4. — Ребята, на следующей заправке мы останавливаемся на обед, так что готовьтесь, — проинформировал нас Брайан. Он хороший парень и никогда не делал никому ничего плохого. Я всегда был с ним довольно близок и приходил именно к нему, если у меня был какой-то вопрос или проблема. Хотелось бы мне пойти к нему с моей нынешней проблемой, но я понимал, что не могу сделать этого. Я не могу рассказать никому. Я почувствовал руку на плече, вырывающую меня из своих мыслей, и подскочил от испуга. Руку убрали так же быстро, как и положили на моё плечо, а я обернулся посмотреть, кто же был позади меня. Моё сердце ёкнуло, когда я заметил Джерарда, стоящего с зависшей в воздухе рукой. Я сильно засмущался: какого же черта я подпрыгнул? — Извини… — начал Джерард, но я прервал его. — Не беспокойся об этом, — я обнадеживающе улыбнулся. Я ненавидел моменты, когда он начинал извиняться передо мной: я не достоин его искренности. Неловкая тишина нарастала между нами, а я стоял, уставившись на свои ноги и шевелил пальцами в конверсах и наблюдал, как извивается ткань. Меня восхищало то, как складки чередуются в зависимости от того, какой палец ты двигаешь и как. По мере того, как проходили секунды необходимость взглянуть на Джерарда становилась всё сильнее и сильнее, но я всё продолжал пялиться на свои ноги, оставаясь в состоянии оцепенения. Я сделал вывод, что я буду в безопасности, если буду смотреть куда угодно, но не на Джерарда. Я слышал какое-то перемещение вокруг себя и понимал, что он хочет сказать что-то. Моё сердце начало бешено биться, а адреналин — неизбежно распространяться по всему телу. «Пожалуйста, не говори ничего», — безмолвно взмолился я. В тайне я просил его либо уйти, либо просто промолчать. Что ж, если он выберет уйти, то я почувствую себя еще печальнее. Я знаю, что не очень-то весело сидеть в тишине, но я по меньшей мере знал, что он рядом, как бы неудобно это ни было. Джерард откашлялся, и я невольно взглянул на него: мои глаза осматривали каждый сантиметр его прекрасного лица, пытаясь понять его выражение. Я видел, что он смущён и слегка напуган, и я надеялся, что не являюсь причиной его страха. Хотелось бы мне побороть все его страхи. Я бы хотел быть уверен, что он чувствует лишь только счастье. Но я знаю, что это невозможно. Позже я заметил и другую эмоцию в его глазах: нечто, чего я не видел раньше, чего не мог прочесть, но я знал точно, что это то, с чем у него проблемы. Что-то, чего не было раньше. Он отвёл глаза и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Брайан и Боб тут же вмешались: — Давайте, вы, двое! Выходите, мы на месте, — приказал Брайан и, одарив нас взглядом, вышел из автобуса. Я перевёл взгляд обратно на Джерарда и заметил нечто, охватывающее его с ног до головы — нечто, что очень сильно походило на печаль. — Увидимся снаружи, — тихо сказал он и вышел, засовывая руки в карманы толстовки Грин Дэй. Я ничего не мог с собой поделать и смотрел на его удаляющуюся фигуру: его ноги выглядели идеально в этих плотно сидящих чёрных скинни джинсах. Я пробежался рукой по волосам и мысленно спросил себя: «Откуда же я унаследовал этот ураган чувств?». Я взглянул на свои потрёпанные серые джинсы и поношенную майку Блэк Флэг. Они были настолько старые, что потеряли форму, но я не видел смысла менять их, потому оставил всё как есть. Мы вошли в маленький стильный ресторанчик, и я неожиданно заметил, как был голоден. Вспоминая прошлые дни, я понял, что не ел нормально вот уже четыре дня. По непонятным причинам этот факт вызывал гордость, залегающую глубоко во мне. Мы определили столик, за который сядем, и начали занимать места: я сел напротив Джерарда, что, конечно, не идеально, но я не хотел вызывать подозрений, так что мне просто приходилось не смотреть на него. *Прошло время*
