Через неделю после вышеупомянутого случая я нашёл твою вторую записку. Это было умно с твоей стороны – спрятать её именно туда. Это была неделя зимних экзаменов, и Джерард попросил меня помочь ему с математикой. Хоть я и был младшим братом, но всё же когда дело доходило до чисел, он не блистал знаниями. Я решил использовать сухие хлопья, чтобы помочь Джерарду запомнить, как решаются линейные уравнения. Засунув руку в коробку из-под хлопьев, я отыскал там ещё одну пожелтевшую открытку.
-Что это? – спросил Джерард.
-Наверное, это просто рекламка, - соврал я, заранее зная, чем это является на самом деле. Я сложил послание и запихнул его в карман, чтобы прочитать записку позже, когда мой брат не будет обращать на меня внимания.
М,
Твоё письмо должно рассказать мне всё – каждую верную деталь. Ты не можешь написать письмо сейчас, так как большинство из этого всего ещё не произошло. Пожалуйста, постарайся описать каждую пусть даже незначительную мелочь. Со временем я заметил, что начинаю терять память, и благодаря тебе я смогу запомнить столько всего, сколько смогу. И я прошу это не для себя. Путешествие слишком трудно для меня и я начинаю забывать, куда должен прятать все эти записки. Я не в своём уме.
Я перечитывал послание снова и снова, но не имел понятия, что же всё это значило. Ладно, я всё-таки догадывался, что это значит, но у меня не было ни малейшего желания думать об этом. Мне было страшно, ты напугал меня до смерти.
-Ты считаешь хлопья или пытаешься запомнить их визуально? – дразнил меня Джерард, заметив, мой внимательный взгляд, задержавшийся на хлопьях дольше, чем положено. В следующую пятницу я держал полученные открытки в обеих руках и перечитывал их. В твоих записях было много пугающих слов. Например, «когда я окажусь здесь, я уже не буду прежним» или «где ваш запасной ключ». В конце концов, я пришёл к тому, что засунул открытки в коробку из-под обуви и задвинул её под кровать, так что они были в безопасности и недосягаемы для Джерарда.
***
Одним утром я вышел на улицу, чтобы сыграть с Фрэнком в баскетбол, когда услышал, как мой друг стучал мячом в переулке нашего дома. Фрэнк был просто до ужаса низким и не очень хорошо играл в баскетбол, но если человеку это нравится, то никто не смеет запрещать ему заниматься любимым делом. Я уверен, что именно мама выставила его на улицу, когда устала слушать непрекращающиеся звуки гитары, доносящиеся из его комнаты.
-Хээй! – крикнул я, после чего Фрэнк остановился на бегу и неловко кивнул мне головой, приветствуя в ответ.
-Хочешь сыграть? – предложил он.
-Я не умею, - ответил я.
-Я тоже не умею, но это не важно, - сказал он.
-Это почему?
-Ну, даже если сейчас я играю отстойно, то через несколько лет я стану лучше! Если не попробуешь, то и результата не узнаешь.
-Или если не вырастешь на несколько дюймов, - поддразнивал я. Он закатил глаза, а я не мог удержаться от смеха. Через некоторое время мы уже оба заливались смехом.
-Я хотел спросить, кстати… - начал Фрэнк.
-Что такое? – спросил я.
-Прошлой ночью я нашёл розу у себя под дверью. Как думаешь, от кого она? – задал вопрос Фрэнк.
Я пожал плечами.
-Может, это было для твоей мамы?
-Нет. Я в этом уверен, - сказал Фрэнк, и по какой-то причине это выглядело до жути смешно. – Может, это было от Дженны, - предположил он.
-Скорее всего. Она немного странная, ну ты знаешь. – Дженна – это девочка, которая училась в седьмом классе и которая была влюблена во Фрэнка чуть ли не вечность.
-Мне кажется, ей пришлось ходить за мной по пятам, чтобы сделать это, - проговорил он.
-Да уж.
Когда мы оказались у него в квартире, Фрэнк показал мне розу. Это была идеальная роза, прямо как из какого-то романтического фильма. Все лепестки были раскрыты, и цветок имел непревзойдённый оттенок вишнёво-красного. Я немного завидовал Фрэнку, потому что девочки никогда не оставляли мне роз под дверью, но если это заставляет Фрэнка светиться от счастья, то я смогу подавить эту незначительное чувство в себе.
***
Каждую субботу раз в месяц мама садится в автобус, направляющийся в тюрьму, и ведёт беседы с беременными женщинами, заключёнными под стражей, дабы выяснить, чем они собираются заниматься после того, как ребёнок появится на свет. Все они думают, что моя мама вроде как святая, потому что постоянно привозит им несколько пачек сока и пакеты с чипсами. Однажды поздней ночью я лежал в кровати и слышал, как мама кричала на Джерарда.
