Я, как безумный, кубарем скатился с лестницы и, с трудом повернув ключ непослушными пальцами, навсегда закрыл за собой дверь…

 Поначалу я ничего не увидел вокруг.  Перед  глазами всё странно плыло и мне понадобилось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы понять,  где я нахожусь. Я был на улице,  стоял перед красивым старинным домом из серого камня, прислонившись пылающим лбом к его входной двери.

Ещё в детстве мне казалось, что некоторые неодушевлённые предметы обладают своим характером, помнят всё, что происходило с ними, будто бы они живые.

Этот Дом точно обладает душой, я это чувствую, он словно дышит, словно зовёт меня обратно внутрь, чтобы я вновь оказался наедине со своим кошмаром и ещё раз увидел всё то, что натворил этой ночью.

- Войди и посмотри…  - Шепчет Дом, а возможно, это голос моей запоздавшей совести. – Войди и посмотри, что ты сделал со своим братом…

Но я не хочу смотреть! Ни смотреть, ни помнить! Нет! Нет! Нет!

Кажется, последнюю фразу я произнёс вслух, сопровождая каждое сорвавшееся с губ слово  ударом кулака в дверь.

- Э-э… Сэр? С вами всё в порядке? – Я рывком обернулся на голос, но это был всего лишь старик, выгуливающий таксу. Должно быть, мои глаза были абсолютно безумными: пожилой джентльмен отступил на шаг и притянул собаку поближе к себе. Такса пыталась обнюхать меня, судя по всему, ей не нравился запах: она фыркнула и посмотрела мне в глаза с крайним осуждением.

Она будто сказала: «Если бы я только  могла, сейчас же побежала бы в полицию и рассказала всем, какой ты ублюдок! Будь уверен, я бы так и сделала!»

- Не сомневаюсь. – Пробормотал я

- Вы что-то сказали? – Старик недоумённо поднял брови. Скорее всего, я выглядел полным психом в его глазах.

- Я сказал… - Голос прозвучал сдавленным хрипом. – Сказал…  Не сомневаюсь в том, что сегодня будет холодно, сэр.

Наш разговор был до боли нелепым, как и весь этот сраный Мир, навсегда потерявший для меня краски.

Мне хотелось орать от отчаяния, но я почему-то стою и разговариваю о погоде с незнакомым человеком и ещё удивляюсь, каким образом мне удаётся замечать все эти детали? Понимать, что именно говорит мне старик, не говоря уже о его собаке?

Как это возможно, когда мыслями я нахожусь совсем в другом месте?!

За сантиметрами стекла и дерева, за тридцатью тремя ступеньками, за коридором, в котором полно никому теперь ненужных вещей, в комнате с остановившимися часами и порванными струнами, там, на пропитанном кровью ковре, где закончилась моя жизнь, где остановилось моё самое любимое сердце…

Тем временем, мужчина снова мне что-то говорит. Ну почему он не оставит меня в покое? Пусть идёт своей дорогой! Пусть не спрашивает – всё ли у меня в порядке и что случилось!

Лучше ему не знать. Лучше ему оставить при себе свою вежливость и сострадание! Я не заслуживаю ни того, ни другого! Господи, пусть он замолчит!

- Нет. Спасибо. – Выдавливаю я с трудом. – Мне не нужна ваша помощь.

Обхватываю себя руками, пытаюсь унять дрожь, пронизывающую всё тело до кончиков пальцев. При этом я совершенно не чувствую холода, наоборот, я будто горю заживо.

Я думал, что теперь, после моего ответа, незнакомец с собакой уйдёт подобру-поздорову.  Но нет! Он не ушёл. Он спросил: почему в таком случае я без пальто?

Действительно, почему? Я сбежал, даже не одевшись как следует. Я не мог больше оставаться в этом доме, просто не мог. Зимой в джинсах и толстовке холодновато, но мне было плевать.

- Я… - Что же мне ответить тебе? – Я как раз искал ключи от дома, чтобы…  чтобы зайти за пальто.

Надеюсь, теперь ты отстанешь от меня? Я сделал вид, что пытаюсь достать ключи из кармана джинсов. Почему я сразу не ушёл? Зачем ввязался в этот мучительный разговор? Похоже, старик застал меня врасплох.

- Тогда одевайтесь теплее.  Сегодня будет снег. – Вежливо сказал он.

- Да. – Ответил я. – Всего хорошего.

Будь ты проклят со своей заботой! Я вновь повернулся к двери, поднёс ключ к замочной скважине и, зажмурившись, вставил его.

