***
Сказать, что было сложно, значит, ничего не сказать. Сказать, что было страшно, значит, ничего не сказать. Сказать, что было больно, значит, ничего не сказать. Война – это всегда испытание, битва, лишения, а ещё это смерть. Сидя на полу в палатке, Джерард думал о значении этого слова. Как можно оставаться человеком в такой мясорубке, как можно тут вообще существовать, не то, что жить, как можно? А как вообще ощущать себя, когда парню, с которым ты недавно ел в одной столовой, с которым ты разговаривал и смеялся над его шутками, расшибает бошку прямо у тебя на глазах? И каким бы ты сильным не был, ты со временем понимаешь, что ничего не можешь, хотя нет. Ты можешь только своим телом прикрывать другого, идя в наступление и всё, живая мишень для пуль и снарядов…
Война по-тихому меняла их, точила, как вода камень. Было очень трудно оставаться самим собой, оставаться человеком, было трудно верить, что ты выживешь, что сможешь, как и раньше улыбаться, от души веселиться, было трудно, в конце концов, просто жить. Прошло где-то полгода, а он всё ещё не привык к той мысли, что он уже не дома. Это были самые ожесточённые бои. Немецкие войска активно наступали на Европу. И казалось, им не было ни конца, ни края, эта война была убийственно жестока и кровопролитна. Хорошо, что они по-прежнему держались друг за другом. Мысль о друзьях заставила его глубоко вздохнуть, он боялся потерять кого-то из них и больше всего у себя на глазах, от своей беспомощности ему становилось только хуже. Порой, они его удивляли. В последнее время Боб стал чаще писать письма, но он их не отправлял, а складывал аккуратненько у себя, с течением времени у него образовалась нехилая стопка. Джерард догадывался, кому они были адресованы, но он не до конца понимал, почему тот их хранит у себя, а не отправляет адресату. Может, он просто не хотел давать ей шанс, чтобы не так было больно расставаться? Тогда получается, Боб сознательно программирует себя на конечный исход, не оставляя себе шанса выжить, обречённый реалист.
Майки влюбился, хотя он им и не говорит (всё-таки его скрытность даёт о себе знать), но все это видят, а он упорно отмалчивается. И тут Джерард знал в чём дело. Девушку, к которой его брат питал такие нежные чувства, звали Алисия Симонс, она была помолвлена с лейтенантом их дивизии, и по ходу дела они втихаря встречались. С одной стороны это замечательно, он нашёл, наконец, свою половинку, а с другой, он уводил её у другого. Хотя, пообщавшись в тайне от брата с ней, он начал сомневаться, а не Алисия ли сама его тянет. Тут, как говориться, без бутылки не разберёшь, Джерард надеялся, что он знает, что делает. Вмешиваться он естественно не собирался, его брат уже не маленький, сам разберётся, но на стороже всё-таки надо быть.
К его удивлению, Криста долго пробегала от Рея, она призналась ему только спустя нескольких месяцев, и то не по её инициативе, они столкнулись нос к носу совершенно случайно. Скандал вышел жуткий, Рей был в бешенности, но ещё никогда не видел его таким и в таком неадекватном состоянии. Он кричал, кричал, кричал, а Криста только молча его слушала, кивала и тихо плакала. Не выдержав такого напора, она, в конце концов, начала сама кричать на Рея. Они их еле успокоили. Бурная ссора закончилась таким же бурным примирением. После появления Кристы, его настроение резко взлетело, он ходил довольным и незаметно чему-то улыбался.