-Тебе всего лишь семнадцать, а ты уже шляешься по вечеринкам и напиваешься до помутнения! Так теперь ещё и это? Ну что мне делать с тобой, Джерард? Ты можешь попасть в тюрьму! – беспокойно повторяла она.
-Но как видишь, я в безопасности, со мной ничего не случилось!
-Я с трудом могу назвать рок-концерты и дружеские отношения с наркоманами – безопасными! – спорила она.
-Ты даже не знаешь их! – кричал в ответ Джерард, но я знал, что мама беспредельно права насчёт его друзей.
-Они же подсаживают тебя на наркотики! Посмотри на себя! Тебя не было дома уже три дня, а затем ты внезапно заявляешься пьяный и под какими-то непонятными таблетками! – Мамины крики прерывались её же отчаянными рыданиями.
-Вот поэтому я больше не хочу здесь жить!
-Что?
-Я безразличен здесь абсолютно всем! Ни тебе, ни Майки нет до меня дела! Всем плевать, кроме моих друзей. И какими бы ужасными они ни были, как ты их описываешь, они не отворачиваются от меня! – На этом и закончилась их ссора, так как уже через несколько секунд Джерард вернулся в комнату и плюхнулся на свою кровать. На следующее утро мама собирала всё для поездки в тюрьму.
-Они меняются там, - говорила она мне. – Тюрьма не позволяет им становиться теми, кем они хотели бы быть.
-Разве не в этом и весь смысл? Сделать так, чтобы они даже не думали становиться преступниками? – спросил я.
Она покачала головой.
-Я хотела сказать нечто другое. Множество людей каждый день совершают ошибки, но, попадая в тюрьму, они могут себе надумать, что самая большая ошибка – это они сами. Они не считают себя за людей. – Она поцеловала меня в лоб и сказала, что в холодильнике на ланч остался холодный сэндвич и если Джерард проснётся до полудня, то и сам сможет сходить в гастроном и «купить себе самому свой чёртов ланч, потому что всем плевать на него» - сказала она саркастичным голосом.
Тем же вечером у нас на ужин были спагетти, и мама пыталась отмыть кастрюлю, когда Джерард вошёл на кухню.
-Мам, помнишь ту фигурку Дум Патруля, которую ты дала мне? – Джерард напомнил ей. Мама кивнула. – Ты её не переставляла? Я помню, что она стояла на телевизоре, но её там нет. – Мама мгновенно повернулась к нему.
-Я так и знала, что нас ограбили!
***
В феврале было до умопомрачения холодно. Мне приходилось надевать куртку и туго завязывать шарф на шее, чтобы просто дойти до школы. Впервые за долгое время, Фрэнк не пошёл со мной в школу. Я шёл мимо почтового ящика, под которым спал Отбивашка. Кучка подростков, а точнее друзья Джерарда, стучали и пинали ногами ящик.
-Просыпайся, Отбивашка! – закричал кто-то, и все засмеялись. Я ускорил шаг, всё ближе подбираясь к школе, потому что один взгляд на представшую картину навевал на меня беспокойство, и мне было так жалко Отбивашку, но не настолько, чтобы побежать и разогнать группку этих подростков-наркоманов. Я засунул руки поглубже в карманы, и пальцы правой руки коснулись очередной открытки. Я вынул её из кармана.
М,
Ты хотел доказательств.
3 часа дня – мобильник Фрэнка
День сурка – Счастливого Странствия
27 апреля – Флорида.
Вот, что говорилось в записке. Я перечитывал её снова и снова, пока мои руки окончательно не примёрзли. Я просунул руки в карманы, туда же запихивая и послание. В записке не было абсолютно никакого смысла, разве что она напугала меня ещё больше, ведь это означало, что ты наблюдал за мной, и я действительно не знал, что тебе от меня было нужно.
Я наткнулся на Фрэнка уже после уроков, по дороге домой.
-Можно задать тебе вопрос? – начал я.
-Ну, давай, - произнёс он.
-Предположим, я создал машину времени, - я специально замолчал, ожидая того, что Фрэнк посмеётся надо мной, но ничего не произошло. – И, допустим, я решил, что хочу вернуться в прошлую среду и пойти в кино, в то время как другой я сидит всё ещё в школе.
-Хорошо.
-Я не могу попасть в прошлую среду, пока не покину сегодняшний день, ведь так? Ну, я, может, не знаю, попаду ли я туда, пока я не окажусь там.
-Всё верно, - ответил он. – Ты хочешь сказать, что не знаешь о том, отправишься ли ты туда, пока не покинешь сегодня? Ну, есть возможность того, что ты узнаешь – встретишь себя же самого на улице или что-то такое. Мы можем пойти в кино и спросить у кого-то, был ли ты там.
-Что? – спросил я.
-В какой кинотеатр ты собираешься пойти? Мы можем спросить у продавца, покупал ты билет в тот день или нет. Вот так мы и узнаем, переместишься ли ты сегодня туда, - сказал Фрэнк.
