-  Ты чего уставился? У меня тушь потекла? 
 -  Да нет, ничего, Фрэнк. Просто задумался что-то. 
 -  Все пытаешься решить проблему глобального потепления? Брось ты это, Джи! Тем более что, судя по погоде, до нас потепление еще не скоро докатится. 
 -  Тебе все шуточки, Фрэ! А ведь между прочим это… 
 - Ладно-ладно. Не заводись. Давай лучше о группе поговорим. 
 - А что с группой? 
 - Как что? Мы кое-как записали второй альбом. Надо о пиаре думать. 
 - Какой еще пиар? Зачем? 
 - А ты не знаешь, что такое пиар? Ну дела… Ладно, пиар – это… 
 - Да знаю я прекрасно, что это такое! Ты мне лучше обьясни, зачем он нам понадобился? 
 - Ну, Джи, ты хочешь всю жизнь выступать в дешевых клубах, срывая себе голос из-за плохо работающего микрофона? Надо в люди выбираться, дорогой мой Джерард. 
- Но…
 - Джи, послушай. Я рад, что ты руками и ногами за то, чтобы оставаться в андеграунде, но ведь так нельзя. У группы должно быть не только творческое, но и перспективное развитие. А какие, скажи на милость, перспективы могут быть в клубе под названием «Милая тетушка Фредди»? А мы ведь только позавчера там играли. Нет, говори что хочешь, Джерард, но дальше так нельзя. 
 - Хм… Может ты и прав. Надо будет с Брайаном это обсудить. 
 - А причем тут Брайан? Нет, причем конечно, просто я имею в виду, что нам самим сначала не помешает обдумать этот самый пиар, а уж потом к Брайану с ним лезть. 
 - Ха, ну и каковы ваши задумки насчет сего, мистер умник? Надеюсь, ты не хочешь предложить запустить в газету утку о том, что мы все пришельцы с планеты Цуцванг, а Рэй на самом деле женщина? 
 - Ха-ха, а что неплохая мысль. 
 - Ты спятил? 
 - Нет. Шучу просто. Есть у меня кой-какие идейки. 
 - Очень интересно. Может быть поделишься? 
 - Для начала нужно всей группе продумать какой-нибудь один концептуальный стиль. 
 - Какой-какой стиль? 
 - Концептуальный. Ну короче, у нас должна быть общая идея, и чтоб шмотки были одинаковые. 
 - А чем тебе нынешние не нравятся? И какая такая общая идея? 
 - Все очень просто. Мы должны стать олицетворением чего-то. Жизни, смерти, огня, ментоловых леденцов. А насчет одежды… Джи,ты каким местом меня слушаешь? Я тебе толкую о том, что группа единым организмом должна выглядеть. А когда один как маменькин сынок, второй – типичный алкаш, а третий вообще идиот блаженный, то одним целым нас вместе сложно представить. 
 - И кто это из нас блаженный идиот? 
 - Джи, не об этом речь сейчас. 
 - Ладно… Насчет прикида я тебя понял. В принципе, ты прав. Нужно будет действительно что-нибудь этакое выдумать. 
 - Ок. Теперь второе. Концептуальная группа - это хорошо, но это не значит, что мы должны быть все, словно из одного инкубатора. Каждый из нас – индивидуальность. И эту индивидуальность нужно подчеркивать. У всех должен быть некий образ, которому нужно обязательно следовать. 
 - Хорошо. Допустим, я и с этим согласен. Что еще предложишь, светлая голова? 