Ключ проник внутрь  с коротким железным хрустом, заставившим меня содрогнуться.

Да-да, именно с хрустом. Такой звук издаёт зазубренный нож, вспарывающий напряжённые мышцы и сухожилия. У меня странные ассоциации, не правда ли?

Нужно убираться отсюда как можно скорее, пока не нашёлся ещё какой-нибудь идиот,  желающий поболтать со мной этим утром.  Я не собирался ещё раз входить в этот ненавистный дом, я лишь хотел избавиться от назойливого собеседника. Я чувствовал, что стоит только переступить порог, и я никогда больше не смогу выйти назад. Так и останусь там,  погребённый под толщей собственной вины.

Что же я наделал?..

Крепко надавив на ключ, я попытался выдернуть его из замочной скважины, но ничего не вышло. Внутри что-то заело и, как я ни старался, не мог его достать. Я поворачивал ключ вправо и влево, дёргал его из стороны в сторону, но он не поддавался. Я уже хотел плюнуть на всё это, как вдруг ключ сломался, больно резанув мою ладонь острым краем. Я вздрогнул. Кровь показалась мне кипятком. Наверное,  я целую минуту заворожено смотрел на то, как она скатывается по моей руке, а затем, медленно просачиваясь сквозь пальцы, падает на землю тягучими, вязкими каплями.

- Всё правильно. – Прошептал я. – Так и должно быть. Сюда никто больше не войдёт. Здесь наша кровь смешалась в последний раз…

Я даже улыбнулся. Никогда ещё мне не было так больно улыбаться. Я поднял руку и приложил её ладонью к двери, оставляя влажный след, словно прощаясь. Здесь было полно моих отпечатков, я знаю, что если полиция начнёт копаться в том, что здесь произошло, найти меня не составит  большого труда. Мне всё равно. Я не собираюсь прятаться, мне нужно совсем немного времени, прежде чем меня тоже не станет. Я сделал несколько неуверенных шагов от дома, борясь с диким желанием – обернуться.

Я этого не сделал, незачем.  В этом уже нет смысла, как и ни в чём другом. Пошёл быстрее, заставляя работать одеревеневшие мышцы. Куда глаза глядят, прочь из этого места.

На улице рассвело, было пасмурно и холодно.  Начинался дождь.

Мои ощущения немного изменились:  я всё ещё был в шоке после того, что произошло, но теперь все чувства медленно отмирали, уступая место ледяной пустоте. Возбуждение постепенно спадало, трансформировалось в тупую, высасывающую силы боль. У меня была одна задача – идти. Неважно куда и зачем. Вот я и шёл по незнакомым серым улицам, мимо людей, то и дело толкающих меня. Вдруг ко мне пришло осознание того, что этой ночью я убил человека. Такое нелегко осознавать, особенно если тот человек, у которого ты отнял жизнь – твой родной брат.

Раньше я ни за что бы не подумал, что стану убийцей. А теперь… что изменилось во мне? Чем я отличаюсь от всех тех маньяков, о которых вечно пишут в новостях, именами которых пугают детей, чтобы они не разговаривали с  незнакомыми людьми?

Мне стало безумно страшно от того, что я понял – ничем.

Я сам не заметил, как прибавил шаг. Меня снова трясло, в голове шумело, на глаза наворачивались слёзы. Я зашёл в телефонную будку, так вовремя попавшуюся мне на пути, захлопнул за собой дверь. Сполз по стене на пол и, уткнувшись лицом в колени, заплакал.

Я не мог больше сдерживаться, не мог дышать! Я рвался по швам от нахлынувшего горя!

Не от жалости к себе, а от того, что ничего уже не изменишь. Он никогда больше не улыбнётся мне! Никогда не заговорит со мной! И ещё целый миллион того, что он никогда не сделает!

Ужас в том,  что мой поступок не был случайным. Я не был пьян и помню всё в мельчайших подробностях. У меня не было веских причин для того, чтобы желать смерти своему брату. Не было ненависти. Я любил его, как никого другого и лишь хотел, чтобы он полюбил меня также сильно. Мой бедный Майки…

Пожалуй, наиболее страшные деяния совершаются по вине самых прекрасных чувств.

Эта мысль поразила меня своей чудовищной правдивостью. В глазах потемнело и, кажется, я потерял сознание…

Придя в себя, я  почувствовал, что лежу в дико неудобной позе, щекой прямо на грязном полу телефонной будки. Сказать по правде, я практически не чувствовал собственного тела от холода. Я успел пожалеть о том, что очнулся. Стыдно так думать, но это могло быть так легко – просто закрыть глаза и умереть. О, как я хотел этого. Но, видимо, моя смерть будет куда более мучительной. Я заслужил это.

