1. POV Frank
Мое имя Фрэнк Энтони Томас Айеро Младший, ну, или просто Фрэнк Айеро и мне 21 год. Я мог бы сказать, что я обычный, но это была бы наглая ложь, потому что я - личность, индивидуальность, ярким пятном выделяющийся среди всей этой серой массы. Самоуверенно? Возможно. Но эта чистая правда. Мое тело покрыто татуировками, на лице пирсинг, в ушах тоннели, челка скрывает половину моего лица. Стоит мне пройти по улице, как я тут же чувствую на себе недовольные взгляды пожилых и людей средних лет, а так же восхищенные взгляды подростков, которые хотят хоть как-то выделиться из толпы, но у них недостаточно храбрости, наглости и дерзости.
Думаете, что внешность это все, чем я могу похвастаться? Это все, что выделяет меня? Ха, как бы не так! Я - Фрэнк Айеро, происхожу из ненормальной семейки потомственных сатанистов, мой дядя - верховный жрец, а я когда-нибудь займу его место.
Мы - черные сатанисты, как нас обычно называют. Есть четыре уровня сатанизма. Есть люди-одиночки, которые верят в существование дьявола и все свои знания почерпнули из книг, фильмов и интернета. Есть те, кто объединяется в группы и свято верят в существование Сатаны и что только его власть правильна. Есть религиозные фанатики, как я их обычно называю. Они ставят церкви, храмы и распространяют учение дьявола по миру. И, по нынешнему закону о свободном вероисповедании, их никто не трогает, пока они мирно себя ведут.
Но есть мы - “Черные сатанисты”, самая привилегированная, так сказать, наивысшая группа, которые живут по старым обычаям и проводят старые ритуалы. Так как наши методы не всегда законны, мы не выставляем себя напоказ. Зачем, если это делают сатанисты совсем другого уровня? В основном, люди в нашем классе происходят из семей потомственных адептов, как и я. Знаете, что самое забавное во всем этом? То, что нас не могут поймать. Да эти глупые люди, которые именуют себя “законом”, даже не могут доказать само существование сатанистов нашего уровня.
Всю свою сознательную жизнь, я был проблемным ребенком для общества и идеальным для родителей. Я хорошо учился, был хорошо образованным, но чертовски агрессивным. В школьные годы я достигал пика агрессии, ввязывался в драки, делал подлости, избивал, отправлял в больницы и ломал личности.
Меня так учили. Я живу по этим принципам до сих пор. Если христианское правило гласит: “Поступай с людьми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой”, то наше правило гласит: “Поступай с людьми так, как они поступили с тобой, но если ты мстишь, то мсти в стократ”. Поэтому, со мной предпочитали не связываться.
Я свободен. Я всегда чувствовал свободу, всю свою жизнь я делал то, что хочу и получал все, что захочу. Вещи или люди, да какая к черту разница? Моя семья, мои друзья не обременены страхом перед богом, в которого так верят люди. Наше учение говорит нам, что все наши грехи разрешены именно нам, а когда мы все попадем в Ад, то будем мучить там своих недругов и ненавистников. Поэтому мы не боимся, поэтому мы верим, поэтому мы - свободны.
Мы привыкли делать все для достижения своих целей, не брезгуя методами. Мы живем один, черт возьми, раз и просто глупо обременять себя такими понятиями, как закон и совесть. Наверное, поэтому, в нашей “секте”, как нас обычно называют, столько успешных людей, начальников. Потому что они идут до конца, ведь гордость, да-да, тот самый смертный грех у верующих в бога людей, не позволяет нам отступать от своих целей.
Единственное правило, которое мы сами себе поставили - скрытность. Никто не должен знать о нашей деятельности.
В таком мире мы живем. Вот эта официантка может не знать, что владелец ресторана, в котором она работает - один из нас. Вот та секретарша может не знать, что ее шеф в хэллоуин приносит жертвы. Ребенок вот этой вот счастливой семейной пары вполне может оказаться посвященным в сатанизм, как и его родители когда-то. А соседи вот этой старушки вполне могли бы прятать амулет Бафомета. Как у меня под рубашкой, к примеру. Я получил амулет от жреца на церемонии совершеннолетия, когда мне исполнилось 21. Это был двойной праздник: Хэллоуин и мое день рождения. Символично, не так ли?
