У меня было немало планов на следующий день. Я собирался сходить в магазин, чтобы встретиться с Линдси, собирался, если будет настроение, заглянуть в парк, а потом – зайти на работу за братом и провести вечер с ним и со своими приятелями – Бобом и Брендоном, которые уже вторую неделю пытаются уговорить меня на поход в бар. Конечно, «немало» - не самое подходящее в данном случае слово, но, в сравнении с моими обычными днями, среда обещала быть насыщенной на события.
Так я думал ночью, плотнее укрываясь одеялом и наслаждаясь тем, как постепенно согревается постель. У утра на меня были совсем другие планы.
Я ещё не совсем проснулся, когда понял, что что-то не так. Майки на кухне готовил себе завтрак. Обычно он делал это шумно, обязательно что-нибудь роняя почти каждое утро, но теперь всё было как-то слишком тихо, даже немного глухо, и мне понадобилась почти минута, чтобы понять, что проблема не с Майки, а с моим слухом. В следующую секунду, пока я сам ещё не успел сообразить, в чем дело, желудок намекнул, что лучше мне не лежать дальше на кровати. Внутренности скрутило так, что стало нечем дышать, и гадкой немотой свело скулы. Пока я пытался определить, что мне нужно делать, тело среагировало само. Откинув в сторону одеяло, я, едва не растянувшись на полу у кровати, всё же собрался с силами и рванул в сторону ванной.
Не знаю, каким образом, но я всё же успел добежать и откинуть крышку унитаза прежде, чем меня стошнило. Причем так, что на какое-то время я практически отключился, пока организм избавлялся от того, что по какой-то причине не смог принять. Кажется, это длилось довольно долго, потому что, когда я немного пришел в себя, Майки стоял рядом со мной со стаканом в руке, второй рукой доставая аптечку.
- Ты как? – не замедлил спросить он, увидев, что я пытаюсь встать.
- Волшебно, - прохрипел в ответ я, с трудом трясущимися пальцами нажимая на кнопку смыва и опираясь на раковину. Включив холодную воду, я прополоскал рот и умылся, даже не пытаясь отмахнуться от Майки, который успел ощупать мой лоб, видимо, проверяя наличие температуры. Что-то пробормотав, он кинул растворимую таблетку в стакан и протянул его мне. Какое-то время я тупо таращился на мгновенно зашипевшую таблетку, а затем всё же взял стакан, по-прежнему слабо понимая, что от меня требуется. Всё произошло слишком быстро, поэтому я плохо соображал, что, собственно, происходит. Кажется, я не совсем проснулся, но ведь уже стою рядом с хмурящимся братом, чувствую противный привкус во рту и неприятную пустоту в желудке. Где-то за моей спиной – казалось, что очень далеко, - тихо шумела набиравшаяся заново в бачок вода.
- Это же таблетка от гриппа, - собравшись с силами, я произнес единственное, что смог выловить из вороха бессвязных мыслей в своей голове. Таблетка, ещё не совсем растворившаяся, шипела в воде, и этот звук смешивался с негромким шумом за моей спиной. Как будто я стою где-то в джунглях, среди многочисленных деревьев, в практически невыносимой духоте, слушаю глухо доносящийся до меня грохот водопада.
- Это таблетка от температуры, - совсем рядом заговорил Майки и я, очнувшись, сфокусировал на нем взгляд, что получилось у меня не без труда. – У неё нет практически никаких побочных эффектов, это просто собьет жар до тех пор, пока я не выясню, что с тобой.
Автоматически кивнув, я осторожно выдохнул и, убедившись, что таблетка растворилась, поднес стакан ко рту, медленно делая глоток. Жидкость была немного кисловатой на вкус и почти без запаха, поэтому никакой отрицательно реакции желудка на неё я не заметил, что очень меня обрадовало: руки и ноги по-прежнему немного дрожали, голова кружилась, и перспектива провести ещё какое-то время в обнимку с унитазом меня не радовала. Мелкими глотками, делая перерывы, я всё-таки опустошил стакан, едва не уронив его, когда протягивал обратно Майки. Нахмурившись ещё сильнее, он оставил стакан на краю ванной и, заботливо придерживая меня, повел обратно в комнату, попутно рассуждая, немного раздражая меня своим тихим бурчанием.
