Он целует мои окровавленные губы, словно пытается изменить настоящее, попросить прощения, изменить все. К сожалению, ничего не изменить, и я чувствую, что конец мой близок.
- Малыш… - Джерард гладит меня по волосам, еще крепче прижимая к себе, пытаясь меня успокоить.
Я хочу сказать ему, что я люблю его, но из моего горла вырывается лишь глухой стон, сопровождаемый кашлем, и слезы еще сильнее начинают капать из глаз Джи. 
- Я не должен был, боже, Фрэнки, прости меня, пожалуйста… - Ему не за что просить прощения, все правильно, все так и должно было случиться. Мне уже тридцать, а тридцать – уже много, я не хотел столько. Я хотел быть рок-звездой, а все рок-звезды умирают рано. 
Чем раньше – тем лучше.
Тыква со злой ухмылкой смотрит на меня, хотя, возможно, это лишь мои фантазии...
- В-все хорошо, - Мне удается прошептать эту фразу на ухо Джи, и я сам уже прижимаюсь к нему. Его футболка вся в моей крови, мой живот немного печет, но все хорошо, так и должно быть.
- Ничего не хорошо, боже, Фрэнки! 
- Ус-с-спокойся. С-спой мне, пожалуйста, это мое последнее желание.
- Не последнее, слышишь, не последнее!!! Скорая приедет, Фрэнк, потерпи! – Джерард рыдает взахлеб, но выполняет мою просьбу, и я несказанно рад умирать именно под его голос, именно под эти строчки.
Строчки моей любимой песни оказались немного жизненными для меня. 
Плевать, что он поет не сначала. Главное то, что он поет для меня.

As lead rains, pass on through our phantoms
Forever, forever
Like scarecrows that fuel this flame we're burning
Forever, and ever
Know how much I want to show you you're the only one
Like a bed of roses there's a dozen reasons in this gun

And as we're falling down, and in this pool of blood
And as we're touching hands, and as we're falling down
And in this pool of blood, and as we're falling down
I'll see your eyes, and in this pool of blood
I'll meet your eyes, I mean this forever…

- С-с днем рождения меня.
- Фрэнк, прошу тебя…
Я закрываю глаза, не в силах терпеть эту тупую боль в животе, все еще не отпуская Джерарда. Я люблю его, он знает это, и именно поэтому он начинает покачивать меня у себя на руках, напевая мне на ухо Early Sunsets Over Monroeville.
- Д-джи, - Он замолкает и внимательно прислушивается к каждому моему вздоху, ожидая, что я скажу, - Take my fucking hand and never be afraid again.
Я закрываю глаза и проваливаюсь. Бездна, черная комната, где нет ничего.

 Я стою посреди темного помещения и ничего не вижу, я слышу только звуки. Позади меня – Джерард. Впереди меня – гитара. Сладкие, невероятно красивые звуки, так и хочется подойти ближе и посмотреть, кто играет. Попросить научить так же. Просто слушать и видеть, кто играет.
Но я оборачиваюсь.
Джерард поет песню, до этого неизвестную мне, но невероятную. Его голос дрожит, он плачет, но поет. Хочется хлопать ему за каждый звук, хочется самому оказаться этим необъяснимо чистым звуком.

Well I was there on the day 
They sold the cause for the queen, 
And when the lights all went out 
We watched our lives on the screen. 
I hate the ending myself, 
But it started with an alright scene. 

It was the roar of the crowd 
That gave me heartache to sing. 
It was a lie when they smiled 
And said, "you won't feel a thing" 
And as we ran from the cops 
We laughed so hard it would sting 

Yeah yeah, oh 

If I'm so wrong 
How can you listen all night long?  
Now will it matter after I'm gone? 
Because you never learn a goddamned thing. 

You're just a sad song with nothing to say 
About a life long wait for a hospital stay 
And if you think that I'm wrong, 
This never meant nothing to ya 

I spent my high school career 
Spit on and shoved to agree 
So I could watch all my heroes 
Sell a car on tv 
Bring out the old guillotine 
We'll show 'em what we all mean. 

