Глава #56
   

Определение: Зависимость – навязчивая потребность в чем-то, вызывающем психологическое или физическое привыкание, которое может привести к ненормально сильной тяге. 

• Это сонгфик – каждая глава основана на какой-то песне, и будет содержать слова из нее. 

• Неточно основано на реальных событиях, происходящих во времена Projekt Revolution.

Глава #57
The Only Way That I Know How To Feel

POV: Frank

– О Боже… – простонал я, в панике срываясь с места к Джерарду.

Он сидел на старой кожаной софе в углу комнаты, согнувшись практически пополам и подпирая голову рукой. Но моё внимание было всецело сфокусировано на другой его руке – той, что сжимала почти пустую бутылку водки… У меня сердце ушло в пятки – поверить не мог, что действительно это видел.

Он не поднял головы, не посмотрел на меня – ни единого знака не подал, что заметил моё присутствие. Он просто продолжал сидеть, комкая в руке свои же волосы и прожигая взглядом пол.

– Джерард? – осторожно позвал я, опускаясь перед ним на колени, чтобы нормально взглянуть ему в лицо.

Я здорово удивился тому, что он был в сознании и даже нашёл в себе силы посмотреть на меня.

Увидев его глаза, я замер в тихом ужасе – они были пустыми, потемневшими, утратившими тот самый тёплый блеск, который меня успокаивал – сейчас они были просто холодными и безжизненными.

Но гораздо больше меня испугало то, насколько затуманенным и налитым кровью был его взгляд… Я помнил его с тех времён, когда он до бессознательности напивался каждый день.

– Что ты натворил? – ошарашено спросил я, не будучи толком уверенным, что действительно хочу услышать ответ.

Но он ничего не сказал – и тишина начала хорошенько так меня подбешивать. Я снова посмотрел на бутылку в его руке.

Как после трёх абсолютно трезвых лет он мог снова напиться? ЧТО ЗА ХЕРНЯ?

– Джерард, зачем? – в ужасе прошептал я, медленно протягивая руку и оборачивая ладонь вокруг почти полупустой бутылки. Он мгновенно ослабил хватку, позволяя мне забрать у него эту чёртову отраву. Но было слишком плохо… Я опоздал. Тут же ничего не исправишь.

Я снова беспокойно уставился в его безжизненные глаза, умоляя рассказать мне то, что он так не желал говорить. В конце концов, он сдался.

– Ты был прав… – он прохрипел это совсем не своим голосом. – Д-должен был пос-слушаться…

Это не ответ…

Я был без понятия, что он несёт, но отчаяние слишком уловимо сквозило в его голосе, чтобы не догадаться, что он плакал.

– О чём ты говоришь? – требовательно переспросил я, жаждая чётких ответов… Жаждая узнать, что сломало его и довело до такого состояния.

Глаза Джерарда вдруг наполнились слезами – он, не в силах больше выносить моего пристально-взволнованного взгляда, спрятал лицо в ладонях.

Я беспомощно смотрел, как страдает мой лучший друг, человек, которого я люблю, и был без понятия, как ему помочь, потому что даже не знал, что произошло. Я сам задыхался от одного его вида и понимал, что должен сделать хоть что-то, хоть как-то попытаться его успокоить.

Я медленно поднялся с колен, чтобы сесть на софу  рядом с трясущимся Джерардом. Я притянул его к себе, приобняв рукой за плечо.

– Шшш, не надо, Джи… Всё будет хорошо… Я здесь…

И всегда буду.

Он вдруг поднял голову и посмотрел на меня с лицом, искажённым болью.

– Как всё может быть хорошо? – жалобно всхлипнул он, словно желая от меня ответа. Ответа, которого я не знал. – Я всё потерял!

Господи Боже… Да что случилось-то?

– У тебя всё ещё есть я! – напомнил я, правда, немного неуверенно, потому что фраза «я потерял всё» пугала.

– Нет! – выпалил Джерард с какой-то безысходной грустью. – Ты её. Я с-сам т…тебя оттолкнул… мы вс-сё потеряли ра-ади лжи!

Что-то у меня в голове щёлкнуло и всё как будто стало на свои места – я вдруг понял, что случилось. Я в ужасе вытаращил глаза от осознания правды.

– Линдси… Она врала, так? – прошептал я, сам боясь собственных слов.

Джерард болезненно скривился и кивнул – а по щекам продолжали катиться слёзы.

А я вдруг не нашёлся, что сказать. Я не мог даже заставить себя спросить, если она врала, то в чём же правда, потому что сердце билось на какой-то невозможной скорости, а его слова эхом отдавались в голове. «Мы потеряли всё ради лжи». Я был опустошён.

– Ребёнок н-не от меня… – прохрипел Джерард, снова пряча лицо в ладонях.

Я так и думал, что всё это время она просто водила его за нос, но теперь, когда точно известно, что ребёнок не его, я даже верить в это не хочу… Я не хочу, чтобы это было правдой, потому что не хочу понимать, что все наши страдания были абсолютно ВПУСТУЮ.

