Глава 1. Feelings mean nothing now

Take a look around and what do I see
It's looking like the whole world's goin just a little crazy
And I know it can't be all of them and just not me
So I guess I'm going just a little crazy

-'Crazy', The John Butler Trio

Я решил, что он нравится мне, еще в тот момент, когда взглянул на него впервые. Это уже что-то говорило, так как я никогда сильно ни к кому не привязываюсь. Я не позволяю себе ни любить других, ни верить им. Без исключений.

Он появился здесь однажды утром: напрягшись, опустив голову и буравя взглядом пол, вошел и быстро занял кресло, на которое ему указала Магда. Весь его облик будто кричал: «Не трогайте меня, пожалуйста!». Он не смотрел по сторонам, не шевелился и не произнес ни слова, просто сидел на мягком сине-белом кресле так прямо, как только мог. Его пальцы были сперва сцеплены в замок, но, посидев немного так, он разъединил их и начал задумчиво грызть ногти. Затем, видимо, вспомнив об этой привычке, положил руки на колено и принялся вертеть большими пальцами. Тогда я наконец отвел взгляд от его рук и посмотрел на лицо… Господи, да он же совсем юн! Слишком юн, чтобы находиться в таком месте… должно быть, ему здорово не повезло. Его лицо было очень бледным, даже с каким-то призрачным оттенком. Я повернул голову, чтобы рассмотреть глаза. Они были каре-зелеными, но без живой искорки. Именно каре-зелеными, хоть я и не мог разглядеть хорошенько, я просто знал. 

Он выглядел как «несчастное дитя», но, похоже, не собирался обращать это в выгоду. Пожалуй, раньше я бы, на хрен, убил такую «бедную маленькую жертву».

По комнате разнесся громкий хохот; он подпрыгнул на месте от испуга и неожиданности и внимательно осмотрел всех присутствующих. По-видимому, решил, что каждый тупо пялится в экран телевизора, но тут он был не прав. Я не смотрел телевизор. Я смотрел как раз на него, и сейчас мой взгляд был прикован к его губам. Наверняка эти губы уже целовал кто-то, и от осознания этого я вдруг почувствовал странное огорчение. Но по его лицу нельзя было сказать, что он вообще кого-то любил. Что кто-то прикасался к его глазам, к его губам, к его душе… Он прятал все где-то глубоко внутри, и это меня, в общем-то, раздражало. Когда люди что-то скрывают, им потом приходится вновь ждать определенных моментов, определенных действий, чтобы все повторить, но этого может и не случиться. Другое дело - когда вы просто забываете отрезок прошлого или вам есть, о чем вспомнить еще: тогда в самый неожиданный момент воспоминания оживают. Например, ваш первый поцелуй. Если вы считаете его одним из лучших моментов своей жизни, не избавляйтесь от этого воспоминания, храните его в своей душе. Спрячете от себя – оно больше к вам не вернется. А так в любой момент такое воспоминание может появиться в вашем подсознании и подарить приятный сюрприз. Будь этот поцелуй неудачным – вы изо всех сил пытаетесь забыть его. И очень жаль, когда тяжелые воспоминания неотступно преследуют людей всю оставшуюся жизнь. Наш мозг – это не просто хранилище информации или туннель с двумя выходами, один из которых – «держись», а другой – «отступи». Физически вы не можете сохранять воспоминания в своей памяти, вы не можете выбирать, о чем можно забыть и что заменить. Я – единственный, кто знает эту простую систему и знает, как с ней управляться. Если мне скучно, а Джаспера нет рядом, я обдумываю все, что произошло со мной за неделю, и те воспоминания, которые особенно ценны, я оставляю в голове. Но это иногда, а обычно мне все равно. Могу поспорить, что каждый, кто делал бы так, как я, посчитал бы эдакое «сохранение нужной информации» реально новаторской идеей. Только представьте себе, как бы это было замечательно: просто выкинуть из головы память о трагических событиях, произошедших в детстве… о всех смертях, которые вам доводилось наблюдать. Подумайте, как бы любому врачу или санитару неотложки хотелось забыть о подобных вещах.

