Дом Семьи изнутри был совершенно не похож на временное жилище Билли Джо в Денвере. И в то же время, он ничем от него не отличался. Обшарпанные стены с неровно поклеенными обоями, старая мебель, которая уже изжила себя пару лет назад, грязные окна в разводах и заколоченные щели у пола, чтобы зимой из них не поддувало. Здесь каждый сам искал себе место в прямом и переносном смысле. Ничто, вроде бы, не запрещалось, но Джерард не позавидовал бы новичкам, рискнувшим посягнуть на «принадлежащую» кому-то вещь.
Когда они вернулись из своей небольшой экспедиции, в гостиной почти никого не было. Обратно команда добиралась не торопясь, часто останавливаясь и разделяясь. В итоге дорога заняла у них больше суток, и на ранчо они подъехали чуть позже полудня. Спэн всегда пустует в дневное время суток – у каждого есть дело, люди возвращаются только под вечер. Тогда в город уходит следующая группа, чтобы вернуться под утро. Правда, есть те, кто в круговороте принципиально не участвует. Один из таких и был нужен Джерарду.
Уэй нашёл Брайана почти сразу же. Тот восседал у дальней стены на ветхом диване, который, тем не менее, был едва ли не единственным полноценным предметом мебели. То есть, не переломанным, не разобранным на куски и не собранным из кусков чего-то другого. И все равно – рухлядь рухлядью. Когда-то он был отвратительного бежево-розового цвета, но теперь обшивка протерлась и запачкалась, став бурой. Она из ножек слегка треснула, и все сидение от этого невыразительно накренилось. Но всё это совершенно не мешало Брайану восседать на нём как на каком-нибудь троне, вальяжно раскинув руки по всей спинке. Хотя, может, причиной столь расслабленного состояния было вино – мужчина как раз держал почти пустую бутылку в руках.
Или Тёрнер, сидящий у него на коленях, действовал лучше любого успокоительного. Именно мальчишка первым заметил Джерарда и приветственно махнул ему рукой. Джерард ответил кивком. Алекс в его перспективу серьёзного разговора с Брайаном не вписывался, а настроения просто болтать не было, и он был твёрдо намерен поскорее уйти.
– По-моему, у меня крылья режутся.
Брайан приоткрыл один глаз и с хитрым прищуром взглянул на него из-за спины мальчика. Джерард по-прежнему не понимал, пьяным он был или просто сонным. Во всяком случае, голос Молко звучал хрипло и совершенно неразборчиво. Джерард решил переспросить.
– Крылья. Как у твоей Пташки, должно быть, – Молко закатил глаза, всем своим видом показывая, что говорит очевидную вещь. Но потом всё-таки пояснил. – Спина, говорю, болит. Под лопатками. Там крылья растут, по идее.
Ещё бы у него не болела спина. Джерард сразу обратил внимание, что француз развалился в совершенно несуразной позе, сдвинув бёдра куда-то на самый край. К тому же, Алекс постоянно вис на нём, само собой, мышцы в результате заныли. Но Уэя волновало не это. По большому счёту, его в тот момент вообще ничего не волновало. Но Пташка – это уже что-то новенькое. Такого он точно не припоминал.
– Какая еще Пташка?
– Певчая, ха. Орёт и орёт в лазарете целыми ночами. И при этом даже в сознание не приходит, представляешь?
Джерард не представлял. Стало понятно, что Брайан говорил о Фрэнке, но когда Джи уехал с ранчо, всё было более чем оптимистично. Парень даже перестал кашлять и перекинулся с ним парой фраз перед отъездом. Рассказал о впечатлениях и смущённо поблагодарил за то, что Джерард привёл его в свой дом. Оставалось понадеяться только на две вещи – на то, что ранчо станет его домом тоже, и на то, что это их последний долгий разговор. Но теперь Фрэнк оказался в лазарете, а Джерард чувствовал гнетущую необходимость расспросить об этом Брайана. Но пока он обдумывал ещё не родившийся вопрос, тот успел сменить тему.