Больше всех его волновал Френки. Тот находился в какой-то фрустрации, был неимоверно угрюмым и хмурым, он больше всех раздражался и злился, как-то сник и ушёл в себя, хотя именно он раньше у них был зачинщиком. Все попытки выяснить, что с ним твориться, проваливались одна за другой. Он упорно продолжал молчать, как партизан, но всё же маленький намёк он дал, сам того не подозревая. Джерард заметил, что при взгляде на счастливых Рея и Кристу, Майки и Алисию, у него в глазах что-то менялось, но чисто внешне он был всё таким же. Джерарду оставалось только вздыхать, тут уж он был бессилен, единственное, что он мог, это находиться с ним рядом, чтобы он чувствовал его поддержку. Вскоре Френки понял – его лучший друг обо всём догадался, он был благодарен ему, что тот его не бросает, а морально поддерживает. Им ненужно было слов, чтоб понимать друг друга, достаточно было одного взгляда, жеста.
«У тебя всё будет, малыш».
«Ты, правда, так думаешь?»
«Да».
«Я боюсь, Джи, я ни в чём не уверен».
«Я же с тобой, пока я рядом, ты можешь не бояться, моё плечо всегда рядом. Ты мне веришь?»
«Да…»
И Френки действительно ему верил, хотя тяжесть полностью не уходила, но ему стало гораздо легче. «Малыш, малыш…» А что с ним самим происходит? Он пару раз видел те глаза, но подойти к их обладательнице, так и не решился. По ходу дела он сам влюбился, вот так вот, не зная, девушки, он умудрился в неё влюбиться, и это может только он. Иногда он сам себя удивлял, и это был как раз один из таких моментов. Эх… Надо бы выйти отсюда и подышать свежим воздухом. Встав с пола, но медленно вышел из палатки. Где сейчас ребята, он не знал, искать их, тоже не хотелось, временное одиночество вполне было сейчас для него приемлемым вариантом. Бродя мимо палаток, он думал о следующих днях, месяцах, годах. Что будет там и как к этому готовиться? Позади него послышался чей-то тихий и приятный голос до жути ему знакомый. Это была женщина, она напевала какую-то песню. Вмиг Джерард забыл о своих мыслях, как намагниченный он двинулся к палатке, откуда доносилось пение. Заглянув внутрь, он увидел купающуюся девушку. По-хорошему, надо было уйти и не компрометировать её, но он не мог сделать и шага, это была именно та девушка, мучавшая его последние несколько месяцев, та в которую он так безудержно влюбился. Так вот куда она делась, видно, её перевели в их дивизию, а он и не знал, она была всё это время у него под носом, а он и не знал. Любуясь ею, он старался лишний раз не дышать. Стройные ноги, светлая кожа. И тут, чёрт его дёрнул, немного подвинуться, громко хрустнула ветка. Девушка замерла и быстро повернулась в его сторону. Джерард не знал, заметила ли она его или нет, но ему было всё равно, он нёсся от этой палатки, как угорелый, как будто за ним гнался целый батальон немцев. Добежав к другому концу лагеря, он только тут успокоился, тяжело дыша, он прислонился к пенёчку.
- Ты чего такой запыхавшийся? – это был Френк.
От неожиданности Джерард подскочил:
- Фу, это ты, - он облегчённо вздохнул.
- И не только он, - из-за палатки показалась макушка Рея, тот заговорчески улыбался, за ним высунулись Майки и Боб. Так вот, где они все находились.
- Чего ты так нёсся? – Майки посмотрел на него сверху вниз.
- Ничего, просто решил пробежаться.
Уэй младший удивлённо посмотрел на брата. «Чёрт, ну, и глупость я же сморозил, если б мне такую чепуху сказали, я б тоже не поверил, но стыдно признаваться, даже самому».
- Мы полдня тебя искали, где ты был? – настороженно спросил его Боб.
- Релаксировал, - четыре пар глаз негодующе уставились на него, под их взглядом Джерард чувствовал себя неуютно. – Да, шучу я. Дрых я, - он постарался улыбнуться.
- Ох, Джи, смотри у нас, - Френки озорно погрозил ему пальцем.
