Я даже не могу описать словами, пожалуй, то чувство, которое я испытывал, когда на моем плече покоилась голова размеренно посапывающего Фрэнка. 

Еще перед тем, как заснуть, он даровал мне банан, сунув фрукт мне в рот со словами, чтобы я и не думал его целовать и подумал о его пирсинге.

Но я коварно пренебрегал этим запретом, касаясь его лица губами, легонько чмокая. Он морщился, недовольно что-то гундел сквозь дрему, но не отстранялся. 

Ну, разве что, до того момента, пока я не задел серебряное колечко в крыле его носа, на что он отреагировал болезненным шипением и уткнулся в мою шею. Так, что я уже никак не мог дотянуться до его лица.

Пытаясь насладиться скромными объятьями и бананом, который я так и не доел аж за два часа, которые мы уже провели в пути, я перевел взгляд на мелькающий за окном пейзаж. 

Ночь, окутывающая природу за стеклом автобусного окна, медленно сворачивала свои мрачные сети темноты, намереваясь уже уступить свое место рассвету. 

Где-то далеко, на краю поля, расстилающегося далеко-далеко от дороги и на несколько километров вдаль, уже зарождалось зарево, красной полоской отмечая линию горизонта.

Нет, я не впервые встречаю рассвет на борту транспортного средства, и поездки были по самым различным причинам.

Но этот я все равно считал своей счастливой премьерой. 

Не знаю, сколько еще предстоит мне просидеть в этой духотище, но я не против, ведь конечный результат будет стоить того. Я буду жить с Фрэнком, который будет радовать меня всем, начиная от своего присутствия и смущенных улыбок и заканчивая поцелуями. 

Правда последнее мне все равно придется долго ждать. Покрасневший прокол в губе, видимо, и впрямь сильно болел у него. 

Согнув руку в локте, я коснулся черного тату на шее парня, затем проскользнул ниже, под широкий воротник его футболки, касаясь острых ключиц. 

Фрэнк прильнул ко мне ближе, завозясь на сидении и положив ладонь на мое бедро, чем непроизвольно вызвал обильный прилив краски к моим щекам и довольную улыбку на губах.

Я волновался из-за уже начавшегося переезда, но, пожалуй, ни о чем не жалел.

И сейчас, и, я уверен, в будущем. Я сомневаюсь, что мое отношение изменится. 

Ощутив толчок в спину кресла, я понял, что Джамия не спит, даже пританцовывая под играющую в наушниках музыку.

Помимо возлюбленного, рядом со мной будет еще и лучший друг детства, и я определенно чаще смогу видеться с братом.

Разве у меня были поводы переживать?

Я справлюсь, это не трудно. 

Ведь даже Фрэнк спустя почти год приехал ко мне. 

Я знаю, что именно ко мне, а не по какой-то другой причине. 

Я почти уверен, что ему это далось довольно трудно. Ему сложно довериться судьбе и другим людям, что уж говорить о себе любимом.

Он мне не говорил этого, но что-то подсказало мне, что это я виноват в таком его решении, где он не знал, что он получит в итоге и просто отдался течению. 

Будто я послужил примером для него. 

Черт, мне было неловко.

Я никогда не задумывался ли о том, правильно ли поступаю, когда просто делаю что-то, не задумываясь о последствиях, а после не огорчаюсь неудачам. 

Но раз эта моя черта так вдохновляет Фрэнка, я считаю... Ну, что-то типа своего долга, оставаться таким и помогать ему. 

Учитывая те чувства, которые я испытываю относительно этого парня, я только и рад это делать. 

Повернув голову, я невольно расплылся в широкой улыбке, глядя на умиротворенное лицо Фрэнка, который так доверчиво отдался во властные лапы Морфея. 

Я обнял его за плечи крепче, теснее прижимая к себе, и уткнулся носом в его макушку.

Пожалуй, мне тоже следует вздремнуть. День обещает быть сложным.