Часть 1.
В студии холодно... Сквозь приоткрытые окна в нее вместе с ветром проскальзывает запах осени, хотя до ее прихода еще два долгих месяца. Просто в последние дни этот город душила жара, она иссушила всю листву, и та, не имея сил сопротивляться, опала... Безжизненно опустилась на пыльные улицы, погибла под колесами безразличных автомобилей... А сегодня полил дождь, и его унылое сочетание с мертвой листвой погрузило мир в удручающую атмосферу сентября... Что окончательно нас всех доконало...
Очевидно, что никому не хотелось выходить из гостиницы по такой погоде, да еще и с похмелья. Мы выглядели так, как будто только что вернулись с войны. Опухшие лица, красные глаза, высохшие губы... И лично у меня - тотальная всепоглощающая слабость во всем теле...
Но идти на интервью все-таки пришлось... Я сейчас думаю, что можно было бы от него и откосить... Но как-то не хотелось вешать на себя ярлык самого безответственного в группе... Потом, в случае чего, я был бы во всем виноват... Неудачный концерт, низкие строчки в чартах - все повесили бы на меня. "А помнишь то интервью, на которое мы из-за тебя не пошли? Пьянь несчастная... Ты думаешь, все так просто, пиши себе песенки и купайся в лучах славы?.. а пиаром кто будет заниматься? С прессой кто будет общаться?.. Это тоже часть нашей общей работы, знаешь ли..." Вот что-то вроде этого они бы мне предъявили, хотя херово было однозначно всем, и были бы счастливы поспать еще пару-тройку часов абсолютно все...
К сожалению, не я один мыслю в перспективе... Крайним не захотел быть никто. И никто не предложил остаться и еще поспать... И вот мы, пять алкоголиков, один краше другого, продрогшие, голодные, сонные и злые, сидим, как идиоты, в этой кладбищенского типа студии, даем интервью какой-то провинциальной газетенке и размышляем о том, как бы нам хотелось друг друга предать долгой и мучительной смерти...
Рэй остервенело пожевывает зубочистку и рассматривает миловидную журналистку в короткой твидовой юбке, на коленях которой лежит блокнот с заготовками вопросов... Девушка явно нервничает, сразу видно, неопытная.
Боб щурится от вспышек фотокамер и пытается улыбаться в объектив. Если бы мне кто-то так улыбнулся на улице, я бы от страха напрудил.
Майки потирает глаза и отворачивается, пытаясь скрыть рвущийся наружу зевок...
Фрэнки, бесцеремонно развалившись на диване и грея руки о поднесенную ему чашку с горячим кофе, держится молодцом. Сидит спокойно, спрятав помятую физиономию за темными очками и натянутым до носа капюшоном.
А теперь, кто тот неудачник, которому приходится за всех отдуваться и отвечать на все вопросы?..
Твою ж мать!!!
Вот ведь непруха... Кроме меня, конечно, спасать ситуацию некому... И ни один потом спасибо не скажет... Скажут, что я самый отстойный фронтмэн тысячелетия, позор группы, нес какую-то околесицу, заставил всех краснеть... Все это плавно перейдет в то, что я и петь-то не умею, и не сцене себя держать не могу, и вообще им за меня стыдно...
Тем не менее, кому-то же отвечать надо... Вот я и говорю, в точности следующее:
- Когда не знающие жизни подростки решаются на самоубийство, все, что их волнует - это избавление от навалившихся проблем. По большей части надуманных... Решить их другим способом они не могут из-за отсутствия силы воли или опыта, - я не умничаю, не в этом дело... Просто если мне предлагают порассуждать на подобную тематику, я вроде как стараюсь говорить искренне... От сердца... Вдруг кому-то действительно поможет. Я почему-то верю в силу воздействия слов... Особенно если их произносит кто-то, кто тебе дорог и к чьему мнению ты прислушиваешься...
- Они ни на мгновение не задумываются о том хорошем, чего сами себя лишают. О любви, которая их ждет, о возможности познать радость, грусть, ревность, привязанность... Они не понимают, что даже в том, что им сейчас больно, есть что-то хорошее.. Это означает, что они еще не умерли внутри, что они еще могут чувствовать. Ведь мы живем по-настоящему только когда испытываем сильные эмоции, не важно какого рода.. Можете после этого опять заклеймить нас эмо-группой, но я говорю, что думаю...
