Раньше при знакомстве люди спрашивали имена друг у друга, а сейчас... а сейчас мы даже не подумали о том, чтоб поинтересоваться этим. Да мы и не знакомились совсем, нас просто свел случай, вот и все. Я не знаю, кто он такой, этот парень, не смотря на то, что мы уже более часа провели с ним вместе. Он все еще остается для меня незнакомцем, человеком, которого я спас возле магазина, человеком, который теперь спасает меня. По сути, лишь от него теперь зависит моя жизнь, без него я вряд ли смогу сделать хоть один верный шаг. Он – сейчас моя единственная ниточка, ведущая к спасению. А вот он сам наверняка мог бы справится и без меня, даже с больной ногой он может сделать намного больше, чем я без всяких повреждений. Что уж там, я даже стрелять не умею, такие люди как я совсем не годятся для жизни в военное время.
Но зачем тогда этот парень пошел со мной, если мог обойтись и без меня, если он может двигаться дальше сам, зачем ему я? Зачем ему лишний балласт? Может быть, это лишь знак благодарности за то, что я не дал умереть ему под ногами обезумевшего народа? Пока что я не знаю точного ответа, но это и не важно, главное то, что благодаря ему у меня еще есть небольшая надежда, что я смогу добраться домой и увидеть брата. Я не представляю, что Майки чувствует сейчас, не удивлюсь, если он думает, что я уже мертв. После «тихого часа» прошло достаточно времени, а я до сих пор не вернулся. Какие тут могут быть варианты на счет произошедшего? Вряд ли Майки подумает о том, что я сейчас нахожусь в одном из заброшенных домов с парнем, которого знаю не больше двух часов, и копаюсь в чужом шкафу в поисках красной ткани.
Из-за нас комната, в которую мы только что зашли, становится похожа на те, которые подверглись ограблению. Одежда одна за другой летит на пол вместе с деревянными вешалками, которые при падении громко стучат о паркет. В это же время я роюсь в нижнем отделении шкафа, точнее в двух старых кожаных сумках, которые я вытащил оттуда.
В одной из сумок хранятся детские вещи, раньше принадлежащие маленькой девочке, которую, судя по бумажке, лежащей поверх упакованной одежды, звали Дебби. Я сбрасываю в сторону ее многочисленные платица, преимущественно розовых и малиновых оттенков, крохотные туфельки и ботиночки, колготки, джинсы и шортики, маечки и футболки... Все, что когда-то принадлежало малышке Дебби теперь в полном беспорядке навалено на полу.
- Нам не подходит красная ткань в белый горошек? – спросил я, доставая из сумки маленькое платье таких цветов. Я поднял его вверх, демонстрируя своему напарнику, но его не особо впечатлила эта находка. Парень покачал головой и тут же отвернулся, занявшись прежним делом. Догадываться долго не пришлось, что мой вопрос не был достаточно разумным.
- Ты помнишь, чтоб я что-то говорил про красную ткань в белый горошек? Кажется, я сказал, что мы ищем красную ткань. Красную ткань без рисунков, полосок или горошка, - сказал парень, стоя ко мне спиной. – И пожалуйста, не задавай больше глупых вопросов, - добавил он, садясь на кровать и вытирая лицо руками. Я посмотрел сначала на него, а потом перевел взгляд на шкаф, в котором ничего не осталось, теперь он пуст, все, что там есть – это внушительный слой пыли и тоненькие сеточки паутины в дальних его углах.
- Ничего? – вздохнул я, отодвигая от себя уже опустевшую сумку с детской одеждой.
- Ничего красного, вообще ничего, - парень возмущенно взмахнул руками. – К тому же там только мужская одежда, половину гардероба занимают рубашки. У тебя тоже безрезультатно, как я посмотрю, - он заглянул в пустую сумку и окинул взглядом комнату, которая до нашего прихода выглядела достаточно аккуратно и ухожено, а теперь больше напоминает свалку или одну сплошную гору грязного белья, отложенного для стирки.
- Еще одна сумка осталась, можно тут посмотреть, вдруг повезет, - сказал я, пододвигая к себе вторую кожаную сумку, до этого лежащую в стороне.
Я понимаю, что от ее содержимого зависят наши дальнейшие действия. Если мы не найдем тут ничего красного, нам, скорее всего, придется искать это что-то в другом доме, а я, если честно, не очень-то горю желанием бегать по домам, мне не хотелось бы наткнуться на какую-то неожиданность вроде девушки, лежащей в гостиной или еще чего-нибудь похуже. Тогда моя психика уж точно не выдержит такого напряжения. Я могу теперь лишь молиться, чтоб в этой сумке было то, что мы ищем. За моими действиями внимательно наблюдает парень, думаю, ему не меньше меня не хочется рыскать по домам в качестве ищеек и каждый раз подвергать себя опасности.
