(Ещё две-три главы, говорила я... Ага, сейчас. Всего одна. Мы с соавтором решили, что нет смысла больше тянуть резину.
Наслаждайтесь...)
Солнце только-только вставало из-за горизонта, а Фрэнк уже проснулся, со счастливой улыбкой разглядывая нарисованное над головой солнышко. Вчера Джерард говорил ему много красивых слов, неоднократно назвав его и солнцем, так что теперь Фрэнк думал, что это всё было неслучайно, этот рисунок уже значил многое.
А сам художник всё ещё спал после того, что случилось вчера… То, чего Фрэнк, с одной стороны, боялся, а с другой – так сильно желал. Он не мог бы солгать самому себе – Джерард даже в этой ситуации сперва заботился о нём, о Фрэнке, ставя себя на второй план. И именно поэтому, как думал мальчик, всё прошло как нельзя лучше.
И всё же Фрэнку хотелось порадовать Джерарда, сделать ему какой-то подарок; вот только он не забывал о том, что он обычный мальчик-бродяжка, живущий под мостом. Да и как об этом забыть, когда жизнь сама напоминает об этом?
Решив больше не задумываться о грустных случаях в его судьбе, Фрэнки подумал о городе, об этом месте, наполненном отвратительными людьми, что ненавидят таких, как Джерард и Фрэнк – эта ненависть не только у них в крови, они ещё и питаются ею. Зачем – непонятно, но у ненависти, как и у войны или мести, нет смысла. На чужих слезах, боли и крови счастья не построишь.
И, как бы Фрэнк не боялся, он решил пройтись хотя бы по окраине города – может, прогулка поможет ему привести мысли в порядок…
***
Первой мыслью Джерарда, когда он проснулся под каменным мостом один, было «Куда делся Фрэнк?» Его не было даже где-то неподалёку от моста, даже на озере – только примятая трава, что напоминала о прошедшей ночи. Думать об этом было страшно, но… Что, если именно поэтому Фрэнк и ушёл? Может, Джерард сделал что-то не так, и поэтому мальчик решил уйти?..
Вновь от боли сердце было готово разорваться на тысячу осколков, но стоило вернуться обратно под мост, то Джерард облегчённо вздохнул – все вещи были здесь, включая медвежонка. «Обошлось», - подумал мужчина, и неожиданно Фрэнк подбежал к нему сзади, обнимая и тяжело дыша, как от долгого бега. Слава Богу, всё хорошо, и мальчик рядом сейчас, всё такой же хрупкий и нежный…
- Я думал, что вернусь раньше, чем ты проснёшься, - прошептал Фрэнк, когда Джерард повернулся к нему лицом – их взгляды пересеклись. – Ты не сильно беспокоился?
Казалось невозможным прервать этот зрительный контакт, что вдруг возник, поэтому художник всё ещё не сводил глаз с лица Фрэнка, убирая прядь волос ему за ухо. Теперь он мог смотреть на него, не прячась, и столько, сколько хочется. Раньше это было странным, но не теперь, когда их чувства разъяснились. Те три слова, которые были произнесены Фрэнком, его мальчиком, не могли не оставить след в его сердце.
- Сначала я подумал, что ты ушёл, потому что я сделал что-то не так, - признался Джерард, и Фрэнк мягко улыбнулся в ответ на это.
- Куда я мог уйти? Мне хорошо с тобой, и я не собирался уходить, я просто… - буквально на секунду он замер, потом резко встрепенулся. – Закрой глаза и протяни руки…
- Зачем? – спросил художник, однако выполнил эту немного странную просьбу – и почти тут же ощутил тёплые губы Фрэнка на своих.
- Доверься мне, - шепнул он, положив в раскрытые ладони небольшую коробочку. Она по весу не была тяжёлой, и на ощупь было непонятно, что в ней. – Да открой глаза, уже можно!
Стоило Джерарду вновь подчиниться новой просьбе, как его глазам предстал сперва улыбающийся Фрэнк, а потом и упаковка красок – тех самых, которые дорого стоили и которые так хотел художник. В этих было больше цветов, да и его старые краски как раз заканчивались…
Но где Фрэнк достал их?
- Откуда они у тебя? – изумлённо спросил Джерард, переводя взгляд с красок на Фрэнка, чья улыбка постепенно пропадала, и обратно. Его правда интересовал этот вопрос?..
- Тебе не нравится? – спросил Фрэнк, глядя на мужчину с грустью в глазах. Он хотел сделать Джерарду какой-то подарок и вспомнил, как он говорил о тех красках, что так притягивают его своей недоступностью.
- Нет, Фрэнки, нравится, просто… Откуда у тебя деньги на них?
Джерард надеялся, что одним вопросом карточный домик не разрушится… И, судя по лицу Фрэнка, этого не произошло.
