Я видел твою улыбку несчетное количество раз.

Вот и сейчас, ты игриво приподнимаешь уголки губ. Одни лишь уголки, и не так уж и важно, что глаза твои остаются все такими же холодными и безжизненными.

Твой брат слишком худой, чтобы попытаться проскочить в прихожую незаметно. Полотна штор колышутся ему вслед, вдруг, внезапно замирая. Он бурчит что-то вроде своего невнятного, произнесенного мямлей «Привет», а ты все еще вскидываешь брови, изображая веселье.

Отступаю вглубь комнаты, наблюдая из окна траекторию его бегства – Майки шмыгнул в магазин, на ходу стягивая длинные шнурки в неуклюжий бант, и бесконечно проворачивая голову влево-вправо, будто в надежде подыскать поблизости достойное себе оправдание.

Ты все еще растягиваешь губы, молча следя за перьями пепла, слетающими с позабытой в татуированных пальцах сигареты. Твое недовольство лишь едва проступает сквозь напряженные веки, ресницами скрадывающие широкие и жгуче-черные, пульсирующие зрачки.

Серый тюль небрежно отброшен в сторону, на стекле грязные разводы. Пыль скопилась на подлокотниках и столешницах, испещренная кое-где когтистыми царапинами

 - Глупо вышло, - твой взгляд, словно бы невзначай, не спеша, скользит с одного на другое.

 - Угу, - говорю, растирая между пальцами остатки измятого фильтра.

С налетом нелепой беспечности, ты почти смеешься. Разглядываю с нездоровым интересом твое невозмутимое лицо, отсчитывая секунды, и тугое липкое безмолвие повисает в исполосованных паутиной углах, порождая неясный едкий страх глубоко в сжавшемся комом горле.

Я видел твою улыбку несметное количество раз. Сейчас же, едва уловимый периферическим зрением ледяной взгляд равнодушно взвешивает расстановку сил, словно рассчитывая скорость удара, и белые резцы острых сжатых зубов нервно обнажаются тонкими губами, уголки их неуловимо подрагивают.

И это уже не улыбка.