Вот как работает наша память. Не спрашивайте, откуда я это знаю – я знаю, и все. Так что теперь, если я услышу о революционном открытии, касающемся того, о чем я сейчас говорил, я даже не удивлюсь. И я пойму вас, если не поверите. В конце концов, я всего лишь… да практически подросток, и это не дает повода мне верить, правда?

Вернемся к нашему новичку. Теперь он, вместо того, чтобы пялиться на свои колени, глазел на экран телевизора. Я ненавижу этот телевизор! Хоть кто-нибудь догадывается, как легко этот ящик убивает клетки нашего мозга? Разозлившись, я заскрипел зубами, и это привлекло внимание Бена, который тут же повернулся ко мне.

- Сейчас это самое лучшее, что ты мог сделать, да? – спросил он настолько спокойно, что это меня просто взбесило.

Я демонстративно закатил глаза и перестал скрежетать. Я не хочу здесь находиться, я ненавижу время, когда все собираются в этой комнате и смотрят телевизор. Неужто они думают, что нам интересно, кто в результате голосования сделается Американским Идолом?! Да какая разница! Добрая половина всех этих «идолов» даже не умеет толком петь. Я не смотрю это шоу. Я знаю, кто выиграет. Поэтому просто откидываюсь на спинку кресла и кладу ногу на ногу. В комнате опять грянул громовой ржач, и я все-таки решил посмотреть, что же такого смешного в Американском Идоле. Правда, как оказалось, шел вовсе не «Идол», а какой-то дебильный ситком. Вот гадство! Скорее! Мне нужно что-то, что отвлечет мое внимание прежде, чем вся эта тупость проникнет в мой мозг. Видимо, пока я думал, кто-то переключил на другой канал… То-то я и не слышал знакомой мелодии, что играет в заставке к «Идолу»! Интересно, что еще прошло мимо моих ушей... Как я мог так отвлечься? Ну, естественно, во всем виноват этот новенький с темными волосами, уложенными гелем, запах которого я даже мог почувствовать. Конечно, этот парень уже успел помыть голову с тех пор, как прибыл сюда, но, как я уже сказал, я знаю абсолютно все. И знаю, что он использовал гель для волос.

Прозвучал тихий щелчок, который показался мне оглушительным, потому что я ждал этого момента целый день. Телевизор выключен! Аллилуйя!

- Ланч! – объявляет Магда каким-то чересчур радостным голосом, и ее лицо озаряет широкая улыбка.

Я застонал и медленно скинул ноги с подлокотников кресла, стараясь оттянуть время. Я изо всех сил надеялся, что Бен не станет ждать меня, и он действительно не стал. Он стоял перед новичком, который, похоже, старался выглядеть как можно меньше и незаметнее. Бен протянул ему руку, чтобы помочь подняться с кресла… Кресла, надо сказать, у нас отвратительные, и мальчишка это наверняка понял: сиденье настолько мягкое, что просто затягивает тебя и не дает встать. Я хихикнул, наблюдая тщетные попытки новенького покинуть кресло.

- Тебе помочь? Ты не дашь мне руку? - осторожно спросил Бен, по-прежнему протягивая свою ладонь и почти прикасаясь ею к ладони мальчика.

Несчастная жертва ожесточенно замотала головой и прижала руки к телу, глядя на Бена так, словно тот угрожал ему смертью. Бен вспылил и отдернул руку, не собираясь больше стараться наладить контакт.

Я повел бровью, мысленно обращаясь к себе по поводу этого небольшого инцидента, и направился к дверям, однако затем остановился, став спиной к Бену и этому мальчику. С усмешкой развернулся к ним.

- Что тут такого забавного, Джерард? – огрызнулся Бен (наконец-то он опростоволосился!), поглядывая на новичка. 

