У дома мяукал кот. С огромным трудом и неохотой Джерард поднялся и приоткрыл дверь. Мягкая тень пушистым боком терлась о его ноги, мурлыкала, закрывая глаза...
Он впустил кота в дом. Открыл холодильник в поисках хоть какой-то еды для зверя. Нашел неизвестно откуда взявшееся сырое мясо и молоко.
Минут десять он, не отрываясь, смотрел на голодного кота, с удовольствием поедавшего мясо и благодарно смотревшего на Джера своими огромными зелеными глазами. Это был не взрослый кот, всего лишь котенок, подросток. Он был худым и слабым, по-видимому, бездомным. Некому было приютить его, такого прекрасного зверя с потрясающим окрасом шерсти на холке. Напоминало татуировку... Синеватую на палевом фоне.
Джерард еще долго любовался животным, которое по своему желанию выбрало именно его дом из всех стоявших вокруг и пришло именно к нему, почуяв мясо в холодильнике.
Он назвал кота Мальборо.

II
Каждый вечер Джерард уходил. Закрывая дверь, он чувствовал легкую тень, проскальзывающую за ним на улицу.
Он отправлялся в город, в самый центр. Слоняясь по переулкам и застревая в каждом встречном клубе по часу, он окончательно выматывался к утру.. Дома он валился на диван и ощущал присутствие еще одного, такого же уставшего, как и он, существа. Мальборо, даже не имея сил мурлыкать при виде хозяина, укладывался на грудь Джерарда и засыпал.
Теперь он не был один, он знал, что при нем есть еще одно существо, родственная душа. У каждого из них были свои собственные дела по ночам, и оба они отсыпались весь день на диване..

Проходили дни, котенок вырос и превратился в потрясающе красивого, изящного взрослого кота.
Джерард все также уходил по ночам в бары. Теперь он практически все ночи проводил в центре, напиваясь, каждый раз все больше.

Один день он плелся домой по узкой улочке, когда вдруг заметил впереди темную фигуру в свете фонаря. Медленно подходя, он разглядывал незнакомца, не понимая, чем же он кажется ему таким знакомым, родным... Как будто можешь запросто подойти к нему, сказать "Привет, давно не виделись!", шлепнуть по заднице...
- Фрэнк??!
Незнакомец резко обернулся, быстро спрятав руки в карманы толстовки и накинув на голову капюшон. Джерард, с загоревшимися надеждой глазами, подходил все ближе.
- Разве ты...не помнишь меня? - вопрошал он, казалось, в пустоту.
Человек в конце улицы или притворялся, или реально ничего не слышал.
Дойдя до него, Джерард осторожно заглянул в глаза, под капюшон незнакомца. Две огромные кровавые глазницы встретили его. Резко отпрянув, он прошептал в последний раз:
- Фрэнк...
Тогда человек уверенно скинул свой капюшон и явил тем самым миру две пустые глазницы и струйки крови, стекавшие по лицу. Джерард сделал несколько неуверенных шагов назад, не в силах оторвать взгляд от казавшегося знакомым человека. В конце концов, он рванулся в сторону от жуткого переулка, по направлению к пустоши и бежал, не останавливаясь, до самого дома.
Обернувшись, уже у самой двери, он окинул взглядом дорогу. Никого... Слава Богу, возможно, это был очередной кошмар, вызванный кокаином.

В эту ночь ему дали пару пакетиков заказанного раннее порошка и отвели в отдельный угол. Кокс действовал безотказно, четко по описаниям..
Единственное средство, чтобы забыть обо всем, что было и что будет. Сладкие мечтания, приятное падение в нирвану...успокаивает. Алкоголь уже не мог помочь, сигареты тоже. Пачка антидепрессантов на ночь... Обычное дело. Помогает отвлечься.
Он не заботился о физическом здоровье, о своем состоянии.. Хотел лишь как-то уменьшить боль, страдания, хотя бы ненадолго.
Это называют глубочайшей депрессией. Бывшие друзья вытаскивали его из такой пару раз. Было довольно непросто это осуществить, вернуть вкус к жизни...
Но тогда было гораздо легче и проще. Да, настроение часто бывало мрачным, черный юмор пронизывал все.. Все творчество было пропитано им, и песни, и рисунки. Но теперь все хуже...
Уже нет ничего, что было раньше, никого. Все шло к этому, пусть не все и осознавали... Долго и методично разрушая его душу, эмоции поглощали все. Он нуждался в сильном способе самовыражения, рисунки уже не могли выразить все в достаточном объеме.
И он запел... Потрясающий голос, который был у него, вызывал восхищение многих. После катастрофы они все собрались вместе, объединенные похожими идеями, страстью к музыке; одним настроением. Пара изменений - и все встало на свои места, каждому была отведена своя роль, и каждый играл ее идеально, продумано было все до деталей. Вскоре, они уже не представляли жизни друг без друга, без их общего дела.

