Прошло уже три дня. Я все еще чувствовал какую-то черноту внутри себя. Этот грех разъедал меня изнутри, он хотел уничтожить меня. И каждую ночь я проворачивал в своих мыслях свой поступок. Каждую ночь я мучился, обдумывая свой выбор. Каждую ночь у меня появлялось желание поскорее умереть, чтобы не жить с этой болью, не жить с этими воспоминаниями. Но я просыпался и видел Фрэнка рядом с собой. Я видел человека, которого я люблю больше всего. И который любит меня. Поэтому каждое утро я выбрасывал из головы мысли о смерти. Разве можно обрывать жизнь, когда она только начинает складываться? Когда в ней появляются дорогие люди? Когда ты становишься нужен? Нельзя. Я видел его улыбку. Слышал его голос. Иногда этого достаточно, чтобы забыть обо всем плохом и просто быть счастливым. Я проснулся сегодня раньше обычного, Фрэнк еще спал, облокотившись на мое плечо. Я не хотел вставать, не хотел случайно разбудить его. Да и торопиться мне было некуда. - Джерард, ты не спишь… – сонный голос Фрэнка вывел меня из размышлений. - Доброе утро, Фрэнки, - улыбнулся я, дотронувшись рукой до его волос. Запасов у нас оставалось совсем мало. Снова менять место было уже невыносимо. Мы были уставшие, измотанные, истощенные и находились в ужасной физической форме. Я с трудом передвигал ноги, что можно говорить о долгом пути в поиске защиты или спасения? Это казалось невозможным. Я бы хотел остаться здесь как можно дольше. Но мало ли, чего я хотел. Ведь судьба хотела настоящего шоу. Если вы думаете, что после того, как мы с Фрэнком оказались свидетелями двух смертей, а потом я еще и собственноручно прикончил сумасшедшего, ничего хуже быть уже не может – вы ошибаетесь. Я не знаю, сколько тогда было времени, но должен предположить, с момента, когда Фрэнк проснулся, прошло несколько часов. - Ты слышишь это? – испуганно сказал Фрэнк. Я стоял в паре метрах от него, но ничего не слышал. А потом кто-то с сильным грохотом ударил в деревянную дверь нашего склада, которая была едва закрыта. Мы с Фрэнком заделали ее, как смогли, из подручных материалов, после того, как сюда наведался сумасшедший, собиравшийся убить нас. Когда я услышал этот стук, по моему телу прошли мурашки, и я лишь в ужасе посмотрел на дверь. - Только не это… Что опять?… В голосе моем звучала не то паника, не то испуг. Фрэнк мигом подбежал ко мне и обхватил меня руками. Он весь дрожал. Я схватил его за руку. - Нужно спрятаться за коробками. Быстро! Я начал метаться по складу в поисках самого незаметного и дальнего уголка, где мы вдвоем могли бы поместиться. Я ни за что не оставлю Фрэнка одного. Мы спрятались за кучей коробок. Я был точно уверен, что нас не видно. - Надеюсь, нас не заметят… - дрожащим голосом прошептал Фрэнк, сильнее сжимая руку. К глазам его подступали слезы. Психика бедного мальчика была очень сильно разрушена всем произошедшим за минувшие недели и особенно случаем, когда я спас его за секунду до смерти. Наверное, теперь он будет бояться совершенно всего. Скажу честно, я сам тогда даже соображать не мог от страха. Меня оглушил звук с силой выбитой двери. Там был явно не один человек… Сначала я боялся даже шевельнуться, но мне нужно было следить за теми, кто ворвался на наш склад. Мне нужно было видеть, что они далеко от нас. Между коробками был узкий просвет. Через него я смог разглядеть то, что творилось около двери. Семья. Зараженная семья. Сначала я увидел только женщину. Она была бледная, половина волос на ее голове выпали, одежда была в крови. Потом я смог разглядеть еще двоих детей. Я не мог разобрать точно, но, кажется, это были две девочки. Я отвернулся от ужаса. В чем эти дети виноваты? Почему они заразились? Почему им суждено умереть так рано, даже не успев осознать всю радость жизни? Ответы на эти вопросы не мог дать никто. Я всегда боялся судьбы. Она несправедлива и жестока. Я