Я не буду бояться, не стану ни о чём жалеть, надеюсь, что мне недолго ждать.

Жизнь стала для меня нестерпимой пыткой и, я пообещал себе мысленно, что не буду убегать от смерти, как делал всю жизнь. Она всегда ходила где-то рядом, заигрывала и звала, забирая близких людей с самого моего детства. Смотрела на меня из глубины их мёртвых остановившихся глаз, приходила в мои сны. Все это повергало меня в шок, я стал словно одержим смертью. Она свела меня с ума.

Но теперь я сам пойду к ней навстречу, я буду искать ее также страстно, как еще недавно искал любовь.

Я задумался и не сразу услышал стук в дверь. Похоже, стучали и руками и ногами: телефонная будка ходила ходуном.

Забавно, пока я тут лежал, собралась приличная очередь тех, кому, судя по всему, было жизненно необходимо сделать звонки именно из этой будки, и никак не позже семи утра. Я затрясся в беззвучном смехе и попытался подняться. Получилось не сразу, мне было так холодно, что казалось, будто все мышцы свело судорогой.

Наконец на одеревеневших ногах я вышел из этой злосчастной будки. На меня обрушился шквал возмущенных выкриков и оскорблений. Что-то о том, как такие оборванцы мешают жить приличным людям. Кто-то сказал, что я - сраный наркоман, добавив пару нелестных слов о моей сексуальной ориентации, а кто-то попытался указать мне дорогу туда, куда физически невозможно попасть.

И лишь один голос среди всего этого шума обратил на себя мое внимание.

- Эй, с тобой все в порядке? Помощь не нужна? – Это был мягкий женский голос. 

Я обернулся и увидел девушку с большими серыми глазами. В них читались участие и беспокойство. Неужели в твоей жизни совсем нет проблем, раз ты интересуешься чужими, девочка? - пронеслось у меня в голове. Я покачал головой и обернулся, намереваясь уйти.

- Подожди! – Девушка легонько тронула меня за плечо. – Ты забыл свою сумку.

Ах, да! Черт возьми, как я мог забыть?! У меня действительно была с собой небольшая темно-коричневая кожаная сумка на длинном ремне. Должно быть,  она соскользнула с моего плеча, когда я потерял сознание.

- Спасибо. – Тихо сказал я, забирая сумку. – Я чуть было не потерял самое важное…

- Мне кажется, ты уже потерял самое важное  – себя. – Задумчиво проговорила девушка, внимательно заглядывая мне в глаза. Обычно так смотрят кошки.

О, как ты права. – Думал я, оглядывая свою новую знакомую с головы до ног.

Она была невысокой и довольно худой брюнеткой. Длинные, слегка растрепанные ветром волосы обрамляли бледное лицо. Черты могли показаться резкими, если бы не чувственные губы и большие яркие глаза, обведенные черным, что еще больше усиливало мои ассоциации с кошкой. Возможно, раньше она бы мне понравилась, а сейчас я подмечал детали ее внешности только лишь по привычке, пользуясь своими профессиональными навыками: быстро запоминать черты лица, пропорции, краски. С первого взгляда выхватывать образ из воображения. Думаю, я без труда смог бы набросать портрет этой девушки. В той, другой жизни «до вчера», это могло бы быть интересным.

- Что ты так странно смотришь на меня? – Этот вопрос я оставил без ответа. – Я тебя задела? Прости, если так. Считай, что я пошутила. – Улыбка сразу сделала ее лицо мягче, но глаза все еще оставались встревоженными.  - Я Алисия.  А ты?

Да что же ты хочешь от меня? Зачем тратишь свое время зря? Неужели не видишь, что нам не по пути?..

- Я должен идти! – Сказал резче, чем собирался.

Надо бежать, потому что очень хочется остаться. Я не знаю, что такого особенного в этой девчонке, но мне вдруг захотелось все ей рассказать. Возможно, она даже станет слушать меня, но в любом случае такой разговор не приведет ни к чему хорошему. Зачем ей такое бремя?

Поэтому я ушел, так ничего и не объяснив.

Снег почти перестал идти, уступив место дождю.

Да…  - Думал я, отбрасывая назад мокрые пряди волос, облепившие лицо и шею.  - Только ради тебя я мог приехать в эту ебаную страну непрекращающегося дождя и вечных чаепитий…