Фан Гоул резко просыпается. Заглушая тихие сдавленные всхлипы, Киллджой дрожит всем телом и пытается успокоить свое бешено колотящееся сердце, которое грозится вот-вот выскочить из под одеяла, слоев одежды, пропитанных потом из-за очередного ночного кошмара. Он и Пати Пойзон спят этой ночью вместе, что и делают большинство нормальных пар. Он смотрит вбок, на того, кто мирно лежит рядом и нарушает тишину почти не слышным сопением.
Подобные приступы начали мучить Гоула с тех пор, как он был похищен Better Living, приблизительно месяц или два назад. Вспышки памяти о тех днях были погребены как можно глубже, но Пати, чувствуя съедающую вину, делал все и даже больше, чтобы окутать Фана максимальной заботой.
Пойзон, - Джерард, был уникальным в своем роде парнем, имеющим непоколебимую силу воли и твердый характер. И Гоул был благодарен ему за это, особенно в нынешние суровые времена, когда он не мог самостоятельно позаботиться о своей душе. Воспоминания, кошмары... Он всегда имел проблемы со сном, а теперь, кажется, и вовсе его лишился.
И сейчас он дрожит, оставшись наедине со своими мыслями, которые сводят его с ума. Гоул борется с желанием разбудить своего парня, которого он мог бы обнимать и целовать, пока его страхи не исчезнут окончательно, но в последнее время им так редко выпадает шанс провести ночь в спокойствии, что он ни за что не решится потревожить Джерарда.
Его глаза красные и влажные. В течение еще одной минуты Гоул пытается восстановить сбившееся дыхание, а потом сдается и садится на кровати. «Нет», - решает он. Пойзон не должен просыпаться только из-за того, что он не в силах противостоять глупым кошмарам. Он справится, сам. Без Пойзона, которому совсем не обязательно видеть его слабости.
Удары сердца постепенно приходят в норму. Вздохнув полной грудью, Фан проводит руками по лицу, а затем как можно тише слезает с кровати, отлично зная, что у Пойзона слишком чуткий сон. Они оба всегда спят в одежде, по большей части из-за того, что это единственное, что у них есть, поэтому никто не горит желанием случайно потерять свою куртку ночью. Неожиданные налеты Дракулоидов предполагают быстрое бегство.
На мгновение Гоул рассматривает вариант разбудить Кобру для маленькой порции жалости к себе, но потом быстро отметает эту идею, потому что эти двое стали призраками больше года назад, а боль по этому поводу до сих пор остается такой сильной, что кружится голова. Вину за случившееся взял на себя Пойзон и в течение следующих трех месяцев все глубже закапывался в депрессию, пока однажды Гоул насильно не вывел его из этого состояния. Их короткая стычка тогда закончилась глухой болью в его челюсти.
Потирая глаза и шлепая босыми ногами по холодной плитке, он как можно тише добирается до двери, все еще опасаясь разбудить своего друга. Место, в котором они обосновались, трудно назвать чем-то большим, чем автозаправочная станция, представляющая из себя маленькое разгромленное строение за пределами Зоны 4. Подобный пункт не подходит для постоянного проживания, но его вполне хватит, чтобы остановиться на ночь и отдохнуть несколько часов от непрекращающейся борьбы с Корпорацией, которая крадет ваши души.
Фан Гоул вслепую проходит через крохотную кухню, израненную трещинами и даже кое-где зияющую сквозными дырами в стенах. Многочисленные ящики, когда-то заполняющие кухонный гарнитур, давно бесследно исчезли, и почти каждый стеклянный предмет, в том числе и зеркало, был разбит вдребезги, оставляя после себя горки острых осколков. Но так или иначе, это был дом, по крайней мере, на ближайшую ночь.
Гоул нащупывает в кармане кожаной куртки Пойзона никогда не истощавшуюся пачку сигарет. Табак обходится недешево в Зонах, но они ограничивают себя в кофе, заменяя его на сигареты, и действительно слишком бережно относятся к каждой купленной или найденной пачке. Иногда наступают времена, когда никотин в легких просто необходим.
