Now I know you've been seeing red,
don't put a pistol to your head.
Sometimes your answer's heaven sent,
your way is so damn permanent.

А вот и я, вдавливаю в пол педаль акселератора по дороге от отцовского дома к моему собственному. И одно осознание того, что впереди ещё целых троё суток пути, лишает последних сил.
«Может, мне следовало бы остаться на ночь?» - спрашивал я себя. Но, говоря по правде, это было не самой хорошей идеей. Терпеть наши натянутые отношения еще двенадцать часов было бы невыносимо. Отец имел полное право на меня злиться. Я сам от себя был взбешён.
Я самым отвратительным образом проебал несколько последних месяцев своей жизни. Все скудные сбережения ушли на ветер, а неоплата по счетам погрузила в долговую яму.
В довершение ко всему я умудрился потерять работу. По своей собственной глупости.
Удерживая руль одной рукой, я потянулся в карман куртки в поисках сигарет. Вытащив одну и зажав её губами, я поджёг никотиновую отраву зажигалкой, так кстати найденной мною на пассажирском сиденье.
Глубоко затянувшись, я медленно выдыхал сизый дым, глазами провожая его в последний путь через приоткрытое окно.
Других машин на дороге почти не наблюдалось, поэтому мне без опаски можно было расслабиться, созерцая ночное небо. На часах около восьми вечера, полная луна ещё не успела подняться высоко, но светила уже изо всех своих космических сил.
Я наслаждался сигаретой, откинув голову на подголовник, позволяя сладкому летнему ветерку путать мои черные волосы.
Мне не удалось сдержать горькой усмешки, вспомнив папино лицо, когда я, наконец, поведал ему об основной причине своего визита. Моя просьба об оплате нескольких долгов вызвала просто бурю негодования. Я знал, что так и случится, но особым выбором похвастаться не мог. Это решение озарило мою голову спустя несколько дней бесцельного лежания на кровати, разглядывания потолка и беспросветного «саможаления», на которое я осмелился потратить свои последние сбережения, портя жизнь ещё больше, углубляясь в мысли, что одному не справиться.
Неожиданная реакция моего затуманенного мозга агитировала к активным действиям. Я уже достаточно облажался. Пора остановить падение, пока не стало совсем худо.
Я устроюсь на новое место и постараюсь больше не терять работу.
Как бы там ни было… мне нужно попытаться начать всё с начала. А для этого необходимы деньги. Прямо сейчас, не через месяц. Оставшиеся крохи едва смогут прокормить меня. Просить мать я не могу. Она работает медсестрой и каждый день совершает чудо, следя за домом и содержа моего младшего брата, пока тот не закончит своё обучение. Я подумал о звонке отцу, но, зная его характер, не осмелился говорить о деньгах по телефону. Вот почему я принял решение совершить сие спонтанное путешествие до отеческого дома. Более того, дорога позволит привести в порядок мою голову и ещё раз хорошенько обдумать ситуацию.
После развода отец поменял работу и был вынужден переехать на другой край страны. Мой брат Майк и я уже были достаточно взрослыми и не требовали чрезмерной заботы, поэтому папа счел отъезд лучшим вариантом.
Несмотря на то, что после дороги я выглядел довольно разбитым, мой отец обрадовался неожиданному визиту сына, которого не видел несколько лет.
Но радость была недолгой. Его лицо становилось мрачнее с каждой секундой моего повествования под названием «как я потерял работу». Отец вскочил со своего места и яростно шагал по комнате, пока я выкладывал в деталях события последних месяцев. Нет смысла врать, если действительно хочешь перемен в жизни.
Поначалу он кричал на меня, потом заплакал, чем вызвал мои ответные слёзы. Я молил отца о прощении, говорил, что сожалею обо всём и обещаю сделать правильный выбор на этот раз. Но без его помощи мне не справиться. Наконец отеческое сердце дрогнуло.
Покинув его дом, я прямиком направился в банк, чтобы положить папины деньги на счет моего лучшего друга, обещавшего оплатить таким образом все накопившиеся долги до моего возвращения. Рэю я без колебаний доверил бы и свою жизнь.