– Ну что, как прошло задание? Кого-то интересного отловили?
– Всё прошло… неплохо, – Джерард готовился к этим расспросам. – Оказывается, нас отправляли за предателями. Поймали, убили… всё как обычно.
– Да, ты прав, ничего нового. Казнить отступников от веры, – Молко театрально вскинул руку, в которой он держал бутылку, но после этого тут же зажал рот ладонью и панически огляделся, словно за ним следили.
– Не будешь рассказывать, кого именно нашли? – буднично поинтересовался в это время Тёрнер, очевидно, давно привыкший к странностям своего возлюбленного.
А Джерард был бы и рад рассказать, но над этой историей по-прежнему висела незримая угроза. Пока их маленький отряд добирался обратно из Денвера, у него было время подумать. Все эти сутки с лишним он только и делал, что раздумывал, как вести себя по возвращении. Чарльз недвусмысленно намекнул Джерарду на то, что слабость, проявленная им во время казни, не останется без внимания. Именно поэтому он не хотел распространяться ни о каких подробностях. Любой человек, пусть даже случайно посвященный в эту историю, мог подвергнуться серьезной опасности. Не стоило бы недооценивать Мэнсона с его авторитетом.
Но было верно и то, что Уэй не случайно искал своего французского друга. Молко не хуже него знал Билли, хотя и не был с ним в близких дружеских отношениях, и Джерард считал, что весть о гибели Армстронга должна до него дойти. В Семье было не принято скорбеть о тех, кто перешёл в мир иной, и уж тем более о предателях, таков был порядок. Но Джерард считал, что не нарушит ничего, если воздаст скромную дань уважения погибшему наставнику. Ведь не нарушит? Тогда он еще не разделял мнения о том, что преступление начинается с мысли.
Как бы там ни было, присутствие Алекса в любом случае не входило в его представление об этом разговоре. Поэтому парень просто пожал плечами и отстранённо покачал головой.
– Вы все равно его вряд ли знаете. Какой-то давний должник, его даже Чарльз с трудом вспомнил, не то что я.
– Врёт ведь, врёт и не краснеет, – обиженно надулся Тёрнер, совершенно не поверив его безразличному тону, а после обратился уже к Брайану: – Вот в следующий раз точно поеду с ними, и черта с два ты меня остановишь.
Джерард даже тихонько рассмеялся, наблюдая за этой идиллией. Его всегда забавляло то, как флегматичный Брайан превращался в беспокойную курицу-наседку, когда речь заходила о безопасности Алекса. Впрочем, надо признать, что Алекс проявлял недовольство лишь на публику, а на самом деле весьма гордился важностью своей персоны. И, действительно, это был не первый случай, когда Молко прямым текстом запрещал ему ехать на задания. Француз обладал каким-то потрясающим чутьём, нередко подсказывающим ему, когда простая вылазка может кончиться кровопролитием.
– Делай что хочешь, если тебе плевать на мое мнение, но по кусочкам я тебя потом собирать тоже не буду, – фыркнул он, закатывая глаза.
– Да больно надо, мамочка, нам не привыкать…
– Не хотелось бы прерывать ваши семейные разборки, но есть у меня один вопрос, – встрял Джерард, возвращая к себе внимание. – Дайте мне краткую справку, и я перестану отвлекать вас друг от друга.
Брайан окинул его задумчивым взглядом, как бы прикидывая про себя, что от него могут потребовать. Заторможенная алкоголем реакция порядком раздражала Уэя, но он знал, что лучше не давить на Молко, если ему вообще хотелось получить ответ.
– Валяй.
– Что с Фрэнком? Почему он в лазарете?
– А, Пташка-то… Знал я, что ты заинтересуешься, – Молко усмехнулся и снова пригубил вино, не торопясь отвечать. – Лихорадить он начал, вот и переселили его в наш хоспис.