Но однажды все изменилось. Вмиг все потеряло свою ценность, вещи перестали называться прежними именами, понятия любви, добра и чести потеряли значение.

III
Это был обычный день, когда все вместе возвращались с репетиции домой; шли рядом по улице, болтали. Как всегда, глаза Фрэ светились счастьем, радостью, оттого что он с друзьями, с настоящими друзьями..
Они бродили по улицам, обсуждали прошедшую репетицию, находящийся в разработке альбом, его оформление, общий стиль... Но вскоре серьезные темы сменились бредом, это был уже истеричный смех, а не простые усмешки.. Пара шлепков, поцелуев в шею - и все начинают издеваться, в конце концов, оставляя Джерарда с Фрэнком одних.
- Арр...
Они вдвоем гуляли по пустым кварталам; весь город как будто вымер, предоставляя им свободу действий и полное освобождение от обязательств. Потрясающе проведенный остаток дня закончился в баре. Надравшись, они вывалились оттуда в совершенно невменяемом состоянии. Джерард, уже даже не пытаясь ничего скрыть, открыто приставал к Фрэнку. Пары девушек ему было мало...
Доплелись до дома Фрэ, он был самый ближний. Стоило двери закрыться за ними, как Джер перестал вообще сдерживаться. Он целовал шею Фрэнка, стягивая с него футболку, проводя чуткими пальцами по спине.. Выгнувшись, Фрэ был сам не свой от этих рук и прикосновений. Джи соблазнял кого угодно, включая даже своего брата, будь это хоть самый целомудренный и скромный человек. Оставаться равнодушным к его действиям было невозможно, особенно когда Джер уже расстегивал его джинсы.. Набросившись, Фрэ повалил его на кровать. Рубашка Джи полетела на пол, обнажив его красивое тело. Язык прошелся от виска к плечам, глубокие засосы оставались на шее.. Нежно целуя, Фрэ не мог оторваться от его мягких губ.. Входя в него снова и снова, он чувствовал, как напрягается все тело Джера, дрожа от удовольствия.

Внезапный звонок и резкий стук в дверь прервал сладкое уединение.
Наскоро одеваясь, Фрэ подошел к двери и выглянул наружу. Джамия и Лин, не в силах отлипнуть от губ друг друга, стояли неподалеку. От шока, Фрэнк сумел выдавить из себя только:
- Фааак...
Позвав Джерарда и показав ему это, он отправился на кухню к бутылке коньяка.
- Выпью...за их общее счастье..
Вскоре, Джамия вошла-таки в дом и, увидев подозрительно взъерошенного и слишком небрежно одетого Джерарда, сделала какие-то свои выводы и закатила скандал. Смывшись под шумок, Джи наткнулся на Лин, устроившую не менее жесткую разборку.

Так хорошо начинавшаяся ночь закончилась для Джерарда, мягко говоря, плохо. Жена ушла куда-то, без единого намека на возвращение, а Фрэнк... Сказал, что все это из-за Джера, и, если Джамия не вернется, то он ему это не простит!
Фрэ высказал ему все. Что он, Джерард, изменился, стал другим; чужим, холодным после того вечера... На следующий день после ссоры с женой. Что он больше не чувствует ничего между ними, все было простой выдумкой, шуткой, игрой. Разумеется, все немногочисленные друзья встали на сторону Фрэ, и Джерард остался совсем один.

