- Ты нарочно это делал?
- Нет, что ты.
- Я все равно тебя ненавижу!
- Как знаешь…
- Тебе безразлично?
- Не думаю.
- Тогда почему ты молчишь? Почему? Почему ты не ударишь меня прямо сейчас?
Свет погас. На полу растекалась лужица крови. Я ненавижу эту ночь.

5 день. Утро.

Чувствую, что не могу шевелить губами, потому что корочка крови запеклась. А ты вчера постарался, двинув мне по самое некуда, но я стерпел. Я сильный, только поэтому я попросил ударить. Трус бы сбежал, и получил в спину, как жалкий щенок. И этот удар был бы роковым в жизни этого недоноска. Но я не таков.

Я лежу на твоей груди и слушаю, как бьется сердце. От этого стука становится так тепло и спокойно, и я чувствую легкую усталость, но она мне нравится. Ты бережно обнимаешь меня за плечо, и я совсем не хочу уходить. Это утро я проведу с тобой, только с тобой. Проводишь своим маленьким носиком по моей щеке и хрипло шепчешь «Доброе утро, малыш». Вот за такие слова я отдал бы все, все что имею, потому что только ты можешь это сказать так, что по телу пробегут мурашки, что ты улыбнешься, и тебе будет казаться утро вечным. Как бы я хотел сказать, что наболело, что мучает мою душу, жжется и не дает покоя. Как бы я хотел проводить с тобой все свое время, и не тратить его впустую. Как бы я хотел раствориться в тебе, как бы я хотел вырвать свое сердце и подарить тебе. Как бы я хотел…не думать обо всем этом.
Как бы я хотел, чтобы ты умер!

Да, я ухожу сейчас как дешевая шлюха. И что с того? Зато я чувствую себя гордым, как никогда. Ты просишь остаться, но я сделал выбор, и ты не смеешь с этим спорить! Я сказал… Нет! Не делай этого!
Спустил курок. Выстрел…

5 день. Позднее утро.

Черт, я все-таки рад, что ты промахнулся. Господи, как же я счастлив, что ты промахнулся. Стрелок из тебя некудышный, и слава Богу. А ты заставил меня изрядно понервничать. Знаешь, именно в эту секунду я понимаю, что не такой уж я и бесчеловечный. Именно узнав, что ты выжил, в этот момент я понял, что маленький кусочек моей души совсем не хочет твоей смерти. А что было бы, если бы тебя не стало сегодня?

Я бы не пришел на похороны. Потому что не смог бы. Просто не смог. Потеря тебя – это значит потеря всей нити жизни, на которой я и без того слабо держусь. Я бы не вынес этого всего. Мои мечты бы разбились в пух и прах, и я бы жутко жалел о содеянном. Я стал бы убийцей того, кто так мало прожил, кто так много сделал, кто так сильно любил и страдал, кто так смотрел, улыбался, говорил, курил, плакал, смеялся… Я стал бы убийцей того мира, который создал Господь, и которого так сильно полюбил я. Ты все так же мне дорог, Джерард, но я не знаю как об этом сказать, не знаю как выразить, что всей душой люблю, что я живу твоим искренним и добрым сердцем, которое пытается растопить ледяное мое. Ты не представляешь себе, как это сложно, смотреть в глаза, каждый раз обжигаясь. В них столько чувств, в них столько жизни, что порой хочется смотреть туда, не отрываясь, и знать, что это зеркало не будет отражать меня – жалкого, низкого человека. Ресницы, как стая волшебных мотыльков, покрывают твои усталые веки, и мне хочется стать этим мотыльком, обитать около твоих прекрасных глаз. Твои губы приоткрыты, и я уже чувствую это дуновение надежд и счастья, что извергается с бешеной силой и заставляет меня молиться. Молиться на коленях и не рассчитывать на прощение моих грехов. Скажи, зачем ты выбрал этот путь? Зачем ты снова притронулся к смерти? Зачем коснулся ее рукой? А я ведь с ума схожу, не нахожу себе места. Пощади, меня, пощади. Как же мне было больно, когда ты отворачивался и вновь возвращался, но уже совсем другой, а я готов был меняться ради тебя, но тщетно. Твои поступки разрушали мою душу не спеша, а кололи больно, в самое сердце, где сейчас только лед. Ледяное сердце никогда не сможет любить так, как любил тебя тогда я. Как я хватался за воздух, не осознавая, что все равно упаду. Как я бился с огнем, не понимая, что и без того буду сожжен заживо. Как я любил, не требуя ничего взамен, и как ты со мной обошелся.
Я больше ни на что не надеюсь, или надеюсь… Так сложно себя понять, когда ты на грани.