- Малыш, ты же знаешь, какой я паинька… - в этот момент его лицо резко изменилось, к ним шла решительным шагом та самая девушка, свидетелем чьего купания он стал. Деваться было некуда, не убежишь, не спрячешься, вот он удобный момент расставить все точки над «i». Она была одета в военную форму, волосы влажные, местами спутанные, было видно, что она сильно торопилась. Порывистым шагом девушка двигалась к ним, глаза сужены, скулы сведены, вся её походка выдавала решимость и жёсткость намерений. Подойдя к Джерарду, она со всего размаху дала ему хорошую оплеуху. Потом, ничего не сказав, просто молча развернулась и так же стремительно ушла. От удара свело челюсть, тяжёлая же у нее, однако, рука, вот называется и расставили все точки над «i», за что боролся, на то и напоролся. Приложив руку к горящей щеке, он развернулся к остальным:
- А я даже её имени не знаю, - его пробрал дикий смех, это ж надо было всё так испортить, теперь она не то, что с ним разговаривать, она видеть его не захочет. И всё он, везде умудряется вляпаться в какую-нибудь историю.
- Ничего себе, - Френк присвистнул. – Так ты он неё бегал?
- Ну, вроде того, - Джерард не хотя ответил.
Все дружно засмеялись.
- А ну, колись, дружбан, что ты такое сделал, что леди тебя так припечатала, - Майки снисходительно похлопал его по плечу.
- Я случайно стал свидетелем её купания.
Френк загоготал:
- Ага, случайно, как же, как же, ты и случайно.
Джерард хотел ответить, но за их спинами послышался нахальный и знакомый голос:
- А с каких пор в нашу армию берут фашистов?
Повернувшись, они увидели Бёрта и его свору. А он ни чуточки не изменился, как был сволочью, так ею и остался. Джерард почувствовал, как в нём закипела кровь, Майки посильнее сжал кулаки, реплика явно была в их сторону с намёком на их происхождение. Он не даст Майку распускать руки, нет уж, он сам разберётся, к тому же у них с Бёртом старые счёты, это их дело. Выйдя из своего окружения, Джерард подошёл к нему поближе. Тот с надменно-презренным видом разглядывал своего бывшего друга. Гордо смерив его взглядом, Уэй ответил:
- Здравствуй, Бёрт. А ты мне лучше скажи, с каких таких пор армия стала брать ублюдков, мразей и подонков.
Оскалив зубы, Маккракен произнёс:
- А ты всё такой же, - цокнув языком, он продолжил. – На алкоголь и наркоту не тянет? – Джерард промолчал. – Вижу, нет, молчание - знак согласия, - наклонившись, он прошептал ему в ухо. – Я видел ту девку, по которой ты слюни пускал. Хороший выбор, только жаль, лошадка уже объезженная , - при последних словах он рассмеялся ему прямо в лицо.
Джерард закипел. Пусть сколько угодно провоцирует его, потешаясь над ним, но её оскорблять он никому и никогда не даст. Ладонь сжалась сама собой, развернувшись, Джерард заехал по скуле Бёрта. Тот отскочил на несколько метров. Тяжело дыша, он посмотрел на свой крепко сжатый кулак, безудержная ярость сочилась по его венам, но был готов убить кого угодно. Бёрт с трудом поднялся с земли, рыча и слегка пошатываясь, но в свою очередь размахнулся и со всего размаху ударил его по носу, брызнула алая кровь. Не замечая пустякового ранения, Джерард снова бросился на него. Завязалась драка. Стало шумно, их попытались растащить по разным углам, но они никого к себе не подпускали. Джерард явно проигрывал Бёрту, тот был помасивнее и агрессивнее своего соперника. Маккракен, пользуясь своим преимуществом, пошёл в наступление, ударив Уэя в живот, он размахнулся. Джерард почувствовал резкую боль в голове, затылок стал каким-то липким и влажным, и в эту самую секунду он отрубился, без чувств плюхнувшись на землю. Кругом засуетились люди, кто-то с силой оттащил брыкающегося Бёрта. Как только он понял, что соперник не будет отвечать, он пару раз ударил ногой его в живот. Ребята быстро подхватили раненного Джерарда и потащили его к врачам. Так как Рей был медбратом, то он по пути пытался остановить ему кровь.