Я с трудом себя останавливаю, понимая, что начинаю увлекаться. А вообще я бы мог еще долго рассуждать на эту тему. Вопрос не новый, нам его часто задают... Но я отвечаю каждый раз так, словно слышу его впервые. Может, потому, что я и сам однажды чуть не оказался на том свете.. Не знаю.. Просто смерть всегда настолько меня ужасала, что я просто не могу представить себе, как кто-то может наложить на себя руки... Это не укладывается в голове... Насколько же нужно потерять интерес к жизни?
Я молчу какое-то время, и все молчат... Смотрят на меня и ждут, что я скажу дальше... Четыре полуживых тела, разместившиеся по разные стороны от меня, разумеется, со всем согласны и ничего не хотят добавить... Стоит ли удивляться... Как-то здесь темно... И холодно... В этом заведении не предусмотрены обогреватели?..
Я уже ответил на вопрос, но продолжаю думать все о том же... И вот, как только я собираюсь добавить что-то, как мне кажется, очень важное, и уже открываю для этого рот... Резкий звук бьющейся посуды заставляет меня и всех, кто находится в помещении, подскочить на месте. Чашка с кофе, которая уже несколько минут опасно пошатывалась в руках Фрэнки, вырвалась, наконец, на свободу и, ударившись о каменный пол, разлетелась на мелкие кусочки... С самым омерзительным треском, какой только может сопровождать сие действо...
Все, как и положено, в удивлении уставились на этого... любителя привлечь к себе повышенное внимание.. Тогда как сам Фрэнки, услышав искомый звук, испуганно дернулся и принялся бессмысленно оглядываться по сторонам, как человек, которого только что разбудили...
Когда до меня, примерно в одно время со всеми, дошло, что он и в самом деле спал, прикрывшись темными очками... Мне захотелось поднять один из осколков и прирезать его к чертовой бабушке...
Он думает, я кайфую, сидя в этом склепе, выполненном под студию, в каком-то богом забытом городишке, повторяя в сотый раз одно и то же? Концертный тур вроде как и меня тоже выматывает... Наравне со всеми, а может и побольше... Тем не менее, все эти полчаса я один здесь подаю признаки жизни, ну и несчастная журналистка, которая, знаете ли, тоже ни в чем не виновата, и которой наверняка так же хочется домой, в теплую постель, на мягкую перину... Возможно ей и дела нет до меня и до того, что я говорю, на нашу фанатку она не похожа... Но мы двое, однако, добросовестно пашем... Она делает свою работу, я - свою... Мы сочувствуем друг другу, и это нас объединяет... В то время как кое-кто, не будем называть его по имени, уже больше месяца талантливо выполняет разве что роль бесплатного приложения... Раньше он хотя бы делал вид, что ему не так смертельно наскучило всем этим заниматься... А теперь он даже не утруждает себя прикинуться... Теперь он надвигает на нос черные очки и абстрагируется от реальности путем погружения в сон...
Мне что, больше всех надо?.. Остальных я еще могу понять... С ними такое редко случается... Ну да, хватили лишнего вчера, не рассчитали, бывает... Но они хотя бы пытаются присутствовать здесь не только физически... К тому же, они быстро отойдут после неудачного утра, и снова захотят работать, и снова будут увлеченно заниматься тем, что мы выбрали своей профессией, и начнут фонтанировать идеями, и с горящими глязами их обсуждать, и мечтать о новых проектах...
А Фрэнки в последнее время меня просто убивает своим абсолютным безразличием ко всему, что происходит в группе... Я не знаю, в каких облаках он витает, но думает явно не о том... Его ничего не интересует, он ни в чем не участвует, шляется где-то во время репетиций... Его все равно, что нет... Если бы это можно было объяснить депрессией или чем-то вроде черной полосы в жизни... Тогда мы бы это как-то перетерпели и все было бы хорошо... Но ведь он не выглядит несчастным, вот уж чего нет, так нет!.. Он развлекается, да так, что напрочь обо всем забывает...
Дело ведь не в том, что он уснул на интервью... С кем не бывает... Хотя что-то я не припомню, чтобы с кем-то такое случалось... Ну как бы то ни было, дело не столько в том, что он расслабился... Сколько в отношении... Тот плачевный факт, что от него никакой пользы, а одни сплошные убытки, его совершенно не колышит... Вот что меня раздражает... Так раздражает, что я, может, и в самом деле бы его прирезал, если бы вокруг не было стольких свидетелей...
В то время, как уборщики подметают пол и ликвидируют беспорядок, учиненный этим безответственным существом, существо с невинным выражением лица потягивается и устраивается поудобнее, принимая самую вальяжную позу, на какую только способно... Никаких признаков угрызений совести или прочих положительных вибраций с его стороны я не ощущаю... Теперь у меня такое чувство, что засыпать на интервью это нормально, а я просто ничего не понимаю и отстал от жизни...