снова заглянул в отверстие межу коробками, и увидел, что к ним подошел мужчина, не трудно догадаться, что он был их отцом. Он очень часто кашлял, один раз даже упал на пол с приступом. Я взглянул на Фрэнка. Он огромными глазами смотрел на меня. Он не дернулся и, по-моему, даже не дышал от страха. - Все хорошо, Фрэнк, - прошептал я. - Они нас не заметят. Фрэнк дернул меня за рукав, я резко обернулся и чуть не крикнул от ужаса. Мужчина стоял в метре от нас. Он не видел нас. У меня дыхание перехватило и я зажал свой рот рукой, чтобы не заорать. В моей голове крутилась только одна просьба: пусть все это поскорее закончится. - Здесь никого нет! Бери этот рюкзак, и валим отсюда, - крикнул мужчина и пошел в сторону выхода. Господь услышал меня! Как только семья ушла со склада, мы с Фрэнком спокойно вздохнули и вышли из нашего укрытия. - Теперь мы остались без рюкзака. У нас нет еды, нет оружия. Ничего нет! – Я расстроенно вздохнул и бросил взгляд в то место, где пару минут назад лежал мой рюкзак. - Но мы остались живы. Это самое важное, Джерард. Мы живы. Мы сможем выжить вместе. Я обернулся к Фрэнку. Он вкладывал в меня много светлых чувств и надежды. Я подошел к нему и обнял. Так сильно, что еще чуть-чуть, и я мог сломать ему что-нибудь. Я хотел его обнять так сильно, как люблю его. Но это было невозможно. - Нам нужно убираться отсюда… Я знаю, как ты устал, я знаю, как тебе тяжело. Но и мне нелегко. Мы должны идти, - я взял мальчика за плечи и взглянул ему прямо в глаза. - Мы должны идти, Фрэнки! Я видел в его взгляде согласие. Нет, это было даже не согласие. Это была скорее безысходность. Но нам на самом деле ничего не оставалось. У нас теперь не было с собой даже никаких вещей. Только и я Фрэнк. И мы вдвоем пошли. Мы не знаем куда. Но мы собирались найти помощь и выход из этой адской клетки под названием Милфорд.
Был вечер. На улице было холодно, но у нас с Фрэнком не было теплой одежды. Я продрог до костей. Это было ужасно. Негде скрыться. Мы замерзли, устали, мы не ели почти шесть часов. Я видел, что Фрэнку было уже совсем тяжело. Я взял его за руку. Мы не могли останавливаться, потому что на улице было опасно. Здесь было слишком пусто, и если нас найдут зараженные, то нас уже никто не спасет. А у нас нет никакого оружия. Совершенно ничего. Это было действительно страшно. Как будто вы в клетке с разъяренными хищниками, и у вас нет совершенно ничего для защиты. Верная гибель. Я не хотел думать об этом, но моя голова была забита только этими мыслями. - Мы остановимся, - сказал я Фрэнку, еще сильнее сжимая его руку. Я знал, что это очень сильный риск, но мучить парня я тоже не мог. Я и сам едва собирал в себе силы для каждого шага. Мне казалось, что через пару метров я точно потеряю сознание. Нам некуда было идти. Некуда. Какого черта я решил сбежать из супермаркета? Что если их отвезли уже в другой штат, где они рады и счастливы? Но я так же думал, что возможно, они все уже либо заразились, либо убили друг друга. Сначала Фрэнк не хотел соглашаться. Но он так же понимал, что не протянет даже десяти минут пути. Я оглянулся. Пара запертых зданий, проезжая дорога и пустые тротуары. Кажется, мы будем ночевать прямо на земле. Ночевка в супермаркете или автозаправке была гораздо лучше. Каким же я был идиотом, когда не довольствовался этим. Я сел прямо на тротуар. Все равно кроме нас тут никого нет, а большого выбора мест отдыха нам не предлагалось. Холодный, отвратительный асфальт. Но Фрэнку было уже все равно, что это: асфальт, лед или грязь. Он просто свалился с ног рядом со мной. Мы просто сидели молча, смотря куда-то вдаль. Не знаю, о чем думал Фрэнк, но я перебирал варианты побега из Милфорда. Мы еще не дошли до границ. Нам нужно было узнать, охраняются ли они? Должно быть, охраняются. Иначе зараженные могли бы выехать и заразить все штаты. Сильный