- Держись, братец, только не уходи… - у Торо задрожал голос.
Френки растерянно посмотрел на него, не уж то всё так серьёзно, но тот старательно избегал их взглядов. Если Бёрт, не дай Боже… нет, он не будет об этом думать, но если вдруг так, то он самолично убьёт его прикладом, и ему глубоко наплевать, что ему потом за это будет. Джерард очнулся на кровати в госпитале, всё тело ныло и саднило, один сплошной синяк, как будто по нему пару раз катком проехались, попытался двинуться, но его тут же пронзила острая боль, голова раскалывалась, но хоть хорошо, что он её вообще чувствовал. Напрягшись, он попытался вспомнить, почему тут оказался, и в памяти сразу всплыла недавняя драка с Бёртом. Да, успел он вляпаться. «Надо было мне увельнуться, а я стормознул и вот результат, ай…» Джерард попытался приподняться, стало дико больно, простонав, но с трудом плюхнулся обратно.
- Вы уже очнулись, - обратился к нему женский, холодный голос. – Вы провалялись в постели несколько дней, Бёрт проломил вам голову, скажите спасибо вашему другу, что он вытащил вас с того света, вы потеряли много крови, - она села напротив него, щурясь, Джерард пытался её разглядеть, с трудом сфокусировавшись, он понял, что перед ним опять была та самая девушка, уже в который раз. Ему стало смешно, тело опять отозвалось болью, скривившись, он ответил:
- Ты о Рее говоришь? – она не двинулась, только с высока посмотрела на него. – Значит, да, - он ухмыльнулся, девушка явно не хочет находиться с ним в одном помещении. – Бёрта знаешь? Ты медсестра раз со мной сидишь?
Скрестив руки на груди, она смерила его взглядом:
- На «ты» мы ещё не перешли и будьте любезны не переходить эту грань, пока я сама не разрешу.
Джерард скривился:
- А мне кажется, мы уже давно перешли, ты не находишь? – он нахально улыбнулся.
Вместо этого она ответила:
- Щека не болит? – девушка исподлобья взглянула на него.
- О, да, до сих пор ноет, тяжёлая же у тебя рука. Так ты мне не ответила, ты знаешь Бёрта и служишь тут медсестрой?
- Мы пару раз виделись с ним, служили в одной дивизии, нас обоих перевели в вашу.
- Так постой, - Джерард тряханул головой. – Ты, что служишь?
- Да, а ты думал, я медсестра? – она рассмеялась.
- Ну, вообще-то да, - Джерард улыбнулся, они всё-таки перешли на «ты», при чём совершенно непринуждённо и без её согласия, она это поняла, но было уже поздно. – Я Джерард Уэй, будем знакомы, - он протянул руку для рукопожатия.
- Лиин, - она только кивнула, раздосадованный он опустил ладонь.
- Лиин?
- Да, просто Лиин. Мне очень любопытно, почему ты полез на него с кулаками, - она изучающее на него посмотрела. Джерард откинул голову назад:
- Бёрт оскорбил меня и моего брата, - он предпочёл солгать, пусть лучше думает, что он неуравновешенный псих, так будет лучше.
Лиин еле улыбнулась.
- А тебе не кажется, что это похоже на детские выходки, размахивать кулаками – последнее дело.
Джерард дёрнулся, приподнялся, не смотря на адскую боль в животе, и внимательно посмотрел в её глаза.
- прости меня, а тогда чем мы с тобой занимаемся? Уж не цветочки поливаем, а вышибаем мозги друг другу, и ты думаешь это нормально? Мы дружной толпой идём преспокойненько в ад.
Лин не шелохнулась, не отрывая от его лица взгляда, она только спросила:
- Ты жалеешь, что пошёл на войну?