Протяжные гудки вернули меня к осознанию того, что я нахожусь на одной из главных улиц. Шум и яркий свет заставляют меня чувствовать себя некомфортно, я слишком привык к тишине родных улиц. В мегаполисах человек ощущает себя маленьким и потерянным. Мгновенно вся уверенность, аккумулирующаяся во мне по пути к дому отца, все причины, побуждающие к дальнейшим действиям, все планы на будущее выскользнули из моих рук.
Я чувствовал себя сдавшимся. Я ничтожество. Моя смерть не внесет изменений ни в одну жизнь. Конечно, члены семьи будут страдать, но они переживут и пойдут дальше. Моим друзьям будет больно, но, в конце концов, и они справятся. Никто от меня не зависит. Я не тот человек, что заставляет жизни других меняться.
Мои мрачные мысли прервались ещё более протяжными гудками, смешанными с гневными криками. Движение остановилось. Как я успел затормозить? Не могу сказать. Удивительно, что я до сих пор ещё жив, ведь моё внимание было рассеянно большую часть пути.
Высунувшись в окно, мне удалось разглядеть причину неожиданной пробки, и то, что я увидел, никак не укладывалось в привычные рамки таких ситуаций.
Это была маленькая фигурка, танцующая среди машин, скользящая от одного края дороги к другому, крутящаяся с широко раскрытыми руками, делающая реверансы перед автомобильными фарами, словно перед прожекторами.
Это определённо был кто-то очень молодой, но я не мог разглядеть: мальчик или девочка. Длинные волосы до плеч, спадающие на лицо, узкие джинсы и широкая красная футболка ровным счетом ничего не говорили о маленьком владельце.
Водители теряли терпение, кричали на танцующего и неустанно сигналили. Кто-то, окончательно устав от ожидания, с опаской подошёл к нему/ней. Мне стало не по себе. Казалось, подросток ничего не заметил, стал прыгать вверх-вниз и хлопать в ладоши. С этим человеком что-то не в порядке? Он/она под кайфом?
Я больше не мог выносить это зрелище. Припарковав машину на обочине, я направился к маленькому нарушителю спокойствия.
- Эй, давай! Они хотят тебя переехать! Нужно уйти с дороги! – сказал я, достаточно приблизившись.
- Д-дай т-танцевать! – ответил детский голос, не позволивший установить пол подростка.
- Ты задерживаешь движение, это не место для танцев… - продолжил я терпеливо, выслушивая хор оскорблений от водителей.
- К-конечно, д-да! Это… это д-дискот-тека. В-видишь? Я в-видел по т-телеку!
Не имея другого выхода, я схватил его/её за талию, и потащил к тротуару брыкающееся и кричащее тело.
- Блядь, да что с тобой такое? – спросил я, удерживая «это» за запястье. Ответа не последовало.
- Эй… - я опять попытался привлечь внимание, убирая волосы от лица. Перед моим взором оказалась пара светящихся ореховых глаз, зрачки которых быстро и непрерывно двигались из стороны в сторону. Это было ненормально. Идеальные брови, идеальный нос, идеальная кожа. Слишком красивый для мальчика, но передо мной несомненно был мальчик. Это я определил по едва заметной тени над его идеальным ртом. Он выглядел не старше пятнадцати.
Мальчик широко улыбнулся, протянул мне свободную руку и залепетал восторженным голосом
- П-прив-вет! Я Фрэнки! Хочешь б-быть моим д-другом? – парень дернул головой как от нервного тика, когда я потряс его руку.
- Я Джерард. Приятно познакомиться.
- Н-нравится т-твоё имя, - он пробормотал, ещё больше улыбаясь и непрерывно моргая, пытаясь безуспешно сфокусировать свои глаза. Я не смог удержаться от улыбки, мальчишка был очень милый. Но, чёрт возьми, несомненно под кайфом.