Я ворошил оставшиеся спагетти по тарелке, делая из них различной формы украшения. Моя огромная по размерам незапятнанная вилка время от времени лязгала по переоцененной белой китайской тарелке так, что остальные члены группы приостанавливали разговор и дружно оборачивались на меня. Я лишь пожимал плечами и продолжал возить вилкой по тарелке со своими мыслями, а они тем временем возвращались к разговору. Я взглянул на тарелки остальных: все они были полностью пусты. Кажется, все видели лишь плюсы, питаясь не домашней едой. Затем перевёл взгляд на свою и обнаружил, что едва ли съел половину. По какой-то неясной причине спагетти пугали меня. Я положил руку на свой полный желудок и понял, что пряжка ремня больше не впивается в низ живота. Должно быть, я сбросил пару килограмм. Я машинально улыбнулся своей мысли. Затем украдкой взглянул на Джерарда: его руки были сложены, и он постоянно кивал Рэю на его высказывания. Он был частью диалога, но не отдавал всего себя: время от времени я слышал его тихое «Ага», но когда взгляд падал на него, он казался таким безучастным. Я задумался, что же беспокоит его. Вновь взглянул на него и был потрясен, когда обнаружил, что Джерард смотрит на меня. Я отвёл взгляд, но затем снова перевёл его на прежнее место: мне было любопытно, перестал ли он пялиться. Но нет. Снова я утопал в его глазах, словно в зыбучих песках. Было ощущение, будто он пытался показать мне что-то, пытался сказать это своими прекрасными орехово-изумрудными глазами, но я не понимал, что. Паника наполняла меня: надеюсь, он не знает о моих чувствах к нему. Нет, он не может знать, это невозможно. Мы продолжаем пялиться друг на друга, и он произносит одними лишь губами: — Давай выйдем, — мои глаза расширяются, и я вновь смотрю в его, чтобы понять: выходить на улицу — это плохо или хорошо. Я выискивал хоть какие-нибудь знаки, указывающие на то, что он знает о моих чувствах. Он разрывает зрительный контакт и отодвигает свой стул, чтобы выйти из-за стола до того, как я могу найти хоть один очевидный знак. Наверное, я должен смириться. Как только я открываю огромные стеклянные двери, звук машин, несущихся по трассе, становится оглушительным. Джерард огибает ресторан, а я плетусь за ним. Я не понимаю, зачем мы обходим ресторан, но я верю, что у Джерарда есть на это веская причина, так что не задаю вопросов. — На случай, если нас кто-нибудь увидит, — отвечает он на моё недоумевающее выражение лица. — Увидит нас? Что мы собираемся делать?! — сморозил я глупо. Я тут же краснею и наклоняю голову в надежде, что Джерард не увидит этого. Он лишь смеётся и добавляет: — Фанаты. Это заставляет меня покраснеть еще сильнее. Конечно же он имел в виду фанатов. Как я вообще мог предположить, что он имел в виду то, что я хотел глубоко в душе? Я попытался отвести ситуацию от моей глупости и спросил, зачем же он хотел выйти. — А, да, знаешь… Просто хотел прогуляться, — спокойно ответил он. — Прогуляться? — спросил я, слегка сбитый с толку. Оглядываясь назад, мы — лучшие друзья, и мы не прогуливались вот уже целую вечность. Я почувствовал внезапную стреляющую боль в желудке, и, кажется, глубоко внутри я надеялся, что Джерард улучшит ситуацию. Я надеялся, что он вытащил меня сюда, чтобы сказать, что всё хорошо и что он чувствует то же, что и я. Знаю, это невозможно, и глупо было даже представить такое, но подобные мысли были неизбежны. — Да, прогуляться. Последние пару недель ты вёл себя сранно, и мы не так много времени проводили вместе, — настойчиво говорит Джерард, но останавливается перед тем как продолжить, чтобы посмотреть, необходимо ли говорить то, что он хочет сказать. — Смотри, Фрэнк… — нерешительно начинает он, я предвосхищающе смотрю на него. Маленькая пауза, а затем на его лице вновь появилась та печаль, что была и сегодняшним утром. И я знал, он передумал. Он не скажет того, что действительно хотел. — Что беспокоит тебя? Почему ты был расстроен всё это время? Давай, Фрэнки, мы же лучшие друзья, ты можешь мне рассказать, — наконец говорит он, потирая моё плечо, пытаясь тем самым воодушевить меня на