Yeah yeah, oh 

If I'm so wrong 
How can you listen all night long? 
Now will it matter long after I'm gone? 
Because you never learn a goddamned thing. 

You're just a sad song with nothing to say 
About a life long wait for a hospital stay 
And if you think that I'm wrong, 
This never meant nothing to ya 

So go, go away, just go, run away. 
But where did you run to? And where did you hide? 
Go find another way, price you pay 

Woah, Woah, Woah, Woah, Woah, Woah 

You're just a sad song with nothing to say 
About a life long wait for a hospital stay 
And if you think that I'm wrong, 
This never meant nothing to ya, come on 

You're just a sad song with nothing to say 
About a life long wait for a hospital stay 
And if you think that I'm wrong, 
This never meant nothing to ya 

At all, at all, at all...

- Джерард… Джерард! – Мои глаза почему-то наполняются слезами, хотя, мне не больно, и я пытаюсь двигаться навстречу голосу Джи, но так и не могу сдвинуть свое тело с места. Звуки гитары превращаются в протяжный стон боли, а голос Джерарда становится еще ближе, еще чище, еще прекраснее... но я стою на месте, я не двигаюсь. Меня обхватывает волна холода и боли, а следом за ней – яркий свет в глаза, как будто тебя разбудили в пять утра и резко включили все лампы в комнате, не давая отойти ото сна.
Джерард снова начинает петь эту же песню, и с каждым разом она прекраснее и прекраснее. Его голос успокаивает меня, успокаивает мои глаза, и я стараюсь расслабиться и не обращать внимания на гитару уже позади себя, хоть она и производит настолько ужасные звуки, которые режут мой музыкальный слух.
Только один человек  мог так играть, и так же издеваться над инструментом.
"Запомни, малыш, гитара – простая, но очень ценная деревяшка”.
Я помню, мне было тогда двенадцать, и я уже неплохо играл на гитаре, я очень уважал этот инструмент, и мне было больно до слез, когда мой дедушка издевался над прекрасной акустической гитарой.
Я не понимал, да и сейчас не понимаю, как он мог создавать шедевры, а потом ломать инструмент?
Струна за струной...
Внезапно меня начинает трясти и словно бьет током, отчего я замираю, но потом начинаю двигаться все ближе и ближе к Джи. Я просто знал, что я должен.
И я смог.

- Фрэнк, ты опять за старое?..
- Брось, Джи, она же классная!
- Мне мешает.
- Ну, ты зануда, Джи! Я сниму, если ты пообещаешь не грустить, когда видишь шрам. - Я дергаю его за нос, отчего он жмурится.
- Я не могу… прости меня, все так нелепо вышло… он сам сорвался… это ведь был твой подарок... - Джерард прижимается ко мне, сильнее придавив к кровати. Я молча обнимаю его, не показывая, что мне больно, потому что знаю, что ему это необходимо. Надо быть чуточку сильнее.
- Джи, может, ты принесешь нам мороженого? – Дарю ему быстрый, но сладкий поцелуй, и Джерард улыбается, видя мои щенячьи глазки.
- Если ты не выкинешь ее – я не дам тебе мороженое. Будешь сидеть, и завидовать мне. – Джерард все равно уходит, и все равно я получу мороженое, оставив все свои вещи при себе.
- Джерард! – Его лохматая красная голова выглядывает из-за двери, и я продолжаю; - А знаешь, почему я все равно получу мороженое?
Он делает заинтересованное лицо, стараясь не смеяться.
- Потому что я люблю тебя. А ты, как порядочный человек, не имеешь права мне отказать.
- Да, не имею… - Он налетает на меня с поцелуем, повалив на кровать, и я счастлив, что он не обращает внимания на эту незначительную мелочь на моей шее, которая так больно упирается между нами.