-Но я ещё никуда не уходил! У меня даже машины времени нет, - дал я ему знать.
-И что? Не важно, ушёл ты уже или нет, важно лишь то, добрался ли ты туда. Стоп! Это, получается, важно, когда ты перемещаешься. Допустим, через 50 лет билетёр тебя точно не узнает, - Фрэнк уверенно отвечал.
-О чём ты вообще? – спросил я.
-Если ты закончишь свою машину времени через пятьдесят лет, то тебе будет шестьдесят три. Ты заберёшься в машину времени и отправишься в прошлую среду. Билетёр увидит перед собой шестидесятитрёхлетнего старичка, так? – спросил Фрэнк, на что я кивнул. – И если ты сегодня пойдёшь и спросишь у продавца, видел ли он тебя, то тот ответит «нет».
-Но он не видел меня, потому что я ещё не уходил! И не собираюсь перемещаться куда-либо в ближайшие пятьдесят лет! – воскликнул я.
-Ты дебил? – раздался знакомый голос за нашими спинами. Я повернулся, увидев перед собой Джерарда, зажимающего сигарету губами. Я даже не знал, что он курит. – Это не так сложно, как ты думаешь, Майки. – Как только рядом с ними появился Джерард, Фрэнк словно оцепенел – он выглядел так, будто сейчас же потеряет сознание от одного взгляда на Джи.
-Посмотри на всё это с другой стороны, - продолжил Джерард. - Время – это не ровная линия, простирающаяся перед нами. Время – это… вообще, это структура, да. Одна большая сфера, заполненная моментами жизни. Понимаешь? – Я кивнул. – Если бы ты мог перемещаться во времени, скорее всего, ты бы использовал телепортацию и восстанавливал своё физическое тело по атомам в каком-нибудь другом месте…хитроумный способ…
-Прекрати ты уже! – гаркнул я. Он проигнорировал меня, махнув рукой.
-Как бы то ни было, если ты прямо сейчас находишься в моменте А и переместишься в момент В, то момент А вообще уже можно не трогать, потому что ты в моменте В. Не важно из какого временного отрезка ты пришёл, потому что если ты прожил какой-либо миг своей жизни однажды, ты не можешь сказать, что на самом деле не жил в нём! И теперь ты навсегда становишься частью момента В! – предположил он.
-Нет, Джерард! Это бессмысленно! – спорил я.
-Я понял…- мечтательно произнёс Фрэнк. – Я думаю, это правда умно.
-Спасибо, я рад, что хоть кто-то ещё умеет мыслить, - ответил Джерард.
-Нет, я вообще не понимаю этого, потому что ты не можешь быть в двух временах-
Джерард перебил меня:
-Стоп. Твоя проблема в том, что ты продолжаешь думать об этом, как о времени! Времени не существует, это всё – моменты, мимолётные эпизоды жизни. Моменты происходят единожды, и всё происходит именно сейчас! Если ты отправишься в прошлое, ты всё равно будешь существовать в том моменте, даже если ты этого ещё не знаешь!
-Всё, забудь, - вздохнул я. Мы подошли к нашему дому, но Джерард отказался входить, настаивая на том, что мама всё ещё сердится на него. Фрэнк пригласил меня к себе. Он скинул свой рюкзак на пол спальни и направился в ванную. Тогда было как раз три часа дня, и в твоём письме говорилось: «Три часа дня – мобильник Фрэнка». Как какой-то знак свыше, его телефон, лежащий на прикроватной тумбочке, завибрировал. Фрэнк был всё ещё в ванной, поэтому-то я и подобрался к телефону на цыпочках, скрещивая пальцы, чтобы мой друг не вернулся раньше времени. Я взглянул на мерцающий экран, чтобы прочитать смс.
Джи: Ты всё ещё хочешь придти сегодня вечером?
Мой брат писал сообщения моему лучшему другу, спрашивая, не хочет ли тот побыть с ним. Вывело ли это меня из себя? Да, чёрт возьми. Это разозлило меня настолько, что я сразу же сорвался с места, схватил рюкзак и подошёл к двери, но я остановился, услышав ещё один вибрирующий звук телефона.
Джи: Я скучаю по тебе.
Нет. Самой первой мыслью в моей голове было «нет». Мне это кажется. Этого не может произойти. Джерард не такой. Это было отвратительно и неправильно. Фрэнку было всего тринадцать, а Джерарду семнадцать, и они оба мальчики. Я всегда считал Джерарда натуралом. Я всегда думал, что Фрэнк тоже не гей, но, по-видимому, я очень ошибался. Я начал чувствовать тошноту, но продолжал молиться, лишь бы это всё оказалось ложью.
Джи: Ответь мне сразу же. Мне нужно сказать тебе кое-что.
-Так ты знаешь…? – я услышал голос Фрэнка, стоящего в дверном проёме. Я повернулся к нему. Главное не выдавать себя.