 - Еще… А еще у нас должна быть своя фишка поведения на сцене. Скажем,Билли Джо при всех снимает штаны. Игги Поп режет вены. Мэрилин Мэнсон… Тут без комментариев. Нужно придумать такое, отчего фанаты визжали бы без ума и катались в истерике. 
 - Ого! 
 - Вот тебе и ого. Может теперь послушаем твои соображения на сей счет? 
 - Эээ… Может мы будем выступать с кастрюлями на головах? Или раздавать у входа малиновый чай с пончиками? 
 - Очень смешно. 
 - Ну Фрэнки, пойми, я не по этой части. Придумывать стихи и музыку - это пожалуйста. А все остальное – увольте. Тем более что это твоя идея насчет пиар-ходов. Вот тебе их и придумывать. 
 - Хорошо. Только тебе вряд ли понравится то, что я придумал. 
 - Это почему же? А вдруг ты ошибаешься? 
 - Нет, точно не понравится. 
 - Фрэ-э-энк! 
 - Ладно-ладно. Я скажу, но только обещай не орать. 
 - Даю слово скаута. 
 - Мм… Джи,тебе надо прикинутся голубым. 
 - Что?! Фрэнк, ты окончательно с катушек сьехал?! 
 - Н-да… Хреновый из тебя скаут, Джи. 
 - Черт тебя подери! Нет, это немыслимо! Ты сам понял, что сказал, гребаный извращенец?! 
 - А я и не знал, что ты таким гомофобом окажешься. 
 - Да дело не в этом! Просто… Это же черт знает что такое! Я - гей… Что обо мне окружающие подумают?! Что моя мама скажет в конце концов? 
 - Джерард, успокойся. Пойми, тебя никто не заставляет по-настоящему быть геем. Это всего лишь пиар. 
 - Пиар?! И за этот гребаный пиар я должен заплатить такую цену?! Не будучи даже уверенным, что он подействует! 
 - Подействует, будь уверен! Тем более что вовсе не обязательно в открытую говорить о своей сексуальной ориентации. Достаточно будет лишь поцелуев на сцене, а остальное уж пусть фанаты додумывают. 
 - И что же интересно они надумают?! И с кем это я должен буду целоваться на сцене? 
 - Со мной. 
 - С тобой? Почему именно с тобой?! 
 - А с кем еще? Майки, ясное дело, отпадает, он ведь как-никак твой брат. А окончательного разложения морали нам не требуется. Рэй не походит на страстного героя-любовника. А до Мэтта, при всем желании, достаточно сложно дотянуться за барабанной установкой, причем и выглядеть это будет по-идиотски. Так что остается один вариант – я. 
 - И ты так спокойно об этом говоришь, твою мать? 
 - Джи, ну в самом деле, если мы с тобой поцелуемся, то что, конец света сразу настанет? Я не вижу в этом абсолютно ничего дурного. К тому же мы с тобой уже это проделывали. 
 - Ага! Это было в десять лет, я проиграл в карты на желание, и Майк заставил меня чмокнуть тебя. Ты бы вспомнил, как мы еще на один горшок вместе ходили! 
 - Давай не будем о грустном. 
 - Да пошел ты на хрен, извращенец! 
 - Уэй, неужели я тебе настолько противен? Вот уж не думал, что когда-нибудь от друга такое услышу. 
 - Да нет же, не противен! Даже наоборот… То есть, тьфу, я хотел сказать, что будь я девкой, то я б тебя сам давно уже трахнул. Но, к сожалению, у меня есть член. И я не могу игнорировать его наличие. 
 - Послушай… 
 - Заткнись,Фрэнки! Дай мне привести мысли в порядок… А то я так в конченного психопата совсем превращусь… 