Я медленно открываю молнию сумки, она с трудом поддается мне, из-за того, что бегунок немного надломан, но я продолжаю тянуть его, хотя он больно вбивается мне в пальцы. В конце концов, сумка все-таки раскрывается, и сверху опять лежит небольшая бумажка, с написанным на ней прописными буквами именем «Мэри». Если это женские вещи, то надежда на то, что тут окажется что-то красное возрастает.
Я откладываю в сторону бумажку и достаю брючный костюм кофейного цвета. Это нам не подходит. Дальше черная юбка, за ней белая блузка, потом практически такая же блузка только пастельно-голубого оттенка. Ну не может же не быть ни одной красной вещи? Я ускорил темпы, и стал безжалостно выкидывать вещи неподходящих цветов, даже не рассматривая. Я вижу, что цвет нам не походит, а значит, эта вещь меня нисколько не интересует. Я разбираю одежду настолько быстро, что успеваю выкинуть другую вещь, пока первая еще не успела приземлиться на пол. Я уже почти дошел до дна сумки, и это меня больше всего пугает, неужели я так ничего и не найду? Неужели мы зря перевернули тут все с ног на голову?
И тут на секунду мое сердце замерло, когда передо мной в сложенном виде показалось, что-то красное почти в самом низу сумки. Я потянулся к этой вещи, так осторожно, словно это не одежда, а какое-то сокровище. Эта самая вещь оказалась женским платьем или сарафаном, я не совсем разбираюсь в подобных классификациях, да и не важно, что это, главное, что оно красного цвета. Я рассмеялся, причем настолько радостно и счастливо, будто со мной случилось самое радостное и счастливое событие в моей жизни. Но сейчас эта находка и правда кажется мне невероятной удачей или же подарком судьбы.
- Лови! – улыбаясь, сказал я, кинув платье в руки парню, и он тут же принялся его рассматривать.
До этого я еще не видел, чтоб он так искренне улыбался, да и не было для этого никаких причин, но сейчас он радуется точно так же, как я. Радуется нашей общей маленькой победе, какой бы незначительной она не казалась на первый взгляд.
- Все-таки нашли. Отлично, - вид парня опять начал приобретать серьезность, а голос деловитый оттенок. – Было бы намного лучше, если бы у каждого человека была хотя бы пара красных вещей, - спокойно сказал он и встал с кровати, роясь в кармане своих джинсов.
- И много же у тебя самого красных вещей? – спросил я, меня почему-то заинтересовала последняя реплика парня, которая, конечно, была сказана просто так, не для дискуссии.
- Не помню, - я удивился тому, что он решил ответить. Ведь сам просил, чтоб я не задавал глупых вопросов, а этот, кажется, самый глупый из тех, что сегодня прозвучали с моей стороны. – Не уверен, что у меня вообще в гардеробе было что-то красное, хотя, может быть, какая-то футболка. И, по-моему, мне не очень идет этот цвет, - говорил парень, пока сосредоточено разрезал ткань раскладным ножом, который достал из кармана, и дорывал ее руками на полосы.
В это время я остался без занятия, потому позволил себе занять свой мозг очередной глупостью, я решил проверить правдивость слов моего знакомого и мысленно представить его в чем-то красном, например в той же футболке или толстовке.
- А мне кажется, тебе очень даже идет, - вдруг отозвался я, и парень поднял на меня глаза.
- Ты о чем? – удивленно спросил он, пряча ножик в карман. Он протянул мне почти ровную полосу ткани, и оставил еще одну себе, тут же принявшись перевязывать ее на предплечье.
- Я о красном цвете, - объяснил я, и начал крутить повязку не зная, как лучше ее одеть. – Я говорю, что тебе идет красный цвет, - я по примеру парня начал перевязывать предплечье, но у меня почему-то получается совсем не так, как у него. Вся ткань перекручивается и сминается складками. Может быть, когда-то этому учили в школе, а я пропустил это занятие? Я не знаю, в чем моя проблема, но у меня ничерта не получается.
- Нашел о чем думать, - фыркнул парень и подошел ко мне на помощь с этой гребанной красной повязкой. Он в отличие от меня справился быстро и без проблем. – Надо уходить. Что-то мне подсказывает, что сюда сегодня обязательно еще кто-нибудь нагрянет, - сказал он, отходя к двери, ведущей в гостиную.
