Время от времени он перечитывал эти строки снова и снова. Они странным образом напоминали ему о тех минутах утешения, которые пролетали со скоростью света.
Они больше никогда не возвращались к этому разговору, и с каждой секундой ему становилось все тяжелее вспоминать об этом.
Собравшись с мыслями, Фрэнк закрыл этот ящик на долгое время и не возвращался к нему еще несколько недель. На какое-то мгновение он почувствовал необходимость вспомнить все, что было раньше. Но это чувство сразу испарилось, как только Фрэ услышал стук в дверь. Это был Джи. Подумав еще секунду, Фрэ решил все же открыть, правда до последней секунды не мог понять, зачем он это делает.
Джи с видом уставшего рабочего стоял на пороге, словно сегодня он отработал две смены подряд. Он долго смотрел своим тусклым взглядом, сам не понимая, что его сюда вообще привело. Но одно он знал точно – что-то явно тянуло его к этому человеку. Отбросив лишние мысли, Джи постарался сосредоточиться и вспомнить цель своего прибытия, не прошло и нескольких секунд, и он вспомнил, что хотел очень серьезно поговорить, а может даже и посоветоваться.
- Что случилось? – осторожно спросил Фрэ.
- Я… можно войти?
- Да, конечно. Чай, кофе?
- Нет, спасибо – болезненным голосом произнес Джи.
- Ну и что привело тебя ко мне, зачем ты пришел? – поинтересовался Фрэ (наверно снова причинить ему боль).
- Ты знаешь, иногда в моей жизни случается много неприятных вещей, и наверно от части в большинстве из них виноват только я. Конечно, ты можешь говорить, что это не так, но я должен сказать…
Странно, но Фрэ был полностью с ним согласен и даже не хотел отрицать этого.
- Хочу… Боже, не знаю, как тебе сказать об этом…
- Говори как есть, – убедительно, но строго произнес Фрэ, зная, что это его не обрадует и окончательно добьет.
- Хорошо. Помнишь…- Джэ неловко касался головы, словно хотел вырвать со всей силы волосы, – помнишь, в Германии я рассказывал о той страшной автокатастрофе, что произошла с моим другом?
- Нн, да, а что? – уже не понимая, о чем это он, Фрэ сузил глаза.
- С тех пор, я еще чувствую некую тяжесть, что-то явно гложет мое сердце, наверное, в какой-то степени я несу за собой камень виновного…
- Я не понимаю, о чем ты? Что с тобой? Что случилось, в конце концов, Джи? Зачем ты опять пришел ко мне, кажется, мы с тобой еще тогда все выяснили, так, зачем ты опять приходишь и начинаешь плакаться в жилетку? Мне и без тебя проблем хватает, Джамми и так думает, что я больше не хочу с ней жить, что мы должны немного отдохнуть друг от друга. А тут опять ты являешься и думаешь, что твои проблемы всегда на первом плане, что ты всегда будешь в центре внимания. Да пошел ты знаешь куда. Все! С меня хватит, не хочу больше сидеть и выслушивать, что у тебя тут плохо и там неважно. Тебе пора подумать, что тебе никто не сможет помочь, если ты сам не разберешься в своих проблемах. Все, я больше не хочу с тобой разговаривать, вали куда подальше, достал…
Сначала Фрэ подумал, что это было немного грубовато, но решил, что по-другому и нельзя было. Зато сейчас он ощущал какое-то непонятное облегчение, словно весь груз скатился с его плеч и можно было дышать полной грудью.
Но Джи уже мало, что слышал из речи друга, единственно, что его беспокоило на данный момент – это шум, не прекращающийся шум. Он был таким назойливым и громким, что порой Джи даже не понимал, где он вообще находится. Словно тысячи голосов окружили его сознание и шепчут каждый о чем-то своем, не давая ему вырваться из этих страшных оков. Еще несколько секунд, сидя на стуле в гостиной, Джи не мог прийти в себя. Немного очухавшись, он явно почувствовал, что что-то стукнуло его прямо в голову. Минутой погодя, сам того не осознавая, он стал терять сознание. Вдруг, все поглотилось во мрак и земля начала уходить из под ног. Все, что он смог произнести своим иссохшим голосом, было «Прости»….