– Фу, Брайан, мог бы и поделикатнее, – перебил его Алекс, ткнув локтем под ребра. – Почему сразу хоспис? Мог бы хоть карантином назвать.
– Да потому что не выберется он из этого карантина. Ты его видел, парню лечение нужно, но кто ж ему тут такую роскошь предоставит. Мальчик хоть и хороший, но потеря не велика. Лично мне важнее, чтобы лекарства для нас остались, так что пусть умирает. Для трупов места пока хватает.
Молко не выглядел опечаленным подобной судьбой Фрэнка, но его пронизывающий взгляд на протяжении всей перепалки был привязан к Джерарду. Брайан умел манипулировать людьми и всегда с легкостью доказывал этого. Джерард передернулся, ему отнюдь не нравились те перспективы, которые описывал мужчина бесцветным тоном.
– Но ты, если есть время и желание, можешь пойти проведать его, – добавил Брайан. – За ним тут даже присматривали, и говорят, сегодня утром он в сознание пришёл.
– Присматривали? Кто? – «Берт?»
– Каин.
***
Условно то место, где больных закрывали на карантин, называлось госпиталем. Сильно сказано для такой дыры. На деле же это была пристройка у основного здания, где царила чуть ли не бо́льшая антисанитария, чем во всех остальных помещениях вместе взятых. Зато врачей или просто людей, хоть как-то знакомых с медициной, здесь не было по определению. Впрочем, если сравнивать госпиталь Семьи с обычной больницей, там не хватало очень многого.
Также, как и врачей, там практически не было лекарств. В госпиталь сгружались остатки ворованных медикаментов, которые не успевали растащить в личное пользование сразу после вылазки. Как правило, это было что-то совершенно бесполезное – в лучшем случае могло попасться болеутоляющее или снотворное. Антибиотиков не нашлось бы точно. Разумеется, в этой комнатушке не было и никаких палат. Но при этом госпиталь был единственным местом на ранчо, где были расставлены хорошие кровати. Не вонючие матрасы и не диваны с просаженными пружинами, а вполне нормальные койки, застеленные почти не пожелтевшими простынями. Вот только выспаться на них мало кто стремился.
По большому счету, в госпиталь попадали только те, о ком в Семье было некому заботиться. Их оставляли в абсолютном безмолвии, один на один с болезнью. Если человек мог выкарабкаться сам, через какое-то время он возвращался к привычной жизни, стараясь в дальнейшем больше никогда не попадать в стены госпиталя. Если же недуг оказывался сильнее – раз в месяц на заднем дворе сжигали трупы. Об этом никто не говорил, но знали это все.
Как Джерард и ожидал, больничное помещение встретило его полнейшим запустением. Когда за ним закрылась дверь, и звуки с ранчо стихли, парень будто попал в другое измерение. И это измерение выглядело бы нежилым, если бы на дальней койке не металось охваченное жаром тело. По-прежнему стоя у входа, Джерард неуверенно переступил с ноги на ногу. С какой стороны ни посмотри, он не хотел ввязываться в проблемы приведенного им мальчишки. Но не зря же он все-таки явился? Поколебавшись мгновение, Уэй двинулся к кровати Фрэнка.
Когда он пришел, мальчишка был в сознании, как и сказал Брайан, но со стороны казалось, что Фрэнк совершенно не воспринимал происходящее вокруг. Он мимолетно сверкнул чернотой расширенных зрачков, скользнув по Джерарду пустым взглядом, и снова устремил глаза к потолку. Парень задыхался, его грудь высоко вздымалась, а рот был широко раскрыт в попытке хлебнуть воздуха. Тело Фрэнка дрожало от этих поверхностных вздохов, но было очевидно, что ему никак не удается наполнить легкие в полную их ширину. Если раньше Джи надеялся, что мальчик как-нибудь да справится своими силами, пары минут у его кровати хватило, чтобы понять, что тот и с постели сам не встанет. Что уж там говорить о самолечении.