Я вздохнул, когда дошел до неприметного кафе. Наконец-то.
Дело в том, что я вполне самодостаточный человек, будучи наркодиллером. Я начал заниматься этим, как только мне стукнуло 16. Честно говоря, на наших обрядах, собраниях, да даже на простых посиделках мы балуемся наркотой. Если у верующих в господа это грех, то у нас - что-то вроде обычая, это вполне нормально. Если обычному человеку сказать, что я по приятным вечером могу выкурить косяк-другой с родителями, то этот человек бы точно покрутил у виска, а потом вызвал бы службу опеки.
В основном, доставкой наркотиков именно я и занимаюсь. Ну, мне ведь не сложно. К тому же, я неплохо зарабатываю на этом, продавая наркотики разных видов подросткам, школьникам и заядлым наркоманам.
- Фрэнк, дружище! - услышал я из дальнего угла и, улыбнувшись, пошел к старому знакомому. Рэя с его кучерявыми волосами, больше напоминающими облако, было трудно не заметить. Вы когда-нибудь видели наркоторговца, у которого никогда не сходит улыбка с лица, а в глазах столько задорства и огня, что он мог бы поджечь им Рим. Рэй не употребляет. Совсем. Он не один из нас, но он просто хороший человек, с которым приятно выпить чашку кофе, поболтать, а потом перейти на напитки по-крепче.
А вы думали, что сатанисты не признают никого, кроме сатанистов? Глупости, да и только! Мы любим, дружим, уважаем. Но любим только тех, кто этого достоин, уважаем только тех, кого есть за что уважать, дружим с теми, с кем дружба будет настоящей, без фальши и лжи. Мы живем с широко открытыми глазами.
- Как ты? - спросил я, после того, как сказал девушке, которая откровенно со мной заигрывала, что хочу кофе.
- Да все хорошо, правда копы чуть не накрыли одного из моих ребят вчера.
- Все, надеюсь, хорошо обошлось? - я изогнул бровь, внимательно посмотрев на жизнерадостного Торо.
- Да, без проблем. Не в первый раз. Да и не последний, - девушка подошла вновь, поставила мое кофе и ушла, виляя бедрами.
- Если она и дальше будет так вилять задницей, то когда-нибудь сломает себе шейку бедра.
- Не будь так придирчив, ты ей понравился. Так что там с делом?
- Вот, - я положил на стол бумажник, который Рэй положил к себе в карман куртки, а ко мне ближе подвинул сумку. Вот и все. Никакой магии или угроз. Мы просидели так еще около получаса. Я заказал еще кофе, как и Рэй. О чем мы разговаривали? Да ни о чем. Рэй - это тот тип людей, после разговора с которым ты уходишь с какой-то непонятной легкостью в голове и улыбкой на губах, а вот тем разговора совершенно не помнишь. Помнишь только то, как вы смеялись, улыбались, ловя недовольные взгляды прохожих, но посылая их на далекий хуй.
Нашу бессмысленную, но приятную беседу прервал звук моего телефона, который оповестил меня о пришедшей смс-ке. От дяди.
“Срочно будь на нашем месте в 23.00. У нас собрание.” - редко у нас случались обязательные собрания так внезапно. Должно быть, случилось что-то серьезное. Это порядком меня насторожило. Я попрощался с Рэем, прихватил сумку и выкинул номер той официантки, который она успела мне подсунуть.
Я уже говорил, что мы предпочитаем действовать незаметно, скрываясь от чужих глаз, и не так много людей знают о том, кто же мы, “Черные сатанисты” такие. Я не знал, что скоро многое поменяется.
2. POV Author.
Хочу рассказать вам об одной общине, которая играет немаловажную роль в жизни “Черных сатанистов” и сатанистов в общем. Люди Божьи, так они себя называют. На самом же деле, это была община, которая не принимала никаких других вер, кроме христианства. Особенно сатанизм. Гоняясь за своим богом, они отходили от христианских благодетелей все дальше, дальше, дальше, будто бы обращаясь в сатанизм. Они не брезговали никакими методами, чтобы убедить не только молодежь, но и весь мир, что есть только один единый бог, с которым мы все встретимся на страшном суде, когда покинем их мир.