Деревянная дверь без ручки почти разваливается на поржавевших петлях. Доставая сигарету из пачки, Гоул выходит на улицу, столкнувшись лицом к лицу с простирающейся на многие мили суровой пустыней, и садится на импровизированное крыльцо. На небе как обычно ни одной звезды. Гоул прикуривает сигарету и глубоко затягивается, смакуя дым, который сначала окутывает его легкие, а затем тонкой струйкой устремляется в ночной воздух. Вряд ли он сможет позволить себе еще одну сигарету в ближайшем будущем, поэтому он должен насладиться сполна.
Мир застывает. Ни звука, ни движения, ничего. Только тишина. Ни шумных вечеринок, ни сигналящих машин. Бомбы забрали все, до чего только могли дотянуться. И единственные места, где еще можно услышать признаки человеческой жизни – это нелегальные ночные бары, встречающиеся в основном в Зоне 1, и очень редко в Зоне 2. Они не имеют ничего общего с теми шикарными ночными клубами, которые когда-то My Chemical Romance использовали для выступлений перед Киллджоями или даже выходцами из других Зон.
Гоул часто вспоминает прошлое. Когда ничего не имело значения, кроме последующих концертов, а самой главной проблемой был выбор того, кто будет делить номер в отеле с вонючим Бобом. Это были хорошие дни. Это были лучшие дни.
Пати Пойзон медленно моргает, прерывая сон, который он к счастью не может вспомнить. Сделав несколько успокаивающих вдохов в тихой кромешной темноте, Киллджой переворачивается на бок, думая, что Гоул наверно снова так вертелся во сне, что откатился на другую сторону кровати. Он сонно шарит рукой по постели, в поисках теплого тела своего парня, и только спустя несколько секунд, в панике, понимает, что рядом никого нет.
Моментально избавляясь от остатка сна, Пойзон испуганно распахивает глаза, чтобы увидеть скомканные простыни и пустую половину кровати, где сейчас должен был лежать Гоул. В тот же миг его охватывает тревога, а затем тупая тянущая боль рассасывается в его животе.
Он ушел.
Где он может быть? Что-то произошло. Ему могли причинить боль, связать, избить, убить. Возможные варианты не прекращаются. После потери Майки и Рэя, Пати не мог перенести мысль об одиночестве. Гоул был единственной причиной, по которой он продолжал бороться, из последних сил шел вперед, к призрачной надежде о Восстании. Нет ни единого шанса, что он добился бы подобного в одиночку.
Сидя прямо в постели, Пати нащупывает на стоящей рядом сломанной тумбе ствол своего желтого бластера, и не спеша поднимается на ноги, не обращая внимания на сковывающую тело усталость. Мог ли он уйти просто так? Нет, Гоул, - Фрэнки, ни за что не оставил бы его, ведь так? «О, боже», - думает Пойзон. «Пожалуйста, не уходи, пожалуйста». Но никакое самовнушение не в состоянии вернуть ему спокойствие. Делая паузу, чтобы осмотреться, он крадется к дверному проему в одних джинсах и футболке.
Вокруг царят темнота и тишина, как будто эта пустыня – самое спокойное место на Земле. Вот только это далеко не так, и исчезновение Гоула - явное тому подтверждение. Это точно не могли быть Дракулоиды, они бы влетели в их логово как ураган, наделав столько шума, что их было бы просто невозможно не услышать. Тогда, куда он, черт возьми, делся? Подавляя чувство паники, Пойзон нерешительно окликает своего парня по имени. Ответа не следует, и тихо выругавшись, Пати осторожно направляется к главному помещению, соединяющему кухню и ванную.
Никаких признаков Гоула.
- Гоул? – на этот раз Пойзон зовет чуть громче, а его голос выдает нотки волнения. По-прежнему ничего. Киллджой крепче сжимает пистолет в руке, вдруг замечая, что его ладони вспотели и этого хватает для того, чтобы его окончательно накрыло волной холодного ужаса. Поэтому дальше он делает единственную вещь, на которую способны остатки его разума. Он кричит во весь голос. – Фан Гоул!
Тем временем Гоул докуривает сигарету, добираясь до самого фильтра, всматривается в смоляную черноту ночи и тоскует по утру. Внезапно его имя раздается так громко из глубин разваленной заправки, полным отчаяния голосом, который он признает в ту же секунду. Пораженный, он вскакивает на ноги и вбегает в комнату, минуя сломанную дверь.