Бедная журналистка нервно поправила твидовую юбочку и растянула кроваво-красного цвета губы в неестественную улыбку. Чтобы замять неловкую ситуацию, она сделала попытку включить Фрэнки в беседу, дав ему таким образом возможность реабилитироваться. Это не было одним из лучших решений в ее жизни.
- А вы что думаете по этому поводу? - спросила она у человека, который ментально отсутствовал в комнате около получаса и вообще не в курсе происходящего.
- Я?!
Фрэнки и сам офигел от такого поворота событий.. Вид у него сейчас по-настоящему обескураженный. Рэй не сдержал усмешки, да и Майки с Бобом, наверняка, про себя потешаются, только им слишком лень напрягаться и выражать свои чувства мимикой. Мне, кстати, тоже любопытно, как он выкрутится... Но пофигизм Фрэнки не знает границ.. Безо всякого стеснения, в отличие от Майки, потирая заспанные глаза и зевая, он говорит вот что:
- А что я могу думать? Я не думаю.. Дже обычно берет на себя эту тяжелую необходимость. Он у нас самый умный, думает за двоих.. Вон, покраснел весь от перенапряжения..
Не от перенапряжения... Он меня вынуждает... Когда-нибудь я ему врежу...
Тем временем журналистка сообразила, что мое блистательное выступление благополучно миновало уши моего друга. Тогда она собрала в себе остатки благородства и повторила для только что прибывших изначальный вопрос.
- И все таки, ваше мнение по поводу популярности самоубийств среди подростков?
Она явно плохо разбирается в детской психологии... Я вас умоляю, девушка... Посмотрите на него... Умственное развитие этого человека затормозилось на детсадовском уровне... Какое у него может быть мнение по поводу популярности самоубийств среди подростков? Звучит как попытка неудачно пошутить...
- А он что сказал? - Фрэнки тычет в меня пальцем, не глядя в мою сторону, как будто я какое-то низшее существо, которое не называют по имени, и к которому прямо не обращаются. - Что бы он ни сказал, я, скорее всего, думаю наоборот.
- То есть по-вашему это выход? - произносят красные губы.
- Ну уж точно не вход... Хотя... Это с какой стороны посмотреть...
Фрэнки изображает задумчивое выражение лица. Он видел по кабельному, на что это похоже, и теперь при желании может повторить. Но вот оценивать проблему с разных точек зрения для него уже нечто из области фантастики.
- Любой выход откуда-то, это, знаете, еще и вход, - открывает Фрэнки присутствующим глаза на жизнь. - Кажется, так.. Ваш вопрос не имеет смысла, барышня...
И он смотрит на нее, как на идиотку, докучающую его какой-то полнейшей нелепицей... Он просто издевается...
А несчастная девушка так растерялась, что не смогла придумать ничего остроумного в ответ. Помявшись с минуту, пытаясь сообразить, что ей теперь делать, она решила пойти безопасным путем и ограничиться теми стандартными вопросами, над которыми задумываться не приходится.
- Вам нравится у нас в городе? - спросили красные губы.
Либо я чего-то не понимаю, либо этот вопрос подразумевает два варианта ответа. А конкретно: Да или Нет. Зная Фрэнки, трудно предположить, что такой скудный выбор его устроит...
- А что это за город, простите? - выдает он и окончательно позорит нас в глазах собравшегося скромного общества, состоящего из служащих газеты... А заодно и в глазах тех наших фанатов, которых угораздило здесь родиться и вырасти, и которые в этом не виноваты, и которые явно не ожидают услышать такой ответ на простой вопрос... Все же прекрасно понимают, что любой город, в который мы заезжаем во время тура - "самый лучший", и фанаты в нем "самые гостеприимные"... И конечно, мы знаем, что это за город, и просто счастливы, что в нем побывали... Людям нравится это слышать... На такой вопрос не отвечают правду...
А Фрэнки с любопытством оглядывается по сторонам, кажется, всерьез заинтересовавшись своим местоположением в данный конкретный отрезок времени.. Он смотрит на всех по очереди, ожидая, что кто-нибудь его просветит... Но никто не спешит на помощь. Все пребывают в таком шоке, что и сказать ничего не могут...
Фрэнки может игнорировать вас, сколько ему того захочется... Но когда игнорируют ЕГО, он этого искренне не понимает и оскорбляется в лучших чувствах. Поэтому в ответ на всеобщее молчание он и взорвался:
- Ну и что вы на меня уставились?.. Ответ - НЕТ, мне здесь не нравится! Но могу я хотя бы поинтересоваться, где именно мне не нравится, чтобы больше сюда не приезжать?