– Фрэнк… привет, - Джерард всё-таки решился усесться на край койки, проведя по руке больного кончиками пальцев. Кожа раскрытой ладони была абсолютно ледяной, вопреки тому, что всё остальное тело пылало в огне. – Неподходящее ты выбрал время лихорадить, приятель. Совсем плохо?
Ответом Уэю послужил раздосадованный взгляд и тихий хрип из пересохшего горла Фрэнка. Тогда парень и заметил, что на тумбочке у соседней кровати кто-то оставил графин с водой, накрытый чистым полотенцем. Сосуд был почти полон, а значит, видимо, Фрэнк не мог до него дотянуться. Если Джерард мог сделать что-то для мальчишки, он должен был хотя бы попытаться, ведь у того не было ни лекарств, ни денег, чтобы выкупить их у кого-то. В чём-то Джерард действительно чувствовал свою вину. Кто знает, может, не забери он этого парня с моста пару дней назад, тот вернулся бы к себе домой и спокойно вылечился бы там. А может, умер бы на улице. Теперь это никогда не станет известно.
Джерард снова поднялся с постели, чтобы налить в стакан воды для Фрэнка, но мальчик вдруг издал какой-то полный отчаяния всхлип и, рывком сев на кровати, схватил его за руку и дернул обратно. Уэй, к счастью, не успел взять графин в руки, но всё же потерял равновесие и едва не придавил Фрэнка, упав на кровать.
– Чёрт, ты что творишь? – зашипел Джерард, отстраняясь.
Фрэнк зашевелил губами, но его голос звучал так тихо, что Уэй не мог расслышать. Тогда мальчишка просто схватил его за запястье и прижал руку юноши к груди. Он покачал головой и до боли стиснул ладонь своими холодными пальцами. Наверно, именно в этот момент Джерард начал понимать – парень просто боится, что его снова оставят одного. Сам Джерард пришел в Семью здоровым, пусть и слегка потрёпанным после побега, а Фрэнк оказался в незнакомом месте совсем беззащитным, бессильным перед чужой агрессией. Да, несомненно, Джерард начал понимать.
– Послушай, - он чуть наклонился вперёд, не вырывая руку, – я просто налью тебе воды и вернусь. Я не уйду. Подожди, хорошо?
Фрэнк ещё раз с сомнением оглядел его, но в итоге всё-таки ослабил хватку, позволяя парню отойти. Джерард чувствовал на себе его прожигающий взгляд всё то время, пока он наливал в стакан воду, а после смачивал из графина полотенце. Вода показалась ему слишком холодной, тем более для человека с повышенной температурой, но выбирать было не из чего. Как только он вернулся к кровати, Фрэнк с жадностью потянулся за предложенным ему стаканом, но почти сразу зашёлся в сухом кашле, причиняющем ему вполне очевидную боль. Джерард невольно поморщился, будто это его горло сейчас раздирало болезнью, и помог мальчишке приподняться, подложив под спину подушку, чтобы удобнее было сидеть.
– Тише, тише, – со всей возможной осторожностью он похлопал Фрэнка по спине. – Не нервничай, все в порядке.
– Спасибо тебе, – чуть слышно отозвался парень. – Ты не обязан со мной возиться, Джерард, правда. Но спасибо.
Джерард, всё ещё отчасти чувствовавший свою вину за происходящее, только сухо кивнул в ответ. Он дождался, пока Фрэнк допьет – вольет в себя буквально всю воду до последней капли – и забрал стакан из его холодных рук, чтобы поставить на тумбочку. Когда он снова повернулся к парню, тот скользил по стенам госпиталя отсутствующим взглядом, а сам мелко трясся и комкал в кулаках простыню под собой.
«Что-то новенькое», – второй раз за день пронеслось в голове у Джерарда без всякого оптимизма.
– Говорят, к тебе тут заходил Каин, – попытался он отвлечь Фрэнка первым же вопросом, который так и вертелся на языке.