-Знаю что? – спросил я.
-Ну, об… - Фрэнк запнулся. – Не бери в голову. Хочешь печенье? Мама только что испекла, - он указал на кухню.
-Нет, что-то не хочется. Мне буквально несколько минут назад позвонила мама и сказала, чтобы я шёл домой, - я пытался извиниться, но Фрэнк всё равно выглядел разочарованным.
-Хотя бы возьми несколько печенек с собой. Для неё очень много значит то, что мы снова общаемся.
***
Я не пошёл домой. Я прогуливался вокруг здания, проходя мимо Отбивашки. Он сидел на углу улицы и выглядел грустным. Я сделал то, что было самым смелым поступком в моей жизни. Я подошёл к нему.
-Простите, не хотите немного печенья? – спросил я, держа в вытянутых руках пакетик со струнным замком, в котором и было печенье с арахисовым маслом. Он поднял на меня взгляд. Он показался мне знакомым… до ужаса знакомым. Его впалые щёки, чёрные волосы чередовались с чуть седоватыми прядями, его глаза были бледно-зелёного цвета.
-Они мягкие? У меня просто болят зубы, - пробормотал он.
-Да, они мягкие, - тихо ответил я, передавая ему в руки пакетик.
-Какая сегодня температура? - спросил он, что слегка смутило меня.
-Эм, я не смотрел сегодня, - произнёс я.
-Дождь не спасает, понимаешь. Им надо было бы сделать какой-нибудь навес, - сказал он.
-Может, как-нибудь завтра, - пытался убедить его я. Он посмотрел мне прямо в глаза.
-Он уже ушёл, так что не беспокойся ни о чём… - прошептал он. – Хорошо?
-Хорошо.
Он улыбнулся.
-Умница.
***
Я рассказал маме о своём подвиге, но её реакцией оказался самый настоящий ужас.
-Почему ты сделал это, Майки? Я думала, ты ведёшь себя хорошо! – вопила мама.
-Но ему, знаешь ли, пришлось по душе то, что я сделал! – сказал я.
-Зачем ты это сделал? – спросила она.
-Я думал, тебе будет приятно услышать о том, что я делаю добро людям! – настаивал я.
-Ты подверг себя опасности! – говорила она.
-Я всего-навсего принёс еды бездомному! - крикнул я в ответ. Она скрестила руки на груди. – А ты, между прочим, работаешь с беременными заключёнными! – Я схватил свой ужин со стола и ворвался к себе в комнату.
***
В эти выходные я остался с Фрэнком на ночёвку, как и в старые добрые времена. Ночью мы сидели у меня в комнате, и Фрэнк каждый раз уходил по прошествии нескольких часов из-за жутких болей в животе. У нас не было лишней кровати, поэтому Фрэнку пришлось спать на кровати Джерарда, который не появлялся дома с той самой ссоры с мамой. Фрэнк, похоже, совсем не возражал. Казалось, он только и делал, что вдыхал в себя запах Джерарда, лёжа в его кровати этой ночью. Мой желудок скрутился в узел. Я думаю, если он счастлив, значит и я должен быть счастлив тоже.
Впервые в жизни Фрэнку удалось спокойно проспать всю ночь, не чувствуя болей. На обед мы решили пойти в «У Джимми», но когда мы только ступили за порог закусочной, мы столкнулись с Джимми.
-Вам двоим запрещено здесь появляться, - сказал он.
-Что? – спросил я.
-Вы слышали меня. А теперь убирайтесь, - скомандовал он. – Вы спёрли мою копилку! Ту самую, из-за который вы, дети, издевались надо мной. Я так и знал, что это были вы двое. – Мы пытались убедить его в том, что это не мы, но он был непреклонен. Фрэнк и я уныло направились в Пиццу Хат, но никто из нас так и не смог понять, кому бы вообще понадобилось красть эту уродскую копилку.
***
Настал день сурка, и я пытался поразмыслить над вторым «доказательством», о котором говорилось в записке.
-Эй! – крикнул Фрэнк, приближаясь ко мне. – У меня есть для тебя кое-что. – Он передал мне в руки экземпляр моей самой любимой книги в жёстком переплёте, тот самый, на котором я был зациклен столько лет.
-Вау, спасибо тебе, но у меня уже есть такая, - сказал я.
-Нет, не такая! – заверил он меня. – Это первое издание, открой её. – И я открыл, заметив, что внутри был автограф самого автора.
Счастливого странствия, Майки!
-Мадлен
-Что значит «странствовать»? – спросил я Фрэнка, на что тот пожал плечами. Вернувшись домой, я обнаружил Джерарда на кухне, что было удивительно, но не то, чтобы меня это волновало.
-Что значит странствовать? – сразу же спросил я.
-Это означает путешествовать во времени, - ответил Джерард, не моргнув и глазом.
