Вечер. Даже уже почти ночь. Сижу на кровати, рисую в тусклом свете настольной лампы. После тяжелого дня меня это успокаивает. Хотя этот день еще не закончен. Тихий скрип двери – и входишь ты. Без стука – это лишнее. Я ждал тебя. Хотя нет, не ждал. Просто знал, что ты придешь, где-то в глубине души надеясь, что хотя бы сегодня все изменится, но нет. Ты вновь стоишь у меня на пороге. Откидываю незаконченный рисунок на тумбочку, сажусь на край кровати. Ты подходишь ближе, не забыв, конечно, запереть дверь. Никто из нас не произносит ни слова. Мы понимаем друг друга в молчании. И нет, это не «любовь и все такое» - это просто отточенные, вновь и вновь, день за днем повторяющиеся действия. Все в той же тишине ты встаешь передо мной на колени. Смотришь в глаза. Жаль, я не могу хоть что-то по ним прочитать. Я не понимаю, как ты это делаешь, но я не вижу ни намека на то, что ты сейчас чувствуешь. Расстегиваешь молнию. Только сейчас я теряю с тобой зрительный контакт. Когда ты опускаешь глаза, принимаешься за мой член. Возбуждаешь плоть мягкими поцелуями. А потом переходишь к основному делу, беря глубже, подключая язык… Прикрываю глаза, чуть откидываю голову… Черт, как мы до такого докатились? Я уже не помню, когда точно это было в первый раз. Когда ты лег под меня. Когда наша дружба была перечеркнута и превратилась в черти что. Около месяца назад, наверное. Знаю, мы были пьяны. Ну, я точно. Не до беспамятства (а жаль), но как раз хватило для бездумных поступков… А на следующий вечер… не было ни капли алкоголя, в этом я уверен абсолютно. Но, тем не менее, ты сам ко мне пришел. И ведь я сначала отказывался, пытался тебя успокоить… А ты умолял, на коленях просил повтора… А потом так же, стоя на коленях меня ублажал. Да, черт возьми, я не смог тебе тогда отказать. Как и на следующий день. И на следующий после следующего… Как и сегодня. Разница между «тогда» и «сейчас» лишь в словах. Нужда в них как-то сама собой отпала, наверное, уже где-то через неделю. Позже, все, что могло нарушить тишину – это сладостные стоны и неровное дыхание. Как сейчас, когда я зарываюсь пальцами в твои волосы, чувствуя знакомое ощущение внизу живота. Когда кусаю губы, стараясь промолчать, когда кончаю тебе в рот… Всё. Теперь мой мозг совсем отключается. Теперь никаких раздумий – одни инстинкты. Именно поэтому я уже нависаю над тобой, целую, чувствуя оставшиеся капли своей же спермы в уголках твоих губ. Медленно вхожу… Я абсолютно тебя не понимаю. Ты все время ходишь сам не свой. А когда нам не удается «уединиться» - совсем убитый. Айеро, ты что, сексуальный маньяк? Или как? Иногда у меня создается впечатление, что мой член в твоей заднице - это как сердце в груди. Это то, почему ты живешь. Нет, не «зачем», не «для чего». Именно «почему». Хотя, может, тут что-то большее… Может, ты у нас романтик. Правда, что-то я не припомню цветочков – подарков – комплементов. Значит, все-таки извращенец. Да, и пользуешься тем, что я не могу тебе отказать. Хотя… это еще кто кем пользуется… Я набираю темп, все больше и больше. Ты чуть жмуришься, жадно хватаешь воздух… Задеваю простату – ты выгибаешься, как кошка, сминаешь в руках простыни, на мгновение у тебя перехватывает дыхание… Это не может продолжаться вечно. Когда-то это точно закончится. Должно закончиться. Только вот кто поставит точку, остановит это безумие? Я вижу, как ты мучаешься долгими утомительными днями. Вижу, как ты спокойно засыпаешь у меня на плече, с легкой улыбкой на губах. И я не могу сказать тебе «нет». Да и, в конце концов, кто же откажется от лишней возможности получить удовольствие? Пускай и в одной постели с другом… одногруппником. Но я действительно надеюсь. Надеюсь, что однажды ты не придешь. А потом не придешь снова. И опять, и опять. И в итоге все вернется на круги своя. И можно будет постараться представить, что всего этого сумасшествия никогда и не было… Но ты всегда приходишь. Всегда. Слышу твое рваное дыхание, чувствую бешено колотящееся свое сердце. Чувствую, что конец близок. Касаюсь тебя… мне даже почти ничего не приходится делать: пара движений – и ты кончаешь мне в руку, себе на живот. С громким стоном. Черт, Фрэнки, так же я и оглохнуть могу… Последний толчок – и я вжимаюсь в тебя до конца, вцепившись в бедра – чувствую, как ты чуть сжимаешься от несильной, но неожиданной боли – и кончаю, выдыхая твое имя куда-то тебе в шею… А потом… ты вновь засыпаешь у меня на плече с самым блаженным выражением лица. И я понимаю, что завтра ты придешь снова. И я снова не смогу тебе отказать. И, кажется, это никогда не закончится…