– Каин – это тот блондин, который уже записал меня в твою собственность? Тогда да, он заходил. Я думал, он меня в порошок сотрёт после прошлой встречи, но он по правде был со мной очень мил. Даже принёс мне какие-то лекарства из своих запасов. Не уверен, что это было…
Голос Фрэнка постепенно угасал, будто ему было сложно даже шевелить губами. По нему было заметно, как сильно он хочет отдохнуть и как тяжелеют его веки с каждой секундой. Пару раз медленно моргнув, парень запнулся и снова уставился в одну точку, словно забыв, о чём говорил ранее. Джерард же в это время думал, что «милый» Каин, сам отдающий медикаменты какому-то безнадежному новичку, это неспроста и не к добру. А если же он действительно устроил акт милосердия бескорыстно, то над ранчо Спэн скоро должны полететь свиньи – событие получилось бы настолько же фантастическим. Уэй хотел было съязвить что-нибудь по этому поводу, но в тот же момент Фрэнк снова встрепенулся, дёрнулся на месте и чуть не свалился в кровати, вцепившись в костлявое плечо Джерарда.
– А вслед за ним пришли они, – мальчик бешено засверкал глазами, на одном дыхании выплёвывая слова. – Они охотятся на меня, я точно знаю, их ничем не отпугнуть. Они меня заберут, Джерард, я не хочу идти с ними, мне страшно. Я предал их, но я не хочу становиться жертвой, я не хочу умирать.
Фрэнк путался в словах и всхлипывал, как будто был готов расплакаться в любую секунду, а Джерард смотрел на него с ужасом – и с некой долей отвращения. Он не любил, когда вторгались в его личное пространство, но Фрэнк, кажется, и сам совсем не понимал, что делает. Парень отшатнулся от Уэя настолько же неожиданно, как повис на нём перед этим. Казалось, он совершенно не отдавал себе отчёта в своих действиях и в принципе слабо понимал, что происходит. Но некоторые моменты шли вразрез с этой теорией. Как, к примеру, то, что он прекрасно узнавал Джерарда. И цеплялся за него, как за последнюю соломинку, которая позволяла ему удерживаться над пропастью агонии.
– Мне больно, Джерард, больно. Они разорвут меня, я должен уйти, я должен отдать им долг.
Юноша попытался встать, но как только он начал подниматься, его ноги мгновенно подогнулись, и он упал прямо на Джерарда. Фрэнк слабо трепыхался в его руках ещё какое-то время, пытаясь вырываться, но вскоре просто безвольно затих, продолжая скулить себе под нос. Так Джерард простоял с ним полчаса, не меньше, пока не убедился, что парень больше никуда не дернется и не покалечит себя. Когда парень расслабился и обмяк в руках Уэя, а его дыхание стало поверхностным, Джерард рискнул отстраниться. Взглянув в лицо Фрэнка он увидел, что его глаза закрыты – мальчик вымотался настолько, что провалился в сон.
Джерард осторожно опустил Фрэнка обратно на кушетку. Он боялся, что любое неаккуратное движение может разбудить парня, и тот снова впадёт в истерику. Даже во сне ему не удалось найти хотя бы краткого успокоения. Фрэнк был изнеможён, он был вымотан до предела, будто за ним гнались все разгневанные легионы ада. Его веки беспокойно трепетали над подвижными зрачками. За какую-то ускользающую реальность он цеплялся изо всех сил.
А Джерард признавался себе – он был потерян. Его растерянность прокатилась по сознанию почти той же уничтожающей волной, что и болезнь Фрэнка. Люди в Семье были проинструктированы о том, как думать и что чувствовать. Такие навыки редко давали сбой. Но если все-таки случалось, это влекло за собой крах всей системы.
Он не просил об этом. Ему было комфортно в былом неведении, в том безразличии, которое оберегало его все эти годы. Но вот уже дважды с момента появления Фрэнка на ранчо что-то глухо долбилось в броню Джерарда. Что-то мрачное, грязное, мерзкое, что-то такое, что совершенно не хотелось к себе подпускать. Осознание.