Как же мне не хочется опять выходить на улицу, но, к сожалению, придется, тем более, в доме не так уж безопасно, как кажется. Нигде не безопасно, всего и везде приходится бояться. Но мы все настолько привыкли к страху, что порой даже не обращаем на него внимания: мы просыпаемся в страхе, живем в страхе и засыпаем в страхе.
Я уже подошел к двери, чтоб выйти, когда парень остановился, преграждая мне проход. Не оборачиваясь, он сказал:
- Ты забыл пистолет на полу, - я повернулся, и действительно рядом с одной из разобранных сумок лежит пистолет, который вручил мне мой друг. Я подбежал, чтоб забрать его, и вернулся обратно к двери, чтоб теперь уже выйти из комнаты. – Будь внимательней, я не могу постоянно следить за тобой и каждым твоим движением, - нравоучительно проговорил парень, заходя в гостиную.
Мы сразу же двинулись в сторону окна, а я решил смотреть только себе под ноги, пока нахожусь в этом доме, чтоб опять не увидеть труп девушки. Пусть я видел сотни трупов, и они уже стали привычным для каждого человека зрелищем, на ее тело я смотреть не могу, иначе в голове опять всплывут воспоминания, а этого мне хотелось бы сейчас меньше всего.
Как и залазил в окно, выпрыгиваю из него я тоже первым, и эта задача оказалась для меня легкой: я удачно спрыгнул с небольшой высоты и мягко приземлился на землю. Теперь я жду, когда спрыгнет парень, но пока что он лишь с опаской смотрит вниз и решается на прыжок. Но чуть подумав, он аккуратно слазит вниз, делая свое соприкосновение с землей намного более плавным, чем у меня. Конечно, это заняло больше времени, но не эта потеря не такая уж катастрофически большая, да и тем более с травмой ноги вряд ли быстрый прыжок имел бы потом благоприятные последствия.
Я все еще не знаю, какой именно план вынашивает парень, но думаю, теперь все должно проясниться само собой. Мы молча свернули направо к той самой дороге, у которой недавно были, и одна только мысль о том, что мы возвращаемся туда, вызывает у меня тошноту. Но я ничего не говорю по этому поводу, ведь я все равно не могу предложить ничего лучше, потому я просто буду идти так, как меня ведут.
Перед тем, как мы вышли на саму дорогу, мы остановились за домом, и парень резко обернулся ко мне, хватая меня за оба плеча.
- А теперь слушай меня и запоминай, - сказал он, и я испуганно кивнул. – Когда мы выйдем туда, ты должен вести себя, как ни в чем не бывало, как будто ты ходишь по этой дороге чуть ли не каждый день. Никто не должен заметить, что мы не одни из них, никто не должен заметить, что что-то не так. Все, что от тебя требуется – спокойно идти и больше ничего. Думаю, это не так уж и сложно, и у нас все получится, - договорил парень, и отпустил меня.
Действительно, что сложного? В принципе многие люди могли бы поступить подобным образом, будь они немного находчивей и не настолько напуганы, им стоило повязать на себя красную ткань и двигаться дальше.
Нужно просто идти вперед, когда у тебя под ногами трупы, а с окон в тебя целится больше десятка парней с ружьями. Но если не обращать на это внимания, то можно представить, что мы всего лишь вышли на прогулку. Но представить это не так уж просто, когда тебе не дает забыть, где ты находишься отвратительный запах, причем такой силы, что все внутренности скручиваются в трубочку и начинает не то, что тошнить, ты находишься в таком состоянии, будто вот-вот упадешь в обморок. Дышать нечем, словно находишься в закрытом помещении, напичканном мертвыми животными вперемешку с их отходами.
Когда мы вышли на дорогу, это ужасное ощущение лишь усилилось, стало настолько дурно, что в глазах почернело, и они начали слезиться. Я уже не обращаю внимания на то, что мы все время находимся под прицелом, что я иду по мертвым телам, все мои силы уходят на то, чтоб бороться с этим запахом. Я прикрыл рот и нос рукой, как это сделал парень, идущий рядом, и пошел дальше. Пожалуй, это худшее, что случалось со мной в жизни.
