|
Часть 17 (ее первая половина)
Нью-Джерси…
Поверить не могу… Еще недавно я так хотел сюда вернуться… Мне казалось, я скучаю по узким улочкам и по всей этой небрежности вокруг, по общему настроению смиренного неблагополучия, в котором хочется погрязнуть навсегда и из которого хочется выбраться… Мне так казалось… Но я ошибался… Лучше бы мы никогда не возвращались сюда, лучше бы этот тур никогда не заканчивался… Да, я получил наконец свой дом и долгожданный отдых от всех… Но это ничто. Это несравнимо с тем, что я теряю. А я теряю Фрэнки. Я это чувствую…
Когда мы договорились отдохнуть друг от друга какое-то время, чтобы обо всем подумать, я не ожидал, что захочу увидеть его снова так скоро… Я говорил какие-то нелепые слова, поддакивал, соглашался с тем, что так, конечно, будет лучше, но я не осознавал, как сложно будет выполнить поставленные условия… «Какое-то время» для меня ограничилось несколькими минутами… Как только я переступил порог своей пустой квартиры… Как только прислушался к окружавшей меня тишине и посмотрел в зеркало, в котором отражался не я, а, скорее, моя бледная уставшая копия… Одним словом, мне нужно было срочно увидеть его… Мне необходимо было его увидеть… Казалось, если через минуту он не появится передо мной и не обнимет, я просто умру…
Странно, почему я до сих пор жив… Ведь Фрэнки так и не появился, и с тех пор прошел не один день… Хотя то, что со мной происходит сейчас, сложно назвать жизнью, какой она должна быть… Я жил в Вашингтоне, в нашем концертном автобусе, когда Фрэнки был рядом со мной, а сейчас это не жизнь, а одно сплошное ожидание… Того, что мы вдруг столкнемся на улице… Или что я случайно застану его дома, и он откроет… Или что он ответит хоть на один звонок, или оставит сообщение на автоответчике…
Не так давно Фрэнки ждал меня под дверью моего номера в отеле, чтобы поговорить… Чтобы сказать все, что в себе держать было больше невозможно… А теперь я жду его на крыльце многоэтажного дома, в котором он снимает квартиру… С той же целью… Видишь, как все изменилось, Фрэнки… А ты говоришь…
Я не знаю, дома он сейчас или нет, но я буду ждать столько, сколько потребуется… Когда-нибудь он должен будет выйти оттуда, или наоборот вернуться с гулянки… Он не сможет прятаться от меня вечно… И тогда я все ему скажу… И исправлю то, что успел испортить…
«Я люблю тебя, Фрэнки, но не так, как ты хочешь»… Вот что я сказал ему тогда… Человеку, до смерти влюбленному в меня, слабому и уязвимому, готовому ради меня на все… Я знал, что это должно быть больно, но и представить себе не мог, насколько…
Теперь могу представить… Если сейчас он скажет мне что-нибудь подобное, я не знаю, что тогда со мной будет… У меня голова идет кругом, когда я начинаю думать об этом, и сердце колотится, как сумасшедшее, и руки потеют… Я никогда и ничего в жизни так не боялся… Никогда и ничего…
Солнце палит вовсю, словно перепутало времена года и думает, что сейчас лето… А я сижу на каменных ступеньках, и мне холодно… Хочется закурить, но я забыл сигареты дома, а пока дойду до ближайшего магазина, могу его упустить… Нет, я не сдвинусь с этого места… Даже если начнется землетрясение… Я здесь сдохну, если понадобится…
Редкие прохожие оглядывают меня любопытными взглядами, и я пытаюсь улыбаться, чтобы не выглядеть подозрительным… Хотя, кому какое дело…
Я знаю, почему он не подходит к телефону, я знаю, почему он не хочет меня видеть… Я облажался, я все испортил… Он представлял меня совсем другим человеком, намного, несравнимо лучше меня настоящего… Потому что я настоящий – полное дерьмо и ничтожество… Джерард, в которого он был влюблен, ничего не боялся… Он открыто заявлял о своих чувствах, он кричал на весь мир о своей ненависти и о своей любви… Он не стоял на месте и не ждал, пока все случится само собой, не плыл по течению… Он действовал и не был трусом…
Одним словом, он никогда не существовал.