Давно меня не окружала такая гробовая тишина, приправленная разве что тихим голоском журналистки, которая с трудом, но смогла выдавить из себя название города.
- Оаквилль...
И тут же громоподобный возглас Фрэнки, от которого все снова подпрыгнули:
- Да ладно?!
Ни с того ни с сего он начинает улыбаться до ушей и тычет меня локтем в бок.
- Прикинь? Мы в Оаквилле!
И ведь он всерьез полагает, что я разделю с ним эту детскую радость...
- Офигеть! - он все никак не может успокоиться. - Ну надо же!.. Всегда хотел побывать...
Молчание. И через несколько секунд, подумав:
- А здесь, оказывается, херово...
Однажды, человек, который всегда тебя только вдохновлял и восхищал, вдруг перестает быть особенным...
Все то хорошее, что было навеяно твоей к нему привязанностью, неожиданно испаряется... И остается только то, на что ты когда-то умел закрыть глаза... К такому перевороту невозможно подготовиться... Я до сих пор не понимаю, куда делись все те теплые чувства, которые я когда-то испытывал к Фрэнки... Когда-то я считал его безумно смешным, обаятельным, даже трогательным... В первые месяцы нашего знакомства он занимал все мое время и внимание... Притягивал к себе, как магнит... Я слушал его и смотрел на него и ничего не мог с собой поделать...
А потом вдруг так вышло, что в его остроумии я начал замечать самовлюбленность... В обаянии - желание выставить себя напоказ, выглядеть привлекательным, игнорируя чувства других людей... И это постепенно затмило все прежнее очарование... Теперь меня уже не тянет проводить с ним время... Потому что он как будто специально делает все, чтобы меня разозлить.. Когда я его не вижу, он для меня практически не существует, и мне спокойно. Я совсем о нем не думаю, меня не интересует, есть ли у него какие-то проблемы, все ли с ним в порядке... Вряд ли я еще могу назвать его другом.. Трудно считать другом того, кто тебе не просто безразличен, но еще и вызывает в тебе одно раздражение... И всегда умудряется сделать что-то, чтобы тебя взбесить... Независимость Фрэнки, которая мне раньше так нравилась, сейчас носит какой-то неприятный эгоистичный характер, который мне просто противен... Его самостоятельность и безразличие к чужому мнению раньше восхищали... Теперь они мне кажутся оскорбительными...
И совершено бесполезно пытаться на него повлиять... Не знаю, в чем тут дело... Я не хочу даже тратить время на поиски причины, мне все это надоело. Если я когда-нибудь узнаю, как можно его контролировать, я, может быть, еще смогу терпеть его рядом... А в настоящий момент я даже видеть его не хочу...
Но он как будто нарочно не дает мне времени остыть...
После этого идиотского интервью мне нужно-то было всего лишь побыть наедине с собой какое-то время и дать злобе пройти... По дороге домой я предоставил Майки, Рэю и Бобу возможность его отчитать, ни во что сам не вмешиваясь... Я знал, если бы мы начали сразу выяснять отношения тогда, ни к чему хорошему это бы не привело... Слушая, как он в одиночку отбивается от всеобщего наезда, я немного успокоился, и решил, что незачем сейчас поднимать опасный вопрос... Лучше потом, когда случится что-нибудь действительно серьезное...
Приняв решение, я поспешил скрыться в своем номере, чтобы наконец выспаться по-человечески и привести себя в божеский вид. Но, как только я собрался закрыть за собой дверь, Фрэнки вдруг материализовался откуда-то из воздуха и удержал ее рукой...
Я устало поднимаю на него глаза... Мне не хочется ничего обсуждать... Мне не хочется выяснять, кто прав, кто виноват, все, чего я хочу - это спать... А он удерживает эту треклятую дверь с такой бараньей решимостью развести меня на разговор, что меня это только еще больше заводит...
- Да ладно, что я такого сделал... Подумаешь...
Он так говорит, будто это я его преследую и что-то ему предъявляю. А я, между прочим, так ничего и не сказал по поводу произошедшего. Совсем ничего. Я был и остаюсь спокоен, как дуршлаг перед расстрелом. Чего еще он от меня хочет, я просто не понимаю.
Ну что мне с ним делать?..
