У меня стучит в висках.

Неприятно.

Чертовски неприятно.

Опять это чувство усталости.

Темнота.

                                                                                                        ***

Я знал, что проснусь в незнакомом месте.

Знал.

Но, оказавшись черт знает где, я все равно начинаю психовать.

-Есть кто живой?!

Кричу я пустоте.

И даже эхо не отвечает мне своей призрачной песней.

Стоит описать место, где я нахожусь. Проще говоря - нигде. Это своего рода пустота. Пустота, у которой белые стены и мраморный белый кафель на полу.

Ничего. Больше ничего.

                                                                                                        ***

С того момента, как я очнулся, прошло около часа. Хотя может, прошло и десять минут, находясь без дела, я не чувствую времени.

Неважно сколько прошло, важно, что я понял, что выбраться отсюда никак нельзя.

Нет ни двери, ни окна, ни провала в полу. Ничего.

Ничего того, ради чего стоило бы оставаться в здравом уме.

                                                                                                        ***

Прекрасно. По-моему меня просто замуровали. Неважно где. Мне абсолютно плевать, где я,  я  просто хочу отсюда выбраться.

И…нет, я не боюсь.

В этой гребанной комнате нет ничего, что можно было бы порвать или сломать. Хотя какая это, к черту, комната.

Это пустота.

Если где-нибудь здесь есть люди, им точно не повезло. Мне кажется, что я могу убить любого, кто ко мне подойдет.

Убить с особой жестокостью.

                                                                                                        ***

Мне даже наплевать, что здесь нечего ломать. Я бы сломал себе руки, если бы они ломались. Увы. Теперь я не имею права сказать:

-Не из железа сделан.

Ведь врать нехорошо.

Ложь плохо оборачивается для меня и для тех, кто рядом.

А еще я люблю лгать себе. Лгать, говоря, что я чудовище. А может, я лгу, говоря, что я не чудовище.

Блять.

Я запутался.

Просто мне невыносимо скучно. А еще я зол. Ужасно зол.

И это сводит меня с ума. Порождает идиотские мысли.

Это убивает меня.

                                                                                                      ***

Вроде человек.

Он говорит:

-Идите за мной.

А может, и не человек. Может, очередной кожаный мешок, набитый железяками. Мне подобный.

Но мне не нужно повторять дважды. Я встаю с холодного пола и следую за этим человеком в белом комбинезоне.

Только сейчас, я замечаю, что на мне комбинезон цвета металлик.

Я хочу спросить:

-Куда мы?

Но это лишнее. Ведь я не хочу этого знать.

                                                                                                     ***

Мы преодолели коридоры.

Мы прошли по трупам, но достигли своей цели.

Я не обратил внимания на цвет двери. Мне это не нужно.

-Фрэнк Энтони Айеро,- произносит женщина, сидящая за столом.

Я знаю, как меня звать.

-Забудьте это имя,- говорят её малиновые губы.

Как же забуду, если вы мне его постоянно напоминаете?

-Теперь у вас нет имени. Вашим родственникам будет выслано извещение о смерти.

Я давно умер для своей матери.

-Теперь вы участник проекта.

А я нарасхват. Как пиво в жаркий день.

-И у вас есть только номер.

Теперь есть то, что можно давать девочкам. Номер телефона.

-И вы…

-Смертельно болен?

Я сказал это вслух. Я сказал это вслух.

Женщина плотоядно улыбнулась.

-Нет. Вы уже мертвы.

И не говори, что ты не ожидал этого услышать.

                                                                                                  ***

Кровь, любовь, металл. Вы ожидали, что это моя жизнь?

Как ни странно, я тоже.

Я думал о своей жизни, в то время как эти малиновые губы выводили каждое слово, как перо талантливого поэта его стих.

 -…Теперь вы солдат. На этой неделе у вас программа подготовки, вы пройдете курс молодого бойца…

Мертвого молодого бойца.

-…А потом будете высланы с такими же, как и вы на передовую…

Значит, на свободу меня выпустят.