Но каждый раз, когда Фрэнк смотрел, читал, да просто вспоминал об этих людях, он ждал, когда же они сдохнут, чтобы после смерти его самого, мучить их в аду. Какой к черту рай? Какой к черту страшный суд перед богом? Все, что ждет их после смерти - вечная боль и страдание, которые не только Айеро, каждый сатанист, каждый, кто верит в своего дьявола, устроит им там.
Но пока они мучаются здесь, на земле. И, видимо, решили мучить всех окружающих одним только своим существованием.
Стоило “Людям Божьим” увидеть сатаниста или же человека, просто на него похожего, они начинали закидывать беднягу камнями, избивать, унижать… Они вершили собственный, как они считали, самый правильный Верховный суд. Чаще всего, “Черных сатанистов” эти религиозные фанатики не трогают, ведь они не знают, кто это в реальной жизни, но эта война не могла оставаться без чьего-либо внимания.
Люди Божьи, порой, все же находили сатанистов из высшего уровня. Что они с ними делали, мало кто знал. Был случай, когда эти люди похитили парня 18 лет из потомственной семьи адептов сатанизма. Он пропал на несколько дней. Родители парня были важными людьми, они подключили все свои связи, чтобы найти свое дитя. И каждый сатанист делал все, чтобы вернуть брата. Но все их попытки были тщетны… След Брайана словно растаял в воздухе.
Но он вернулся. Избитый и измученный не только физически, но и глубоко душевно. Запястья парня были в ожогах, словно кто-то капал на них воском, остались шрамы и кровоподтеки, словно от веревки или наручников. Все лицо было в царапинах, ссадинах и синяках. Такое некогда прекрасное, невероятно красивое лицо, эти твари изуродовали. На какое-то время, правда, ведь все раны телесные рано или поздно заживают. Но несколько тонких шрамах на скулах все еще напоминают им всем о том, что сотворили “богобоязненные” чудовища. Бедный Брайан еле шел, колени дрожали… Несколько его пальцев на тонких руках были сломаны. Смотреть на грудь и живот юноши было страшно. Все исполосовано, исцарапано, словно кто-то пустил на это худое, бледное тело голодных крыс. Возможно, они так и сделали, ведь Молко никогда не рассказывал в подробностях, что они с ним сделали. А спина… Было очевидно, что его подвешивали на крюки, сдирая кожу. Его били хлыстами, палками… Вся спина была в шрамах, которые остались и в его сердце. По словам парня, они таким способом пытались “изгнать из него дьявола”.
Когда они раз за разом, один за другим насиловали его, это тоже была часть экзорцизма?! У Айеро до сих пор руки сжимаются в кулаки, стоило ему вспомнить те голубые глаза, в которых плескалось столько боли и… ненависти. Чистой, самой что ни на есть настоящей, сильнее всех крепостей мира вместе взятых. О, если бы только его ненависть была осязаемой, если бы она была льдом, то сердце каждого его обидчика замирало, останавливаясь, а затем, по каждой вене, эта ненависть бы замораживала, убивала…
Так ненавидеть могли только они. Свободные люди.
Как же ошибались люди, которые думали, что болью можно вызвать страх у сатанистов. С самого рождения их обучали: “Мсти так, словно ты стал олицетворением террора всего этого мира. Учись ненавидеть так, чтобы ненависть твоя могла палить города”. Все, что вызвали “Люди Божьи” у сатанистов и у самого Брайана - ярость. Неконтролируемую, словно голодного зверя спустили с цепи.
О, эти времена религиозные фанатики запомнили надолго. Как горели их церкви, как ломались и падали их кресты, как их дети приходили домой - изнасилованные и избитые, убитые морально и почти убиты физически. Они помнили разрушенные святилища и вскопанные могилы. Они помнили, как их у дома ожидали растерзанные животные, как их родные просыпались ночью в страхе, что за дверью кто-то есть. Как они боялись Бесов, Демонов.
