- Солнце… какое тёплое… как его много… Солнце… Лучи... - бормотал Фрэнк, ворочаясь в постели.
Он открыл глаза - а делать этого так не хотелось…
Светлая комната. Большая светлая комната. И солнце – действительно много солнца сквозь большое белое окно. Фрэнк лениво потянулся. Боже, каким сладким был его сон! Он никогда ещё так не спал! Странное чувство радости переполняло его. Фрэнк подумал о вчерашнем и невольно улыбнулся. - Чёрт, что это! Лёжа на кровати, здесь, Фрэнки чувствовал, как его сердце начинало бешеную скачку. - Не может быть!
Восторг! Такой детский восторг, какого он, наверное, даже в детстве не испытывал!
Его глаза широко раскрывались, захлопывались на мгновенье и снова бросали удивлённые взоры вокруг. Грудь часто и взволнованно вздымалась. - О... Бож-же… Теперь он не мог всего вспомнить, но помнил нечто главное: вчера случилось самое знаменательное событие в его жизни! Эмоции, светлые, по-детски чистые эмоции переполняли его. Их было так много, что, не зная куда деть всю эту энергию, Фрэнк сжимал кулаки. Так сильно, что в ладонях оставались следы от ногтей.
- Ух ты! – выдавил Фрэнки и засмеялся. Добрым детским смехом.
Он долго катался по кровати, взвизгивая от восторга, пока, наконец, не почувствовал сладковатую тягу в животе. - Ну да... больно… - Фрэнк поморщился. – Большинство удовольствий мы понимаем через боль… - он проговорил последнюю фразу и снова улыбнулся. - Уже одиннадцать. Ну… где же он? – рассеянно подумал Фрэнки, сидя на кровати и пытаясь понять, во что он одет. – А он… придёт вообще? – неожиданная мысль скользнула в его голове. Беспечность исчезла с его лица. Фрэнк побледнел и опустил руки. - Чёрт, почему я так уверен, что после этого он обязательно придёт? Может ему стыдно… или он теперь брезгует мною?.. Боже, я умру…
Фрэнк снова лёг на кровать и бесцельно уставился в окно.
Множество чувств и мыслей полезло в его голову. И были они совсем не такими светлыми и невинными, как до этого.
- Ну, уже половина. Почему никого нет? Ну хоть кто-нибудь зайдёт ко мне? Эм… может, я уже в изолированной палате лечебницы для душевно... Он не договорил и даже не успел придумать, что можно было бы сказать дальше. Белая дверь отворилась, и его лицо вновь озарилось улыбкой.
Джерард просунул голову в щель. Он был, как всегда, забавен и красив.
- Сукин ты сын, я еле нашёл тебя! – шёпотом воскликнул Джи и, с привычной только ему одному кошачьей ловкостью в движениях, пробрался в комнату. Испуганное выражение лица, забавная гримаса, шёпот – всё это придавало ему вид маленького злобного хулигана, который собирается стащить у бабушки конфеты.
Джерард сел на постели Фрэнка. Он часто дышал, а лицо его выражало тревогу. - Блин, Фрэнки… С Рождеством!.. Ну, ты додумался! Задал нам жару!.. Ну... теперь, как ты? – проговорил Джерард и дотронулся до щеки Фрэнка.
Последний полулежал на кровати и сиял от счастья:
- Я думал, ты не придёшь! - Сдурел?! – заорал Джер и, сообразив, что слишком громок, продолжил быстрым полушёпотом. – Да я, как только мне Боб позвонил, я сразу помчался к тебе! Эти грёбаные врачи – вечно у них какие-то принципы! Они не хотели меня пускать и вообще никого, сказали, не пустят, а я еле пробрался! Так что, детка, будь потише – если какая-нибудь ослиха из коридора услышит – пихнёт меня отсюда к чёртовой матери, – он протараторил и, сверкнув глазами, приложил палец к губам: Чщщ…
Фрэнк просто изнемогал от удовольствия: "Боже, он ещё и волнуется! Он заботится обо мне!"
- Как я люблю тебя, Джерард… Джер поморщился и продолжил прежним полушёпотом: - Уй, слушай, давай, запрячь синтементальность в задницу, и... – Он остановился и спросил нежнее: - Кстати, как оно? Больно? - Живот немного побаливает, но ты рядом – значит, я полностью здоров!
Фрэнк всё так же светился, и широченная улыбка не хотела слазить с его лица.
Джерард взглянул на него и, впервые за сегодня, тоже улыбнулся. - Вот чёрт… - проговорил он. – Ты сидишь здесь и ржёшь! Даже не представляешь, что я пережил, когда узнал! А знаешь, что с Майки?! Он до сих пор пытается допрыгнуть до твоего окна! Джер бросил небрежный взгляд на окно. Фрэнк прислушался и, наконец, разобрал знакомый голос, восторженно визжащий что-то девятью этажами ниже.
