-На-на-на-на-на-на-на-на-на-на…, - я начинаю новую песню, энергичную и дерзкую, олицетворяющую бунт.
Зал беснуется, сходит с ума, скачет, тряся какими-то табличками с признаниями в любви всем членам группы, подпевает… А я произношу заученный текст на автомате, не обращая внимания ни на кого, кроме него. Может быть, это и несправедливо по отношению к нашим фанатам, по уму-то я должен весь отдаваться им, любить их, как родных. Наверное, в какой-то мере это и так, но точно не сегодня. Сегодня я просто голову потерял, я, не отрываясь, смотрю на Фрэнка, который необычайно прекрасен. Мы через многое прошли с ним и остальными парнями, выступали в богом забытых городах, влачили жалкое существование малоизвестной группы… а потом пришла слава, такая опьяняющая, будто говорящая «Ты Бог, ты можешь делать всё, что душа пожелает», и мы купались в ней, это было такое счастье. Но со временем привыкаешь к этому, всё надоедает, становится тягостным то, что у тебя нет личной жизни из-за толп поклонников, вечно следующих за тобой. Тогда мы не понимали этого, нам было мало того, что у нас уже было… И мы придумали Фрэрард. Казалось бы, совершенно безумная идея, зато она так нравилась нашим слушателям. Они просто обожали наш с Фрэнки дуэт. Каждый концерт мы старались придумать что-то эдакое, чтобы удивить людей. И мне это нравилось. К сожалению Фрэрард медленно угас, мы потеряли к этому интерес, и нашей публике пришлось смириться с этим…
И вот теперь Айеро скачет по сцене, буквально насилует свою гитару, запрокидывает голову назад и открывает рот так, словно он на пике оргазма. Волосы разметались по его мокрому лицу, я не вижу его огромных ореховых глаз. Но я знаю, что он украдкой наблюдает за мной, всегда подсматривает за мной, на каждом нашем выступлении. И так смущенно улыбается, когда наши взгляды встречаются.
Он встряхивает своими волосами и подпрыгивает, приземляясь на колени. Джинсы, и без того убитые трещат на нем, слышно как лопаются ниточки. И я чувствую, как лопается мое самообладание, как желание подойти к нему и просто поцеловать его растет во мне. Со мной никогда не было такого, да и Фрэрард мертв, фанаты перестали надеяться на то, что мы когда-нибудь снова повторим все наши выходки. Да к черту этот гребаный Фрэрард, к черту фанатов, к черту всех, я хочу этого сукиного сына Фрэнка Айеро, и никто не смеет мне мешать!
Он ложится на сцену, прижимая к себе свою гитару. И опять я не вижу его лица, непослушные пряди волнистых волос закрывают его собой… Фрэнк так тяжело дышит, выгибается так соблазнительно. И я ничего не могу с собой поделать. Я медленно, словно кошка крадусь к нему, а он так же неторопливо приподнимается навстречу мне.
-Я хочу видеть твое лицо, - улыбаясь, говорю я ему, а уголки его губ ползут вверх…
Аккуратно заправив челку за уши он поднимает на меня свое лицо… И я таю, просто не в силах больше терпеть, я наклоняюсь к нему и делаю то, что так давно хотел сделать, целую его, жадно, будто опасаясь потерять даже самую маленькую капельку удовольствия, желая получить всего Фрэнка целиком.
И больше ничего мне не надо… у меня есть он, мир, иди нахуй!
|
