Даря свет, Фрэнк верил, что все будет хорошо. Его вечно веселые, смеющиеся ореховые глаза одаривали всех вокруг теплом и радостью. Даже когда все было плохо (Джерард называл это состояние «полной задницей» и «сформировавшейся хренью»), приходил Фрэнк. И все сразу становилось на порядок лучше, потому что когда рядом теплая свеча, есть надежда.
Фрэнки ругал Джерарда за то, что тот любил кусать губы. Он говорил, что у вокалиста должны быть красивый рот. Неизвестно почему, но Фрэнк считал, что это самое важное в том, кто поет. Господи, какой же он наивный!.. Джерард любил это. Он улыбался своему другу, который часто вел себя по-детски.
Обычно Джер молча смотрел на Айеро, думая о чем-то своем и улыбаясь. Улыбаясь, просто глядя на него. На этот трепещущий огонек, который, казалось, никогда не потухнет. Но Фрэнки выводил его из-за задумчивости заливистым смехом. Джерард снова смотрел на пухлые щечки, румянец на них, белоснежный ряд зубов, закрытые глаза, длинные ресницы и снова впадал в какое-то состояние эйфории. Он слышал слова Фрэнка как сквозь какую-то завесу: «Смешно, да, Джи?». Джерард, почти ничего не понимая, улыбался и кивал. Он улыбался своему другу, который всегда смешил его.
Джерард был счастлив просто оттого, что рядом был Фрэнк. Когда его рядом не было, начиналась затяжная депрессия и страшные мысли. Никакая жена, никакие дети, никто не мог ничего поделать.
Джерард был лампочкой. Лампочка, которая зажигалась от свечки.
Иногда Фрэнки уходил куда-то на несколько дней, но потом возвращался, никому ничего не объясняя. Потому что никому не нужны были объяснения. Главное, что он снова здесь. Главное, что его тепло снова рядом с нами.
Фрэнки не любил, когда Джерард курит, хотя сам «глотал» чуть ли не по пачке в день. Конечно, он – свеча, ему нужно было наполняться огнем вновь и вновь, поэтому в кармане всегда лежала пачка сигарет. Иногда, даже две. Но когда он видел, что Джерард берет в рот сигарету или уже выкурил половину, Фрэнки кидался к нему и отбирал ее. Он отбрасывал ее в сторону и топтал ногами, говоря Джеру о том, что курить нельзя, это вредно и прочее в этом духе.
- Но мне нужно успокоиться!! – отвечал Джерард раздраженно. – Я весь на нервах, ты же видишь!!!
Тогда Фрэнки замолкал и смотрел на друга. Его ореховые глаза озабоченно уставились на него и пытались вскарабкаться в душу Джера, узнать, в чем причина. Но когда Джерард или закрывал глаза, или отворачивал голову в сторону, или же просто отворачивался, он чувствовал на своем плече ладонь и голос, который трепетал, словно пламя:
- Что стряслось?
Джерард улыбался другу, который всегда мог его успокоить.

Конечно, Фрэнк одаривал своим теплом не только Джерарда, он готов был утешить Майки, Рэя и Боба. И всех остальных. Всех, кого он знает и кого - нет. Он готов поделиться теплом с каждым, пусть ему самому и не останется. У него есть сигареты, которые поддерживали его пламя, хотя выжигали все внутренности.
Именно его идеей была песня Helena, ведь в переводе с латинского, это значит «горящая». Джерард, глядя на друга, писал эту песню в течение месяца, чтобы получилось творение, достойное Фрэнки. Творение, которое он бы оценил.

Джерард любил, когда Фрэнк играл на гитаре. Это был его инструмент. Он подходил своему хозяину.
Джерард любил, когда Фрэнк нечаянно брал его зубную щетку. Он даже не ругал его, просто покупал себе новую. И ему тоже. На всякий случай.
Джерард любил, когда Фрэнк бегал по гримерке с голым торсом, ища запропастившуюся кофту.
Джерард любил, когда они с ним сходили во время концертов с ума. И любил, когда Фрэнки говорил потом, улыбаясь: «Это было круто!».
Джерард любил, когда одногруппники смотрели на них со странным взглядом. Это было забавно, видеть их в таком замешательстве.
Вот только он не знал, что любил Фрэнки... Казалось, его друг любил всё и всех.