порыв ветра. Начался дождь. Великолепно! Это именно то, чего нам не хватало. У нас же нет крыши над головой, самое время для дождя! Сначала он был почти незаметным, но через пару минут он перерос в ливень. Фрэнк подвинулся ко мне и обнял меня, положив голову на плечо. Представьте только эту картину: совершенно пустой город, поздний вечер, дождь, и мы вдвоем сидим на земле. Отрезанные от мира, совершенно одни. Одни, запертые в клетке с хищниками. Беспомощные, изнуренные, напуганные. Я смотрел в небо и к глазам подступили слезы. Это было очень тяжело, и я больше не мог держать все в себе. Я хочу нормальную жизнь. Я хочу уехать отсюда подальше, жить вместе с Фрэнком, спокойно и счастливо, как все. Я хочу, чтобы это происшествие стерлось у меня из памяти. Я не хочу умирать. Я уже не обращал внимания на дождь. Самое главное для меня было то, что мы живы. И главная цель для меня – выбраться отсюда. Виброзвонок. Кто-то позвонил Фрэнку по мобильному. Он носил его в кармане, а я додумался оставить телефон в рюкзаке. Фрэнк полез за телефоном, посмотрев на меня с непонятной эмоцией. Это было что-то между радостью и испугом. Ведь он не мог дозвониться своей матери с момента, как нас заперли в супермаркете. Неужели она дозвонились до него? Мое сердце замерло от волнения. Как же я хотел, чтобы Фрэнк был хоть немного счастлив. Может быть, он сможет уехать отсюда со своей мамой? А может ее уже эвакуировали и теперь спасут нас? На экране написано: «Звонок от: мама». Дыхание перехватило. Мы еще раз переглянулись с Фрэнком, и он ответил. - Д-да, это Фрэнк. Я… вас с-слушаю, - голос парня дрожал. Его глаза стали огромными от страха. Ему звонила не его мать. Кто же? Откуда у них его телефон? Телефон упал из рук Фрэнка и упал на землю. Я испугался не на шутку. Что, черт возьми, случилось? Я посмотрел на Фрэнка, и меня передернуло. Слезы рекой лились из его глаз, он закрыл лицо руками и плакал. Я не знаю, что нужно делать в таких ситуациях. Я не умею успокаивать. Я все испорчу. Но не могу же я бездействовать! Я не знал, что сказать. Даже не представлял, что говорят в таких ситуациях. Я прекрасно понял, что сказали Фрэнку. Мое сердце забилось так сильно, что мне показалось, будто оно сейчас выпрыгнет из груди. Я очень сильно переживал. Но все равно не так сильно, как он. Я просто обнял его так сильно, как мог. Это вместо любых слов. Лучше любых утешений. Потому что когда тебя обнимает любимый человек, ты чувствуешь его поддержку. Это лучше тысячи слов. Легко быть рядом, ощущать близость, содействовать партнёру в минуты успеха, славы, мнимого счастья. Однако истинная любовь проверяется в тёмные, тягостные периоды, в моменты страха или неясности, переживаемые партнёром или возникающие во взаимоотношениях, когда нам кажется, что всё потеряно. Я хотел верить, что хоть немного помогу парню. Но он плакал все сильнее, всхлипывал, вытирал слезы рукавом своей рубашки и опять плакал. Помню, когда в первый день нашего знакомства он рассказывал, что в этой жизни у него нет никого, кроме мамы… Он потерял самого близкого человека. И никто никогда не сможет ее заменить. Фрэнк уткнулся в мою футболку и рыдал. Неужели он еще не многого натерпелся? Неужели судьба никак не сжалится над ним и надо мной? Почему это все не может просто прекратиться? Что нам теперь делать? Мы убиты физически и морально. Не осталось никаких сил. И, наверное, если помощь сама не придет к нам, мы до нее уже не доберемся… Сегодня нам придется ночевать под дождем с мыслью о том, что нас могут убить, пока мы спим. Фрэнк успокоился спустя где-то час. Мне было безумно больно смотреть на его переживания. Я остался единственным близким ему человеком. А он мне. И теперь мы могли выжить только поддерживая друг друга. Как говорил Мартин Лютер Кинг: «Любовь - самая стойкая сила в мире. Это творящая сила - самый могущественный инструмент, доступный человечеству в его стремлении к миру и безопасности».