- Ты пойдешь со мной, пока я не выясню, что с тобой такое, маленький человек, - сказал я, провожая парня к машине. Открыв пассажирскую дверь, я усадил его на сиденье. Он не сопротивлялся больше.
Заняв водительское место, я вновь уставился на Фрэнки. Казалось, он действительно не понимает, где находится. Мальчик болтал ногами, чесал голову, а потом тряс ею и шептал что-то себе под нос.
- Фрэнки… где ты живёшь? – я спросил. Ничего.
- Ты слышишь меня? – мне пришлось привлечь внимание, коснувшись его волос. Парень подпрыгнул от испуга.
- Прости, не хотел тебя пугать. Но теперь, когда ты обратил внимание… ты не назовешь мне свой адрес?
Фрэнк взглянул на меня, его глаза всё еще не могли сфокусироваться. Он, казалось, расстроился, но затем вновь улыбнулся.
- Т-ты в-видел эти г-гигантские цветы?
- Что… что за гигантские цветы? Где? – я спрашивал, сбитый с толку быстрой сменой темы разговора.
- Фр-р! В-везде! – парень сказал с явным раздражением.
- Эмм, нет. Извини.
Он нахмурился, но ничего не ответил.
- Фрэнки, что ты принял? – я решил спросить прямо.
Он наклонил голову.
- Ч-что?
- Ты что-то нюхал?
- Ха-ха-ха! С-собаки нюхают! Я не с-собака! Но я л-люблю их, - он смеялся. Я заметил, парень заикается в начале предложения и также в середине некоторых слов, но остальное произносит быстро. Мне ничего не оставалось, как глубоко вздохнуть и набраться терпения.
- Может, ты что-то вколол себе?
- А? Т-ты не д-делаешь это себе. Нет. Нет, не д-делаешь. Кто-то да. Но Фрэнки х-хороший мальчик. Н-не нужно. Не-а, - он тряс головой и продолжал сам с собой разговаривать.
- Х-хочешь конфету?- неожиданно предложил Фрэнк, показывая свою пустую ладонь.
- Может, позже, спасибо, - я старался улыбнуться. У этого малыша Фрэнки серьёзные проблемы.
- Ты принимал какие-нибудь таблетки? – я продолжал допрашивать. Фрэнк открыл рот и треснул себя ладонью по лбу, словно вспомнив что-то важное.
- Н-нет, не пил. Я д-должен… н-наверное. Да. Т-точно. Н-никто не дал мне. Я-я не пил м-мои таблетки. Нет, не п-пил, - мальчик подтвердил встревоженно.
И в этот момент моя теория поменялась кардинальным образом.

CHAPTER 2

All my friends live on the floor,
tiny legs and tiny eyes.
They're free to crawl under the door;
And, and someday soon so will I.

Я разглядывал Фрэнка, схватившего свои спутанные, темно-каштановые волосы обеими руками, раскачивающегося вперёд-назад, и шепчущего снова и снова: «Я н-не пил… я должен б-был». Не зная, что делать, я дотронулся до его спины, в надежде успокоить мальчика. В тот момент я заметил маленький чёрный рюкзак на спине Фрэнки.
- Шшш… давай, я помогу снять это, тебе будет удобнее. Фрэнки, ты меня слышишь, малыш? – я пытался говорить как можно спокойнее.
Он перестал раскачиваться и, посмотрев на меня, кивнул головой. После того, как я освободил Фрэнка от его совсем небольшой ноши и кинул рюкзак на заднее сиденье, парень, казалось, расслабился и уставился на меня. Затем он плотно сомкнул веки, подержал их в таком состоянии пару секунд, а потом вновь открыл, его зрачки по-прежнему бегали из стороны в сторону. Фрэнк сердито вздохнул, и ещё раз закрыл глаза, но уже на более длительное время. Я молча ждал, совершенно не ведая, что творит этот ребёнок. Наконец, он разомкнул веки и посмотрел на меня, довольно улыбаясь. Вот тут, я понял, в чём дело. Его зрачки больше не двигались хаотично, вероятно, Фрэнку так было легче что-либо разглядеть. Мальчик оказался косоглазым.