Я знаю, он уже разочаровался во мне… Я сделал все возможное, чтобы он легко мог меня забыть… Так что сейчас у меня есть только два выхода… Молча смотреть, как то, что могло быть у нас с Фрэнки, умирает, толком не начавшись… Или попытаться быть тем, на кого он смотрел с восхищением и чьи поступки вызывали у него чувство гордости…
Если бы он только знал, что сделал со мной… Если бы он только знал, на что я готов ради того, чтобы попробовать еще раз… Я сделаю все, что он скажет… Все, что он попросит… Нет, не так… Я не буду ждать никаких просьб, я просто… Мне на все наплевать… Плевать, что подумают люди, плевать на косые взгляды… Какое мне дело до всего этого, когда я могу его потерять?.. Я чувствую, как он просыпается песком сквозь мои пальцы… Я чувствую, как он исчезает…
«Странно любить человека, которого не знаешь… То есть, думаешь, что знаешь… И, может быть, только думаешь, что любишь»
Эти слова я прокручиваю в своей голове снова и снова… Он как будто предупреждал меня… Он хотел, чтобы я сделал что-нибудь… Я должен был сказать хоть пару подходящих слов, чтобы убедить его, что он ошибается… Что все изменилось, что Я изменился, что теперь все будет по-другому… А я промолчал… Как всегда…
«Ты хочешь, чтобы я рассказал об этом Джамии?»
Я ничего не сказал… Как я мог ничего не сказать?! Почему?! Конечно я хочу! Я самый тупой из всех ослов на этой планете…
Я же чувствовал, что что-то не так… Слышал это в его голосе, ощущал в напряженном воздухе… Я знал, что что-то важное происходит, что что-то ломается у меня на глазах, но вместо того, чтобы исправить ситуацию, я схватился за кувалду и принялся все крушить…
Последним и окончательным ударом было мое триумфальное «Я знаю»… Это стало последней каплей… И хотя со стороны казалось, что ничего не произошло… Это все решило… Каждое мое действие, каждое мое слово имели значение…
И я облажался…
…………………………………………….
- Я люблю тебя…
Я так часто слышал от него эти слова… Но они всегда звучали для меня по-разному, как будто в зависимости от ситуации в них вкладывался новый, особенный смысл… Фрэнки признавался мне в любви отчаянным, истеричным голосом, когда пытался до меня достучаться… Он признавался мне в любви на людях, словно в шутку, чтобы я почувствовал себя сволочью и тряпкой… А еще радостно и легко, пользуясь тем, что может делать это в открытую, раз я все равно все знаю…
И снова знакомая избитая фраза… Но он произнес ее тихим голосом так неуверенно, как будто спрашивал у меня, так это или нет… А я ничего не почувствовал… Наоборот, три простых слова неожиданно ввергли меня в состояние полного умиротворения… Когда нет смысла и желания думать о том, что было или будет… Когда хорошо и сладко от того, что происходит сейчас, и все вдруг становится на свои места, и ты боишься пошевелиться, чтобы не дай бог не упустить, не спугнуть этот момент, когда покой и легкость сваливаются на тебя неизвестно откуда, когда ты не чувствуешь собственного тела, будто паришь в воздухе…
