Комната четвертая
«Не думай о нашем страданье - всему наступит конец.
В груди удержи рыданья - слезам наступит конец.
Придёт пора увяданья - цветам наступит конец.
В душе не храни ожиданья — душе наступит конец.
Мне чашу подай, виночерпий, всему наступит конец.
Нас сгложут могильные черви — всему наступит конец».
Видади Молла Вели.
Я снова шагнул в неизвестность за своим спутником, закрыв глаза. Дверь захлопнулась, и я поднял веки, чтобы посмотреть, где мы очутились. Сказать, что я был потрясён увиденным – значит не сказать ничего. Вокруг нас было полно людей, андроидов с искусственным интеллектом и множество невероятных приборов, которые я никогда бы не смог представить. Летающие роботы, компьютеры и люди в странной спецодежде пугали меня больше, чем заброшенная психиатрическая больница, электрический стул и возможность быть разорванным на куски. Я обернулся и посмотрел в иллюминатор – мы находились в космосе.
Миллиарды звёзд тонули в темно-синем, почти черном бархате бесконечности, сотни комет и метеоритов пролетали мимо, будоража своим присутствием спокойствие туманностей, отчего те смешивали свои пурпурные, бордовые, желтые краски, складываясь в причудливые фигуры, словно танцуя в этой мрачной, но все же прекрасной тишине. Невесомость чувствовалась в каждой звездочке, что сияла за бортом, притягивая своей безмятежностью и вызывая желание оказаться там, среди них, и мчаться в неизвестном направлении, наслаждаясь полной свободой, сгореть, врезавшись в атмосферу, или же разломиться на тысячи маленьких кусочков при столкновении с космическим телом. Необъятное пространство вызывало во мне во мне бурю эмоций, словно вся палитра красок выплеснулись на одно полотно. Я, завороженный, наблюдал за взрывом сверхновой звезды, когда наш космический корабль повернулся на несколько градусов, и я заметил маленькую планету вдали.
– Джерард, это ведь Земля?
Он ответил, ухмыльнувшись:
– Да. Готовься, скоро мы увидим потрясающее зрелище. Оно не оставит тебя равнодушным, поверь мне.
Я опешил, не зная, что сказать. Мы находились в сотнях, тысячах, а может и миллионах километров от планеты, которая являлась домом для миллиардов людей, в том числе и для меня, и для моего спутника (конечно, до тех пор, пока мы оба не умерли), а теперь она казалась такой крошечной, но всё же безумно красивой.
Я услышал голос Джерарда:
– Давай осмотримся. Не будем же мы всё время тут стоять и смотреть в иллюминатор. В конце концов, это немного надоедает. Нас оповестят, когда действительно будет на что посмотреть.
– Конечно, давай… Но разве эти люди ничего не скажут насчет нашего пребывания здесь? Это вообще законно?
– Фрэнк, они не видят нас, впрочем, и приборы не фиксируют наше присутствие здесь. Тебе не о чем волноваться, – он взял меня за руку и повел по ярко освещенным коридорам.
– Джерард, а что я увижу?
– Пускай это будет сюрпризом. Правда не знаю, насколько он окажется приятным, - он помолчал, а затем указал рукой на панель управления. – Смотри, какие новшества. Компьютер работает с компьютером, и люди практически не нужны. Они необходимы лишь для того, чтобы контролировать компьютеры, которые контролируют более сложные компьютеры. Всё так запутанно. Знаешь, в чем беда этих людей? Они теперь сами стали совсем как роботы. Потеряли ощущение мира, все эмоции. Деньги, алчность, власть – вот, что сожрало их души. Теперь они практически ничего не чувствуют. Ничего, кроме гнева и отчаяния. Никаких положительных впечатлений. Разве можно понять, для чего и чем они живут? Ни радости, ни сочувствия, ни сострадания, ни милосердия не найти в их сердцах. Эти маленькие роботы и то более человечны, чем люди, потому что они «заботятся» о более сложных роботах. И если раньше люди могли создавать художественные, музыкальные шедевры, то сейчас они безвозвратно потеряли все это. Ты, наверное, понял, что мы находимся в далеком будущем. И здесь, в этом будущем, все те замечательные люди, которые по праву считались гениями, исчезли. Они просто не выдержали стремительных изменений, человек просто стал превращаться в робота, потребность думать, чувствовать, выбирать отпала. Почти все думающие исчезли. А те, которые остались, находятся либо на этом корабле, либо на одном из сотен других. Ты хотел бы посмотреть, что сейчас происходит там, на Земле?
Я не успел ничего ответить. Обстановка моментально изменилась, и мы оказались на такой знакомой планете. Вроде бы все, как обычно. Конечно, вокруг появилось множество замысловатых приспособлений, введена полная автоматизация некоторых обыденных вещей. Я как будто попал обратно в родные места, напичканные вещами из фантастических фильмов и книг. Да, научно-технический прогресс не стоял на месте. Но все же я заметил, что кое-что изменилось – эмоции на лицах людей… вернее, их отсутствие. Вокруг не было ни печальных, ни радостных лиц. В стеклянных глазах прохожих невозможно было прочесть ни мыслей, не переживаний.
– Смотри, – Джерард указал на человека, которому стало плохо. – Этот человек упал посередине улицы, полной людей, но никто, никто не попытался ему помочь. А теперь посмотри на перекрёсток: авария, покореженная машина, везде осколки, а водитель орёт на жену за то, что та разбила лобовое стекло, ударившись об него головой, и испачкала кровью обивку новой машины, хотя женщина уже давно мертва. Скоро к нему придёт осознание происшедшего, но ненадолго. Этот мужчина снова станет жить, как прежде, забудет свою жену сразу же, как придет домой с ее похорон, будет развлекаться с любовницами и думать лишь о выгоде, деньгах, власти, - он грустно хмыкнул и с горечью продолжил. - Полюбуйся, Фрэнк, во что превратился когда-то такой прекрасный мир.