Самая кошмарная ночь за всю мою жизнь. Я чувствовал себя настолько плохо, что описать словами просто невозможно. Я не выспался, замерз, устал, был голоден. И со мной был Фрэнк, который чувствовал себя ничуть не лучше. Скорее, он чувствовал себя даже хуже. Осознание того, когда ты остаешься совершенно один в этом мире, сиротой. Как же мне это знакомо!... Я сразу вспомнил тот день, когда мои родители погибли в автокатастрофе... Тогда мне было 15 лет. Это тот возраст, когда у тебя куча проблем, неизлечимая депрессия. Ты вроде еще ребенок, но вроде уже взрослый. Тебе плохо. Ты запираешься в своей комнате, включаешь музыку на полную громкость и пытаешься остаться наедине с самим собой. Но сколько бы я не сидел так один, мне приходилось выходить. Приходилось идти в школу, которую я просто ненавидел. Приходилось разговаривать с родителями, которые не понимали меня, которых не понимал и я не дорожил, пока не оказался на их похоронах. Казалось, что ничего в этой жизни не меняется. Что каждый день такой же, как и предыдущий. Я ругался с родителями почти каждый день. И вот однажды мне позвонила тетя. Ей сообщили, что мои родители погибли в автокатастрофе. Тогда я вспомнил все. Вспомнил каждый момент, который провел вместе с ними. Потому что этого уже никогда не будет. Я не увижу их. Не услышу их голос. Не прикоснусь к ним. Не позову их. Нет, этого больше не будет. Я даже не попросил у них прощения. Они погибли, поссорившись со мной. Несмотря на то, что они не понимали меня и не хотели понять, я знал, что они любят меня. Я знаю, как это страшно – узнать, что у тебя больше нет родителей. Наверное, я как никто другой мог понять Фрэнка. Он это знал. Мы были все такими же уставшими и измученными, потому что выспаться на холодной мокрой земле не получилось. Я не знал что делать. Мой мозг уже давно перестал соображать. - Фрэнк, ты как? – я посмотрел на него и понял, что это был глупый вопрос. Я видел, как ему плохо. Но этот парень не переставал вызывать у меня восхищение. Казалось, в этом подростке живет взрослый и рассудительный человек. Естественно, он понимал, что как бы нам не было плохо, нельзя сдаваться. - Все нормально, - тяжело вздохнул он. – Что будем делать? "А правда, что же мы будем, черт возьми, делать?" - Я не знаю. У меня нет никаких других идей, кроме как продолжать просто идти. Ведь мы обязательно придем куда-нибудь... Фрэнк взял меня за руку, и я помог ему подняться. Без лишних слов, мы понимали друг друга, как будто умели читать мысли. Я сильно переживал за Фрэнка, за его состояние. Я и сам внешним видом не вызывал ничего, кроме чувства жалости. Прохладный ветер шелестел листьями деревьев, на улице было совершенно пусто. Однако я был уверен, что в городе есть еще люди, кроме нас. И мы должны были их найти. Мы найдем спасение и выберемся отсюда. Не зря же мы проделали этот чертов путь и пережили все, что произошло. Я не горел желанием идти далеко. Я узнавал тот район, где мы сейчас находились. Кажется, это была западная часть Милфорда. Где-то рядом граница, но мы не дойдем. Если мы потеряем сознание, то так и останемся лежать на сыром асфальте. Нам очень нужен был отдых. Для последнего рывка, для финишной прямой... Просто набраться сил и сбежать отсюда. Нам оставалось совсем немного до того, когда мы покинем этот ад. Я увидел виднеющееся за парком высокое здание. - Гостиница! Это гостиница! – Фрэнк схватил меня за руку и указал в ту сторону. Я был счастлив. Я был очень счастлив. Я обнял Фрэнка и поцеловал его в макушку. - Мы сделали это, Фрэнки, мы дошли. Это странно. Это вызвало такую огромную радость, как будто мы нашли выход из города. Но это было лишь здание с мягкими кроватями, едой, душевыми... Все-таки, это действительно было нам как