-Какого чёрта у тебя сексуальные отношения с тринадцатилетним ребёнком? – выпалил я, после чего Джерард подавился своим кофе.
-Всё совсем не так! – настаивал он. – Откуда ты вообще это знаешь? – Я просто пожал плечами.
-У меня было предчувствие, - всё, что я сказал, прежде чем скрыться в своей комнате. Джерард не пришёл, чтобы проверить меня, и мама сделала также, придя с работы. Я лежал на кровати, думая о «доказательствах». Это была не игра, наконец, понял я. Я стиснул книгу в руках. Кто-то знал что-то каким-то образом. Я продолжал размышлять над твоими письмами. Я скоро буду. Откуда ты придёшь? Я прошу это не для себя.
***
Я был напуганным, тупым и обиженным на маму с Джерардом. Я не знал, чем я тогда думал, ладно? Я проснулся среди ночи и всё, о чём я мог думать, это Фрэнк и Джерард, у которых есть тайные отношения, Джерард, являющийся самым худшим братом на свете, мама, которая по сути дела забила на нас, и это так разозлило меня, что я заплакал. Я натянул на себя куртку и подобрался к маминому кошельку, забирая с собой несколько купюр, после чего вдохнул в лёгкие тёплый апрельский уличный воздух. Я пошёл вниз по улице и продолжал плакать, обливаться слезами. Я продолжал идти до того момента, пока не устали мои ноги. Я плюхнулся на тротуар, прислонился спиной к почтовому ящику и заснул.
Я понятия не имел, сколько было времени, когда я проснулся, но на улице никого не было. Это был поздний вечер, и магазины начинали постепенно закрываться. Было ощущение, будто я проспал весь день. Я отыскал магазинчик, который ещё работал, и купил себе горячего шоколада с бубликами, поскольку уже на тот момент я не мог чувствовать своих рук или ног, а живот громко урчал, поэтому я был не в состоянии сделать что-то ещё. Доев всё, я вышел на улицу и прошёл ещё несколько метров, пока окончательно не стемнело. Я заметил небольшой переулок между домами и решил остаться там на ночь.
Я не понимал, сколько дней я околачиваюсь по улицам, пока не закончились все деньги. Если быть точным, то я ушёл из дома на три дня и четыре ночи. Я сидел, прислонившись спиной к дому и притянув ноги к груди. Я сильно дрожал и был до безумия голоден. Я услышал звук жутко дребезжащего глушителя, и машина тёмно-бардового цвета остановилась напротив меня, и я в ту же секунду понял, кто это.
-Майки! Мой малыш! – Моя мама с трудом произносила, всхлипывая и пытаясь подняться с пассажирского сидения машины миссис Айеро. Она упала на колени прямо на грязный асфальт и обвила меня своими руками. – Никогда не смей уходить из дома! Хорошо? Не делай этого. Я не могу потерять тебя. – Всю обратную дорогу мама плакала и крепко прижимала меня к себе. Уже оказавшись в своей маленькой уютной тёплой квартире, я понял, каким же идиотом я был. Джерард был дома, но он отошёл куда-то на задний план, когда мы приехали. Мама разрешила мне съесть все спагетти, затем заставила сходить в душ и отправила в кровать, попеременно продолжая плакать и говорить, как она любит меня.
-Это всё твоя вина! – Я услышал, как мама кричала на Джерарда, в то время как я лежал в кровати. – Ты должен был быть для него примером, а что ты сделал? Ты ушёл из дома и облажался! – Послышалось приглушённое бормотание Джерарда, но мама перебила его. – Нет! Я даже слышать этого не хочу! В данный момент ты так жалок, что в роли старшего брата, что в роли ребёнка! – Несколькими минутами позже дверь в спальню тихо открылась, и Джерард прокрался в комнату. Я слышал, как он задыхался, плача.
-Джерард… - мягко начал я.
-Я разбудил тебя? – спросил он.
-Нет, - прошептал я. Я почувствовал, как одеяло чуть съехало с меня.
-Двинься, - сказал он, и я сделал то, что он просил. Джерард примостился рядом и натянул одеяло до самого подбородка. Когда Джерард и я были помладше, мы всегда делили одну и ту же кровать, даже если у него была своя. Много лет назад, когда Джи не имел ничего против своего звания старшего брата и много лет назад, когда они с Фрэнком ещё не знали друг друга.
-Спокойно ночи, - прошептал я. Он кивнул, и только тогда, когда сон начал утягивать меня в свои объятия, я услышал, как он сказал:
-Я так волновался за тебя.
Наутро я должен был идти в школу, и хоть мама всячески отговаривала меня, я настоял на своём. Джерард предложил мне пойти с ним, но больше ничего не сказал, просто шёл рядом, засунув руки глубоко в карманы, рассматривая носки своих ботинок.
-Привет!- крикнул Фрэнк, присоединяясь к нам, когда мы были уже на полпути в школу.