Если бы несколько месяцев назад мне сказали, что мы с Фрэнки будем лежать, обнявшись, на узком диванчике нашего концертного автобуса, отбросив в сторону плед, уставшие и взмокшие, но вовсе не из-за утомительного концерта… Боюсь представить свою реакцию… И вот это происходит наяву… А я… Я ничуть не жалел… Совсем… Почему-то я был уверен, что мое помешательство пройдет, как только все случится… Но я опять ошибся… Наоборот, именно тогда я окончательно свихнулся…
Чтобы уместиться на старом синем диване, Фрэнки приходилось практически лежать на мне…Но несмотря на все неудобства и на то, что я уже почти не чувствовал руку, которой его обнимал, и на то, что мне становилось тяжело дышать… Я все равно был рад этой близости, мне нравилось чувствовать на себе вес его тела, нравилось соприкасаться с ним кожей… Каждый раз, когда он пытался лечь поудобнее, эти безобидные легкие касания пускали электрические разряды по всему моему телу, и сердцебиение снова учащалось, и я не мог сдержаться и запускал пальцы ему в волосы, пробегал ладонями вниз по его спине, а когда чувствовал, как дрожит его кожа, желание накрывало новой взрывной волной…
Какое-то время мы лежали молча, в полной тишине… Я пытался отдаться этому чувству умиротворения полностью, забыть о себе и своих проблемах… А потом Фрэнки снова начал свои безуспешные попытки найти удобное положение… И, тесно прижавшись ко мне, уткнувшись лицом мне в шею, он повторил шепотом все то же:
- Я люблю тебя…
На этот раз это была не законченная реплика, а, скорее, начало, требующее продолжения… Я должен был что-то ответить… И я, не успев даже подумать о том, что делаю, выбрал один из самых отвратительных ответов на признание в любви, какие только слышало человечество…
- Я знаю…
А в нашем неустойчивом положении это была катастрофа…
…………………………………………
Я устало поднимаю голову на лай собаки… Мимо проносится длинноногая псина неизвестной породы… Бездомных животных здесь редко встретишь, особенно в этом районе…
Всем нужен дом… И любовь…
Щурясь, смотрю на небо… Солнце скоро зайдет… Не верится, но я прождал Фрэнки весь день… За воспоминаниями время летит незаметно… Вот уже улица окрашивается в серый… Общий городской шум стихает, а шелест деревьев и скрип качелей на детской площадке неподалеку начинают заглушать все остальные звуки… Без особого интереса наблюдаю за тем, что происходит на площадке… Счастливые, не знающие проблем дети еще катаются с горок и играют в мяч, несмотря на позднее время… Скоро уже и там станет пусто…
Пусто, как у меня на душе… Пусто, как в моей долбаной квартире, в которую я вернусь сегодня не один… Или не вернусь совсем…
- Дже?!
Удивленный возглас, который заставляет меня вздрогнуть от страха и радости одновременно… В панике я тут же вскакиваю на ноги и оборачиваюсь… И замираю на месте, не в силах пошевелиться… Не представляя, как реагировать и что говорить…
Фрэнки, натянувший на нос капюшон и спрятавший руки в карманах толстовки, стоит прямо передо мной, мрачный силуэт на фоне вечернего неба… Я плохо вижу его лицо и не могу понять, рад он меня видеть или нет… Или, может быть, он зол… Но не это самое страшное…
Самое ужасное то, что рядом с ним – Она… И Она держит его за локоть… И Она пепелит меня взглядом, не понимая, что мне нужно… Кажется, я задыхаюсь… Я ожидал чего угодно, но только не этого…
«Ты уже забыл о ее существовании?»