Следующей ошибкой, сделанной мной, было посмотреть под ноги, вот тут уже весь мой организм объявил мне протест, но я все еще пытаюсь держаться. Я сразу же поднял голову, понимая, что того, что твориться внизу, лучше не видеть, мне хватило пары секунд, чтоб в этом убедиться. Первое, что я увидел – это парня, у которого напрочь снесло полголовы, а глаза девочки, лежащей рядом, уже успели выесть крысы, дальше я решил не присматриваться. Этого зрелища мне было вполне достаточно. Нет, вниз я больше ни за что не посмотрю.
Теперь я даже не знаю, куда наступаю, конечно, хотелось бы ступать в тех местах, где асфальт не покрыт мертвечиной, но получается это отнюдь не всегда. Я то и дело слышу противное хлюпанье, чавканье, слышу, как под моими ногами расслаивается чья-то кожа, и трескаются кости. Как же это противно, поскорее бы уйти отсюда и набрать в легкие побольше чистого воздуха. Не представляю, как эти парни, сидящие в домах, выдерживают находиться тут целый день. Это ну никак не укладывается у меня в голове, как в этой вони возможно пребывать больше нескольких минут.
Пока что мы без особых проблем двигаемся вперед по дороге, и кажется, ничего и не может произойти. Но, наверное, в этот раз нам не могло так крупно повезти и тут нам тоже суждено встретится с трудностями. Нас окликнул мужской голос, и мы сразу повернулись к окну, из которого выглядывает парень, еще совсем молодой со светлыми волосами, выгоревшими на солнце и густой щетиной, которая уже больше походит на бороду. Черт возьми, что ему от нас надо?
- Парни, куда идете? – крикнул он нам, и мы подошли ближе к дому, в котором он находится. Все это время он держит нас на прицеле, ни на секунду не отвлекаясь на что-либо.
- Я ничего тебе не отвечу, пока ты не перестанешь целиться мне в голову. Опусти эту хрень, ладно? – сказал мой попутчик, и белобрысый парень лишь язвительно усмехнулся, даже не думая опускать ружье, выполнять указания двух незнакомцев он явно не собирается.
- Можешь не отвечать, мне не составит особого труда пристрелить тебя, - улыбнулся парень, смотря на нас сверху. – Так что не надо мне ставить условия, в твоем положении нужно заткнуться и отвечать на вопросы, а потом я решу верить вам или нет. Так что ты надумал?
- Послушай, мы уже дохрена прошли, и кроме тебя нас никто не остановил! Давай мы пойдем туда, куда шли, а ты оставишь нас в покое. Мы очень спешим, нас ждут, - раздраженно ответил мой знакомый. Я же предпочел наблюдать за всем и следить, чем же все закончится эта перепалка. Тем более, моей задачей изначально было спокойно идти, потому лучше я буду молчать, чтоб ненароком ничего не испортить.
- Сейчас все спешат, и если ты думаешь, что из-за этого я просто так вас отпущу, ты ошибаешься. Я должен узнать, куда вы идете и что вы несете в своих рюкзачках, потому что никто не предупреждал меня, что сегодня кто-то из наших пойдет по этой дороге. Так что у меня есть все основания думать, что вы самозванцы, - сделал свое умозаключение парень.
И как, по его мнению, мы должны доказывать, что мы одни из них. Что нужно сделать, чтоб он нам поверил и пропустил нас дальше целыми и невредимыми. Возможно ли еще что-то сделать?
- Хорошо, - выдохнул, парень, стоящий рядом со мной. – Мы идем в школу, и если ты хочешь в этом убедиться, то давай свяжемся с кем-то оттуда, и тебе подтвердят, что нас ждут. Только я хочу, чтоб ты говорил с ним при нас. Я не доверяю тебе точно так же, как и ты нам. Мы договорились? – спросил он, и блондин на минуту задумался, какое решение ему принять. А нам за эту минуту остается ждать и надеяться, что решение будет в нашу пользу.
- Договорились, - махнул рукой парень сверху. – Заходите через заднюю дверь, - скомандовал он, и мы принялись обходить дом.
Пока что нам удалось продлить свое существование еще на некоторое время, но что будет тогда, когда этот белобрысый мальчишка свяжется со школой? Ведь они-то не знают и не ждут никаких двух парней, по крайней мере, нас они точно не ждут.
- Он же там явно не один. Что ты собираешься делать теперь? – нервно прошептал я, когда мы стали подходить к заднему двору.
Не знаю, нервничает ли мой напарник, но все что он сделал, это еле заметно улыбнулся и, приблизившись губами к моему уху, прошептал:
- Собираюсь убить их, - он отодвинулся, наблюдая за тем, как наполняются страхом мои глаза, и так же тихо продолжил: - их будет не больше трех человек. Зачем тратить много людей на охрану пустой дороги? Три – это не так уж и много, можно попробовать...