-Доброе утро, - поприветствовал его я.
-Чёрт, так холодно! – У Фрэнка не было куртки, поэтому он обнимал себя руками, пытаясь согреться. – Когда наступил апрель, я думал хоть немного потеплеет, - жаловался он.
-На, возьми, - предложил Джерард, сбрасывая с себя свою огромную куртку и водружая её на маленькие узкие плечи Фрэнка. Младший парень улыбнулся и покрепче закутался в куртку, так что казалось, будто вещь полностью поглотила его. Джерард искоса взглянул на Фрэнка, видя, как тот исчез в «коконе» из чёрной ткани. Глаза моего брата сверкали невероятно ярко, и я не видел ничего подобного раньше.
Тогда-то до меня дошло. Джерард был тем человеком, который оставил розу для Фрэнка.
***
Спустя несколько дней Джерард и я были у Рэя. Джерард сосредоточил всё своё внимание на том, чтобы научиться правильно завязывать узелки. Он неистово пытался снова и снова, но делал всё неверно.
-О чём вообще эта долбанная книга? – спросил Рэй, тыкая пальцем в первое издание «Трещины во Времени», которое Фрэнк подарил мне. Тот самый экземпляр, который был подписан Л'Англой Мэдлен. Я пересказал Рэю весь сюжет, так же, как и Джерарду сколько-то времени назад, но Рэй в отличие от него не перебивал меня и не заставлял повторять одно и то же миллион раз.
-Получается, планета тётушки Зверь просто идеальна, - произнёс я. – Там вкусно пахнет, великолепная еда и всё такое светлое. Но как бы Мег не хотелось, она не может там остаться. Она должна вернуться в прошлое и спасти своего младшего братика.
-Она должна вернуться одна? – спросил Джерард и, устав возиться с верёвочкой, откинул её на стол.
-Да. Она единственная, кто может это сделать, потому что у Чарльза Уоллеса нет никого ближе неё. Это должна быть она, - я ответил ему.
Рэй кивнул, и я продолжил рассказ.
-И вот она возвращается на прошлую планету и видит, что её брат полностью под контролем IT. И братик продолжает говорить ей всякие пакостные вещи, а IT предлагает ей присоединиться к ним! Но она знает, чем можно победить IT. Любовью.
-Глубокая мысль, - сказал Рэй.
-Поэтому Мег стоит напротив мальчика и думает о том, как сильно она любит своего брата - её настоящего брата, не того, который сейчас перед ней, подчиняющийся IT. Она продолжает кричать о том, что любит его, как сильно она любит его и почему. В конце концов, чары рассеиваются.
-Любить кого-то – это так просто, - сказал Джерард. – Трудно лишь найти подходящий момент, чтобы сказать об этом вслух.
По какой-то причине мне захотелось плакать после этих слов.
-Во всяком случае, - продолжил я, - они возвращаются домой и приземляются на брокколи. Конец. – Конечно же, я не мог не думать о той теории времени, которую высказал Джерард, и о том, что они всё равно должны были увидеть самих себя, когда вернулись. Но мне не хотелось забивать голову Рэя всем этим.
-Со мной произошла такая странная штука, - было следующим, что произнёс Рэй.
-Что случилось? – спросил я.
-Ты же знаешь, что я работаю в конторе ростовщиков? – напомнил он.
Я кивнул.
-Вчера к нам зашёл Отбивашка и вручил мне в руки копилку в виде Фреда Флинстоуна, заполненную двумя долларами.
Знаете, бывают дни, когда всё внезапно меняется, а мы даже не понимаем этого… Так вот, это был один из таких дней.
***
И вот, наконец, настало сегодня. 27 апреля, 1993. Я сидел за журнальным столиком, болтая ногами в воздухе. Я продолжал думать о том письме, что ты попросил меня написать, и ведь я так сильно был заинтересован в его создании, что теперь совсем не могу подобрать слов. Знаешь, это всё бессмысленно – ты уже давно ушёл, и нет никого, кто бы мог передать это письмо тебе. Но я всё ещё хочу написать его, так как, в конце концов, я смогу ещё раз прокрутить в голове всё случившееся за последний год. Так что я смогу перечитывать его тогда, когда только захочу. Что означает никогда.
Я посмотрел на обувную коробку, в которой содержались все твои записки и «ключи». Я перевёл взгляд на тетрадные листы, измазанные чёрными чернилами от моей писанины. У меня есть ещё один день в запасе, чтобы записать всё это, но я до жути хотел начать именно сейчас. Мне совсем не хотелось упустить какую-либо деталь, поэтому-то я и начал составлять список всего произошедшего.
1. Я возвращался домой один.
2. Было холодно, но всё же терпимо. На другом конце дороги стояли друзья Джерарда и кидались друг в друга чипсами.