Не моргнув глазом, он ответил:
- Нет, - от боли Джерард закусил губу.
- Ложись, я тебе верю, - Лин аккуратно положила его обратно на кушетку; делая вид, что ему не больно, он ей улыбнулся, она в свою очередь в ответ ему.
- А если ты не медсестра, то почему тогда сидишь рядом со мной, - повернув голову в бок, он довольный её разглядывал.
Тут, к его удивлению, она замялась, в первый раз за всю их беседу, он озадачил и смутил её, что ж он делает успехи.
- У меня есть навыки медсестры, а так как у меня с тобой старые счёты, то я решила помочь твоему другу, чтобы потом посмотреть в твои нахальные глаза. Кстати, мы сдружились с Реем и Френком, он нам тоже помогал, твоего брата и Боба я выгнала, они только тут мешались, путались под ногами.
Джерард снова вскочил, Лин с силой уложила его обратно.
- Малыш был тут?!
- Да, он очень сильно переживал за тебя, минут десять до того кК ты очнулся он ушёл, точнее, я заставила его пойти и отдохнуть, - она тепло ему улыбнулась, вся её надменность вмиг испарилась.
- Скажи, что мне будет за то, что я начал драку?
- Весьма строгий выговор вместе с выполнением общественных поручений. Бёрту повезло меньше, его отдали под стражу, что с ним будет, я точно не знаю, и давай не будем больше об этом, - лукаво улыбнувшись, она поцеловала его в щёку.
- Хорошо, - тихо произнёс он, ему хотелось большего, но даже такой маленький поцелуй быстро поднял ему настроение. Джерард расцвёл, она оказалась именно такой, какой он её представлял, дерзкой, непредсказуемой, импульсивной, но вместе с тем нежной и милой. Да, он точно влюбился. Так, что он там говорил про ад? А, подождёт, ему полезно будет, как считаете? С тех пор прошло где-то четыре года. Срок немаленький, естественно за это время произошло массу событий, как в ходе войны, так и в их личных жизнях. Со временем немцы стали сдавать свои позиции, особенно после открытия второго фронта и развёрнутых боёв против России. Морально стало ещё тяжелее, труднее, уже просто не было сил терпеть, но они каждый раз наступали себе на горло и терпели. Слава Богу, за всё это время никто из них не пострадал, все были живы, здоровы. Рей всё также держался за Кристу, а Криста за него, Боб как и раньше ходил загруженный противоречиями, всё-таки он решился послать одно письмо, ответа пока не получил, что весьма его огорчило, но ребятам он естественно этого не показывал, был всё таким же спокойным и невозмутимым, только во время боёв в нём просыпался зверь. А вот с Майком и Алисией дела обстояли куда сложнее. Нет, они по-прежнему любили друг друга, но она не могла выбрать между ним и своим женихом, сердцем ей хотелось остаться с Майки, а разум твердил выходить за лейтенанта. Он предложил тебе руку и сердце, ты сказала «да», вот и становись его женой, раз обещала, как на тебя в обществе посмотрят, ведёшь себя, как распутная девка. У них состоялся серьёзный и долгий разговор, тот всё понял и с тяжёлым сердцем отпустил её к другому. На Майка страшно стало смотреть, он с концами ушёл в себя, вместо привычной замкнутости он приобрёл так не свойственную ему агрессивность, которая периодически на него накатывала. Френки тоже всех удивил – он умудрился влюбиться в итальянку Джамию Нестор, со стороны окружающих незамедлительно последовали жёсткие неодобрения, единственные кто его понимал и поддерживал, были его друзья, за что он и был им благодарен. Френка как будто подменили, он стал другим, зарумянился, он, наконец, дождался того, чего так долго ждал. У Джерарда тоже вроде неплохо шли дела, они почти сразу стали встречаться с Лин, но каждый раз, когда она выходила вместе с ним на бои, он ждал самого худшего, всё-таки если бы они была медсестрой, то он бы не так сильно переживал, наверно, тоже самое чувствовал и Майки, когда Алисия воевала вместе с ним на одном поле. «Не завидую я своему брату, да и мне, если честно не позавидуешь…» Джерард глубоко вздохнул, Лин повернула к нему голову. Лёжа на казармской кровати, они молча наслаждались обществом друг друга.