На моём лице расплылась широченная улыбка, как только я осознал, что вижу перед собой одну из самых прелестнейших картинок за последнее время.
- Т-ты к-красивый, - произнёс Фрэнк, заставляя меня приоткрыть рот от удивления, и прежде, чем в моей голове родился адекватный ответ, добавил, - п-почему ты см-меешься так? М-мои глаза, д-да? В-все смеются, к-когда… - мальчик не успел договорить, как его ореховые радужки вновь заплясали из стороны в сторону. Фрэнк сердито сдвинул длинные пряди на лицо. Я осторожно убрал волосы с его лба и заправил за уши.
- Твои глаза очень красивые! И я не смеялся, а улыбался, потому что ты милый.
Он усмехнулся.
- П-правда?
- Определённо.
- Я л-люблю милое. С-собаки милые. И м-маленькие люди, к-которые живут в в-вещах, тоже, - последнюю фразу он прошептал, словно это был секрет.
- Ох… никогда не видел их, не могу сказать с твоей уверенностью, - я сказал, не придавая этому особого значения.
До меня наконец дошло, что машина до сих пор припаркована на обочине дороги, скорее всего, в неправильном месте. Последняя вещь, в которой я сейчас нуждался, это проблемы с полицией.
Обдумывая несколько минут сложившуюся ситуацию, я наблюдал за тем, как Фрэнк выводит узоры на стекле, тихонько напевая и иногда непреднамеренно встряхивая головой.
Я не мог оставить его одного. Мальчик не имеет представления об опасности, и едва может понять, что происходит вокруг. В тоже время, я боялся навлечь на себя ещё большие беды. Мне ничего не известно о Фрэнке.
- Сколько тебе лет, парень? – меня беспокоил его слишком молодой вид.
- Хм? – Фрэнк вопросительно выдохнул, упираясь лбом в окно.
- Сколько тебе лет, Фрэнки?
- Я… м-мне… д-думаю 18. Н-да, 18, - он счастливо заключил. Я взглянул на него с недоверием.
- Ты уверен?
- Д-да, т-точно! На т-торте было н-написано 18, и… с-свечи были. Я п-помню! – парень быстро жестикулировал руками.
- Хорошо, я верю тебе! – я побеждено вскинул руки. Мне оставалось только принять слова Фрэнка как правду, надеясь, что так и было. По крайней мере, он уже не был несовершеннолетним. Быть найденным в компании душевнобольного подростка в миллион раз хуже всего того, что я натворил за последние несколько месяцев.
- Ну, нам лучше начать двигаться.
Я застегнул ремень безопасности на своём маленьком пассажире, но Фрэнки стал протестовать, пытаясь высвободится.
- Эй, эй, эй! Оставь, как было! – мой тон был непреклонен.
- М-мне не нравится, - парень продолжал ворчать.
- Это необходимо для твоей собственной безопасности.
- Л-ладно , - он надулся, дрыгая ногами в воздухе, - но я н-ненавижу его. Т-так и знай!
Наконец, мне удалось завести машину и выкатиться на дорогу.
- Расскажи мне что-нибудь о себе, Фрэнк, - я снова заговорил. Больше информации никому не повредит.
- Ф-Фрэнки, - он поправил меня.
- Прости, Фрэнки. Где ты живешь?
- Я… я н-не знаю, как д-доехать туда. Но… но д-думаю, я не живу там б-больше. Нет. Н-наверное. Ага. Не-а, - он затих.
- Так, давай посмотрим. Ты можешь описать это место?
Он думал несколько секунд, хмуря лоб.
- Очень, оч-чень большой д-дом. Почти все с-стены были белыми. Я ж-жил с другими д-детьми. Одни были с-смешные. Другие – к-кричали много. П-пугали меня. Да. О, и м-много м-мужчин и женщин в белом. Они з-заботились о нас, - Фрэнк рассказывал, рассматривая свои колени.