3. Должно быть, последний урок Фрэнка отменили, так как я заметил его буквально в квартале от меня. У меня не было особого желания бежать за ним, так как за обедом он был в плохом настроении и отказывался со мной разговаривать.
4. Когда Фрэнк шёл мимо ребят, они начали присвистывать и кидать ему вслед оскорбительные прозвища, вроде «педик» или «слащавый мальчик». Притом, что в его адрес никогда не звучало ничего такого раньше.
5. Фрэнк буквально взорвался и повернулся к парням, прокричав «заткнитесь!».
6. Ребята засмеялись.
7. Один из них вышёл вперёд и толкнул Фрэнка.
8. Фрэнк повернулся в сторону дома и продолжил идти в том направлении.
9. Джерард выбрал именно этот момент, чтобы выйти из дома со своими хохочущими приятелями. Фрэнк повернулся в его сторону и взглянул прямо на него. Теперь я отчётливо видел, как по щекам Фрэнка текли слёзы.
10. Фрэнк закричал: «Я не верю тебе!», а затем бегом бросился вниз по улице.
11. Джерард крикнул: «Стой!» и кинулся Фрэнку вдогонку.
12. Я заметил Отбивашку, который стоял на углу и смотрел на всё происходящее.
13. Фрэнк продолжал бежать, Джерард продолжал бежать, я побежал за ними.
14. Джерард внезапно остановился.
15. «Фрэнк, остановись!» - закричал я. Он обернулся и посмотрел на меня, но продолжал нестись на всех парах и выбежал на дорогу.
16. Я остановился рядом с Джерардом, потому что мы оба видели это. Огромный грузовик ехал вниз по улице, в нашу сторону.
17. Я уже точно не могу сказать, кто из нас громче кричал – Джерард или я.
18. До ушей Фрэнка, наконец, дошли наши крики, и он повернулся к нам, словно олень на шоссе при свете фар. Он стоял прямо на дороге, по которой ехал грузовик, но тот не останавливался.
19. Единственной мыслью, посетившей мою голову, было: «Фрэнк умрёт».
20. ФРЭНК УМРЁТ
21. Внезапно Отбивашка выскочил на улицу, его нога сделала то самое отточенное движение, которое он делал всё время, когда люди проходили мимо него.
22. Отбивашка откинул Фрэнка в сторону с такой силой, что тот отлетел на узкую улочку, больно приземляясь на землю.
23. Грузовик сбил Отбивашку, чьё тело отбросило на асфальт. Что-то выскользнуло у него из кармана и оказалось на другой стороне улицы.
24. Глаза Джерарда всё это время были закрыты, он упал на колени и начал рыдать как маленький ребёнок.
25. Я рванул на всей скорости к дороге.
26. Грузовик остановился, и водитель стоял на тротуаре, вызывая полицию.
27. Я опустился рядом с телом Фрэнка. «Фрэнк!» - закричал я, тормоша его. «Фрэнк!»
28. Когда приехала полиция, мне пришлось отойти от Фрэнка, и одна милая женщина усадила меня на обочину, рядом с моим братом, который всё ещё не мог привести дыхание в норму. Тогда я заметил ботинок, который валялся в канавке рядом с нами.
29. Всё начало терять свои очертания, закружившись разноцветным вихрем, когда я уставился на ботинок, валяющийся в сточной канаве, в то время как мой лучший друг мог быть мёртв.
30. Я прислонился головой к холодному почтовому ящику, под который Отбивашка постоянно засовывал голову. Я перевёл взгляд с ботинка на четыре слова, которые были вырезаны на почтовом ящике, покрытом синей краской.
КОМИКС-КОРОБКА-КАРМАН-БОТИНОК
31. «Комикс, коробка, карман, ботинок…» - прошептал я. Я вспомнил, что первую открытку я отыскал в комиксах, вторая записка была в коробке из-под хлопьев, третья в кармане моей куртки… значит, четвёртая записка в ботинке.
32. Я протянул руку и вытащил ботинок из канавки, и, естественно, к носку ботинка была прикреплена открытка, написанная тем же судорожным почерком.
М,
Этой истории я и жду от тебя. Расскажи мне всё, что произошло до этого самого момента. Пожалуйста, доставь своё письмо вручную, ты знаешь, где меня найти. Приношу извинения за скудные директивные указания. Как я уже говорил, путешествовать – это трудно.
33. Я услышал, как толпа, вмиг собравшаяся на улице, взорвалась радостными вскриками, когда Фрэнк пришёл в сидячее положение, дыша самостоятельно. Я запихнул записку в свой карман, когда врачи перенесли Фрэнка в машину скорой помощи.
34. Джерард, сидящий рядом, снова начал плакать: «Слава богу! Господи, самое настоящее чудо!»
35. Фрэнк не был мёртв, так как сумасшедший, которого именовали Отбивашкой, спас ему жизнь.
36. Ты спас Фрэнку жизнь.