- Чего ты вздыхаешь? – она теснее прижалась к его груди.
- Да, у меня плохое предчувствие на счёт завтрашней операции в Нормандии, - он нежно поцеловал её в макушку.
- У тебя всегда плохое предчувствие, - Лин рассмеялась, о её смеха ему стало тепло, но гадкое чувство в груди по-прежнему не хотело уходить.
- Я за тебя боюсь.
- Не стоит, ты же знаешь какая я крепкая.
- Да, - Джерард улыбнулся. – Пообещай мне, что не будешь делать глупостей.
- Конечно, мамочка, - нарочно проговорила она тонким, детским голосочком. – Ты Майка с такой же просьбой ещё не достал?
- Ты всё шутки шутишь, а я серьёзно. Достал, конечно, но он пугает меня больше всех.
- Джи, мне нужно тебе сказать…
Со стороны двери послышался голос Френка:
- Эй, Джи, ты тут? Ты нужен нам для важного дела.
Не хотя, встав с кровати, Джерард обратился к Лин:
- Извини, дела, ты потом мне всё расскажешь, - крепко поцеловав её, он двинулся к другу.
- Давай, только смотри не сгори на работе, - она звонко рассмеялась.
Джерард только улыбнулся. Выйдя из казармы, он увидел взволнованных ребят.
- Что случилось, шум есть, а драки нет.
- Сегодня на Вечере перед завтрашнем боем нас попросили сыграть пару песен, нам нужно порепетировать, - у Рея азартно загорелись глаза, у него всегда так бывало, когда он заговаривал о своей любимой работе, даже Боб улыбался, два тру-голика, как любит повторять Френк.
- Хорошо, тогда пойдём.
И они дружной толпой отправились в зал для танцев. Их любимая сцена, их любимые инструменты, их любимая музыка. Она была тем способом, который позволял им выплёскивать наружу все свои чувства, мысли, переживания, страхи, боль, наконец. Их игра в первую очередь была направлена на самих себя, это была попытка понять, кто они и чего хотят. Но всё бы ничего, если бы не мысль, что уже завтра этого может всего и не быть. Перед каждым боем они уходили в себя, это стало чем-то вроде печальной традиции. Никто из них не знал, что могло или не могло случиться, они старались лишний раз не загадывать и вообще поменьше об этом думать. Да, и сцене это мешало.
Зал был заполнен полностью. По одну сторону сидели девушки, по другую – мужчины. Они заиграли. Выступали довольно долго, последней песней стала The Ghost Of You. Пары лёгким танцем кружили по залу. Улыбнувшись в толпу, Майки выискивал глазами Алисию. А вот и она с улыбкой кружилась вместе со своим женихом. Многие в этот момент улыбались, но это была умело срежиссированная обманка, на самом деле они дико боялись завтрашнего дня, забивая свой страх поглубже, сознательно выдавливали из себя счастливые лица. Все их позы, жесты выдавали неуверенность, всё было искусственным и неживым.
Обведя зал глазом, Джерарда охватило какое-то странное чувство – его раздирала невыносимая боль, стало жутко одиноко и страшно. Never coming home.
Never coming home.
Could I? Should I?
And all the wounds that are ever gonna scar me.