Судя по всему, я оказался прав…
- Значит, ты сумасшедший и жил в психушке…
Когда я осознал, что сказал слишком громко, было уже поздно. Глаза мальчика стали похожи на две обеденные тарелки.
- Да, эт-то место так и называется … НО Я Н-НИХЕРА НЕ С-СУМАСШЕДШИЙ, ПОНЯЛ, М-МУДАК! ГРЕЙС С-СКАЗАЛА, Я ОС-СОБЕННЫЙ! – Фрэнк прокричал, хватая меня на куртку.
Я не ожидал такой реакции, и, пытаясь удержать руль ровно, сжал ладони парня свободной рукой.
- Фрэнки, пожалуйста, успокойся, я же веду машину! Прости, я не хотел говорить этого. Мне правда жаль. Я никогда не буду произносить это слово. Ты прав, ты просто особенный, эта Грейс правильно говорила. Кто она?
- Т-ты… не б-будешь говорить так снова? Об-бещаешь?
- Не буду, никогда, обещаю.
Парень успокоился, но всё еще тяжело дышал. Я отпустил его ладони. Он тут же скрестил руки на груди.
- Я п-прощаю тебя на эт-тот раз, и она… она с-смотрела за мной. Фрэнки не м-может быть од-дин, - он ответил и быстро замотал головой. Последнее предложение прозвучало так, словно он повторил услышанную от кого-то фразу.
- Как долго ты был в этом месте?
Сейчас Фрэнк доставал что-то из воображаемой коробки на своей ладони и «ел» это. Кажется, вкус ему нравился.
- Хм… м-много времени. Н-но, наверное, я был в другом, когда б-был маленьким. Н-не уверен. Но м-много времени в этом. Ага, - Фрэнк говорил так, словно положил что-то в рот.
- Т-ты, п-правда, не хочешь к-конфету? Д-давай, попробуй, они в-вкусные!
Я решил поиграть, схватил пальцами несуществующую сладость и положил её в рот. Фрэнк удовлетворённо улыбнулся.
- Ммм, ты прав. Вкуснятина. Виноградные? – я попытался догадаться. Фрэнки только хихикнул.
- У тебя нет в-вкуса, Д-джерард? К-клубничные.
- А, точно! Я такой тупица иногда, - мне удалось вызвать новую порцию звонкого смеха, шуточно ударив себя в лоб.
Несколько минут мы ехали в полной тишине, пока молчание не нарушилось непонятным шумом со стороны пассажирского сидения. Фрэнк вертелся на кресле, не в состоянии слишком долго находиться в спокойствии. Городские огни становились всё бледнее, пока я выезжал на знакомую трассу, ведущую к моему дому. Однако, не так быстро, как мне этого бы хотелось.
- С-скучно… скучно, с-скучно, скучно, скучно, - Фрэнки пел, - с-скажи своим г-гномам, что их шутки не с-смешные.
Я взглянул на него, теряясь в мыслях. Играть с воображаемыми вещами нормально? Должен ли я сказать ему, что это только фантазия? Хотел бы я знать правильный ответ. Но мне даже до сих пор неизвестна его проблема.
- Какие гномы? – я поинтересовался, проверяя почву.
- Ч-что з-значит «какие г-гномы»? Т-те, что живут в т-твоём бардачке! Р-разве есть д-другие? – Фрэнк ответил, как ни в чём не бывало.
Я не мог решить, что делать дальше. Несмотря на то, что Фрэнк выглядел счастливым в этих своих галлюцинациях, мне было жаль его.
Мне нужно было попробовать оба варианта.
- Фрэнки… здесь никого нет, - я проговорил тихо, поглядывая в его сторону в ожидании ответной реакции.
- Ч-что? Они живут в твоей м-машине, а ты ни разу их не в-видел? З-значит, перестань п-пялиться на д-дорогу и посмотри на н-них! – Фрэнк проговорил с раздражением.
Проверяя истинность своего утверждения, я повернул голову и заглянул в то место, на которое указывал Фрэнки.
- Ха-ха, они п-похожи на т-тебя! – мальчик смеялся.