2

Длинный коридор и тускло освещавшая его лампа, иногда мигавшая, немного надоедая своим звуком. Коридор был пуст, лишь изредка медсестры проходили для осмотра некоторых пациентов.
Фрэ устало взглянул на часы, они показывали без пяти три ночи. Его глаза слипались, и жутко хотелось спать. Чтобы того не допустить, он беспрерывно и жадно глотал кофе – вот уже 4 пустых стаканчика стояли на журнальном столике, но это слабо помогало.
Казалось, что целая вечность пронеслась мимо него, что вся жизнь прошла даром, в то время когда прошло всего 2 часа с того момента, как врачи отчаянно боролись за жизнь того, кого совсем недавно Фрэ считал конченым человеком. Но именно в эту секунду все кругом перемешалось, он вдруг вспомнил какие сильные чувства переполняли, да и черт подери, до сих пор переполняют его, залитое кровью, сердце. Оно билось все тяжелее и больнее.
Что же случилось с Джи, почему он так скоро потерял сознание, что, что это? Хотя, Фрэ уже догадывался что это, вспомнив состояние Джи, но ему не хотелось даже допускать такой мысли.
Минуты ожидания оказались намного тяжелее, чем вся его прежняя жизнь без отца.
Среди этих рассуждений, Фрэ услышал шаги. Дверь начала медленно открываться и из нее вышел врач. Снимая повязку и делая какие-то записи в бумагах, он тихо подошел к Фрэ. По глазам врача он не мог сразу определить обошлось или нет.
- Кем вы приходитесь этому человеку? – начал спокойным тоном врач.
- Я… его близкий друг – не понимая с чего все это, произнес Фрэ.
- Насколько близко вы его знаете?
- Достаточно, чтобы знать, что, в конце концов, происходит – чувствуя, что терпение понемногу оставляет его, высказался Фрэ.
- Хорошо. Ваш друг раньше употреблял какие-то наркотические вещества?
- Да. Но это было так давно. Он их уже несколько лет не употребляет. А что, что такое?
…Минута молчания опустошила все надежды на что-то хорошее
- … Мне очень жаль,… но ваш друг скончался от передозировки…
Ноги вдруг стали ватными, пустота открылась перед глазами Фрэ, словно вся его сущность падает в бездну. Немного подкосившись, он присел на уже нагретый им же стул, он до сих пор не мог осмыслить всего происходящего. В его глазах все потускнело, голова вдруг снова закружилась.
- С вами все в порядке? Вам не хорошо? – настороженно спросил врач
- ..д-да, все… все в п-порядке…кажется…
Из палаты начали выкатывать аппаратуру, люди, измученные той схваткой со смертью, еле выходили.
- Слушайте, мы делали все возможное, все, что было в наших силах.
- Да, да, я… понимаю, спасибо… Док, могу я…? – у Фрэ не было сил договорить, но ему казалось, что врач понял его.
- О, да конечно. Могу я узнать еще, есть ли родственники у него? Я должен сообщить им, чтобы они приехали.
- Да, брат – Майки, я дам вам его телефон.
Остальное его уже мало тревожило. Набравшись сил, он встал и начал открывать эту, как ему казалось, тяжелую дверь.
Войдя, он увидел лежащего на кровати абсолютно синего Джерарда. Он никогда не видел его таким умиротворенным и невинным. Казалось, что его пытали до изнеможения, взгляд был настолько уставшим, что лицо казалось просто спящим. Фрэ осторожными шагами подходил все ближе и ближе, чувствуя, что именно в эту минуту он не сможет удержать себя, чтобы не закричать. Но пока он это сдерживал, глаза полностью поглотили слезы. Он ничего не мог увидеть, помимо черноты, ему сильно мешали эти никчемные человеческие слезы.
Так Фрэ еще никогда не плакал. Подойдя к кровати, он сам того не понимая мягко прикоснулся к руке Джи. Она была такой холодной, что Фрэ сразу почувствовал, как по всему телу пробежала некая дрожь. Но, собравшись, он сжал его руку так сильно, словно чувствовал, что сможет разморозить, согреть это ледяное сердце. Еще секунду он питал себя такой надеждой, но все безнадежно рассосалось, тогда он перестал об этом думать.
Фрэ захотелось вдруг поговорить с Джи, словно тот был еще тут.
- Привет. Я вот тут пришел тебя попроведовать, как ты? Я думаю, что в скором времени все образуется, и мы снова поедем с тобой и ребятами в наш тур (захлебываясь слезами). И мы сможем снова так же дурачиться на сцене, помнишь,… как я тебя случайно ударил, а ты даже ничего мне не сказал после этого. А помнишь, как мы прикололись над Микки, выбросив половину его чертовых шмоток на улицу, – почти шепотом проговорил Фрэ, немного улыбнувшись своим заплаканным лицом.
Перед глазами проскользнули воспоминания, связанные с Джи: первый поцелуй, первая ночь, первая сора, первое примирение…и тут же последний разговор на берегу моря, который стал, по-видимому, решающим в жизни этого человека. Кажется, только сейчас он понял, почему события развернулись именно так. Зачем Джи приходил к нему. Но было уже поздно…
Слезы наворачивались все сильней, было уже невозможно сдерживаться…
- Как ты мог!!! Почему ты так поступаешь с нами, с родными тебе людьми, со мной, в конце концов – не понимая, что уже происходит, Фрэ что есть сил бил Джи в область сердца – За что?
Отчаявшись, он медленно стал оседать, по-прежнему держа холодную руку. Все о чем он так долго мечтал, рухнуло в один миг. Мир стал вдруг серым и обычным, словно, краски смыло той же тонкой кистью, что нанесла эти пропитавшейся жизнь оттенки светлых тонов. Он не знал, что делать дальше, что-то неожиданно провалилось под ногами, что-то основательное и прочное, что-то, что заставляло его стремиться и двигаться все дальше и дальше.
- Я ненавижу тебя, слышишь, трус… - уже кричал Фрэ.
Услышав крики из палаты, врач с опечаленным Микки решили вмешаться.
- Успокойся Фрэ, что ты делаешь? Боже, да ты сам на себя не похож. Успокойся, ничего уже не вернешь, – ревел Микки, оттаскивая обезумевшего Фрэ.
- Неет, я не могу, я устал, за что ты так с нами – продолжая повторять это еще и еще.
Но Джи уже не слышал его. Микки вывел Фрэ из палаты и усадил на стул.
- Друг, я не меньше тебя расстроен, я тоже не думал, что так вот все закончится. Но постарайся держать себя в руках, не только тебе тяжело, прошу, не делай на еще больнее, чем есть…