For all the ghosts that are never gonna catch me. Казалось бы, куда ещё хуже, но нет, бывали такие моменты, когда душевная боль куда невыносимей физической, и это был как раз тот случай. Он закричал, словно оплакивал несуществующую пока ещё потерю, он точно знал, что завтра настанет самый тяжёлый день в его жизни, от того ему и было так невыносимо, как будто его поедали заживо. Несправедливо…
Продолжая петь, он вспоминал своих друзей, как они сидели в баре, как Майки случайно уронил стакан с выпивкой, как они над этим смеялись, как он, положив ему руку на плечо, утешал его, мол, уляжиться ещё у вас с Алисией, на что Майки уверенно ему кивал, как он рассказывал им забавную историю, над которой они дружно хохотали, как они молча сидели, думая каждый о своём. Джерард вспоминал Лин, Майки – Алисию, Френки – Джамию, Рей – Кристу, Боб – свою девушку. А сейчас? Never coming home.
Never coming home.
Could I? Should I?
And all the wounds that are ever gonna scar me.
For all the ghosts that are never gonna catch me. Доиграв последний аккорд, они сошли со сцены. Всё, пора было идти. Бросив последний взгляд на своих девушек, они двинулись к двери. Майки задержался. Алисия стояла одна, как воду опущенная, не мигая, смотрела то на своего жениха, то на Майка. Тот с высока улыбнувшись ей, развернулся и последовал за остальными. Кто-то приспустил флаг. Они переплывали пролив. Напряжение в лодке неумолимо нарастало, в соседней, находились их девушки. Сосредоточенно глядя вперёд, все молча стояли, ждя каждый своего часа. Рядом стоящий парень поцеловал свой крестик, Рей напоследок перекрестился, толчок и судно причалило, холодные брызги разлетелись во все стороны, выскочив из лодки , они двинулись на твёрдую землю, вода была ледяной. Послышались визг снарядов, шум пуль, кругом было много бегущих людей, повсюду военные ограждения и стальное небо. Указав им вперёд, Джерард звал за собой, не смотря на активное наступление немцев, они прорывались, идя на них снова и снова. Один неверный шаг, и всё, пиши, пропало.
Холодный песок смешивался с кровью, крики людей – с звуками автоматной очереди, пули косили наотмашь, это был ад на земле. Майки засел за ограждением, отдышавшись и досчитав до трёх, он резко высунулся и двинулся дальше. Джерард это заметил, крикнув Рею, он застыл на месте:
- Рей, Рей, останови Майка, ради Бога, пока не стало поздно, он попадёт под автоматную очередь!
Рей услышал и сразу же бросился к другу, набросившись на него всем телом, он повалил его за холмик и как раз во время.
В воздух как будто разлили кисель, он стал какой-то вязкий и липкий, стало жутко. Интуитивно развернувшись, Джерард увидел Лин, смело идущую в наступление, она неслась, не разбирая дороги, из-за ограждения высунулось дуло автомата. Его глаза расширились, тогда он, что есть силы, завопил.
- Лин! Стой! Стой! Туда нельзя!
Он кричал, кричал, но было напрасно, она его не слышала, было поздно куда-то прятаться - Лин зашла на открытую площадку под самый обстрел. Поняв, что она не собирается уходить, Джерард ринулся к ней, но его тут же с обеих сторон повалили на землю Френк и Боб. Он попытался вырваться, он они снова и снова валили его обратно, с силой удерживая его на месте.