Я поднял вверх один палец, призывая потерпеть, а затем медленно начал развязывать галстук. Не спеша, осторожно, я снял его со своей шеи и передал один конец мальчику. Он так испытующе воззрился на меня, что это было… почти обидно. Если бы я в самом деле смеялся над ним, он бы точно это понял и не принимал попыток прочитать что-то на моем лице… Наконец решив, что мои помыслы чисты (или что-нибудь еще, кто знает), новичок взялся за галстук, и я одним резким движением поднял его с кресла. Став на ноги, паренек пошатнулся, но я не бросился его поддерживать: он не желал, чтобы кто-то прикасался к нему. Я обязан уважать это желание. Даже если бы он упал и ударился головой, я бы все равно к нему не притронулся. Раз он против того, чтобы до него дотрагивались, я не могу этого сделать. Не так уж трудно понять...

Покинув кресло, новичок покраснел. Галстук, который я выпустил, безжизненно повис в его руках. Мальчик быстро свернул его и протянул мне, но я покачал головой и отправился на ланч. В конце концов, я сильно хотел есть.

Глава 2. Look straight at me and you see yourself

- Здравствуй, Джерард! 

Меня передернуло от этого приветствия, но я все же быстро улыбнулся буфетчице и взял свой поднос. Проигнорировав настойчивые попытки женщины со мной побеседовать, отправился к своему столу. Да-да, к своему столу. Никто не может сесть за него без моего разрешения. Никто.

Я неотрывно смотрел на куриный суп с лапшой. Хорошо, что он не алфавитный, а то, я гарантирую, Рэй наверняка увидел бы там очередное послание. Может быть, именно поэтому нам перестали давать любую еду, где присутствуют буквы. Задумавшись о такой серьезной утрате, как алфавитный суп, я уронил свою пластиковую ложку, хоть и всерьез был уверен, что крепко держал ее. Теперь я типа должен был взять другую, но не особо горел желанием за ней идти.

- Эй! Бен, Магда, Сюзи, скорее, взгляните на это! – эхом разнесся по кафетерию голос Рэя. Я фыркнул, когда он наконец оторвался от созерцания лапши в своей тарелке, - Смотрите, это же послание!

Думаю, Рэй умудряется найти одному ему ведомые послания почти везде. Надеюсь, из нашего меню теперь не уберут еще и лапшу… Я правда ее люблю. Закончив есть, я взглянул на остатки маленьких белых «червячков» и неожиданно подумал, куда они денутся теперь и в каком океане прекратят свое существование… Вынув из кармана свой блокнот с рисунками, я положил его на стол и раскрыл. Прежде, чем провести линию, по привычке прикоснулся языком к кончику карандаша… и начал набрасывать изображение этого парня с темными волосами. Он идеально для этого подходил благодаря чертам своего лица, просто очевидной модельной красоте. Он подходил для того, чтобы быть моей моделью. И поэтому я должен был вывести все контуры идеально, иначе – катастрофа…

Одет он был, как и мы все здесь, в простую куртку и брюки с полосками. Я тоже носил куртку, но просто так, не потому что мерз или еще что-то там. Вообще, я предпочитаю свою любимую черную рубашку с галстуком, но надевать это могу только по вторникам и четвергам*. В остальное время таскаю толстовки: для этого места они хороши. Хотя, стоит ли это говорить, носить разрешается все, что угодно, только вот вышеупомянутые галстуки не в особом почете… Но мне доверяют. Знают, что в ближайшем времени я точно не собираюсь покончить жизнь самоубийством. Смысл жизни для меня еще не потерян.

- Эмм… привет.

Я чисто механически поднимаю голову и смотрю на этого новичка. Забавно… Он стоял передо мной, глядя непоколебимо печальными глазами и поджав губы. Я проворчал что-то и вновь вернулся к своему наброску. Но, на секунду прекратив рисовать, услышал тяжелое, взволнованное дыхание мальчика, и почувствовал острый укол сострадания. Интересно, почему он вдруг решил заговорить со мной? Может быть, из-за Бена? Я покосился на Бена, который, в свою очередь, наблюдал за нами. Да, конечно же, Бен подтолкнул мальчика на такой шаг. Единственный вопрос: зачем? В смысле, на самом-то деле нет ничего плохого в том, что новичок что-то мне скажет. Я не отвечу ему, но я же не собираюсь дать ему пинок между ног и дико ржать, глядя, как он катается по полу от боли!

- Можно присесть… пожалуйста?