- А если их будет больше? И если у нас ничего не получится? – вопросы так и сыпались, уж слишком меня взволновала ситуация, в которую мы попали.
- Меньше глупых вопросов, помнишь? – он подмигнул мне, и мы подошли к задней двери, у которой стоит еще один парень, по виду не старше того, с которым мы разговаривали, но этот чем-то напомнил мне испанца, хотя, может быть, это только мое дурное воображение.
Испанец открыл перед нами дверь, тем самым приглашая зайти внутрь и мы, конечно же, вошли. Но когда он закрывал ее за нами, видимо, немного отвлекся от того, чтоб следить за своими гостями, а охранники не имеют права так ошибаться. Я и сам не успел уследить за последними событиями, только заметил резкое движение моего друга, а когда я обернулся все, что я видел это испанца, еле стоящего на ногах, пытающегося закричать или что-то сказать, но в итоге издающего звуки похожие на бульканье.
Он держится двумя руками за свою зияющую рану на шее, кровотечение из которой ему никак не удастся остановить. Я стою и смотрю, как мой попутчик выхватывает у него из рук ружье, а потом подлавливает и самого падающего парня, тихо укладывая на пол, наверное, чтоб не создавать шум. Расправившись с испанцем, парень вешает за спину его ружье и следует вверх по лестнице, а я, как обычно, иду за ним.
Он открыл первую дверь на втором этаже, и аккуратно, еле слышно ступил в комнату. Блондин все так же сидит у окна с ружьем, следя за дорогой. И моему знакомому достаточно пары шагов, чтоб дуло пистолета, который он опять взял в руки, касалось головы сидящего парня.
- Не дергайся, ты же знаешь, что мне хватит доли секунды, чтоб продырявить тебе голову, - насмешливо сказал мой друг и схватил светленького парня за ворот футболки. – Вставай! И отпусти наконец-то свое ружье, ты даже развернуться с ним не успеешь, - после этих слов парень послушно выпустил из рук оружие.
- Если ты выстрелишь в меня, это услышат, и вас все равно убьют! Не я, так кто-то другой из наших, - сказал блондин, пытаясь образумить человека, угрожающего ему пистолетом, но он, кажется, знает, что делает и полностью уверен в своих действиях.
И тут я думал, что завяжется драка или что-то в этом роде, ведь было бы логично, если бы парень боролся за свою жизнь, сопротивлялся. Но случилось немного не так: в следующий момент блондин рывком потянулся за рацией, лежащей на подоконнике, правда он не успел ничего сделать, когда мой напарник быстро выкинул на пол пистолет и вынул нож, который вскоре оказался в спине светленького мальчишки. Он всем телом по инерции подался вперед и рация из его рук выпала в окно. То ли он сделал это случайно, то ли специально, но моего друга разозлило произошедшее. Он повернул парня к себе лицом и еще раз вонзил нож в его тело, только на этот раз куда-то в районе груди.
- Сукин сын, - прошипел мой знакомый, вытирая окровавленный нож об брюки уже мертвого блондина, хотя кто знает, может, он все еще жив. – Этот мудак выкинул в окно рацию. А ты чего стоишь? – теперь он обратился непосредственно ко мне. – Надо бежать! Забирай ружье, и валим, - сказал он, поспешив к двери.
Я беспрекословно выполнил все его указания и побежал за ним, минуя труп испанца, лежащего у двери.
- Знаешь, я думал, то будет сложнее, но уровень подготовки этих парней приблизительно такой же, как и у тебя, - обронил парень, когда мы уже покинули дом. Я мог бы и обидеться на его слова, но в этом не было ни малейшего смысла, так как я и сам знаю, что это чистая правда, потому я промолчал.
Мы решили опять бежать через задние дворы, только теперь по этой стороне. Мы двигаемся вперед достаточно стремительно, что не может не радовать, если вообще сейчас возможно радоваться. Вскоре мы почти вплотную приблизились к эпицентру шума – к району школы.
- Что дальше? – спросил я, остановившись, чтоб отдышаться.
- Бежим через школу, а дальше опять по дворам к твоему дому, - объяснил парень.
- Ты шутишь? Ты серьезно говоришь насчет школы? – недоумевая, спросил я.
- Похоже на то, чтоб я шутил? – недовольно ответил он, сохраняя внешнее спокойствие.