Вокруг шумели голоса людей, слышались ревущие звуки пуль, снарядов, бушевало море, вокруг была чернота, топот, стоны, крики, боль, кровь, смерть и… эти глаза. Автоматная очередь зацепила её, простонав, Лин рухнула на землю. Джерард закричал, он опять сделал попытку вырваться, но тщетно, друзья его не выпускали. К раненной Лин подполз Рей, трясущимися руками, он попытался остановить кровь, прижимая к её груди грязную тряпицу. Джерард всхлипнул, в глазах застыли проклятые слёзы, его сейчас убивали вместе с ней, это была даже не боль, а адская агония. Как же он ненавидел быть бессильным – ты ничего не мог, ты даже не мог закрыть её грудью, ты просто опоздал. Жестоко… Задыхаясь, он молча смотрел на неё. Лин морщилась, но секунда и её тело обмякло, мышцы на лице расслабились, и она перестала дышать. С горечью отстранившись, Рей всхлипнул. Остекленело глядя на её бездыханное тело, Джерард ничего не хотел, разве, что оказаться сейчас рядом с ней. Дайте умереть, прошу, дайте… Через два месяца общими усилиями они взяли юг Франции, бои закончились, но ему было всё равно, ему всё уже абсолютно было всё равно. После этой битвы Алисия окончательно вернулась к Майку, узнав, что он чуть не погиб, у неё случилась истерика. Боб, в конце концов, дождался ответного письма от своей девушки, она писала ему, что по-прежнему любит и ждёт его, хочет поскорее его увидеть, очень сильно скучает. После смерти Лин Джерард ни с кем не разговаривал, никому не отвечал, решив для себя, что его больше не существует, его ничего не интересовало и совершенно ничего не волновало.
К нему подошёл Френк, сев рядом, он спросил:
- Ты как, в порядке?
Не хотя очнувшись, он негодующе посмотрел на друга:
- А ты как думаешь? Я ни хрена не в порядке! Сам прекрасно знаешь и спрашиваешь! – сжав кулаки, Джерард пнул табуретку, злость не уходила, стало только хуже, развернувшись, он задал ему давно мучавший его вопрос. – Зачем вы меня остановили, зачем? – грубо ткнув его в грудь, Джерард зло посмотрел на Френка, тот даже не сопротивлялся, чем ещё больше вывел его из себя.
- Тебя бы убили вместе с ней, ты, что этого не понимаешь?! Ты бы не успел её спасти, ты должен был жить, должен.
- Кто ты такой, чтобы решать стоит мне жить или нет?! Без неё у меня нет жизни. Лучше бы меня убили тогда, - его голос затих.
Френк скривился от боли, всё-таки его друг может ранить, и ему даже для этого ненужно оружие.
- Не смей так говорить, ты ведёшь себя как эгоист…
Подняв голову, Джерард сверкнул глазами:
- Что?
- Где тот Джерард, которого я знал? Сейчас я вижу перед собой только тряпку, жалкого человечка, упивающегося своей болью, - Френки сжал скулы, ему было больно и противно смотреть на него в таком состоянии.
- Объяснись, пока я не ударил тебя… - Джерард сузил глаза.
- Хорошо, раз ты просишь. Помнишь, Лин по состоянию здоровья на многие месяцы отправили в госпиталь. Она тебе не сказала почему?
Джерард отрицательно замотал головой. В мозгу всплыл их последний разговор.
- Она не успела, - он почувствовал дрожь в коленках, ноги подкашивало.
- Лин была беременна, нас оповестили перед самым боем, мы не успели тебе сказать, а эти месяцы ты нас просто не слушал. Теперь ты понимаешь, почему должен был жить? Она ничего тебе не сказала, так как боялась, что ты отправишь её в Америку, а она хотела остаться с тобой…
С каждой фразой Джерард медленно оседал на пол. Что? Он отец? У него есть малыш, его и Лин. Он пытался соображать, но мысли путались, грудь больно сжало. Френк позвал всех остальных. В дверях показались ребята, в руках Боб держал гору тряпок, в них шевелилась кроха, сопя и причмокивая, она разглядывала окружающих, это была девочка, его девочка. Со счастливой улыбкой тот протянул ему свёрток, аккуратно взяв свою дочку, Джерард всхлипнул. Глаза были как у его Лин, а в остальном, его вылитая копия.
Да, смысл его существования резко изменился. Чмокнув свою малышку, он проговорил охрипшим голосом.
- Спасибо…
Рей, Боб, Майки и Френк дружественно улыбнулись. Вот так всегда бывает, одна жизнь уходит, а на место неё приходит новая, но что поделаешь, таков закон жизни…
|