Джерард раздраженно зашипел сквозь зубы и закрыл лицо ладонями, грубо потирая уставшие глаза. Ему бы выпить, провалиться в сон и очнуться ещё через неделю, когда придёт время нестись по следующему поручению Отца. Но и на такую слабость он не имел права. Мужчина резко опустил руки, задев случайно прикроватную тумбочку. Старые петли надрывно скрипнули, подгнившее дерево застонало и поддалось напору извне – дверца чуть приоткрылась и под ноги Джерарду вывалилась початая упаковка таблеток.
Уэй машинально наклонился и поднял коробку, разглядывая безликую надпись на ней. «Ораморф»* – сообщали синеватые буквы, нанесённые на бумагу чернилами. Словно бы и не произошло ничего в этот момент, но именно тогда понимание появилось в мыслях Джерарда. Картина сложилась из паззлов с сухим щелчком. Он знал предназначение найденных таблеток и знал, чей это был почерк. А ещё Каину предстояло пережить непростой разговор – это знала и нашёптывала ему его ярость.
Лишь опасаясь за некрепкий сон Фрэнка, Уэй удержался от того, чтобы наградить пинком злосчастную тумбочку или любой другой предмет мебели, оказавшийся поблизости. Гнев гудел в венах и заставлял трепетать каждую жилку, подгоняя мужчину к выходу из госпиталя. Возможно, так же куда-то торопился и Каин, уходя, но все сводилось к тому, что подобная небрежность выльется ему в большую цену. Джерард твёрдо решил добиться объяснений, а после спустить шкуру с этой белой крысы. Но судьба вновь воспрепятствовала ему. Едва открыв дверь во двор, он чуть не снёс того, кто стал его следующей непреодолимой проблемой. В каком-то смысле куда более важной и пугающей.
Несколько слов к этой главе. Во-первых, да, перерыв был огромным, и это, конечно, не «Ищущий», чтобы ждать его столько, но… тут уже ничего не поделаешь, были причины и обстоятельства, я прошу прощения. Во-вторых, конечно, я планирую возобновить работу над этим фиком в нормальном режиме и все-таки закончить его. Даже если у меня останется только один читатель, эту историю я все равно допишу. Пафосный мудак мод он. Третье. Как вы могли заметить, произошли некоторые изменения в шапке фика. Эта глава выкладывалась без обработки беты. Мне было несколько стыдно обращаться к моему прежнему партнеру после столь длительного перерыва, но если вдруг восхитительная ieroween еще заинтересована в этой истории и не сочтет мою просьбу навязчивой, я буду рад продолжить работу с ней. Ну и, да, я таки вынес в шапку два побочных пейринга, которые уже точно будут фигурировать в сюжете. Пока все. Спасибо.