- Ну, если ты правда хочешь знать… Я хотел подарить тебе что-нибудь, но не знал, что, и пошёл прогуляться. Ходил у окраины города, если честно. Потом опустил голову – а там, в траве, деньги лежали… То есть, сперва я подумал, что это просто бумажка, но потом пригляделся и понял, что это деньги. Я огляделся, а рядом никого нет, кто мог бы выронить это, ну я и подумал, что можно было бы их взять… И вспомнил о тех красках, что ты хотел, и купил их. Вот, собственно, и всё. – Ненадолго воцарилось молчание, которое мальчик не мог вынести, после чего обнял Джерарда, уткнувшись носом в рубашку, что когда-то принадлежала Майки, но тот позволил забрать её – и сейчас она пахла свежестью и красками. Такой родной запах Джерарда, который Фрэнк не променял бы ни на какой другой.
- Пожалуйста, не сердись, я хотел сделать тебе приятное, - произнёс мальчик извиняющимся тоном – и не сдержал мягкой улыбки, когда Джерард заставил его поднять голову. Он был безумно близко; так, что хотелось сократить мешающие несколько сантиметров, которые так дразнят обоих в этот момент.
- Солнце ещё не устало светить этому миру? – ласково спросил Джерард, и улыбка Фрэнка стала смущённой. Это сравнение ему нравилось, было в этом какое-то своё очарование.
- Для тебя – нет, - шёпотом ответил Фрэнк, теперь обнимая мужчину за шею. – Никогда не устану…
А настоящее солнце спряталось за плотными тучами, прячась от тех происшествий, что произошли в городе, который снова добровольно тонул в грехах.
*** (Июль. 25.)
За месяц может ничего не измениться, или произойти многое. Не нам решать, как жить дальше, не тешьте себя надеждами. Всё решает сама Жизнь, порой так «поворачивая» людей, что они непонимающе мечутся в пространстве, как слепые котята.
Почти то же самое случилось и с Фрэнком и Джерардом. Холода, необычные на жаркого лета, заставили их перебраться в заброшенную аптеку, которая находилась чуть дальше от окраины города. Здесь было чуть лучше, потому что было не так холодно, чем под мостом, однако они находились в опасной близости к обозлённому и одновременно напуганному народу. События вернулись бумерангом, а неделю назад хлынула первая кровь, придав чёрно-белому городу свою, мрачную окраску.
Всё цвета померкли в мире – небо из нежно-голубого стало серым, зелёная листва лишилась яркости, солнце спряталось за грязные тучи, не желая видеть то, что творили люди.
Но всё достигло своего пика, своей вершины – молниеносно, будто за одну лишь иссиня-чёрную ночь.
Джерард бежал к месту их с Фрэнком укрытия так быстро, как только мог. Он был шокирован и напуган тем, что видел сегодня своими глазами – но предпочёл бы не видеть. Никогда…
Широко раскрытые глаза, светлые следы слёз на щеках и ярко выделяющееся на светлой рубашке алое пятно. Второй мужчина успевает лишь дрожащими руками прижать к себе уже безжизненное тело второго и позвать его, и тут же падает рядом. Художник запоздало понимает, что видел их – это те, что покупали у него картину и дали за неё больше, чем он просил. А теперь они мертвы, и люди с оружием пересмеиваются между собой, явно наслаждаясь тем, что сделали – а Джерард, скрывавшийся за стеной в переулке, почти бесшумно рванул вперёд, к заброшенной аптеке, где его ждал Фрэнк… Его мальчик, которого он любил и оберегал. Он не переживёт, если с ним, с его солнцем, что-то случится.
- Скорее собирайся, нам нужно покинуть город, - мужчина говорил быстро и сбивчиво, чем напугал Фрэнка – мальчик быстро вскочил на ноги, испуганно глядя на Джерарда.
- Это она, да? В-война?..
Художник мрачно кивнул в ответ, после чего мальчик несколько хаотично забегал по помещению, собирая вещи – но их было немного, и вскоре они стояли у чёрного входа, пока Джерард думал, как им сбежать к мосту – там они будут в относительной безопасности… Главное, что не под ударом.
- Этот мир отвратителен, - прошептал Фрэнк, вытирая рукавом набежавшие слёзы. Он так не хотел этой войны – но, вопреки его желаниям, она произошла вновь. Теперь же он не хотел терять Джерарда, как и тот – его.
- Но пока ты есть у меня, всё хорошо, - озвучил свои мысли художник.
Стоило выйти из укрытия, как мужской голос – властный и грубый – раздался совсем рядом:
- А ну стоять, вы, двое.
У Фрэнка замерло сердце, а страх сковал всё тело – нет, только не это, не сейчас, пожалуйста… Почему все его надежды не оправдываются? Почему?..
- Повернитесь. Медленно, не то дыры проделаю, - послышался второй голос, и Фрэнк с Джерардом, обменявшись косыми взглядами со смесью страха и обречённости, повернулись лицом к двум мужчинам. Их Смерть и Судьба смотрели на них с ухмылками, обманчиво обещая быть милосердными.