IV
Им не был нужен такой вокалист. Джерардом созданная группа распалась, оставила его в стороне, начала совсем новую жизнь. Никаких мрачных мыслей, чьих-то жалких депрессий.. Уже не было того, кто так часто играл пальцами с огнем, прикуривая, красные Мальборо, незнакомца, такого темного и жуткого иногда.. Гораздо веселее и жизнерадостнее стали все без него.
Но Джерард остался прежним. Несмотря на уверения, что ему будет лучше, его жизнь только ухудшилась. Он любил, наивно веря... Хотя он, в общем-то, и не знал, во что верить. Просто проживал свой недолгий век, ведя распутное и пьяное существование.. И никому он уже не был нужен. Ни он, ни его работы, творчество. Не осталось ничего от прежней жизни, ничего... Все мечты обратились в прах, воздушные замки растворились в тумане..
Жизнь потеряла смысл без любимых людей.

Пока он не увидел ее. Да, это был самый обычный день; да, это была самая обыкновенная девушка. Ничего особенного с виду, ничего примечательного. Вьющиеся каштановые волосы до плеч, косая челка падает на глаза.. Изящным, традиционным движением она отбрасывается назад, смахиваются случайные пряди со лба.
Он узнал ее имя, заговаривал иногда, улыбался ей.. Возможно, его считали маньяком со стороны, вечно пьяным и курящим человеком. На самом деле он не был таким жестким, как на людях, не разыгрывал из себя ничего... Пускай люди видят его настоящее лицо, без жуткой маски Чумы под черным цилиндром. Вопрос только в том, кому оно понравится.
Он вел себя с девушкой вежливо, даже галантно, не позволяя себе ничего лишнего. Только мысли иногда заходили слишком далеко, словно проверяя предел его фантазии..
Он хотел ее. Но умело скрывал под деланным безразличием или шуткой. Как девушка относилась к нему, Джерард не знал. Ничего между ними не было, почти ничего. Несколько встреч допоздна еще не все решали.
Они были на мосту, через реку. Она согласилась пойти с ним в Академию, чтобы порисовать после занятий. Это была их общая страсть...Рисунки. Любые абсолютно; они оба были без пяти минут профессионалами. Но оба считали эти слова слишком громкими, скромно говоря, что всего лишь любят рисовать...
На мосту были люди - совсем немного, случайные. Поразительный вид открывался оттуда, ветер трепал волосы, шарф развевался в воздухе.. Высокие громады зданий возвышались совсем рядом, по другую сторону реки. Они светились в темноте огромным количеством ярких окон в толще стеклянных стен, завораживая своим видом. Быстро темнело, но никто не спешил домой. Рисунки остались в мыслях, они просто стояли и любовались этим величественным зрелищем..
Они встречались уже серьезно. Пока однажды.. Джерард не пригласил ее выпить. Он знал, что она не курит, но слышал, что иногда пьет.
Вечеринка была закрытая - шесть человек, включая их. Ликер....Он плохо действовал на нее. Сидя на скамеечке в метро, она, прикрыв рот рукой, сплевывала на пол капли крови. Он сидел рядом, нежно обняв ее, в душе раскаиваясь в своем поступке.
Больше Джерард ее не видел. В Академию ее просто не пускали, все знали, кто напоил девушку до бессознательного состояния. Да и она выбрала другого. Он наорал на Джера, его однокурсник, не понимая, как он мог так поступить. Пусть это была не первая такая вечеринка, но настолько сильно она еще не напивалась.
Он раскаивался, сожалел об этом и написал ее родителям письмо, в котором все честно объяснил. Он любил ее, хотел быть ближе.. Плевала она на все это. Короткие, ничего не значащие холодные фразы были ответом ему. Это было даже не смешно, когда выяснилось, что она чего-то еще и не помнит.
Она так и не скажет, что простила его...

V
Раз, от раза встречая случайных людей на темной улице, девушек – парней, не важно, Джерард заговаривал с ними, рисуясь донельзя вежливым и приличным человеком. Уже никто не боялся его, сталкиваясь в переулке. Он знал многих, но никто не мог с уверенностью сказать, что знает его. Такую личность иногда можно понять, но не всегда можно принять. Никто не знал, где он живет, чем занимается, увлекается... Для всех Джерард оставался тайной за семью печатями, человеком-невидимкой. Некоторые дружили с ним, искусно разыгрывая двойные роли. Некоторые открыто ненавидели его, непонятно за что.

