У вас только что был концерт. Ты возбужденно машешь руками фанатам, ты смеешься, ты счастлив. Я заслоняю тебя своей грудью от толпы этих бешенных детей, а ты лишь смеешься, хлопаешь меня по плечу и говоришь:
– Не надо, Бо... Ты посмотри на них! Они же любят меня, черт подери!
Знал бы ты как я...
Не узнаешь, нет.
Не узнает и моя жена Мари, и две дочки Стю и Маргаретт. Стю в этом году пошла в первый класс, а Маргаретт уже взрослая.
Им никогда не придет в голову, что их слоноподобный папочка... по уши влюблен... в тебя, малыш.
Это так дико, что порой хочется достать свое табельное оружие и одним выстрелом решить проблему.
Но кто же будет охранять тебя?
Если эта агрессивная кучка подростков, которых ты ласково называешь фанатами, что-то сделает тебе, пусть даже невольно, я не прощу себе этого никогда.
Дже, твой лучший друг (о, я стараюсь не думать о том, что скрывается за вашими двусмысленными взглядами), он называет меня твоим ангелом-хранителем... а потом добавляет "двухтонная артиллерия"... ты смеешься... нет, я не виню тебя.
Я просто слишком явно ощущаю бездну.
Ты. Красивое юное тело.
Я. Огромный, уродливый, неповоротливый... ангел.
– ... ангел... – слышу я вдруг и открываю глаза.
Никогда не думал, что открывать глаза так чертовски тяжело.
Вижу белый потолок. Яркий свет бьет прямо в глаза, и больно дышать. Дико больно.
Такое чувство, что в висок вбили раскаленный гвоздь, лицо печет огнем, горло саднит. Вокруг – трубки, приборы, суетятся врачи.
Я не могу понять, что случилось. Пытаюсь напрячь память, но боль в голове только усилиливается. И тут я вижу тебя.
Ты сидишь рядом на стуле. Очень бледный. Нервно теребишь цепь на джинсах и разговариваешь по телефону.
– Да, приезжай. Нет. Не знаю. Я... Черт, я прошу, ты можешь взять дурацкое такси и приехать?! – ты улавливаешь мой взгляд и поднимаешься.
– Бо... Как ты? – какой хриплый голос. Малыш, что с тобой стало.
Я могу лишь слегка пошевелить пальцами. Ты сжимаешь своей рукой мою, и я чувствую, как ты дрожишь.
– Ты знаешь... ты спас мне жизнь... – выдыхаешь.
Я закрываю глаза, чтобы ты не увидел этот чертов огонь, загоревшийся в них. Ну да, конечно... теперь я вспомнил... * Минут через 10 приезжает Джерард. Я почти физически ощущаю, как палату начинает заполнять спокойствие. Ты тоже успокаиваешься. Рядом с ним маленькому Фрэнку не страшно.
Джерард такой человек, рядом с которым люди чувствуют себя в безопасности, обретают уверенность в том, что все будет. Будет хорошо. Он излучает тепло и уверенность. Не знаю, насколько много этой уверенности и тепла у него внутри. Наверное, достаточно, если мой мотылечек летит на его свет.
Уэй долго разговаривает с врачом, хмурит брови... затем его лоб разглаживается. Он поворачивается к тебе и приобнимает за плечи.
Я чувствую холод. Нет, в палате тепло. Просто ты убрал руку.
– Бо, все будет хорошо. Ты скоро поправишься, – улыбается Дже уголком рта.
Мне хватает сил только чтобы подмигнуть. Ты, кажется, облегченно вздыхаешь, а может быть это легкий ветерок сквозь приоткрытую форточку скользнул по нервам.
Нет, малыш не должен страдать. Старик Бо все стерпит. Не в первый же раз, да?
Вы вскоре уходите. А я лежу и смотрю в одну точку. Как же так случилось, что мы снова встретились с тобой? Мой одинокий друг. Белый потолок.
|
Мне понравилось 
Классно ошшень понравилось !