Как же все это похоже на то, что уже однажды было с нами… Как отражение в зеркале… Фрэнки, я и Смешливая… Я, Фрэнки и Она… Но дело не в этом… Я боюсь только, что повторится и остальное… Я этого не переживу… Я не переживу, если он поступит со мной так же, как поступил с ним я… Он просто не может этого сделать…
- Фрэнки… Нам… Надо поговорить, - бормочу я, запинаясь, при этом почему-то неотрывно глядя на Нее, вцепившуюся в моего малыша пиявкой… Почему-то мне хочется ее ударить… Я никогда не бил женщин и надеюсь, что не придется, но это желание, оно почти непреодолимо, и я с большим трудом сдерживаюсь…
- О чем? - задает он самый идиотский вопрос на свете, может быть, такой же тупой, как мое недавнее «больно?»…
- Пожалуйста… Дай мне пять минут…
- А в чем дело? - встревает Она, такая всем довольная и румяная, что я уже почти готов на нее наброситься… Но я не успеваю… Потому что в этот момент он сжимает ее руку и шепчет так, что я тоже невольно слышу:
- Подожди дома… Я скоро…
Это нормально, что после последней фразы мне захотелось пустить себе пулю в лоб?.. Это нормально, что после ничего не значащей реплики, обращенной не ко мне, захотелось кричать?.. Но это все неважно… Главное, что она уходит… Целует его в щеку и, поднявшись по ступенькам крыльца, скрывается где-то в недрах многоэтажки, на прощание бросив на меня подозрительный взгляд…
А он остается…
………………………………………..
От него было невозможно оторваться… Я не знал, чем объяснить тот факт, что сладкое ноющее чувство неудовлетворенности и общего возбуждения просто отказывалось проходить, когда он был рядом… Ненадолго, после очередного захода, оно стихало, но спустя несколько минут все начиналось снова… Стоило ему посмотреть как-нибудь по-особенному… Или когда он отворачивался от меня, намекая на то, что хватит, надо передохнуть… Это действовало, только с прямо противоположным эффектом и еще больше меня заводило… Того, что уже успело произойти, мне было болезненно мало… С каждым разом мне нужно было все больше, и от этого становилось страшно, потому что я понимал, что случится, если я окончательно в нем растворюсь… Я просто перестану контролировать ситуацию… Я уже чувствовал, что теряю прежнюю власть с каждым моим умоляющим «Давай еще»… Может быть, дело было в этом страхе… Я не хотел зависеть от него и от того, что он мне позволит… Наверное, поэтому, в конце концов, я просто перестал спрашивать… Я хотел сам принимать решения… Но это было так глупо… Нелепые попытки остановить время, удержать того, кто все равно уйдет…
Мне не давали покоя его недавние тревожные слова и его взгляд, который на короткие мгновения становился совершенно стеклянным… И это ощущение, будто я подвел его настолько, что дальше некуда… Что ничего уже не исправить… Почему он пришел ко мне в самую последнюю ночь, почему? Чтобы потом было легче все забыть, словно ничего не случилось? Я чувствовал, что это первый и последний раз… Что мое слово уже не значит так много, как раньше… Что я сам уже не значу так много… Еще и по этой причине я не мог держать себя в руках…
Я двигался все быстрее, хотя понимал прекрасно, что так нельзя, просто не мог остановиться… Я убирал с его лица мокрые волосы и пытался говорить что-то, но выходило какое-то бессмысленное бормотание, быстро переходящее в стоны, и тогда вовсе ничего нельзя было разобрать… Я думал только о себе, о том, как мне страшно, и о том, как мне хорошо… Сейчас я хочу себя за это убить…
Я подолгу не отпускал его и когда все заканчивалось… Я боялся, что он может растаять в воздухе и исчезнуть… Или просто сбежать от меня… Я крепко обнимал его и не давал возможности пошевелиться, хотя знал, что ему не хватает воздуха… Я совсем спятил…
- Прости, Фрэнки…
Я говорил нечто подобное каждый раз, когда наконец отпускал его, чтобы он мог отдышаться… Извиняясь за свою несдержанность, которая незаметно перерастала в одержимость…
- Все нормально…
И он всегда говорил одно и то же, но я прекрасно понимал, что ничего не нормально… Я потерял голову, что в этом нормального?.. Я окончательно его вымотал… Он жадно глотал воздух, измученный и уставший, но говорил только «все хорошо», или «все нормально»… А я делал вид, что верю и потом мучил его еще больше…
|
(ага, голос в пользу перевода) 