3

Утро уже наступало на ночь. На горизонте просматривалось яркое солнце, легкий ветерок слегка тревожил верхушки деревьев. Улица постепенно окрашивалась в сочные краски солнечного дня. Почтальоны уже развозили утреннюю корреспонденцию, владельцы собак уже потихоньку выбегали из домов на пробежку. Ни того, ни другого Фрэ уже не замечал, в его голове до сих пор не было совершенно никаких мыслей о хорошем дне. Не обращая внимания на просыпавшийся город, он, шаркая кедами, плелся по своему любимому переулку, по которому он всегда любил прогуливаться в одиночестве. Сам не подозревая того, он дошел до своего дома. Джа уже стояла на пороге, слегка опустив голову. Теперь Фрэ знал, что ему нужно. Он поспешил к ней и так сильно обнял, что Джа немного испугалась. Ему необходимо было почувствовать бившееся сердце живого человека. Странно, но тоска немного отступила, теплое дыхание любимого человека вдруг оживило его. Джа чувствовала насколько ему тяжело и продолжала все сильней сжимать его в своих объятиях, зная, что это лучшее что она сейчас может для него сделать.
Наконец они зашли в дом. Фрэ понял, что ему необходимо остаться одному. Потому что именно в эту минуту он вспомнил о той записке, что Джи прислал ему по почте, о которой он так долго хотел забыть.
- Дорогая, я буду в своем кабинете и, пожалуйста, не тревожь меня. Я думаю, что смогу через какое-то время придти в себя.
- А, хорошо – понимающе произнесла Джа.