 Темные волосы. Нежное лицо, чуть тронутое щетиной. Выразительные глаза. Пестрые от татуировок руки. Худенькое,тщедушное тельце. Обтягивающие зад штаны с выглядывающей резинкой от трусов. Стоптанные кеды. Пять кило доброты, наивности и детства. Все это в совокупности дает Фрэнка. Такого милого, такого родного. Друг… Просто друг. Ничего личного. Поцеловать друга. Почему бы и нет? Что тут такого? Тем более только на концертах. Тем более, что это по идее должно помочь группе добиться популярности. Надо решаться. 

 - Фрэнк. 
 - Мм? 
 - Черт с тобой, я согласен. 
 - Да что ты говоришь? Во дела … 
 - Фрэнк, не начинай ерничать! Мне и так непросто было… 
 - Все, молчу. Ты, кстати, в курсе, что Metallica тоже так делает? 
 - Что, молчит? 
 - Нет, целуется друг с другом. 
 - Хм… А я-то думал, откуда у тебя столь блестящая идея взялась! Плагиатор… 
 - Не кипятись. Они еще давным-давно этим занимались. Не факт, что об этом помнят. 
 - Ну-ну. Как же! 
 - Все, проехали короче. Лучше ответь, ты точно на это согласен или нет? 
 - Согласен. 
 - Ну вот и прекрасно. 
 - Смотри от радости в штаны не наделай. 
 - А мне все равно, у меня же подгузники. 
 - Блин, я всегда это подозревал. 
 - Ты мне вот скажи, Джерард, ты когда-нибудь уже сосался с парнями? 
 - Да за кого ты меня принимаешь?! 
 - Ни за кого не принимаю. Просто спрашиваю. 
 - Нет! И до сегодняшнего дня не собирался! Хотя и сейчас не особо горю желанием. 
 - Тогда может порепетируем? 
 - Ах ты… сукин ты сын! Репетировать еще предлагает! Пошел вон отсюда, кретин! 
 - Ты чего взвинтился-то так, не понимаю! Представь, что у тебя есть новая песня. Ты же не полезешь на сцену, предварительно не обыграв ее до совершенства? Тоже самое и здесь. 
 - Нет, вы только посмотрите на него! Ты… Ну просто слов нет! Зла не хватает просто! 
 - Скажи, что я неправ. 
 - Да! То есть… Не знаю, я запутался. 
 - Зато я знаю. Вот прикинь на минутку, выходят два парня на сцену, играют-играют, а потом вдруг тянутся друг к другу, пытаясь поцеловаться, причем у обоих такие выражения на лицах, будто их сейчас стошнит. Да за такое просто тухлыми яйцами закидают! А ведь это у нас с тобой так будет. 
 - Эээ… Нуу… Твою мать… Ты прав, наверное. Боже, неужели я это говорю? 
 - Хи… Что, начнем? 
 - Прямо сейчас?! Так вот сразу? 
 - А чего тянуть? 
 - Нет! Я не готов… 
 - Джи, не ломайся. Тоже мне, девственница. 
 - А по роже? 
 - Лучше по губам… 

 Чуть сладкий привкус. На голову будто кто-то натянул тесную черную шапку. Весь мир, грохоча, проваливаетсяся в тартарары. Остается только он. И безумные поцелуи, наполненные огнедышащей страстью. Северное сияние, извержение вулкана. Все это в тысячу и миллионы раз слабее, чем эти поцелуи. Неистовые. Глубокие. Ненасытные. 

 - Фрэнки… 
 - Джерард… 

 Мешающая одежда падает к ногам. Горячие ладони обхватывают все тело, чуть не разрывая его на части. Пот льется ручьем. Его темноволосая голова опускается ниже и скрывается в темноте. Время как-будто остановилось. Легкие сдавило от нехватки воздуха. Перед глазами один за другим взрываются мощные фейверки, и их пылающие частицы со свистом падают вокруг. По всему телу проходит мощный разряд электрического тока. Внезапно все затихает. Лишь сладкий дурман обволакивает с головы до пяток… 

 - Солнце мое… Котенок, как я долго этого ждал… 
 - Ох,Фрэнки… Боже мой… Тебе не кажется, что для пиара мы слишком далеко зашли? 
 - Какой пиар? О чем ты говоришь, милый? 
 - Как это о чем я говорю? 
 - Глупыш, ты еще не понял? Я же все это придумал. Специально придумал. То есть, ту идею можно будет и впрямь осуществить, но сейчас не это главное… 
 - А что же главное? Фрэнки, как ты мог так поступить? 
 - Я люблю тебя, Джи. Это главное… И пусть сейчас ты можешь отвернуться от меня, послать куда подальше и рассказывать на каждом углу, какой я гребаный гомосек, мои чувства это не изменит. Я буду любить тебя всегда, каким бы ты не был и что бы ты не делал. А теперь можешь уходить. 
 - Маленький мой… Да что ты такое говоришь? Как бы я мог с тобой так поступить? Фрэнки… Господи, да-да, я тоже тебя люблю. Люблю, черт подери! Слышишь? 
 - Джерард? 
 - Что Джерард?Малыш… Любимый… Прости за все, что я тебе наговорил… Прости… Я самый тупой осел на свете. 
 - А вот это уж точно неправда… 

 Сладкие звуки поцелуя. Двое лежат, переплетясь в тесных обьятиях друг друга. Словно прощенный Адам и Ева, вернувшиеся назад в Эдем. А за окном в мягком свете утреннего солнца по-прежнему кружатся в своем последнем танце снежинки. Но теперь им не страшно умирать. Они чувствуют дыхание человеческой любви и, вознося неслышные гимны этому прекрасному чувству, тихо подлетают к своему последнему пристанищу.