-…Ваш номер в строю 2420…

Строй зомби-роботов. Бойся враг.

-…Но мы же не звери…- губы искривились в своей излюбленной улыбке,- Вы можете отправить одно письмо. Если родственникам, то мы отправим его вместе со свидетельством о смерти.

-А если другу?

-Тогда без свидетельства. Но мы обязаны его перечитать. Вы ведь понимаете, что все это секретно.

Не мне ли понимать.

-Да,- кивнул я.

-Вот и хорошо, вам будет предоставлена бумага.

А лучше веревку и мыло.

                                                                                               ***

Во всем этом я не понимаю одного. Что я сделал в своей жизни не так? Ответ приходит сам.

«Ты трус, Фрэнки»

Если бы я пошел на войну, вполне возможно я бы погиб. Но я погиб бы человеком. Оставаясь тем, кем был рожден.

Теперь мне всегда смогут заменить оторванную в бою руку. Или ногу. И так до бесконечности.

А еще, я не понимаю, почему я ненормальный. Во всем. Лишь сейчас я задумался о том, что я, грубо говоря, встречаюсь с парнем. Вот как меня занесло. Вот, что меня на самом деле волнует. Экая ненормальность, граничащая с эгоизмом.

Эгоизм самый обыкновенный. Я думаю только о себе. Я даже представить не могу, что чувствуют другие.

Или что с ними.

Все просто. Меня мучает совесть. Я не сделал что-то очень важное, необходимое. Что-то что спасло бы нас.

Кого нас?

Меня. Меня. Меня. И вот, Меня.

                                                                                            ***

Передо мной лист бумаги, а я не знаю, что писать. И кому писать. А главное зачем. Если я напишу Майки, я травмирую его. Если я напишу Джерарду….нет, я не буду ему писать. Если я напишу...Алисии…

Точно. Я напишу Алисии.

Она передаст кое-что и Джерарду с Майки, и сама узнает кое-что немало важное.

Пусть это письмо будет последним в моей жизни, пусть я никогда больше не увижу их всех, пусть.

Это письмо лишь то, что я хочу сказать, перед тем как уйти. Я этого ни в коей мере не хочу. Я вынужден. Но так будет проще.

Я - проблема.

Проблема Джерарда. Я ломаю ему жизнь одним своим присутствием. И пусть он еще об этом не знает, он поймет это когда будет слишком поздно.

Проблема Майки. Своим существованием я заставляю его ненавидеть собственного брата. Это неправильно.

Проблема самого себя.

Мысли разрушают. Но бойцам и пушечному мясу не нужны мысли. Хотя какому,  к черту,  мясу.

Железу.

Нужна лишь отрешенность и преданность делу. Быть отрешенным проще, когда прощаешься со всем тем, что тяготило тебя.

И тяготит.

И именно поэтому я вывожу эти строки:

Дорогой Джерард,

Когда я получил этот лист бумаги, я думал, что напишу это письмо не тебе. Но я виноват перед тобой, а не перед тем, кому я собирался писать. Мне сложно объяснить, что я чувствую. Наверно я стал другим. Таким я тебе не нужен. Почему я так думаю? Просто я не нужен себе, а ты достоин большего. Я знаю, ты будешь переживать. И, к сожалению, я не могу запретить тебе. Но, Джерард, побереги нервы. Впереди у тебя целая жизнь, полная радости. Нет, конечно, будут и невзгоды, без них никуда, но поверь, они будут ничем, по сравнению со мной. Нет, не отрицай, я знаю себя на двадцать три года больше, чем ты. Просто прими это как должное. Вычеркни меня из своей жизни. Вычеркни навсегда. Живи, как хочешь и никогда не сдавайся живым.

                                                                                                                                                                                                  Фрэнк.

Можно я скажу, что я был абсолютно равнодушен, когда писал это?

Мне так будет легче.

Я улыбнулся, смахнул слезу стекающую по щеке и подписал:

Новокаин на полке на кухне. Там где сахар.

Кто-то должен проявлять заботу.