вознаграждением за пройденный уровень. Наверное. Судьба решила пожалеть нас. Или дать сил перед чем-то еще более ужасным, чем то, что мы уже пережили. Мы переглянулись и побежали к гостинице. Большего всего я сейчас хотел поесть, принять душ, упасть в мягкую кровать и уснуть... Неужели это действительно возможно? Неужели мы нашли гостиницу в Милфорде? Если я не ошибаюсь, она единственная в этом городе. Мы были так рады, как будто нам было по пять лет и мы бежали в фургончику с мороженным. Странное сравнение, однако, уверен, со стороны выглядело именно так. Мы забыли об усталости и за пару минут добежали до главного входа. Я повернул ручку двери...открыта! - Поверить не могу, - сказал Фрэнк с явной радостью в голосе. Это все было странно. Как будто подстроено судьбой. Гостиница пуста. Никого нет. Это было очень хорошо. В нашем распоряжении четыре этажа! При любой гостинице должен быть ресторан, ну, или хотя бы магазин. Мы почти сутки не ели. - Нужно найти еду, - сказал я Фрэнку. Тот быстро осмотрел главный холл, в котором мы находились, а потом взял меня за руку и потащил куда-то. Да, он знал эту гостиницу. Он привел нас в небольшой ресторан. Я сразу пошел обыскивать все шкафы и холодильники, а Фрэнк начал искать столовые приборы для самообороны. Жизнь налаживалась. - Бери все, что сможешь унести, - крикнул я Фрэнку, пока тот искал на кухне ножи. Теперь у нас есть оружие и еда. Довольные, мы пошли на второй этаж, чтобы найти какую-нибудь комнату. Надеюсь, хоть здесь до нас никто не доберется... Мы поднялись на второй этаж, где был очень длинный коридор с номерами по обеим сторонам. - Все комнаты свободны, надо же! – усмехнулся я и выбил дверь ногой. – Жаль, при входе нам не выдали ключ на ресепшене. Ну, ничего, мы и так поживем. Фрэнк вбежал в комнату и с разбегу завалился на диван. Я до сих пор с трудом верил, что смогу переночевать в человеческих условиях. Я положил все, что смог унести из ресторана, на стол. - Я пойду в душ, - предупредил я Фрэнка и закрыл за собой дверь в ванную комнату. Хотя ему было уже все равно. Он был в полном восторге от того, что мы в гостинице, а не на складе, не на улице и даже не на заправке. Фрэнк дотянулся до пульта и нажал на кнопку включения. - Черт возьми! Телевизор работает! – крикнул он, вскочил с кровати и подошел поближе к экрану. Новости... «Мифлорд до сих пор считается карантинной зоной. Въезд в город и выезд оттуда жителей до сих пор запрещены. Наш корреспондент так и не смог пробраться туда, чтобы снять сюжет для программы. Следите за новостями на нашем канале». Фрэнк вырубил телевизор и опять лег на кровать. Тогда я вышел из душа. - По новостям передавали, что Милфорд все еще закрыт. Надеюсь, мы не застрянем тут надолго… Я подошел к Фрэнку, сел рядом и обнял его. - Конечно же не застрянем, мы выберемся, и как можно скорее. - Нам нужно поесть, - Фрэнк вскочил с кровати и подошел к столу, на котором лежало все то, что я забрал. Ну, то есть фактически украл, но по-моему всем все равно плевать, что происходит в этой дыре. - Сегодня на ужин у нас сэндвичи, салат и печенье, - улыбнулся Фрэнк, принес еду мне и сел рядом. Я был так голоден и съел все так быстро, что даже не заметил. Я чувствовал прилив сил и даже настроения. Здесь, в гостинице, был совершенно другой мир: светлый, уютный, обычный. Здесь не было того ужаса и страха, как на улице. На улице уже стемнело. Я валился с ног и просто мечтал уже уснуть в этой кровати...с Фрэнком. Я снял кеды и лег рядом с ним. Уткнувшись носом в его волосы. Обняв его сзади. Прижав к себе. Объятия в любви, на мой взгляд, самый сильный показатель чувств. Через них мы обмениваемся теплом, нежностью, эмоциями. Объятия - это выражение чувств без слов. Это была самая лучшая ночь за последние несколько недель. Я никогда еще не чувствовал себя таким счастливым и спокойным.