- Здесь нет гномов, Фрэнки. Это всё в твоей голове, - я попытался погладить его по голове, но он отпихнул мою руку.
- ОНИ НЕ В МОЕЙ Г-ГОЛОВЕ, ОНИ В Б-БАРДАЧКЕ! А ТЫ ОХ-ХУЕННО СЛЕПОЙ, ЕСЛИ НЕ М-МОЖЕШЬ В-ВИДЕТЬ ИХ! З-ЗАТКНИСЬ! ЗАЧЕМ Т-ТЫ СО МНОЙ ТАК, А? К-КОНЕЧНО, ОНИ Т-ТАМ! – он кричал изо всех сил, ещё больше заикаясь и стуча кулаками по спинке сидения. Но, несмотря на всю ту ярость, что лилась из него, парень до сих пор не плакал. Мне ещё не удалось лицезреть его слёз.
Вероятно, я сделал неправильный выбор. Самое ценное, что удалось узнать о его проблеме, лучше сохранять спокойствие Фрэнка, насколько возможно дольше.
- Фрэнки, сейчас я их вижу! Они прятались от меня, вот и всё! Или, может, они хотели, чтобы только ты их мог видеть?
Фрэнк выпрямился и улыбнулся.
- С-суки! Что ты д-думаешь о них? - парень спросил меня, сложив пальцы домиком.
- Кажется, они любят пошутить! – выдала моя фантазия.
- Об-бычно… да, - Фрэнк кивнул.
Вспышка гнева, кажется, утомила моего пассажира, и он, расположившись комфортнее, просто уставился в окно.
- Ты… сбежал из этого места? – мне необходимо было узнать. Фрэнк взглянул в мою сторону, но тут же опустил глаза.
- Н-нет. Мне н-нравилось т-там.
- Тогда что ты делал один на улице?
- Ж-ждал… но она не п-пришла за мной.

CHAPTER 3

Daddy won't discuss me
what a state I must be.
Mommy couldn't stand
living with a wind-up toy.

- Она? Кто? – я спросил его. В этот момент я почувствовал, что события, приведшие Фрэнка на дорогу, могут быть действительно плохими. Поначалу мне показалось, Фрэнки не расслышал моего вопроса и продолжал играть с ниточкой, торчащей из джинсов. Я терпеливо ждал, уже зная, что давить на парня бесполезно. Через некоторое время он поднял голову и несколько раз моргнул.
- М-моя мама, - просто заявил и вновь вернулся к своему занятию, от которого на коленке уже образовалась маленькая дырочка.
Миллион мыслей пронеслось в моей голове. Ни одна из них не была хорошей. Что делал такой мальчик, как он, один на улице… если у него есть мать? Как он оказался там? Я боялся расстроить его, но мне нужно больше информации, если Фрэнк поедет со мной.
- Но… как ты попал в то место, где я нашёл тебя? Почему ты покинул больницу… и как? - продолжая допрос своего таинственного пассажира, я старался не дать забыть себе, что нахожусь на плохо освещенном, аварийно опасном участке дороги.
После вопроса, точнее сказать, кучи заданных вопросов, мне пришла в голову мысль о том, что я надоедаю бедному ребёнку. Похоже, у него довольно большой беспорядок в голове от рождения. Я уже начал обдумывать над переформулировкой вопроса, как Фрэнки заговорил.
- М-моя мама з-забрала меня оттуда, где я б-был. С-сказала, не может б-больше платить за это… и за т-таблетки, - он остановился, чтобы взглянуть на дорогу и вдруг заверещал, - ооо, с-смотри!
Я проследил в направление его глаз, дабы узнать, что его так сильно изумило. И всё, что я увидел, были просто городские огни вдалеке. Он поражался только ими, или воображал что-то ещё? С Фрэнком трудно догадаться…
- Огни?
- Да… т-так красиво, - он прилип к стеклу и изумлённо приоткрыл рот.
- Ты никогда не видел этого раньше?
- Н-нет. Уааааау, - Фрэнк качал головой.