Ложь стала явью, но здорово успела нас потрепать и морально, и физически. У Джерарда явно был нервный срыв, поэтому и пил он, наверное, чтобы хоть чем-то заполнить открывшуюся пустоту внутри.

– Я… Я не знаю, что и сказать. Мне очень жаль, Джерард, – слабо пробормотал я, всё ещё крепко прижимая к себе его дрожащее тело. Его голова лежала у меня на плече – я прижался к ней щекой, чувствуя, как от его слёз на моей рубашке расплываются мокрые пятна, и сам пытаясь не зарыдать.

– Т-ты пытал-лся… ска-азать, что она вр-рёт, – он давился словами, пытаясь говорить.

Он поднял голову, чтобы посмотреть мне в глаза – а слёзы всё никак не останавливались, продолжая скатываться по его щекам.

– И г-говорил мне не прих-хдить к тебе с-со сле-езами, когда выспл-лывёт правда… – вдруг вспомнил он фразу, которую я месяцы назад написал в письме на обложке его скетчбука. – А я э-это сей-йчас и д-делаю!

И тут он начал смеяться, будто бы увидев во всём этому что-то забавное. Через пару секунд он задыхался, давясь хохотом и слезами, а я понимал, что у него уже началась истерика.

– Я просто был зол, когда это писал… Ты же знаешь, что когда я тебе действительно нужен, я буду рядом, – заверил я его, просто не зная, что ещё сказать.

Он, казалось, начал успокаиваться, глубоко и рвано втягивая воздух. Он немного отодвинулся от меня и снова подпёр голову рукой, согнувшись почти пополам. Он молчал, наверное, целую вечность, и всё, что я слышал – собственное сумасшедшее сердцебиение. Я выучил, что боль надо любить, потому что кроме неё я ничего не чувствую.

А потом он снова заговорил, только уже не своим, твёрдым голосом.

– Бьюсь об заклад, тебе это нравится, – хмыкнул он, резко поворачиваясь ко мне и спиваясь в меня пустым взглядом.

Он, наконец, смог остановить слёзы, но раскрасневшиеся глаза и мокрое лицо выдавали его нервный срыв.

– Да ты с ума сошёл, нет! – запротестовал я, в душе оскорблённый этим его обвинением.

Как мне это может нравиться, когда он вот в таком состоянии?

– Ну же, наверняка ты жутко хочешь сказать «а я ведь предупреждал», верно? – холодно спросил он, выгнув бровь.

– Ебаный в рот, Джерард, да это последнее, что я сейчас хочу тебе сказать! – в недоумении воскликнул я, поражаясь всей этой околесице, которую он несёт.

За кого он меня принимает? За бессердечного мудилу, которму только в радость посмотреть, как он мучается?

– Не лги мне! – закричал он, стряхивая со своего плеча мою руку и отсаживаясь на противоположный конец софы. – Я ненавижу чёртовых лжецов!

У меня от шока натурально отвисла челюсть.

– Я не лгу! – выпалил я, снова оскорбляясь тем, что он не верит своему самому верному другу.

Ясное дело, Линдси настроила его против меня, доведя до состояния напившейся истерящей развалюхи… Больно видеть.

– Просто скажи, что предупреждал меня, мать твою! – заорал он, становясь беспричинно злым на меня.

Я знал, что он больше на себя зол, чем на меня, за то, что позволил кому-то ввести его в состояние, где я действительно мог сказать «а я ведь предупреждал» – и ему абсолютно не важно, что я вовсе не хочу этого говорить.

– Джерард, пожалуйста… Успокойся… Я обещаю, что всё будет хорошо, – отчаянно заверил я.

Он вдруг так быстро подскочил на ноги, что я в ужасе дёрнулся в сторону от его резких движений. Он каким-то немыслимым образом держался на ногах, грозно нависая надо мной, отчего я отодвигался всё дальше, стараясь по максимуму вжаться в софу.

– ОБЕЩАЕШЬ? Так же, как ОБЕЩАЛ больше не пить?! – взорвался он; алкоголь лишил его самообладания, разума и сделал вдвойне агрессивнее, чем обычно. – Так же, как Линдси обещала, что никогда мне не солжёт?! Он до белых костяшек сжал кулаки, яростно тряхнув головой. – Да пошёл ты! Пошли вы все к чёрту!

Я старался не принимать его слова близко к сердцу, потому что ему просто нужно было на ком-то выместить злость… Он и не на меня даже злился – на Линдси… И, может быть, на себя самого. Но мне было до жути больно видеть эту его сторону.

Я не знал, что говорить. Я просто хотел, чтобы он прекратил на меня кричать, но он бы не воспринял ни единого моего слова, находясь в таком состоянии.

– И нет, хорошо уже ничего не будет. Как до тебя это не доходит?! – злобно рявкнул он. – У меня больше ничего нет. НИЧЕГО.

Его собственные слова, казалось, причиняли ему боль; на мгновение грусть пересилила злость, и он снова зарыдал.

Я вздохнул и медленно поднялся на ноги, чтобы подойти немного поближе.