При виде застывшей в дверях фигуры, Пойзон поднимает руку с бластером, но тут же слышит свое имя, произнесенное Гоулом, и облегченно выдыхает. Он опускает пистолет и не успевает сделать и шага, как оказывается уже рядом с Фаном и обвивает вокруг него руки.
- Фрэнк! Фрэнки… - шепчет Пати в шею парня, дрожа от адреналина, все еще слабо текущего по его венам.
Гоул моментально приходит в себя от заставших его врасплох объятий Пойзона, и в ответ крепко прижимает его к себе, стыдясь того, что заставил его волноваться. Особенно после того, что случилось за месяц до этого…
- Пойзон… Джи, эй, все в порядке. Все хорошо, я здесь, рядом, я никуда не ушел, родной, - только сейчас Гоул понимает, как сильно должно быть напугал Пойзона своим внезапным исчезновением. Они оба знают, как неспокойно теперь в Зонах. Не удивительно, что Пойзон так переживал.
- Фрэнки, я не… я думал ты… блять, - бормочет Джерард, смущенный тем, что его парень просто вышел наружу, и не было причин так трястись. Он такой идиот, даже не попробовал включить голову и разумно оценить ситуацию.
- Я знаю, я никуда не делся. Все нормально. Здесь только мы, Джи-детка. Прости, что напугал тебя, - так же сбивчиво извиняется Гоул, отлично зная, что Джерард ненавидит это прозвище. Но он использует его специально, чтобы отвлечь, успокоить, одновременно с мягкими поцелуями в шею и нежными объятиями.
- Ладно, все хорошо. Ты цел, все хорошо, Фрэнки, - Джерард немного отстраняется, чтобы заглянуть в глаза парню, а затем наклоняется и целует его, боясь даже представить, что произошло бы с ним, если бы Гоул действительно ушел или если бы ему причинили боль. Фрэнк отвечает на поцелуй, жадно впиваясь в его губы; он запускает пальцы в волосы Джерарда и не дает ему отодвинуться ни на дюйм. И только спустя несколько минут таких нужных ласк, Фрэнк нехотя отрывается от губ своего парня и снова прижимает его к себе так близко, что щека Джерарда касается его собственной.
- У тебя снова были кошмары? – спрашивает Пойзон. Правда оказывается на поверхности. Он знает, что Гоул страдает от подобных приступов, но никогда раньше тот не уходил вот так, вместо этого он просто продолжал лежать в кровати и беззвучно плакать, пока Джерард не просыпался.
Фрэнк краснеет и кивает, уставший и смущенный переполохом, который он устроил. Но Джерард только раздраженно вздыхает. Он понятия не имеет, с чего Гоул решил, что должен в одиночку справляться со своей проблемой. Если страдает Фрэнк, то страдает и он.
- Фрэнки, ты ведь знаешь, что можешь будить меня, так? Я обещаю, что никогда не разозлюсь из-за этого и… ты должен говорить мне, когда тебя мучают кошмары. Они страшнее, когда ты один.
Гоул поднимает на него взгляд.
- Я знаю, но ты спал и я не хотел… - но Пойзон не дает ему договорить, прерывая коротким поцелуем в губы.
- Нет. Если у тебя плохие сны, то ты должен меня будить. Я люблю тебя. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя одиноким, хорошо? – Он с сомнением смотрит на парня, не собираясь уходить без ответа.
Фрэнку требуется минута, чтобы действительно понять его слова и принять решение.
- Хорошо, впредь я буду тебя будить. Обещаю. И я тоже тебя люблю, - словно подтверждая свое обещание, искренне произносит он. Пойзон с облегчением улыбается и снова целует обветренные губы прежде, чем уйти в спальню, по пути захватив свой бластер.
Фрэнк вдыхает полной грудью перед тем, как отправиться в постель вслед за своим любимым. Он вовлекает Джерарда в объятия и натягивает на обоих смятые простыни, несмотря на достаточно высокую температуру воздуха. Спустя несколько минут, на грани между сном и реальностью, Джерард целует Фрэнка в щеку.
- Люблю тебя.
Фрэнк блаженно улыбается.
- И я тебя.
|