Был самый обыкновенный вечер, ничего особенного, как всегда. Джерард вел Кадиллак по темной улице между аллеями черных деревьев. Последнее время он часто ездил здесь на подаренной щедрым другом машине. Водить он умел, даже права где-то были. Тем более, на ночных дорогах все равно никаких машин не могло быть.
Внезапно, из-за поворота вылетел огромный белый автомобиль и понесся по встречной прямо к Кадиллаку Джера. Ни тот, ни другой водитель не успели ничего понять, как их машины с ужасным грохотом и звоном разбитого стекла столкнулись посередине дороги.

Очнулся Джерард только на следующий день, на больничной койке. Голова просто раскалывалась, жутко болела правая рука. Оглядев себя, он с удивлением обнаружил гипс и множество бинтов.
Сознание было полностью в тумане, память отключилась совсем. Он не помнил ничего, абсолютно пусто было в голове, никаких воспоминаний, никаких мыслей.
Он схватился рукой за пронизываемую болью голову и попытался понять, что с ним случилось. Но голова отозвалась лишь очередным приступом боли.

Через некоторое время с тихим стуком вошла медсестра. Осведомилась, как он себя чувствует.
- Not o-fuckin-key…
Джерард сообщил ей, что абсолютно ничего не помнит, даже своего имени, спросило каких-нибудь документах, было ли что-нибудь при нем, и вообще, как он сюда попал.
- Вас привезли вчера ночью.... Без сознания, на «скорой». Вы попали в аварию. Очень повезло, что выжили, другой водитель, к сожалению, мертв...
- Авария... – Это ему ни о чем не говорило. Наморщив лоб, Джерард пытался вспомнить хоть что-нибудь, но ничего не выходило.
- Ваши вещи здесь, - медсестра указала на тумбочку около кровати. – Потом посмотрите сами. Если что-то еще и было, то оно, скорее всего, сгорело. Обе машины взорвались, вы знаете.

Джерард провалился в тяжелое и недолгое забытье, которое было слишком трудно назвать сном. Ему снились одни, кошмары, даже снотворное не помогало от них избавиться.

Он не знал, сколько провалялся в гребаной больнице, но однажды в палату вошла медсестра и, сняв с него бинты, сказала, что он может идти. Выписку можно получить в соседнем кабинете справа.

И Джерард отправился домой. Благо, в его вещах, лежавших в тумбочке, была пара адресов, на случай, если он слишком сильно напьется или еще что-нибудь. Пришлось долго искать метро, тащиться через пустошь… Но, в конце концов, он все-таки добрел до двери смутно знакомого дома. Стоявший рядом почтовый ящик, по-видимому, не открывали уже года два. Джерард ухватил столько писем, сколько смог держать в одной руке, и пошел к дому. Повозившись с ключами, открыл дверь и осторожно пробрался в комнату.
Разложил вытащенную из ящика бумагу на столе, бегло просмотрел. Подозрение вызвала лишь наскоро написанная и свернутая в два раза записка.

«Джерард…
Фрэнк просил передать тебе, что больше ты не услышишь ни слова от него. Те пять минут были последними. Он сказал, что написал бы тебе сам, но не в его правилах писать, кому попало сентиментальные письма. Он говорил, что все кончено, он уходит. Навсегда.
Вот, все что Фрэнк тебе передавал.
И кстати… Вы ведь любовники, так? Я давно это подозревала, не слепая все-таки. Все думали, что это просто пиар, игра… Но то, что я видела, игрой не назовешь.
Прости, Джерард, я ухожу.
Лин »

И тут его осенило. Мгновенно вернулась память, все воспоминания всплыли яркими картинами в сознании. Туман ушел из головы, растворился в четких образах и лицах из прошлого.
- Фрэнки…..
Он еще раз просмотрел записку бывшей жены. И почему он раньше не открывал почтовый ящик…

Джерард шел по улице среди ночи и вспоминал все, что когда-то было. Все эти прогулки, вечеринки, концерты, все…
И понимал, что он не такой человек, который нужен Фрэнку. Или кому-либо еще. Слишком эгоистичен, не создан для этого мира… Никто не хочет видеть его, он уже давно никому не нужен. Каждый использовал его как-то, ни один человек даже не собирался воспринимать его всерьез, сделать хоть одну попытку понять его.
«Меня для тебя больше нет» - вот последние слова, услышанные им.

И все…