– У тебя всё ещё есть семья, друзья, My Chemical Romance, – тихо и почти до сумасшествия нежно прошептал я, закусывая нижнюю губу. – У тебя всё ещё есть я…

Прими меня как данное…

Джерард поднял голову и посмотрел на меня влажными, покрасневшими глазами. Всхлипнув, он вытер слёзы рукавом, не разрывая при этом зрительного контакта. Я не успел увернуться – он шагнул мне навстречу, стирая расстояние между нашими губами.

Неправильно… Впервые я чувствовал, что поступаю неправильно, целуясь с Джерардом. Мне было неуютно, потому что он был сам не свой. Я знал, что он пьян, и чувствовал, что если позволю ему меня целовать, то в каком-то смысле воспользуюсь его состоянием… Поэтому я оттолкнул его, не прошло и двух секунд.

– Не думаю, что это хорошая идея, Джи, – тихо пробормотал я, медленно отступая назад.  

– Почему? Ты же сказал, что у меня есть ты, – он нахмурился, вопросительно вскинув руки.

Я, наверное, не так выразился...

– Я имел в виду как друг, Джерард, – уточнил я, уже по привычке изнутри покусывая нижнюю губу.

– Друг? – переспросил Джерард, смотря на меня так, словно бы я ему сейчас хорошенько так съездил по лицу. – Но теперь мы можем быть вместе… Мы же этого хотели.

После всего ужаса, через который он меня протащил, после всей боли, которую я перенёс, после всех страданий, через которые я прошёл, я больше не уверен, что это именно то, чего я хочу. Мне нужно время.

– Не всё так просто, – с сожалением произнёс я. – Я теперь с Джамией… Помнишь?

С этим не стоит торопиться. Слишком быстро… Джерард слишком подавлен всем случившимся, так что не сейчас – мы не можем.

– Но… я люблю тебя… – прошептал Джерард, смотря на меня умоляющим взглядом, будто пытаясь меня заколдовать. Да, это всегда работало… Но не в этот раз.

Сердце пропустило опасное количество ударов – я так боялся их, этих трёх слов, хотя раньше мечтал услышать их из его уст. Я перевёл взгляд в пол, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Поговорим об этом завтра, когда ты протрезвеешь, – сказал я, понимая, что в таком разговоре ему нужно думать рационально.

– Ты меня больше не любишь? – спросил он, отчего у меня внутри всё перевернулось.
Конечно, люблю… Я просто не могу сейчас делать то, чего он хочет.

Я сглотнул ком в горле и продолжил пялиться в пол, опасаясь встретиться с его всемогущим взглядом – ну, мало ли что… Я не хотел отвечать на его вопрос – я хотел побыть просто друзьями хотя бы до того момента, когда мы оба разберёмся с бардаком в своих головах.

– Скажи, что не любишь меня, и я отстану, – настойчиво произнёс Джерард, поняв, что сам я не отвечу. – Но только не лги…

Он просто загнал меня в угол. Я не хотел говорить ему, что люблю его, потому что не хотел, чтобы он думал, что я теперь его – я ведь принадлежу Джамии… И я боюсь быть с Джерардом, потому что он причиняет мне исключительно боль.

Но и отрицать свои чувства я не мог, потому что не мог заставить себя ему солгать – он заслуживает большего.

– Я л-люблю тебя, – в конце концов, неохотно прошептал я. – Но и Джамию я тоже люблю.

Всё слишком запутанно, чтобы Джерард, будучи пьяным, это понял… Мы не можем обсуждать это сейчас…

И Джерард вдруг снова шагнул ко мне, протянув руки, чтобы взять моё лицо в свои ладони.

– Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить принадлежать кому-то ещё, – едва слышно сказал он.

Сердце истерично забилось в груди от этих слов. Но, взглянув в его красные глаза, я буквально почуял, насколько же он пьян, и это меня оттолкнуло. Неправильно, всё неправильно.

Только я поздновато это осознал, потому что всё повторялось: он небрежно целовал меня, удерживая моё лицо в ладонях.

Этот поцелуй не походил ни на один другой, что я делил с Джерардом – сейчас это было отчаяннее, пьянее и вынужденнее. Я чувствовал его язык и этот отвратительно горький привкус алкоголя вместо привычного сигаретно-кофейного. Я практически давился, а не целовался.

Мне не понравилось.

Я упёрся руками ему в грудь и снова оттолкнул его, чувствуя, как стук сердца отдаёт по вискам. Душевные шрамы никогда не затянутся.

– Прости, – выдохнул я, убирая ладони Джерарда от своего лица.

– Почему ты не хочешь меня поцеловать? – безэмоционально спросил он, смотря на меня пугающе пустыми глазами.

Потому что всё не так…

– Ты сам не свой… Ты пьян, – я разочарованно покачал головой, медленно пятясь назад.

– Я помню, ты говорил, что пьяным я нравлюсь тебе больше… Это была ложь? – последнее слово он буквально прорычал.

А я ведь знал, что когда-нибудь мне это аукнется… Не надо было мне этого говорить… Да я вообще не то имел в виду!