Где-то позади струящегося потока света послышался голос:
- Спит. Похоже, опять…
«Я не сплю!» - изо всех сил хотел крикнуть Джерард, но не мог. Солнце падало, и это нельзя было остановить.
- Чёрт тебя побери… Очнись!
Оно не собиралось останавливаться… глазам стало нестерпимо больно.
- Да что с тобой такое…
Резкий удар оказался как раз кстати – свет, давящий на глаза и исходящий как будто из подсознания или чёрт знает ещё откуда, исчез, и Джерард с удивлением уставился в лицо Майки, давшего ему оплеуху. Не так, чтобы сильно, но вполне ощутимо…
- Брат, - заговорил Уэй-младший, с тревогой глядя в глаза Дже, - тебе что-то приснилось? Что-то страшное?
В дверном проёме показался силуэт Фрэнка. Так вот, значит, с кем Майки разговаривал только что, говорил, что Джер спит. Но он не спал, в чём и всё дело. А взгляд Фрэнка был страшно беспокойным.
- Да, кошмар приснился, - соврал Джерард. А что ещё было делать? Сказать, что во всём виновато солнце? Аж смешно.
- В последнее время это у тебя часто, как я погляжу, - подал голос Фрэнк. Дже покосился на него, но тут же отвёл глаза – было такое ощущение, что Айеро видит его насквозь, что ему не нужно ничего объяснять – он и так всё знает.
«Да, дорогой мой, поздравляю, ты рехнулся».
- Нам скоро ехать, - Майки поднялся с кровати, вытолкнул Фрэнка из номера, и, выходя сам, добавил: - Больше не засыпай только, а то мы тебя не добудимся.
И он вышел. Вышел, хлопнув дверью, может, даже немного обиженный, кто его знает.
«А зафигам ему обижаться, я-то ничего не делал такого, что могло бы его обидеть хоть чуть-чуть! Я сам жертва, причём, даже не знаю, чего и почему».

Кто бы это мог знать… Солнце преследовало Джерарда постоянно; стоило ему лишь закрыть глаза – и оно опять неумолимо начинало падать, а вырваться из этого плена было уже практически невозможно... ну, когда видения только появились, Джерард говорил себе, что это ерунда, считал всё сном, простыми галлюцинациями, которые частенько бывают у наркоманов, и не обращал особого внимания… однако, потом избавиться от наваждения становилось всё труднее, Джерард даже мог закричать, из-за чего к нему сбегалась вся группа. А теперь он уже попросту боялся заснуть, потому что знал – солнце опять будет надвигаться на него, вызывая слепоту и невозможность сопротивляться…

Какая-то это всё глупость.

Однажды он подслушал разговор Рэя и Фрэнка, которые, конечно же, думали, что их никто не слышит. Наивные… Сидели и разговаривали о том, «что случилось с Джерардом, странный, мол, он такой в последнее время…»
- Я боюсь за него, - впрочем, по виду Фрэнки обратного и предположить было нельзя, - он похож на привидение, совсем не спит, только сидит всё время и пялится в одну точку…
- Однажды он кричал ночью: «Солнце!», и я даже сперва не понял, в чём дело, - проговорил Рэй. - Я прибежал к нему, а он лежал на кровати и словно пытался что-то от себя оттолкнуть… мне даже показалось, что он силится открыть глаза, но не может. Я разбудил его, но он заявил, что всё нормально… только это не очень нормально, по-моему.
- Ты прав… - пробормотал Фрэнк. - Ты, чёрт возьми, прав…

Уэй слушал их и почему-то улыбался. Безрадостной и даже какой-то ехидной улыбкой…
«Конечно, это не очень нормально. Это абсолютно ненормально! Но… я боюсь. Это слишком реалистично, и почему-то мне кажется, что такое когда-нибудь на самом деле произойдёт. Разве что я оставлю свои догадки при себе».
- Оставлю при себе, - сказал он вслух и этим привлёк внимание одногруппников. Впрочем, никаких выяснений отношений не было, ведь отговорка всегда одна – «я ничего не знаю и вообще, всё ерунда, успокойтесь».

Это самое спокойствие очень ценно, и Джерард понял его цену, когда солнце неожиданно исчезло. Он больше не видел его, но почему-то чувствовал какую-то странную опустошённость – всё-таки, оно было ему нужно. Нужно больше, чем наркота, в мир которой он был погружен все последнее время.
- Приди, - шептал он вечерами и действительно ждал, что оно придёт.

Но когда дождался, это было не то, чего он хотел. Вернулся страх. Вернулась беспомощность. И появилось осознание того, что это – конец.
- Нет! – снова вскричал, как раньше, он и попытался повернуться на живот, закрыть глаза руками, но лучи накрывали его, топили, и вырваться из них не представлялось никакой возможности. - Нет! Нет! Нет!

А где-то в голове отозвался голос, принадлежащий почему-то Фрэнку:
«Можешь больше ничего не бояться, оно тебя всё равно заберёт. И нас вообще. Думаешь, ты один видел это и скрывал? Вовсе нет. У нас всех было то же самое. И мы не признавались друг другу. Это не помешательство. Когда ты подслушал то, о чём разговаривали мы с Рэем, ты, конечно же, сделал вид, что ничегошеньки не знаешь и не видел. И я промолчал. И Рэй промолчал. Все в своё время молчали, а теперь больше ничего не поделаешь, Дже… если бы каждый смог признаться друг другу, не думая, что его засмеют, что его не поймут, что его не услышат, всё могло бы быть по-другому. Мы бы... Может быть, что-то сделали. Только уже поздно… оно реально…»

- Не реально! – простонал Джерард, и внезапно всё прекратилось, лишь в ушах был противный треск, как будто где-то что-то горело. В коридоре раздался топот. Майки? Боб? У них номера как раз где-то рядом. Нет, не только они, на улицу, кажется, решили выбежать все. Поднявшись с кровати, солист, покачиваясь, будто пьяный, покинул свою комнату и направился к выходу. По коридору мчались люди, толкали и сбивали друг друга, но на улице было удивительно тихо. Там, кстати, был и Фрэнк, который бросил взгляд на Джерарда так, будто укорял его. Но, посмотрев вверх, Уэй понял всё… и понял причину паники.

Никакого огня. Почти белое и по-прежнему слепящее, словно щупальцами охватывающее лучами всё, что было вокруг, на них опускалось мёртвое солнце…