверь, я уверен, что это тупая злая шутка!
- Нет, Бобо. Это номер станции.
- Нет…- тот отказывался верить.- Фрэ не мог умереть.
Во дворе послышалось урчание мотора машины Джерарда.
- Ладно мы. Но что сказать ему?!
Тут Рэй неожиданно выпрямился.
- А ничего. Оттянем момент. Пусть узнает об этом как можно позже.
- Не думаю, что это хорошая идея…
- А что ты предлагаешь, Майк? Сейчас и так непросто, зачем же усложнять жизнь еще больше? Мы подготовим его, отведем к специалисту, и все пройдет гораздо легче!
Майк судорожно вздохнул.
- Ладно. Все равно нет времени придумывать что-то еще.
В комнату влетел Джи с полными мешками покупок в руках. Он уже и забыл, как приятно покупать близким людям подарки. Фрэнки прилетает послезавтра, Джерард купил ему бутылку коллекционного вина 1905 года. За вручением этого вина – Джи твердо решил – он признается Фрэнку в любви.
«И пусть он подумает, что я извращенец. Главное – он будет знать, как дорого для меня значит».
Продолжая строить воздушные замки, Джи кинул покупки на кресло и обернулся к друзьям. Те сидели, уставившись в одну точку. Майки сцепил руки в замок, Рэй сжал челюсти, а Бобо вцепился в ручку дивана так, что Джи всерьез испугался за ее дальнейшее существование.
- Парни, что вы сидите с такими кислыми лицами? Очнитесь! Послезавтра прилетает Фрэнки, а вы как будто его хоронить собираетесь!- Джерард рассмеялся над этой фразой.
Майки не выдержал и разрыдался. Очки, отброшенные в сторону, треснулись об косяк и упали.
Джи в растерянности посмотрел на него. Майк тихо плакал, Рэй не поднимал глаз. Ручка под пальцами Боба наконец-то треснула.
В голову Джерарду лезли ужасные мысли. Кое-как от них отбившись, он спросил:
- Да что, черт возьми, тут поисходит? Вы мне объясните или нет?
Майк вытер лицо рукавом толстовки и прошептал:
- Джи, Фрэнк не прилетит. Он…Фрэнки…Его больше…нет.
Джи молча стоял посреди комнаты. Воздушные замки рассыпались. В голове – ничего. Пустота. Джерард враз разучился мыслить. Он просто стоял и смотрел на зареванное лицо брата, покрасневшие глаза Рэя, сломанную ручку дивана. Ни одной мысли. Вакуум. Вдруг взгляд наткнулся на фотографию Фрэнка. Способность мыслить сразу вернулась.
«Фрэнки больше нет…Нет…»
Джи мягко накрыла темнота.
. . .

- Джерард, умоляю тебя, скажи хоть, что ты меня слышишь!- скулил Майк.- Ну пожалуйста, Джи! Не молчи!!! Не молчи…- он спрятал лицо в руках. Отняв их, брат поднял красные глаза на Джерарда и прошептал:
- Прошу тебя…Умоляю…Джи, не мучай так нас всех…Не мучай себя.
Майк с надеждой смотрел на Джи. Тот уставился в потолок. Молчание затянулось. Огонек надежды медленно угасал.
Майк встал.
- Ну ладно. Если что – внизу мама с Алисией.
Джерард не пошевелился на своей кровати.
Он лежал и вспоминал. Сейчас Джи был отгорожен от всего окружающего. Он существовал в своем маленьком замкнутом мире. Весь этот мир заполнили воспоминания.
Он вспоминал его лицо.
Джи видел его как наяву. Выражение лица Фрэнка постоянно менялось: от веселого к серьезному, от серьезного к обиженному…А сейчас он смеялся. Фрэ смотрел на него своими теплыми глубокими лучистыми глазами и смеялся. Это было невыносимо видеть. Боль пульсировала в груди, эхом отдаваясь в каждой клеточке тела.
Он вспоминал его голос.
Голос Фрэнка постоянно звучал как бы фоном воспоминаний Джерарда. Он был то шутливый, то серьезный, то произносил какие-то несвязные фразы.
Он вспомнил все.
Все свои ошибки, всю боль, которую причинил Фрэнку. Все это как бы выделилось из общей массы и сложилось в стопочки. Каждый листик в этой стопке причинял Джи огромную боль. В груди словно образовалась сквозная дыра, в которую на огромной скорости входил ледяной ветер, трепал края раны, делая ее все шире.
Он впервые за это время повернул голову и посмотрел в окно. И вдруг вспомнил, что именно возле этого окна Фрэнки впервые признался ему в любви. Тогда они о чем-то спорили. Джерард привел очередной аргумент, и, не дождавшись комментария, удивленно обернулся к Фрэнку. Тот молча стоял и пристально смотрел на него. У Джи в груди сердце пропустило несколько ударов. Фрэнк подошел и, все так же глядя ему в глаза, прошептал:
- Джи…Я тебя люблю…
А он, Джи, тупоголовый трусливый кретин Джи, вместо того, чтобы броситься Фрэнки на шею с криком «Фрэнк, я тоже тебя люблю!», забормотал что-то невразумительное:
- Гомо…я не знал что…ты…я думаю…ты…
Теперь он ясно видел, как опустились плечи Фрэнка и он вышел из комнаты. Джи помнил, как потом Фрэ прибежал и, пряча глаза, предложил все забыть, ссылаясь на то, что якобы решил пошутить. Тогда он согласился, а потом несколько месяцев ругал себя последними словами.
Джерард встал, подошел к окну. Перед глазами стояло улыбающееся лицо Фрэнки. Джи прошептал:
- Фрэнки, я тебя люблю…
И решительно открыл окно.