- Не очень, - я покачал головой. Мне кажется, он вообще никогда не шутит, так что действительно мне не стоило сомневаться в серьезности его намерений.
- Тогда слушай сюда: сейчас мы будем перебегать через дорогу к школе. Бежать надо быстро, не отвлекаясь ни на что, просто бежать. Нет никаких гарантий, что все получится, тут уж как повезет, попадут в нас или нет. Другие варианты у нас вряд ли найдутся, потому тебе придется согласиться на тот, что есть, - высказался парень, и даже не дожидаясь моего ответа, схватив меня за руку, потащил к дороге. – Готов? – я безмолвно кивнул, и мы тут же рванули с места, двигаясь напролом, чтоб поскорее слиться с массой людей в красных повязках.
Сейчас я почти не чувствую страха, я чувствую только как адреналин разливается в крови. Нас могут убить в любой момент, запросто, одним лишь выстрелом, еще нас могут ранить, но я не думаю об этом, я думаю о своей цели, до которой должен добраться, во что бы то не стало.
К счастью дорога не такая уж широкая, и нам за довольно короткое время удалось перебраться на другую сторону в окружении пуль, летящих повсюду. Отсюда до школы остается буквально пару шагов. Весь ее периметр окружен людьми в красных повязках, которые добросовестно охраняют свою «крепость». Мы пробежали к воротам, ведущим к школьному стадиону, и все, что нам теперь остается – пройти через охрану.
Нас пропустили только после того, как мы согласились оставить все оружие сразу же с другой стороны ворот. Видимо, существует что-то вроде правила оставлять оружие перед входом в убежище. Хотя мы теперь остались безоружны, мы еще больше приблизились к моему дому, и теперь до него осталось всего-то ничего. Внутри школы мы наткнулись на какого-то мальчика лет десяти, который любезно согласился провести нас к выходу, ведущему на нужную нам сторону дороги.
Теперь осталась еще одна дорога, а дальше дворы, и мы дома. Главное, пробежать эту дорогу так же удачно, как и предыдущую. Будет обидно умереть в нескольких метрах от собственного дома, хотя вряд ли мертвым я еще смогу чувствовать обиду. На этой стороне по каким-то причинам оказалось меньше людей, по крайней мере, в черных повязках их тут не так уж много. Их основная масса, как мне кажется, собралась на перекрестной дороге, на которую мы смотрели, когда в первый раз наткнулись на школу.
Когда мы забежали во дворы, мне показалось это чем-то из ряда фантастики, чудом. Не верится, что нам удалось пройти такой путь и остаться живыми, мало того, еще и без ранений, если не считать травмы ноги у моего нового друга. И все же я даже не мог себе представить, что что-то подобное возможно, я был уверен в своей смерти, а сейчас я уже подбегаю к своему дому, и я жив, я все еще жив.
Мы пробрались к моему дому через задний двор, перелезши через забор, так как калитка у нас всегда заперта. Я почувствовал какую-то небольшую взволнованность, смешанную со счастьем, когда мы уже стали спускаться по ступенькам вниз к подвалу. Я позвонил в звонок, и парень удивленно посмотрел на меня.
- У тебя проведен звонок в подвал? – спросил он.
- Да, мой брат сделал это, - ответил я и понял, что до этого момента даже не говорил о том, что я живу еще с кем-то.
- Он электрик? – усмехнулся парень, он видимо нашел в этом звонке что-то веселое.
- Нет, просто хорошо знает физику, - рассеянно сказал я, вжимая звонок до предела. Мне показалось, что мы слишком долго ждем, но уже через несколько секунд я услышал шаги за дверью.
- Это я, Майки! – крикнул я, и услышал, как ключ тут же стал проворачиваться в замке.
Дверь открылась, и мы с моим попутчиком, имя которого я вскоре надеюсь узнать, ввалились внутрь. Я сразу же набросился на своего брата с объятьями, словно не видел его годами.
- Господи, Джерард! Я так боялся... – выговорил он, крепко прижимая меня к себе. Он принялся рассматривать меня, будто я только что вернулся из долгого путешествия, и опять обнял меня. – Я не знал, что и думать, - сказал Майки, даже не замечая, что в комнате есть еще кто-то. – Что произош... – он не закончил свою фразу, когда наконец-то увидел парня, все это время стоящего за моей спиной.
Майки вопросительно посмотрел на меня, а потом покосился на парня. Да... мне придется долго объяснять, что сегодня случилось...
http://notforsale.do.am/blog....16-4459
|