Мы молча смотрели на хаос, царивший вокруг. Спустя пару минут Джерард взял меня за руку и сказал:
– Возвращаемся.
Мгновение, и мы снова оказались на корабле.
– Я даже не знаю, что и сказать, – промямлил я. – А какой это год?
– Далёкий от того, в котором живешь ты. Твои дети, внуки, внуки внуков, внуки внуков твоих внуков и внуки внуков твоих внуков от твоих внуков и…
– Я понял, очень далёкий, спасибо, – перебил я его. Он бы так еще вечность перебирал! – Так ты не можешь сказать точно?
– Нет.
– А можешь сказать, я… я мертв?
– Не могу, прости. Ты сам всё узнаешь. Потерпи еще немного, совсем скоро наш путь закончится, и ты всё узнаешь, – ободряюще похлопав меня по спине, он посмотрел на часы, висевшие на стене.
– Сейчас начнется. Это будет…
Ему не дал договорить механический голос, прогремевший из громкоговорителя. Голос, приказавший всем посмотреть в сторону защитных люков. Я обернулся и увидел, как плотные титановые клапаны стали подниматься, открывая широкий обзор на космическое пространство. Голос снова заговорил:
– Приготовьтесь. Сейчас вы увидите смерть Земли.
Я схватил Джерарда за руку и испуганно посмотрел ему в глаза. Они лишь грустно ухмыльнулся и приобнял меня за плечи. Я смотрел на нашу маленькую голубую планету. К ней надвигался большое черное нечто, похожее на воронку. С другой стороны на неё стремительно нёсся огромный, острый, блестящий, но всё же не превосходящий Землю по размерам, метеорит. Доля секунды – и столкновение. Земля раскололась на огромные куски, а лава, вытекающая в невесомость, начала поглощать их, полыхая огненной волной, которая сжигала всё, что попадалось ей на пути.
Я отрешенно наблюдал смерть космического островка жизни. А затем, словно озарение, до меня дошла необратимость произошедшего. Во рту пересохло, но я нашел силы проговорить:
– Джерард, но как же… Там же остались люди? Мы видели их! Живые люди! Почему они все не находятся сейчас на этих кораблях?
– Фрэнк… – Джерард ещё сильнее прижал меня к себе, говоря прямо в ухо, чтобы я мог слышать каждое слово. Когда Земля столкнулась с глыбой космического железа, перемешанного с пылью и мусором, из громкоговорителя вдруг грохнул «Реквием по мечте» Моцарта. Дыхание Джерарда щекотало мою шею, когда он говорил. – Фрэнк, они взяли на эти корабли только избранных. Тех, кто в состоянии мыслить и создавать. Тех, которые все ещё способны чувствовать и ощущать. Тех, у кого ещё остались хоть какие-то ценности, осталась живая душа. Больше кораблей они сделать не могли, угроза подошла слишком незаметно и быстро. Было слишком мало времени, они просто не успели! Не расстраивайся, Фрэнк, тебя это не коснётся. Правда, я хотел бы увидеть всё с места событий, но раз ты так реагируешь… Уж лучше мы постоим и посмотрим отсюда.
– Нет, я хочу! – неожиданно для себя прокричал я, и в ту же секунду мы оказались на Земле, охваченной пламенем и обжигающим ветром. Мы находились тут какое-то мгновение, но и этого хватило, чтобы увидеть, как огненная рука безжалостно сминала здания, порывы ветра вырывали деревья с самым корнем, отбрасывая комья земли. Мы видели людей, сгорающих заживо. Они не успевали даже крикнуть, мгновенно превращаясь в пепел. За считанные секунды всё исчезало, превращаясь в прах. Словно ничего и не было. Словно миллионы лет тут не цвела жизнь. Умирало всё, что когда-либо было создано человеком. Умирало все, что когда-то родилось из потоков энергий, солнечных лучей и звезд. Умирала моя Земля.
Я не заметил, как мы вновь оказались на борту корабля. Игнорируя слезы, скатывающиеся по моим щекам, я, стиснув зубы, спросил:
– Джерард. Это правда, что наша Земля – действительно единственная живая планета?
– Я не знаю ответа на этот вопрос. Или знаю, но не могу сказать, – он снова обнял меня, а я положил голову ему на плечо. – Не плачь, – он сказал ещё что-то, но я не расслышал.
Я видел, как Землю засасывала гигантская черная воронка, расщепляя планету, людей, деревья и машины на миллиарды еще более маленьких кусочков. Чей-то голос вернул меня в реальность, заставив вздрогнуть. Я с трудом оторвался от плеча Джерарда и обернулся.
– Молодые люди, – к нам обратилась старушка с темными, спутанными волосами и в черной накидке. – Следуйте за мной.
Она повела нас по очень светлому коридору, который постепенно становился все темнее и темнее. Звук наших шагов гулко отражался от стен. В самом конце коридор упирался в дверь, которая отличалась от всех, что мы встречали прежде. На ней ярко выделялась надпись, начертанная кровью: «Мечты».
– Благодарю, – Джерард изящно поклонился старушке, и та, кивнув ему головой, удалилась.
Мой спутник посмотрел на меня с опаской, но все же ухмыляясь.
– Только, пожалуйста, Фрэнк, подумай о чем-нибудь приятном, прежде чем мы войдем, – умоляюще попросил он.
Я недоуменно взглянул на него, затем закрыл глаза и сосредоточился. И, плавая в океане своих мыслей, я услышал, как тихо отворилась дверь.
|