рассказ. Этот простой жест доброты зажигает миллионы искр под моей кожей. Я был прав: он не сказал того, что хотел. Как мне ответить на этот вопрос? Потому что влюбился в тебя! Моего лучшего друга. И потому что меня убивает, что я и все мои чувства всегда будут ничем. Хотелось бы мне сказать ему. — Погода, тур и всё такое… Немного скучаю по дому, — мягко ответил я. Джерард серьёзно и сконцентрировано смотрел на меня. — Ты знаешь, я всегда здесь, если ты хочешь с кем-нибудь поговорить, Фрэнки, — отзывчиво предлагает он. Я мягко улыбаюсь, давая знать, что я ценю его заботу. Даже если она всего лишь дружеская. Он достаёт пачку сигарет и передаёт мне одну вместе с зажигалкой. Мы стоим в тишине: оба погружены в свои собственные мысли. — Была и другая причина, почему я вытащил тебя сюда, — говорит Джерард осторожно, нарушая тишину. Озадаченный взгляд останавливается на моём лице, и я тушу сигарету о стену, чтобы предоставить ему всё своё внимание. Нечто, похожее на надежду начинает выстраиваться в моём полупустом желудке. Я изучаю его лицо под странным углом, пока он пялится на свои ноги. Его скулы выступают, словно у эльфа, лишь улучшая его черты и строение лица в целом. На что мне придётся пойти, чтобы вкусить такую красоту? Джерард встречает мой взгляд, а я киваю ему, давая сигнал продолжать. Он останавливается на пару секунд перед тем, как выпалить: — Ядумаюявлюбился.
5. Я думаю, я влюбился – Я думаю, я влюбился – Я думаю, я влюбился. Предложение вновь и вновь прокручивается в моей голове, словно проигрывают зажёванную плёнку. Какая же болезненная песня. Моё сердце словно разбивается вдребезги внутри меня. Кажется, я сейчас потеряю сознание. — Фрэнк? — шепчет Джерард, — Фрэнк? С тобой всё в порядке?..Скажи же что-нибудь, — говорит он. Каждое слово сквозит незащищённостью. Я не могу поверить, он влюбился. Я знаю, у меня никогда не было шанса (как я уже и говорил, он — мой лучший друг, мы в одной рок-группе, и люди попросту не примут этого), но если я не мог заполучить его, то и не хотел, чтобы у кого-то он был. Эгоистично, знаю. — Эм, это… Прекрасно, — неуверенно говорю я, лживая улыбка застыла на моём лице. Даже несмотря на то, что он только что разбил мне сердце, я всё так же люблю его и не хочу расстраивать, так что самое малое, что я мог сделать — притвориться счастливым. Ради него. — Нет, это не прекрасно, я не знаю, что мне делать, — Джерард тяжело вздыхает, опустив взгляд на свои конверсы, — В смысле, я не знаю, чувствует ли этот человек то же самое или нет. Но я никогда раньше не влюблялся так сильно в кого-либо, как в этого человека, — тихо продолжает Джерард. — Да, я знаю это чувство, — несчастно вздыхаю я. Джерард смотрит на меня: непонимание так и сквозит в его выражении лица. — Что ты имеешь в виду? — серьёзно спрашивает он. — Я имею в виду, что я тоже влюбился… И что я в почти такой же ситуации, только я ЗНАЮ, что этот человек не чувствует того же по отношению ко мне. Я отвечаю ему, пытаясь не сорваться. Не могу поверить, что он нашёл кого-то. Наверно, какую-нибудь красивую женщину, которая будет прекрасно смотреться рядом с ним на фотографиях в глупых журналах. Кем бы она ни была, она никогда не подойдёт Джерарду лучше, чем я. Я почувствовал слёзы, наворачивающиеся на глаза, и отчаянно пытался скрыть их. Самое последнее сейчас — начать плакать. Я не хочу вызывать подозрений насчёт своих чувств по отношению к Джерарду, когда он только что признался, что влюбился. В кого-то, кто не я. — Вот где вы двое! Мы отправляемся, давайте, иначе рискуем опоздать на шоу! — проговорил Боб, взметнув руки в воздухе, а затем опустив их на место с лёгким хлопком. — Хорошо-хорошо, мы уже идём, — в защиту отвечает Джерард, держа руку перед собой, будто ему только что сказали бросить оружие. Я перевожу взгляд на Джерарда, а он уже переключил своё внимание на меня и показывает, что нам необходимо идти. Одиночество никогда не казалось таким реальным.