Зачем я задал такой глупой вопрос? Конечно, он никогда не видел городской иллюминации. За свою короткую жизнь ему пришлось любоваться разве что на больничные стены. Почти всё из внешнего мира для мальчика в новинку.
- НЕТ! В-вернись, хочу с-смотреть! – он начал жаловаться, когда траектория нашего пути изменилась, и зрелище пропало из вида.
- Не могу, Фрэнки. Прости. Нам нужно ехать домой. Но на нашем пути будет ещё много городов, которые ты сможешь подробно рассмотреть. Хорошо?
- О… хорошо, - он весело кивнул.
- Фрэнк. Ой, прости, Фрэнки. Можно задать тебе ещё один вопрос? – я был слишком вымотан, мне нужно было говорить, чтобы не заснуть за рулём.
- Ага.
- Мама забрала тебя из больницы, потому что больше не могла платить за неё, правильно?
- Д-да. И за т-таблетки. Мне н-нужны таблетки. Голова п-путается. Так в-всегда… н-но сейчас хуже. Плохо, п-плохо, плохо, плохо. Н-нехорошо. Плохо. – Фрэнк принялся ворошить свои волосы, вытягивая их пальцами в разные стороны.
- Шшш… не думай об этом сейчас. Посмотрим, что можно сделать, когда доберёмся, - я успокаивал его, стараясь свободной рукой пригладить его длинные волосы. – Мама собиралась привезти тебя домой?
- Я… думаю. Она… она с-сказала Грейс так. Но… м-может, н-нет. П-потому… потому что, т-тогда… почему она б-бросила меня т-там?
Я смотрел на Фрэнка, пока он говорил. Парень выглядел печально и озадаченно… будто пытался разобраться в случившемся. Но он не был расстроен. Хотя, насколько я успел понять, причин для грусти и слёз у него было предостаточно. Но либо Фрэнк был слишком отважным, либо психическое заболевание не давало ему возможности проявить все эмоции.
Теперь он бил себя ладонью по голове.
- Где она оставила тебя? И, пожалуйста, не делай так, тебе будет больно, успокойся, - я взял его руку в свою и начал поглаживать тыльную сторону ладони большим пальцем. Фрэнк судорожно вздохнул и вновь собрал все свои силы.
- Она… она ех-хала, ехала… много, а п-потом ос-становилась. Она сказала выйти из машины. Ей нужно куда-то, и она не м-может взять меня с с-собой. С-сказала ждать, пока в-вернётся. И… и он-на ушла. Она не п-поцеловала меня на п-прощанье. Нет. Мамы целуют с-своих детей по телеку, она – нет. С-странно.
В этот момент его речь была… слишком механической. Не считая заикания, было ещё что-то чрезвычайно странное. Он рассказывал о том, как его бросила собственная мать, будто это совершенно посторонняя история. И единственное, что расстроило Фрэнка в поведении матери, это отсутствие прощального поцелуя. В моих глазах стояли слёзы, мне хотелось остановить машину и обнять его. Но я не уверен, что мальчик позволит мне это сделать. Он попросту может испугаться проявления такого внимания, а, возможно, ему не нравится обниматься или он не привык.
- Так, она оставила тебя там, где я нашёл?
- Д-да… прямо р-рядом с д-дискотекой, - он улыбнулся. Его улыбка будила во мне гамму смешанных чувств.
Вдруг я осознал, что возможно упустил нечто важное для себя. Что, если мать и вправду собиралась за ним вернуться? Хотя… какая мать смогла бы оставить своего психически неуравновешенного ребёнка, который ранее никогда не выходил за пределы больницы, одного ждать её на улице?
- Фрэнки, как долго ты ждал маму, пока я не встретил тебя … на дискотеке?
- Уф, я н-не знаю, - он пожал плечами, а потом дёрнул головой. Временами нервный тик становился особенно сильным. Скорее всего, от волнения.
- Постарайся вспомнить, это важно.