37. Ты был тем сумасшедшим.
38. Ты был чем-то невообразимым.
39. Ты был мёртв.
***
-Готов ехать во Флориду, Майки? – спросила мама, заглядывая на кухню. Я сидел, уставившись на листок, лежащий передо мной.
-Да, ещё минутку. Я хочу прогуляться, - сказал я.
Она кивнула.
-Только побыстрее.
Я пришёл к тому месту, где Фрэнк чуть не распрощался с жизнью. Он отделался несколькими сломанными рёбрами и лёгким сотрясением из-за столкновения с тротуаром, но в остальном он был в порядке и вернулся домой раньше, чем мы могли ожидать.
Я пытался найти тот предмет, что вывалился из кармана Отбивашки, когда его сбил грузовик. Я прошёлся взглядом по каждой кочке обеих сторон улиц, пока не заметил то, что искал. Я присел и увидел испачканную в грязи экшен-фигурку, валяющуюся у края дороги. Я подобрал вещь и в ту же секунду узнал её. Та самая фигурка Джерарда, которая пропала из нашей квартиры. Я отряхнул её и засунул в карман куртки, прежде чем вернуться домой.
Я прикрыл за собой дверь в спальню и сел на чемодан, старательно сопоставляя факты. Это нелегко, но ты всё поймёшь. Когда я окажусь здесь, я уже не буду прежним. Я запихнул все улики обратно в коробку из-под обуви, добавив туда ещё и найденную фигурку. Я затолкал коробку под кровать, спрашивая себя «почему?». Зачем какому-то мужчине понадобилось перемещаться во времени, чтобы спасти обычного мальчика? Спасти Фрэнка. Вот почему ты стоял на углу улицы каждый день, пиная воздух ногой, - ты готовился. Каким-то образом ты знал об этом. И я всё равно напишу тебе письмо, понимая, что тебя больше нет в живых.
Последнее доказательство «27 апреля, 1993» вступило в силу сегодня. Я взял свой чемодан и скинул его в багажник такси, которое должно довезти нас до аэропорта. Фрэнк выскочил из своей квартиры, прямиком направляясь к нашему такси.
-Я буду так скучать! – говорит он, обнимая меня. Джерард пообещал присматривать за квартирой и не устраивать никаких вечеринок, пока нас не будет целую неделю. Я захлопнул за собой дверь машины, а мама махала рукой Джерарду, который стоял бок о бок с Фрэнком. Когда такси тронулось, я бросил ещё один взгляд на заднее стекло и увидел, как Джерард обхватил рукой плечи Фрэнка и внезапно, всё стало кристально ясно.
Когда ты взял наш ключ из пожарного ящика, когда оставлял записки, когда взял фигурку Джерарда, когда украл копилку из закусочной, ты уже прочитал моё письмо. Ты читал его миллионы раз до того, как оно появилось на свет.
Вот откуда ты узнал, где ключ, даже не спрашивая. Вот откуда ты знал это всё. Вот почему ты знал, что я напишу это письмо, то самое, что ты попросил написать.
Путешествие во времени – это не выдумка, - говорил Джерард. - Здравый смысл – это лишь привычка мыслить определенным образом. Всё возможно.
Ты пришёл спасти Фрэнка, вот оно! Пожалуйста, доставь своё письмо вручную, ты знаешь, где меня найти. Да, я знаю, где найти тебя, потому что ты всё ещё здесь. Я до сих пор делю с тобой комнату, и когда ты прочтёшь письмо, ты выяснишь, что видел самого себя, прежде чем отправиться в прошлое. Это и есть главное предназначение письма.
А потом кто-его-знает в каком году, здесь будет невозможная жара и поставят навес, и ты найдёшь дорогу домой. Ты уже не будешь собой, когда вернёшься, но ты выполнишь то, что должен, и спасёшь Фрэнка. Ты уже это сделал.
***
Когда мы вернулись домой неделю спустя, я сложил все бумажки вместе и сшил их скобками в школе. По дороге домой я остановился рядом с почтовым ящиком. Я огляделся, убеждаясь в том, что никто не увидит самую странную вещь, которую я когда-либо проделывал в жизни. Я лёг на спину и просунул голову под почтовый ящик. Я не ожидал увидеть того, что увидел, но к металлической поверхности почтового ящика был прикреплён сложенный лист бумаги. Я отцепил его и вылез из-под ящика, чтобы развернуть листок и посмотреть, что там. Это была какая-то специальная бумажка для эскизов, пожелтевшая от времени. На бумаге ручкой был нарисован мужчина примерно тридцати лет. Он сидит, скрестив ноги, а рядом с ним его замысловатая гитара. Его волосы короткие и тёмные, а татуировки покрывают собой его руки вдоль и поперёк. Что-то в его круглом лице показалось мне знакомым. Портрет был подписан небрежным курсивом в нижнем углу.
Джерард А. Уэй
|