. . .

Тем временем в Альпах…
- Мне насрать, что ты не можешь соединиться! Мне насрать, что ты устал! Мне на все насрать, я должен с ними поговорить! Они должны знать, что я не умер!
- Мистер Айеро, вы выжили один из всего домика из-за вашей глупой ошибки! Если бы вы не выехали на 2 часа раньше, вас бы уже не было! Так что сидите и радуйтесь где нибудь в уголке и не мешайте мне работать.
Фрэнк внезапно заткнулся. Связист, довольно усмехнувшись, повернулся к недоеденному сандвичу и недочитанной газете. Откусив очередной кусок, он откинулся на спинку стула и вдруг почувствовал на своей шее холодный металл.
- Я сказал, ищи связь,- прошипел Фрэнки.
Булочка с колбасой выскользнула из одеревеневших пальцев связиста. Колбаса первой упала на пол. Она мило розовела на линолеуме, пока на нее не наступила нога в черном ботинке, разрушившая светлые мысли связиста. Тот сглотнул, поморщился (лезвие врезалось в кадык) и протянул руки к аппарату.
- Имей ввиду – одно неосторожное слово и ты встретишь свою бабушку,- процедил Фрэнк сквозь зубы.
Парень вздрогнул, вспомнил свою бабушку, тучную тетку с химией цвета протухшего апельсина, которая заставляла его в детстве пить молоко с пенками, и включил соединение с Нью-Джерси.
Пока шло подключение , Фрэнк и парень-связист почти молились. В микрофоне что-то зашипело, щелкнуло, и оттуда раздался хриплый голос:
- Станция, прием, Вы нас слышите?
Связист перевел дыхание и проблеял:
- Нью-Джерси, прием. Слышно хорошо. Из домика 38 выжил один человек. Мистер Фрэнк Айеро.
Микрофон на несколько секунд замолчал, а потом взорвался оглушительными криками.
«Ммм…Майк, Рэй…Вроде Боб на заднем плане…А Джи молчит…»
- Мне нужно кое-что сказать!- заявил Фрэ.
Связист приготовил длинную тираду о незнании техники безопасности, но, взглянув на Фрэнка, вдруг благоразумно передумал и тихонько отошел от микрофона. Фрэнки заорал:
- Джи! Джи, ты меня слышишь? Мне наплевать, что подумают обо мне остальные! Джерард, я тебя люблю, понял? Люблю!!! Да не молчи ты, скажи что-нибудь!
После приступа кашля Майк извиняющимся голосом ответил:
- Эмн…Джерарда здесь нет, но мы обязательно передадим ему твои…эээ…пожелания.
- Бля…- простонал Фрэнки.- Так он этого не слышал…
- Ну у тебя еще будет время ему об этом сказать! Когда ты прилетаешь?
- Завтра! Я уже сейчас выкатываюсь отсюда!
- Ты уже купил билет?
- Нет, но для меня билеты точно найдутся! А если нет, то полечу дополнительным грузом.

. . .

Эпилог.
Фрэнк каждые пять минут смотрел на часы. Мимо него, не оглядываясь, пробегали стюардессы, которых он довел до белого каления уже за первые полчаса. Наконец самолет приземлился.
Фрэ выпрыгнул из самолета почти без трапа. Оглянувшись, он увидел своих родных и близких.
«Так…Рэй…Бобо…Мать Джерарда…Отец Джерарда…Брат Джерарда…А где сам Джерард?»
Вся компания молчала и как-то странно смотрела на Фрэнка.
- Привет,- неуверенно выдавил тот.
- Здорово, Фрэнк.
- Привет, друг.
- Здравствуй.
- Вы что, не рады меня видеть?
Майк, Боб и Рэй переглянулись, Майки промямлил:
- Что ты, Фрэнк! Очень хорошо…то есть отлично, я хотел сказать…что ты жив,- при этом он внимательно разглядывал свои кроссовки, словно видел их в первый и последний раз.
- А…а где Джи?
Молчание.
- Где Джи, я спрашиваю?
Тишина.
- Он что, после моих слов не хочет меня видеть?!
- Нет, Фрэ, дело не в этом,- не поднимая глаз, сказал Рэй.
- Объясни.
Рэй мялся и не решался открыть рот. Наконец, сделав глубокий вздох, он еле слышно прошептал:
- Джи думал, что ты умер…У него не хватило сил это пережить…Его больше нет.
Сильные руки Бобо подхватили Фрэнка, не дав ему поцеловать асфальт…