Я кивнул, и мальчик примостился напротив меня, глядя в пол. Затем неожиданно вскочил и умчался. Этот выпад меня несколько ошеломил, но, пару минут спустя, новичок появился снова и сел, наблюдая за тем, как рисую. Правда, вскоре санитарка отозвала его… А я все-таки хотел бы знать, куда он пошел…

Следующим пунктом моего расписания был душ, и я собирался зависнуть там на час, не меньше. 

- Джерард, спасибо, что не был задницей, - шепнул Бен, проходя мимо.

Все оставшееся время до конца сессии я не мог сконцентрироваться. Какого черта Бен благодарен мне за то, что я не был задницей по отношению к новичку? Почему я должен плохо относиться к этому мальчику? Хм, может, теперь я получу еще один десерт после обеда в благодарность?

В душевой я находился до последнего, как обычно. Естественно, здесь нет никаких кабинок, и все из-за тех, кто склонен к самоубийству, поэтому используются лишь частичные перегородки. Мне все равно, как они называются. Я принимаю душ один, и мне разрешают.

 Я скрестил ноги, рассевшись на скамейке и ожидая, пока душевая опустеет.

- Твоя очередь, Джерард, - сообщил Бен.

Я немного смущенно взглянул на него. Он знал, что я всегда хожу последним. Быть последним значит, что все, даже жалкий новичок, должны пройти вперед. Я пожал плечами, втайне надеясь позлить Бена.

- Здесь никого нет, твоя очередь, - снова сказал он.

Я нахмурился и посмотрел в душевую сам. Совершенно верно: пусто. А куда делся новичок? Я не видел, как он заходил… Скорее всего, есть причина тому, что он был здесь отдельно от всех, раньше. Когда я стоял под душем, размышляя об этом, Бен неожиданно нарисовался рядом. Я почувствовал, что заливаюсь краской, но он проигнорировал полное отсутствие на моем теле одежды и оперся на одну из перегородок.

- Сделай мне одолжение, - сказал Бен серьезно. Понимаете, это для него несвойственно, обычно он играючи относится ко всем вещам… но сейчас он был действительно серьезен.

Я выключил воду, чтобы слышать все, что будет сказано. Хоть кто-то оказывал мне небольшую поддержку здесь, в этом ужасном месте… Бен подал мне полотенце, которое я тут же обернул вокруг бедер.

- Ты знаешь этого новенького мальчика, Фрэнка? 

Ааааа, так его зовут Фрэнк… Я утвердительно кивнул.

- Мы все подумали, что он просто оцепенеет, когда тебя увидит, - Бен хмыкнул, глядя на мое далеко не добродушное выражение лица, - но он не испугался. Даже несмотря на причину, по которой он находится здесь. Нет, я не скажу, по какой, это очень личное. Но лучше пускай он будет рядом с тобой, чем с Рэем или с кем-то еще, ладно? Нет, он тебя до сих пор побаивается, только вот он… дело в том, что он пытается с кем-то подружиться. 

Я сделал шаг вперед и протестующе затряс головой. Я не хотел, чтобы у меня были друзья. Мне они не нужны, и этот мальчик не сможет стать моим другом. А Бен-то, похоже, расстроился.

- Ладно, Джерард, ты не обязан дружить с ним, - сердито буркнул он, - так что, если я сам попробую сделать что-то, чтобы помочь ему, не мешай!

Пристыженный, я опустил глаза.

- Ты, оказывается, в самом деле, такой бессердечный, как о тебе говорят, - и, не дожидаясь ответа, он дотронулся рукой до подбородка и быстро вышел вон.

Да, я как раз такой бессердечный. У таких людей, как я, не бывает друзей. Такие люди, как я, не могут с кем-то сблизиться. Таким людям, как я, не нужны друзья. Только подумайте, что было бы, находись я с кем-то в дружеских отношениях. Неужели Бен не понимает, что подобный опыт может стать для меня роковым? Я смотрел, как он уходит, и чувствовал себя полным дерьмом. И, выходя из душевой, я твердо решил разузнать, что же за причина держит здесь Фрэнка.

Следующая: http://notforsale.do.am/blog/2009-05-02-780