Те черные маски и плащи, что окутывали их, словно сама ночь оберегала своих детей, люди всех национальностей и вероисповеданий запомнили надолго.
Такова месть Дьявола.
Казалось бы, насмерть перепуганные люди должны были уже успокоиться и не высовываться из своих домов, но они продолжали читать молитвы на улицах, раздавать листовки и читать проповеди о Боге.
Но напрямую они больше не решались бросить вызов дьяволопоклонникам.
Это случилось ночью. Перед тем днем, когда Фрэнку Айеро пришла смс-ка о срочном собрании от его дяди. Снова Люди Божьи, которые забыли, что такое страх перед верными дьяволу.
Об этом говорили все газеты и журналы, все новости и люди.
Был найден подросток 15 лет. Распятым на кресте. К его изуродованнуму телу прилагалась записка: “Покайтесь в грехах ваших, и да простит вас Бог”. Это уже была не вера, это уже было сумасшествие. Но Фрэнк еще не знал, что произошло в ту ночь, ведь он старался держаться подальше от средств массовой информации, вроде прессы или телевизионных новостей. Лучше лишний раз послушать музыку или посмотреть фильм, не так ли?
В 23.00, в месте сборов, все были мрачнее тучи. Особенно его дядя. Стоит ли описывать ту агрессию и отвращение к людям, чем было пропитано каждое слово, каждый взгляд? Нет. Потому что нет таких слов, которые могли бы описать всю масштабность ситуации. Мальчику было всего 15.
Они были злы. Не из-за самог факта смерти. Сатанисты не боятся смерти, они ждут ее, ведь тогда они встретятся со своим господином, который будет добр и справедлив к детям и порождениям своим.
Сатанистов злило то, как умер мальчик. Мальчик…
Опасно вызывать гнев дьяволопоклонников, которым чужды всякие нормы морали, советь и какие-то грани. Это словно разбудить вулкан. Это уже не остановить.
- Они заплатят за это! Своей кровью, своей верой, своими детьми. Каждую прожитую секунду они будут жалеть о том, что вызвали когда-то гнев Дьявола! - Фрэнк не мог отвести в ту ночь взгляда от своего дяди. Его голос раздавался словно по всему лесу, побуждая всех, кто слышал его, к действию. Айеро всегда хотел быть похожим на этого мужчину, каждое действие которого было сопровождено уверенностью, амбициями и дерзостью. Чьи слова могли остановить лавину и разбудить гейзеры.
- Их дети познают ту боль, которую познал наш брат! - каждое его слово было сопровождено криками.
- Не мы начали эту войну! Но мы ее закончим. Завтрашней ночью прольется море крови, принесем же души слепых христиан нашему господину в жертвы!
Жажда крови и месть ощущалась в каждой частичке тела. В каждом вдохе и выдохе. Все эмоции смешались в одно целое, в какой-то один, неразборчивый черный комок, который метался внутри. Адреналин.
Фрэнк почувствовал чьи-то руки на своей талии, потом чьи-то губы на своей шее. Он откинулся назад, подставляя свое тело под чужие ласки. Какая-то девушка с густо подведенными глазами, черными волосами и бледной кожей, как у вампира, присосалась к скорпиону на его шее. Ее рука приподняла его рубашку, провела по животу, соскользнула вниз, мучительно медленно поглаживая член сквозь белье. Фрэнк знал, что его обнимал кто-то сзади и руки определенно были мужскими. Айеро откинул голову назад. Кто бы то ни был, вцепился в его губы поцелуем, который был больше похож на попытку убийства. Этот кто-то прокусывал губы Айеро до крови, своим языком терзая язык парня, а девушка уже опустилась на колени перед возбужденным парнем.
Вокруг царила атмосфера ненависти, адреналина, ярости, похоти. Словно все смертные грехи отображаются в людях вокруг, которые полностью отдались животным инстинктам.
За это остальные люди ненавидели их. За то, что лишены свободы, а они, меньшенство, получали от жизни все, что можно было только получить, по максимуму, вдыхая полную грудь воздуха, в котором определенно витает наркотик. Очередной.
|