Я вздыхаю и вглядываюсь в его детское лицо, такое живое и выразительное... Фрэнки, кажется, всерьез обеспокоен тем, что я вот так взял и проигнорировал его мелкую выходку... Предполагалось, что я начну читать ему мораль, тогда он бы назвал меня занудой и ушел бы со спокойной совестью поносить меня перед посторонними людьми в какой-нибудь бар... А я так устал от всех попыток как-то на него повлиять... Сил больше нет... Придется ему пойти доставать Боба... Он охотно возьмется его воспитывать...
- Я говорил серьезные вещи, Фрэнки... - спокойно и размеренно объясняю я. - Сотни детей себя убивают без малейшей на то причины, это не повод для шуток... Я пытаюсь донести до людей что-то важное, а ты превращаешь это в сраную комедию... Надоело...
- Так вот ты из-за чего завелся?
Чудеса да и только. Я, оказывается, завелся. Повторяю, если кто-то не обратил внимания - я говорил СПОКОЙНО и РАЗМЕРЕННО... Кажется, кому-то просто безумно хочется, чтобы я завелся...
- Я обломал твою речь? - это Фрэнки продолжает свой фантастический монолог. - Ну извини.. С твоей стороны, знаешь ли, вообще глупо думать, что кому-то интересно, что ты скажешь... Людям нужны твоя рожа и твой прибор, а не то, что ты думаешь, Дже.. Что бы ты ни сказал, все будет одинаково круто и хорошо.. Или ты действительно считаешь, что секрет нашей популярности в твоих гениальных песнях?..
- Как ни странно, но именно так мне всегда казалось.. - в другой раз я бы ему просто вмазал за такие слова... Но сейчас у меня нет сил даже руку поднять. - А с твоим отношением... Я вообще не понимаю, что ты забыл в группе... Все ради девочек-фанаток?..
Он опускает глаза и... что это? Неужели Фрэнки умеет краснеть?.. Стало быть, предположение оказалось верным. Какое-то время он молчит... А потом еле слышно шепчет:
- Если бы..
- Ладно, это не так важно... Дело ведь не в том, что ты запорол мою речь, Фрэнки... То, что было сегодня - это ерунда... Просто тебе в последнее время на все насрать, вот что нас беспокоит... Твое безразличие к тому, чего мы так добивались, ясно?
Я говорю это, а его лицо с каждым моим словом как будто тускнеет...
- Слушай, мне жаль, ОК? - в голосе и в самом деле звучит что-то вроде сожаления... Как будто он наконец понял, что сделал что-то не так... Но это ничего не значит... Он как ребенок, который боится наказания и со всем соглашается, что ему ни говори, а потом поступает еще хуже.
- И что мне делать с твоими сожалениями?.. На хлеб намазать?
- А чего ты еще хочешь? Мне написать извинительную записку в староанглийском стиле и посвятить остаток вечера самобичеванию?
- Было бы полезно.
- Псих... У тебя нервы больные...
...Кто спорит, это же я не пускаю тебя в твой номер...
- Ну так оставь меня в покое и дай их полечить, в твоем присутствии все болезни только прогрессируют..
Я сделал еще одну попытку закрыть дверь, но Фрэнки снова удалось ее задержать.
- Подожди, давай обсудим...
Голос жалостливо-испуганный... Если бы я его не знал так хорошо, я бы не смог сейчас спокойо смотреть в это лицо и эти детские глаза... Но я знаю - нельзя верить тому, что видишь. Только не в случае с Фрэнки, который пользуется своей непосредственностью, чтобы пить из тебя кровь.
- Что обсуждать? Методику лечения? Не волнуйся, я пойду помедитирую перед вентилятором, и все пройдет..
- Да нет, я серьезно, давай обсудим.. Если ты убедишь меня, что я не прав, я соглашусь, ты же знаешь..
- Для этого потребуются еще сутки, которые я могу потратить на что-нибудь более продуктивное. Так что лучше я буду не прав, но зато ты свалишь отсюда прямо сейчас. Этот вариант меня больше устраивает..
Фрэнки открывает рот, собираясь сказать что-нибудь эдакое... Но потом до него, наконец, доходит смысл сказанного мной (удивительно, что он вообще меня слушает), и он резко меняется в лице... Язвительно-эгоистичное выражение неожиданно переходит в беспомощно-жалкое... Вместо заготовленной едкой фразы у него лишь получается выдавить:
- Мне... Типа жаль... Правда...
- Убедил, - отвечаю я. - А я типа балерина... Правда, - и закрываю дверь, воспользовавшись его замешательством.
Все, меня это достало... Пора искать нового гитариста...
|
))Прикольно..)) 
Спасибо автору и переводчику!!! 