Глава 1
I don't carе
Я шагал по темным подворотням в пять утра и слушал успокаивающую «Poison» в наушниках. Меня уже начинало подташнивать, и в костях немного ломило, поэтому я ускорил темп, чтобы случайно не упасть и не выблевать свои внутренности по дороге.
У меня была вполне себе благополучная семья. Меня не обижали в детском саду и не смеялись надо мной в школе. У меня всегда были друзья, я не был обделен женским вниманием. Я не был уродлив, не был скучен и не был глуп. Моя жизнь не была непроглядным отстоем, я не носил черные шмотки, я часто улыбался и был всем доволен.
Я начал принимать наркотики просто потому, что я идиот.
Когда мне было семнадцать лет, у меня было все, но я захотел большего. Сначала это было просто баловством, травка, немного марихуаны и приятные вечера с дурманящим чувством эйфории. Мне было легко и хорошо, я был семнадцатилетним эфирным мальчиком, пока кто-то не протянул мне мою первую таблетку. И это уже не было так легко и приятно, это было тяжело, феерично и крышесносно, я купался в фейерверках наслаждения, в соленых океанах счастья. А какой охренительный секс под этой дрянью! Я трахался только под кайфом и разлетался на тысячи ярких осколков во время оргазма.
А потом произошло еще очень много разных вещей, которыми я не очень горжусь. Травка престала так сильно вставлять, таблетки не сильно радовали, и я заходил все дальше и дальше. Сейчас мне двадцать, я учусь в институте на программиста, употребляю метадон, и от героина меня отделяет один шаг. Я не жалуюсь, не хочу лечиться, не испытываю мук совести. Мне плевать.
«Наркозависимость – это плохо» – кричат врачи.
«Наркозависимость – это все, что у меня есть» – отвечаю им я.
Я пришел к небольшому, нежилому на вид зданию из красного кирпича, с заколоченными окнами и дикой травой вокруг. Каждый наркозависимый в Ньюарке знал эту развалину, как место, где всегда можно разжиться наркотиками. Я же проводил здесь почти каждую субботу вот уже три последних года, и мне было совершенно плевать.
Я постучал ровно пять раз, это был секретный шифр, так тут защищались от копов и простых зевах, и дверь отворилась. Внутри все было гораздо лучше, чем снаружи. Тут были два старых потрепанных дивана вокруг тяжелого деревянного стола на маленьких ножках, и несколько кресел в углах и около стен, на которых, кстати, сохранились ободранные куски обоев, от чего от этого места чуть меньше веяло отчаяньем и безысходностью. На полу был обшарпанный затертый ковер, явно откуда-то спертый. Освещало все это убожество одна маленькая лампочка, висевшая прямо под потолком над столом, херово, конечно, но лучше так, чем совсем без электричества.
В пять утра тут никого не было, кроме парочки расслабленных парней под дозой, развалившихся в креслах, и главного наркодилера Алана. Я в жизни не видел более хладнокровной свиньи, чем Алан.
Мы познакомились три года назад, это он протянул мне первую таблетку. Если бы мне было не наплевать на то, что я гребаный наркоман, я бы винил в своей тяжелой зависимости его. Потому что, может быть, я бы остановился на травке, переболел бы этим дерьмом и сейчас был бы самым обычным парнем-студентом, если бы не эта холодная бледная рука незнакомца с героиновой дорожкой на голубых венах, протягивающая мне таблетку. Я взял экстази с его ладони и посмотрел в его васильковые глаза, и он был чертовски прекрасен в этот момент. Алан действительно невероятно красив. Он высокий, прекрасно сложен, а эти его глаза, такие ярко-голубые, действительно напоминающие васильки, заставляют доверять ему. Алан так прекрасен и жесток, он дружелюбно улыбается, протягивая кому-то дозу, и хладнокровно пересчитывает деньги, когда этот кто-то умирает от передоза под его ногами.
-Привет, Фрэнки, – он встал с красного драного дивана и приветственно протянул мне руку. – Решил ширнуться перед началом учебной недели?
-Да, типа того, – я вяло пожал его руку, потому что желудок скрутило от боли.
-Эй, с тобой все в порядке? – он бережно поднял мою голову за подбородок и с заботой посмотрел в глаза. – Да у тебя уже ломка! Чего же ты дотянул до этого?
По спине прокатилась капля холодного пота. Я не ответил ему и снова опустил голову. Боже, просто дай мне того, что мне нужно. Просто дай.
-Ладно, Фрэнки, – он со вздохом отошел от меня и принялся копаться в своих запасах. – Тебе как обычно? Или чего посильней?
-Как обычно, – еле выдавил я и опустился диван, рядом с ним. – Только… Только у меня нет денег…
Он обернулся ко мне, держа в руках спасительный пакетик, и совершенно мило улыбнулся.
-Ты знаешь, Фрэнки, ничего страшного.
-Да, хорошо… – еле выдавил я и откинулся на спинку.
Он еще немного повозился, и через минуту я почувствовал холодную иглу рядом со своей веной. Он сделал все быстро, за что я был безумно благодарен ему, потому что еще несколько минут, и я бы корчился на полу от диких боле в луже собственной блевотины.
Пока я продолжал смирно лежать с откинутой назад головой и ждал, пока наркотик подействует, он также быстро все прибрал, и я почувствовал его теплую руку на своем колене. «Ты знаешь, Фрэнки, ничего страшного» совсем не значит, что он все простит или даст в долг. Это значит, что он готов взять плату моим телом. Он всегда хотел меня.
Если бы мне было не плевать на то, что я наркоман и трахаюсь с парнем за дозу, я бы запретил ему делать это, но мне было безразлично. Поэтому он аккуратно провел рукой по моей ноге, расстегнул мой ремень и уложил меня на живот, нависая сверху. Я не сопротивлялся, когда он приспустил мои джинсы и поцеловал меня в шею, нежно потирая татуировку скорпиона. Наркотик начинал действовать, мне было хорошо, и каждое его прикосновение к моей обнаженной коже казалось таким легким и таким приятным.
Он вошел в меня резко, без подготовки, и я громко застонал, выгибаясь в спине. Я уже привык, он часто так делал. Подождав несколько секунд, чтобы я привык, Алан начал двигаться во мне, сначала медленно и почти даже нежно, но желание заставило его ускориться, и он увеличивал темп все больше и больше, со стоном кусая мою шею и лопатки. Наслаждение от метадона накрывало меня с головой, сексуальный наркодилер трахал меня в зад на старом обшарпанном диване, а я громко стонал и цеплялся ногтями за обивку. Он кончил, со стоном выдыхая мне в лопатки чье-то имя, точно не мое, а потом довел рукой до оргазма и меня. Это было просто невероятно, я кричал от наслаждения, а метадон в моих венах нашептывал мне, что так и надо.
Я пролежал так еще несколько минут, а потом поднялся с дивана и оделся. Теперь мне было хорошо. Я уже почти был готов уйти, стараясь не оборачиваться, как Алан притянул мня к себе за талию, целуя в шею и засовывая что-то в задний карман моих джинсов.
-Держи еще. Заслужил, – пошептал он и, хлопнув меня по заднице, вернулся обратно на диван. А я вышел.
На улице только начинало светать, а холодный октябрьский воздух трепал волосы. А мне было хорошо. Знаете, единственный человек, которому может быть хорошо утром в понедельник, – это наркоман. Я подтянул сумку на плече и направился в сторону остановки, чтобы успеть на первую пару.
|