Его комната находилась на темной стороне дома, если сюда и попадали лучи солнца, то только ближе к вечеру. Но еще раннее утро, поэтому было немного тускловато. Фрэ еще долго ходил по комнате, огибая ее по периметру. Он все никак не мог решиться открыть тот самый ящик, где лежала та самая записка. Наверно, все из-за того, что он до сих пор не мог простить Джи его поступок. Почему он не пришел раньше? Перед тем как снова начать погружаться в свой мир. Тут он все же решился снова перечитать эти строки.
«Знаю, ты сейчас не хочешь меня видеть, поэтому написал тебе это письмо. Прошу прочти и пойми. С тех минут, как только я произнес те слова, что убили в тебе надежду на наше будущее, я начал понимать, что совершил ошибку. Но тогда мне казалось, что это именно то, что я чувствовал. Давай на чистоту, в последнее время у нас что-то шло не так. Мы как-то отдалились, все куда-то бежали и нервничали. Согласись, зачем врать человеку, которого ценишь и уважаешь. Я думаю, было бы больнее, если б мы продолжали дальше лгать друг другу. Ты злишься, знаю, поэтому не могу простить себе этого. В моей жизни вдруг что-то изменилось, понимаешь, я не могу даже объяснить этого чувства. Оно то и усиливает другое чувство – чувство вины, по отношению к тебе. Я уверен, что у тебя все сложится хорошо, что ты сможешь меня простить и понять…
Удачи. Джи»
Лист бумаги слегка трясся в его уставших руках, Фрэ все никак не мог понять, зачем он прочитывает эти строки. Но тут что-то заставило его перевернуть листок, чего раньше он не делал. Дальнейшие строки перевернули все его сознание «Прости, что любил…»

Джа сидела на диване, нервно перебирая в руках какой-то предмет. Ей было тяжело смотреть на любимого ей человека. Они познакомились год назад, ей нравилось с ним общаться. Она любила прогуливаться с ним теплыми вечерами. Было время, когда он неожиданно пропал, не отвечал на звонки. Она уже было подумала, что он не хочет с ней больше общаться, поэтому не стала навязываться. Но несколько месяцев назад, он неожиданно позвонил и предложил встретиться, на что она незамедлительно согласилась. Все это время она пыталась объяснить самой себе, почему он так резко оборвал все связи. После той встречи, на которую Фрэ пришел совершенно опустошенным и подавленным, они больше не расставались. Естественно, он рассказал ей все, что происходило с ним за то время, когда он пропал. Джа была из тех людей, которые способны слушать и оценивать ситуацию – она приняла и поняла. Зная как Фрэ относился к Джи, она как никто другой понимала насколько тяжело ему было, и любыми способами хотела помочь, только не знала как.
Послышались шаги, Фрэ спустился ближе к вечеру, жадно схватил куртку и вышел, захлопнув дверь. Она даже не успела спросить, куда он. Но, кажется, она догадывалась.

Стало прохладнее, солнце уже садилось за горизонт, на улице было чуть оживленней, чем утром. Фрэ, срезая все пути, целеустремленно направлялся прямо к морю. Благо, оно было рядом. Он всегда благодарил судьбу за то, что живет рядом с ним, оно было для него светлым лучом, который освещал его путь, не смотря ни на что. Словно колыбель, море успокаивало его. На пляже уже никого не было. Ветер дул сильнее, чем на улицах маленького города. Уставившись прямо на закат, Фрэ пытался остыть под уходящими лучами солнца. Его привело сюда чувство некоего облегчения. Но слезы опять просились наружу. Он пытался их сдержать, но сил на это уже не хватило. Он дал волю всем чувствам, и крупные горошины просочились сквозь полузакрытые глаза. Ему было не стыдно за себя, потому что это нормально, для любого человека. Именно сейчас, именно в эту минуту он простил Джи, утешаясь тем, что те чувства, что были между ними не легкое дуновение, а настоящее счастье. Но горечь от того, что Джи с собой сделал, и до чего все дошло, еще долго не покидала его.

Внезапно он почувствовал чье-то дыхание сзади – это была Джа. Она нежно обняла его за плечи, пытаясь согреть его дрожащее тело. Фрэ благодарил судьбу и за то, что она подарила ему Джамию. Этот человек стал для него самым близким и любимым с этого времени. От усталости они присели на песок, прижавшись еще ближе друг к другу.
- Обещай, что никогда не оставишь меня, прошу, – словно беззащитное дитя, произнес Фрэ.
На глаза девушки навернулись слезы.
- Обещаю, – нежно прошептала ему на ухо Джа.
- Я люблю тебя, – совсем тихо произнес Фрэ
Джа уже не ответила.
Стемнело. Крики птиц смолкли. Солнце почти зашло за горизонт, но все еще грело свои теплом. Все как тогда…