5 день. Вечер.

Сегодня был разгрузочный день, мы отдыхали от концерта и всего, что давно навалилось. И все равно этих драгоценных минут никогда не хватает. Не хватает даже времени на то, чтобы просто пожить, пожить человеческой обычной жизнью, с бытовыми проблемами и другой байдой. Так сказать «Надоело быть Богом», хоть пора уже с этим смириться, а я не хочу. Я не хочу осознавать свою скрытую ненужность, я не хочу наивно смотреть в потолок и видеть там толпу людей, которые и любят и ненавидят меня одновременно. Это настолько привычно, что не может быть по-другому. А я доволен своей судьбой и рад каждый раз просыпаться с мыслью, что меня возносят на небеса, что для кого-то я образец для подражания, что я живой в их беспечных, чистых сердцах. Я вытираю пот ладонью и облокачиваюсь на спинку кресла. Спокойно смотрю на открывающуюся дверь. И ведь даже не дрогнул. Я ожидал тебя, а ты тихо пробираешься сквозь кучу носков и другой грязной, пропахшей пивом одежды, к моему креслу. По-моему оно единственное в этой комнате, не считая кровати. Что ты хочешь увидеть? Что ты хочешь сказать? Зачем слова, я не прощу тебя все равно. Ты уже умер во мне, ты не воскреснешь, ты не вернешься, а я рад, рад, что могу глубоко вздохнуть и вобрать легкими тот воздух, который настоящий. Я устал мириться с твоими выходками, с твоей жизнью, поэтому я убил тебя, чтобы забыть, забыть твою бесконечную погибель на моих руках, который уже по локоть в крови. Раны зажили, потому что ты умер навсегда в моей душе. Ты проходишь, еле передвигаясь, твои слезы капают на пол, ударяются, и я отчетливо слышу каждый стук. Я смотрю на тебя, на такого беспомощного, съежившегося и я не могу понять, жаль мне тебя или же нет. Я забыл все роли, все свои многочисленные амплуа… Как я могу? Как могу забыть то, что так дорого сердцу? То, чем я живу? Видимо я ослаб и сдался, сдался тем бабочкам в животе, что периодически порхают. Джерард, зачем ты изводишь меня? Я медленно встаю и обнимаю тебя, а ты еле держишься на ногах. Что сделала с тобой эта бешеная жизнь? Что ты с собой сделал? Таблетки не помогут, вернуть то, чего сам ими же лишился. Ты склоняешь голову на мое плечо и жадно прижимаешь руки к спине. А я не могу, не могу отказаться от случая. Ты приятно дышишь в мою шею, и даже это сейчас сводит меня с ума. Ты мог прийти к брату, но почему-то выбрал меня. Неужели я лучше? Моя грязная ослабевшая душа не стоит ни цента. Я продажный самовлюбленный шут. Зачем я тебе? За… Ты смотришь в мои глаза с глубокой печалью, а я плачу. Плачу, потому что так долго держал в себе все эти слезы. Слезы отчаянья и конца игры. Ты не простишь мне мысли, которые достойны ада, ты не простишь моих слез, слез раскаянья, потому что больше не поверишь. Зачем я трачу и без того драгоценное время, ради какой-то фальшивой игры, игрок в которой только я один. Ты дотрагиваешься до моей слезинки с такой трепетностью, что она медленно стекает по моей грубой щеке. А я не могу остановиться, потому что… потому что всего лишь люблю тебя. Люблю такого, какой ты есть, какой родился на этот свет. От тебя пахнет, почему-то весной, и я чувствую кончиком носа запах душистых цветов и молодых листочков, тающего снега, растворяющихся сосулек. Ты пахнешь светом и любовью. Ты видишь миром и думаешь вселенной. Я заставляю себя дышать, но мое сбивчивое дыхание мешает мне успокоится. Я переполнен отвращением к себе. Знал бы ты, что я чувствую сейчас, поддерживая тебя за руки, как бы ты не свалился. Помогаю тебе сесть на кресло:
- Тшшш, ничего не говори… молчи, малыш. – Ты слабо улыбаешься и засыпаешь.