- Боб и Рэй – вообще отдельная история. Там, в фойе, я устал бегать за носовыми платками для них – они просто в шоке! У Рэя, кажется, даже волосы распрямились... Джерард рассказывал, задыхаясь от эмоций и, как ребёнок, размахивая руками.
Он был так забавен в этот момент, что Фрэнк не выдержал и снова залился заразительным беспечным смехом. Джерард с минуту смотрел на него, как на пришельца из космоса, а потом не удержался и тоже расплылся в своей обворожительной, почти невинной улыбке.
Они смотрели друг в другу в глаза и смеялись. Гоготали. Ржали просто! Никакого повода не было, они были похожи на дураков, понимали это, и им было абсолютно всё равно. Эх, читатель, если бы ты оказался в то Рождественское утро рядом с Джерардом и Фрэнки, ты бы понял, как выглядит счастье…
Минут через 10, когда уже не было физических сил продолжать, они взялись за руки и молча уставились в окно, за которым кружились рождественские снежинки. - Джи, ты правда не отвергаешь меня? - Ну ты лооось!! – воскликнул Джер, хлопая себя по коленям. – Нет, чёрт, я тебя о т в е р г а ю! И ты мне не нужен! И 20 минут карабканья по водосточной трубе, переодевания в туалете и седина, которая у меня появилась за ночь – всё к чёрту! Это я так просто, чтоб добавить красок в жизнь! Джерард ворчал и делал вид, что злится. - А ребята? Они… наверно… - Про ребят нечего сказать – они В АХУЕ! Да и я тоже, – отрезал Джер. Фрэнки тяжело вздохнул. - Да нет, в смысле, они рады! – всполошился Джерард. - Ну а... ты? - Я? Что я… я тоже шокирован, но… - Джерард повернулся и бросил на него один из своих суперрешительных взглядов, - Слушай, я тебя люблю. И я… я болен всем, что с тобой связано. Чёрт, я не люблю всю эту сентиментальную плесень, ты знаешь. В общем, - он опустил руку, ловя пальцы Фрэнка, – я хочу, чтобы ты знал. Это самый лучший подарок на Рождество, который я только мог себе вообразить! Вернее, я даже и не мог вообразить себе такого...
Фрэнк был настолько счастлив, что только теперь вспомнил о самом главном:
- Боже, Джерард! Ты уже видел?! - Чего?
- Чего-чего! Его! - О чёрт… я как-то и не подумал! И я даже не знаю, как там вообще... – виновато пробормотал Джерард. - О, я так волнуюсь! Почему никто ничего не говорит! Блин, ну ты хоть бы узнал! Он сжал руку Джерарда и умоляюще уставился в его красивое задумчивое лицо. - Прости, я, вроде как, думал в первую очередь о тебе... Но я мигом! – он спешно поднялся и уверенно пошёл к двери. Там он обернулся и, улыбаясь своей карамельной улыбкой, кинул Фрэнку: - Мы скоро будем!
Джи скрылся за дверью. Фрэнк сидел на кровати и, волнуясь, тёр ладоши… Теперь он слышал звучавшие и ранее голоса в коридоре, но даже не пытался вникать. Он думал о другом.
- МЫ скоро придём... – повторял Фрэнки, - мы… Ему казалось, что минуты тянулись бесконечно… и правду говорят – нет ничего томительнее ожидания!
--
Дверь снова отворилась, и снова появился Джерард. Он был такой неуклюжий со своей ношей, но каждое его движение дышало нежностью - убийственной нежностью… - Господи, Джерард! Покажи мне!.. как это… как же вышло… дай сюда… – бессвязно лепетал Фрэнки, встречая Джи.
***
- У него твои глаза, Джерард! - Да нет! Глаза твои, – смущался Джи, – а вот член как раз мой, не спорю! - Я не могу в это поверить… - И ты ничего не говорил МНЕ! - Да я сам не знал! У меня просто заболел живот… - Ага, сначала он у тебя вырос, наверное… - Ну, ты говорил, тебе нравится жирок... - Нуу… - Он, кажется, брюнет… - Это ненадолго. - Как думаешь, какое имя дать ему?
- О, чёрт, слушай, я не думал даже! Так резко я стал... папой… ***
Они сидели втроём в больничной палате Фрэнка и, упиваясь своим паранормальным счастьем, вполголоса обсуждали всякую ерунду, которая может быть неинтересной для искушённого читателя. Первый Рождественский вечер зажигал по городу гирлянды. Снег спокойно продолжал своё размеренное падение, пытаясь сделать вид, будто ему всё равно. Но никто не остался равнодушен. Спокойствие покинуло город в эту ночь.
В ночь, когда родился Фрэрард.
|