- Д-дай п-подумать… это б-было… ут-тро. Да, утро, потому что я п-проснулся р-рано-рано в тот день. Н-не люблю просыпаться р-рано. С-совсем нет. Да… д-думаю, было всё ещё утро, к-когда она ушла. И я ж-ждал. И… и ночь п-прошла… потом д-день опять. Да. И ещё од-дна ночь. И п-потом мне стало с-скучно, и я п-пошёл … и в-вдруг увидел это: д-дискотеку!
Я собирался сказать ему, что это место вовсе не является дискотекой, потому что так думать слишком опасно, но совершенно потерялся в мыслях о количестве времени, проведённого Фрэнком на улице. Почти два дня. Почти два ёбанных дня в одном и том же месте, пока, наконец-то, не начал двигаться, да и то наверняка из-за того, что лекарства полностью перестали действовать, и всё стало раздражать его, не позволяя думать адекватно.
- Д-думаешь, я д-должен вернуться и п-подождать ещё? - он разбил мне сердце этим искренним вопросом. - М-может, я н-недостаточно ждал?
Не существовало ни малейшего шанса, что эта сука собиралась вернуться за ним. Мало того, что она с детства засунула его в дурдом, так теперь ещё вдобавок бросила собственного сына на улице, совершенно не ебя себя тяжёлыми мыслями. Она даже не пыталась найти безопасное место, чтобы он не убил себя по неосторожности. Как она могла? Как она могла смотреть на это личико и творить такой ужас? Такое юное, такое беспомощное, такое растерянное, такое сладкое и хорошенькое…
- Расскажи… твоя мама навещала тебя в больнице? – я ждал ответа со страхом.
- Мм… н-нет, я не в-видел её раньше. Я… я знал, что она м-моя мама, потому что Грейс с-сказала. Джерард, д-думаешь, я д-должен вернуться и ж-ждать?
И мой страх подтвердился, Фрэнк не имел понятия, насколько бесчувственными и бессердечными были действия его матери.
- Нет, Фрэнки, не думаю, что она вернётся за тобой. Мне очень жаль, - я сказал прямо. Во мне было слишком много гнева, чтобы юлить.
- О… ладно, - он ответил без эмоций.
- Но не волнуйся, я позабочусь о тебе и никогда не оставлю одного, - пообещал я, чувствуя, что должен внушить ему ощущение безопасности. Не сомневаюсь, Фрэнки был напуган и расстроен, даже если не мог показать этого.
Он на мгновение прикрыл глаза, вновь проделывая свои упражнения для успокоения зрачков, а секунду спустя, я уже любовался двумя прекрасными глазками, направленными к переносице, словно они мечтали встретиться друг с другом. Не отрывая от меня взгляда, он освободился от ремня безопасности. Опираясь на спинку моего сиденья, Фрэнк привстал, приблизился и поцеловал меня в щёку. Кротко, по-детски. Затем вернулся на своё место и самостоятельно пристегнул ремень.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя от случившегося и унять странное ощущение в желудке. Фраза, сказанная им ранее, так не вовремя всплыла в моей памяти: «Ты красивый». Я немедленно прогнал эту мысль из головы. Парень постоянно говорит случайные вещи, сам зачастую не зная почему. Что за хуйня у меня в голове? Что со мной не так?
Единственным уместным заключением было то, что Фрэнк наконец проявил свои чувства, он просто сделал это своим собственным способом.
Сейчас он общался с чем-то или кем-то на полу машины.
- Не-а. Я ещё не ел. Вы съели мой п-последний б-бутерброд. Ну, значит, он б-был п-похож на вас!
Тут меня осенило. Вероятно, он не ел несколько часов, если не дней! Я взглянул на циферблат, мы были в пути уже около трёх часов. Было около одиннадцати ночи и, к счастью, до цивилизации осталось недалеко.
- Фрэнки, думаю, самое время поужинать.
- Ура! Я г-голодный. А могут они п-пойти с нами? – он спросил, указывая на пол.

http://notforsale.do.am/blog/wind_up_toy_4_5_74/2011-05-21-1934