*опускаем тираду о том, какой ты выдумщик и прочую патетику :D*
Ну да, когда-то давно я говорила, что из всех ау-шных макси-фиков твой - наиболее похож на книгу, на роман. И вот, читая главу уже в качестве читателя, я смогла в этом убедиться заново. Если бы не долбанная память, которая время от времени подаёт писк, мол, "нет, это фик!" - я была бы уверена, что читаю книгу, и пусть, что она выходит по главам. Я думаю, что нфс всегда нужны вот такие вот истории - самостоятельные, взрослые, не зависящие от фэндома напрямую, - короче говоря, хороший АУ. И уж его можно ждать бесконечно. А действительно? Как Джерард надеялся оставаться всю жизнь чёрствым, даже если он и пропитан годовым влиянием Семьи? Я вообще себе задала вопрос по поводу этого: если в человеке есть доброта и сострадание, так как эти качества можно просто так взять и выкорчевать? Тем более, Джерард - не какой-то там старый дед, видавший виды, и даже не сорокалетний ковбой, тоже видавший виды, - Джерард ещё молод, а чувствительность молодых людей - известная тема. И как-то не наблюдается за Уэем никакой психической травмы прошлого, которая бы и сделала его чёрствым и безразличным. Скорее, он просто пытается быть таким, это как средство защиты. Так что может ему самому и странно, что его вдруг потянуло помогать Фрэнку, а вот мне - нет. Боюсь только, что с привязанностью Джерарда к Фрэнку (он всё равно от этой привязанности никуда не убежит, ха!) будут манипулировать самые разнообразные люди на ранчо, будут вить верёвки с Уэя. Он ведь уже как метнулся мстить Каину! А мне кажется, что со стороны Каина это и была манипуляционная попытка повлиять на Джерарда. Правда, с одной стороны непонятно, а с другой - немного понятно, почему Каин подсовывал Фрэнку именно морфий. Но, может, это как-то чётче осветится потом?.. Вообще, так сложно представляется себе мирок, где ты никого не можешь считать другом в полной мере. Где ты никому не можешь сказать слова правды, постоянно вынужден лгать и исхитряться. Даже Молко - казалось бы, наиболее нейтральный персонаж повествования, - я уже и его подозреваю в каких-то лёгких кознях против Уэя; а всё началось с его долгого пьяного взгляда под реплики о том, как же сейчас худо Фрэнку в лазарете. Или он просто хотел побудить таким образом Уэя сходить навестить Айеро? К слову, Тёрнера я не шарю совершенно (мои представления ограничиваются парой строчек из википедика), но в тандеме с Молко они замечательны - настолько колоритная парочка. И, да, что-то на этом месте вспомнился уже покойный наставник Уэя - Билли Джо... А что, гулять так гулять, - об их взаимоотношениях тоже было бы интересно узнать. Ведь неплохая такая метаморфоза: вначале - учитель и ученик, в конце - палач и жертва. Подытоживая тему о персонажах, я ещё хочу сказать, что, к счастью, читаю в лице этого фика великолепный кроссовер, где, к тому же, есть не только герои из разных фэндомов, но и ОМП. Честно, такое чтение расширяет кругозор, а то в печёнках уже стандартный набор персонажей, пэйринги... А, да, тут одним словом упоминался Берт! И я такая: "ЫЫы..." :D Конечно, наивно думалось, что Фрэнку так хреново из-за болезни онли, поэтому я с ужасом читала описания, близкие к агонии, и поражалась, как парень до сих пор ещё жив при таком положении дел. Серьёзно, стало тревожно от этих описаний, это, бесспорно, самый волнующий момент в фике. Но на этом наивность не закончилась - даже когда пошли реплики Фрэнка о "не хочу к ним", я сочла это за горячку, и всё. Но на реплике второй по этой теме примешалась ещё в памяти деталь о том, что "милый Каин" пожертвовал Фрэнку какие-то таблетки, и всё стало понятно...Но, опять же, пусть это останется в недалёком или далёком будущем.
the hotdog rider, опустим все благодарности и попытки оправдаться, произнесенные в личном общении. :D
отчасти верно, манипулировать они там все умельцы, но мотивы у каждого разные. а еще, скажу по секрету, в этом чертовом фанфике ничто не происходит просто так х) я уже стараюсь сделать все как можно проще, но откуда-то лезут новые и новые подробности. Каин с морфием - не просто так, лихорадка Фрэнка - не просто так, Билли Джо - не просто так. все детали осветятся в будущем, не сомневайся. в той или иной степени. только не надо гнать на Молко, Молко маленький умничка, единственный среди этого сброда. :С
а еще в следующей главе Берт упоминается даже больше, чем одним словом. :D только тсс. да, в той самой главе, которая уже наполовину написана благодаря твоему отзыву. сейчас бы еще один отзыв от кого-нибудь - и я закончу работу в рекордные сроки, на таком-то топливе.
спасибо, дорогая Айероуин. люблю тебя и ценю твое мнение, ты знаешь.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