- А теперь заходите обратно. Без шуток. – Первый ударом ноги распахнул дверь, и Фрэнк, еле заставляя себя передвигать ноги, медленно вошёл внутрь – и дальше, минуя старую кассу и стойки, что были пустыми уже давно, и остановился, вновь развернувшись лицом к своим убийцам. Джерард не выдержал всего этого, сухо сглатывая – он не хотел, чтобы Фрэнки, его солнечный мальчик, погиб вместе с ним. Пусть лучше они отпустят его, а мужчину убьют. Нельзя было сдаваться вот так…
- Пожалуйста, отпустите хотя бы мальчика, дайте ему уйти. Ему всё равно некому рассказывать обо всём этом, - попросил Джерард, надеясь воззвать к состраданию, но не смог – это чувство было заперто в сердцах людей, закрыто на надёжные замки…
Тем временем Фрэнк схватил Джерарда за руку, глядя на второго мужчину, что вынес откуда-то три канистры, и мальчик понял, что их ждёт. Пламя будет кружить вокруг них, опаляя горячим дыханием, пока не проглотит целиком…
Пока не съест его покрытое ранами влюблённое сердце.
- Я прошу вас, - отчаянно молил Джерард, его голос предательски дрожал. Когда первый закончил и встал рядом со вторым, то усмехнулся: жестоко и хладнокровно. Смертная казнь без суда, приговор выносит волчья стая, где нет вожака.
Фрэнк огляделся. Окна были крепко заколочены, но кое-где были маленькие щели, откуда дул ветер. Дверь заперта изнутри и снаружи. Чёрный вход соединяется с этой комнатой коридором и ещё одной, железной дверью, что закрывается на ключ – а ключ в руке одного из убийц. Выхода не было.
Раньше, когда Фрэнк был маленьким, мама рассказывала ему, что дети чувствуют Смерть… Так вот, он её чувствовал. Её ледяное дыхание на щеке, липкие, холодные пальцы, сжимающие плечи и тихий, противный смех. Она знала, сколько ещё осталось до того момента, как языки пламени закружатся в сумасшедшем, убийственном танце.
- Знаете, почему вы никому не расскажете? - один из мужчин достал из кармана спички, улыбаясь при виде испуганного взгляда мальчика. – Мёртвые не говорят…
Мгновение – и маленький огонёк перерос в большое пламя, что окружило двух жертв почти ровным кругом – убийцы почти тут же ушли, и довольно быстро. Огонь лизал стены и дерево с удовольствием, удовлетворённо потрескивая, когда перекинулся на старую, пыльную мебель.
«Пора прощаться… Солнце, - с издёвкой шептала Смерть мальчику на ухо. – Это твой последний закат, мёртвая звезда».
Мальчик упал на колени, не в силах выдержать этого шёпота – Смерть говорила правду. Солнце существует всегда, а он умирает. Осталось недолго…
- Фрэнк, Фрэнки, успокойся. Я рядом, - голос Джерарда был успокаивающим, однако он не меньше Фрэнка понимал, что это его конец. Он хотел быть сильным для Фрэнки… Для его милого мальчика.
- Джерард, помоги, я не хочу слышать её, она жестока, - сквозь слёзы бормотал Фрэнк, не обращая внимания на то, что в ладонях застряли осколки стекла и на пол текла кровь. Они оба стояли на коленях – сломанный и потускневший Фрэнк и старающийся быть сильным Джерард. Огонь ликующе взревел, подступая ближе – его жар становился невыносимым, а дым разъедал лёгкие изнутри и лез в глаза.
- Солнце, Фрэнки. Ты моё солнце, что всегда светит ярко. Я люблю тебя.
Ощущения тёплых рук на дрожащих плечах немного привело Фрэнка в чувство, и он поднял глаза на Джерарда, который всегда был его защитой… Но у всего есть конец.
- Я тоже, Джи… Всегда…
Огонь медленно поглощал то, что было оставлено ему на десерт, и очень долго не мог успокоиться – даже после того, как его стали тушить. В пламени исчезли две наконец освобождённые души; два скреплённых сердца растаяли вместе, позволив алой нити между ними ярко вспыхнуть перед тем, как раствориться окончательно.
…А на окраине города, у леса, стоит старый каменный мост. Если зайти под него и закрыть глаза, то всё ещё слышны голоса. Один принадлежит мальчику – он немного грустный, но всё же со смехом зовёт кого-то. «Джерард!» эхом разливается этот зов по округе. Второй голос, чуть взрослее, с точно таким же радостным смехом ласково отвечает: «Фрэнки, моё солнышко!» - мягко переливается он на солнечных лучах всеми цветами радуги…
Теперь откройте глаза и поднимите голову. На тёмном, почти чёрного цвета камне нарисовано яркое солнце; словно в напоминание о том, что ценить нужно каждую жизнь, ведь следующий день для людей может стать последним.
Можете задержаться, позволив двум голосам оградить вас от законов внешнего мира, окунувшись в мир без жестокости. И смотрите на то, что больше нигде не увидите.
На Солнце под мостом.
|