Однажды Джерард зашел к Фрэнку. Ему было так плохо в этот день и безумно хотелось курить. Он отворил дверь дома Айеро своими ключами (Фрэнк дал ему их, сказав, чтобы Джерард приходил, если что). Внутри было пусто и темно. Был уже довольно поздний вечер, но свет так нигде и не горел. Джер поднялся к другу и постучал в комнату. Никто не ответил.
- Фрэнки!! – позвал Джерард. – Это я!! Джи!
Снова тишина.
- Фрэнк, я вхожу, - предупредил Джер, дергая дверную ручку, которая не сразу поддалась.
Когда Джерард вошел, он сначала ничего не увидел. Но потом, услышав, приглушенные всхлипы, он двинулся в их сторону. Подойдя к кровати поближе, он увидел, трясущийся комок.
- Эмм... Фрэнки?
- Я так на него похожа? – выдавила Джамия.
- Оо, прости, - Джерард сделал виноватое лицо, но она в темноте вряд ли это увидела. - Что случилось?
- Он... Он ушел, - ревела женщина.
- Куда?? – всполошился Джер.
- Я не знаю... Он взял все сигареты и зажигалки в доме и ушел... Он ничего не сказал. Ах, да, еще и пропали все спички... – она тяжело всхлипнула и зарылась в подушку.
- Я... – Джерард стоял несколько секунд в ступоре. – Я пойду его поищу.
Он стремглав кинулся из дома прочь. Он бегал по улицам около получаса, ища друга, вглядываясь в темноту, пытаясь заметить там движущуюся фигуру или огонек. В его голове роились страшные мысли, что Фрэнки, этот ребенок, мог наделать... Правильно говорят, что детям нельзя давать спички.
- Только бы он был жив, - повторял Джер.
Наконец, когда он уже совсем отчаялся, он услышал голос:
- Джи!!! Привет!!
- Ну, да еще и галлюцинации... – сквозь зубы пробурчал Джерард. – Нужно не забыть принять антидеп... – Джерард замолк на полуслове.
- Что-что принять? – переспросил Фрэнки, грея руки над небольшим костром.
Это было какое-то кладбище. Джерард знал, что Фрэнки любил гулять по кладбищам, но никогда не одобрял этого. Фрэнк шутил, что никто из мертвецов не посмеет его схватить, когда у него в друзьях такой «мертвец», как Джи.
- Фрэнки!! – завопил Джерард, кидаясь к другу и обнимая его.
- Тише-тише, - прошептал Фрэнк. – Ты сейчас всех покойников распугаешь...
- Ты был здесь?? Черт!!! Я чуть с ума не сошел, а он тут шашлыки жарит!!! Джамия вообще в истерике!!!
Фрэнк приподнял бровь.
- Джи, меня не было всего несколько часов. Я миллион раз так уходил, а вам было плевать. Что...
- Зачем ты взял с собой спички и зажигалки??
- Я хотел немножко огня... - виновато улыбнулся Фрэнки.
- А сигареты-то зачем??
- Я хотел сжечь эту дурацкую привычку...
- Господи, - Джерард снова крепко обнял друга и прикрыл глаза. – Я чуть не сошел с ума... Не делай так больше никогда, если бы я знал, куда ты ходишь по ночам, я бы тебя ни за что не отпустил!!
- Вредный папочка, - рассмеялся Фрэнк.
- Вредный инфатил, - рассмеялся Джерард в ответ.
- Блин... Похоже, придется покупать завтра еще сигарет... – задумчиво произнес Айеро.
Было ощущение, словно затмение прошло, и разум Фрэнка вернулся к нему.
- Это плохая привычка, - язвительно произнес Джер.
- Я уже вряд ли смогу ее бросить...
Джерард снова почти не вслушивался в слова, а смотрел на отблески огня в глазах Фрэнка. Этот огонь, так шел ему. Они были словно одно целое.
- Эй, Джи? – позвал Фрэнк. – Ты сказал, Джамия в истерике?
- Что?.. А, да-да... Ей плохо.
Фрэнк виновато опустил глаза.
- Я пойду, наверное, ее успокою... – вздохнул он и, улыбнувшись Джеру на прощанье, ушел в сторону дома.
Джерард вспомнил, как ему было плохо час назад, и как он хотел сигарет.

Уэй купил в ближайшем открытом магазине пачку сигарет и вернулся на кладбище. Костер все еще горел, в нем было несколько пачек спичек, зажигалок и сигарет. Джер сел возле него и зажег сигарету от костра. Он затянулся и прикрыл глаза. Лампочка, горящая от свечи. Выдохнув дым, Джерард снова коснулся сигареты губами. Он сидел довольно близко к костру, и тепло обжигало его лицо. Наконец, когда у него уже закружилась голова от тепла и дыма, он немного отодвинулся и откинул пятую или шестую сигарету. Но спустя несколько минут Джерард потянулся за новой. Тишина раздирала уши. Джи боялся кладбища, и ему казалось, что сейчас мертвецы поднимутся из могил и растерзают его. Он поминутно оглядывался, проверяя, все ли в порядке за его спиной. Странно было видеть человека, любящего смерть, но боящегося кладбищ.
Через какое-то время, Джерард, в очередной раз оборачиваясь, заметил уголком глаз чью-то тень. Внутри него все затрепыхалось, сердце попыталось вырваться из груди и убежать. Джерард подавился сигаретным дымом и слабо всхлипнул. Тень придвигалась все ближе к нему. Она была не худой, как скелет, и шла ровно и целеустремленно. Джерард не мог даже пошевелиться, настолько страх овладел им.
- Ты опять куришь! – раздался укоризненный голос, когда тень уже почти подошла.
Наконец, Джерард разглядел очертания Фрэнка. Внутри у Джи настало такое облегчение, что, казалось, он сейчас умрет от счастья. В прямом смысле.
- Это ты... – выдавил Джер, роняя сигаретный пепел на брюки.
- Я, - улыбнулся Фрэнки.
- Как там Джамия?
- Спит, - довольно ответил друг, присаживаясь рядом с Джером и костром. – У тебя не найдется и для меня сигареты?
- Найдется, - усмехнулся Джерард, доставая пачку и протягивая Фрэнку.
Фрэнк вынул сигарету, положил пачку на землю и зажег «вредную привычку» от костра. Он затянулся и прикрыл глаза. Точно так же как Джерард. Лампочка, горящая от свечи. Выдохнув дым, Фрэнки снова коснулся сигареты губами. В точности, как и друг.
- Ты в порядке? – спросил Фрэнки.
- Я? В полном. А ты?
- Я тоже.
Они затянулись, и дым, вылетевший из их уст, сплелся в одно облачко над костром. Все стало на порядок лучше. Лампочка и свеча горели вместе, рядом, ровно и медленно. Одаривая всех вокруг теплом, запасаясь им друг от друга. Костер потрескивал, а его огонь отражался в глазах, сидящих рядом. Они были одним целым. Есть огонь - есть надежда.