- Похоже на отравление, но мы с тобой вчера ели одно и то же, а со мной всё в порядке. Вероятность того, что тебе попался испорченный кусок мяса или овощей просто смехотворна, это бред. Ты мог бы отравиться своей обожаемой колой, но ты её не пил. К тому же, - он, наконец, довел меня до моей кровати, на которую я с огромным удовольствием упал, натягивая на себя одеяло, - к тому же даже при сильном отравлении не бывает такой высокой температуры, черт, да об тебя обжечься можно.
Заметив, что я пытаюсь укрыться плотнее, спасаясь от озноба, он замолчал и помог мне с этим. Я не открывал глаз и не видел его лица, но отчетливо слышал, как он сосредоточенно тяжело дышит, возвращаясь ко мне со вторым одеялом. Той частью сознания, которая не думала о том, как же мне плохо, я мысленно поблагодарил брата за заботу. Я болею очень редко, но тяжело, мне требуется, чтобы постоянно кто-то был рядом, и Майки каждый раз старался не отходить от меня, сколько бы дней подряд я не болел. Правда, раньше он мог прогуливать занятия почти без последствий для себя, потому что выучить что-то в короткие сроки никогда не было для него проблемой. Теперь же у него была работа и, судя по писку кнопок телефона, Майки подумал о том же.
- Алло, Боб?
Дальнейшую часть разговора я понял с трудом, слишком занятый попытками согреться и отвлечься от ощущения целого стакана воды в своём желудке. Меня трясло от озноба, несмотря на то, что я чувствовал, насколько горячим было моё тело. Всё, о чем я мечтал, был сон, но это мне в ближайшее время точно не грозило. Организм был способен только на короткие провалы в сознании. Голос Майки становился то громче, то тише, и собственное состояние я то ощущал полностью, снова пытаясь спастись от озноба под одеялом, то практически забывал про него, пытаясь ухватиться за блаженный сон, который мягко касался сознания и тут же ускользал от меня.
- Эй, - я почувствовал приятно прохладную ладонь брата на своём лбу, от чего тело снова пронзила судорога озноба. Собравшись с силами, я открыл глаза: Майки смотрел на меня почти с жалостью. – Я попросил Боба побыть за меня сегодня, а завтра мы что-нибудь придумаем. А теперь мне нужно сходить в аптеку. Вероятнее всего, ты подхватил инфекцию в супермаркете, у нас нет необходимых лекарств. Меня не будет около часа, Джерард, попытайся уснуть, хоть это, должно быть, нелегко сейчас сделать.
Несколько секунд я разглядывал его лицо, тяжело дыша и, наконец, кивая. Хотелось сказать ему спасибо, но вряд ли меня хватит на это сейчас, да и, к тому же, он и так прекрасно знает, что я ему благодарен.
Когда он вышел из комнаты, я попытался прислушаться к его действиям, но, не дождавшись даже привычного хлопка входной двери, забылся неспокойным, но крепким, как и всегда во время болезни, сном.
***
Не знаю, что за инфекцию я подхватил и у кого, но я точно не стал бы пожимать этому человеку руку. Температура спала на час, в течение которого я успел поспать, и вернулась с новой силой. К счастью, Майки тоже вернулся, причем с нужными таблетками, которые вскоре снова немного снизили жар. Правда, неизвестно, что было хуже: от озноба слишком высокой температуры я мог спрятаться под одеялом, а вот от удушающего среднего по своей силе жара не помогало даже то, что я сбросил одеяло на пол.
Было уже за полдень, когда Майки решил, что пришло время меня кормить. Я был не в восторге: пустота в желудке только-только стала такой приятной, а я снова должен чем-то его наполнять, не говоря уже о том, что запах супа казался мне крайне отвратительным.
- Если ты не будешь есть, - брат сдвигал брови к переносице и сверлил меня взглядом, поднося в моим губам ложку с бульоном, - то твой иммунитет ослабнет ещё сильнее, и все таблетки окажутся бесполезными.
Выдохнув, я чуть поморщился, но все же послушно открыл рот, на что Майки торжествующей улыбнулся, и спустя пять минут я уже справился с той небольшой тарелкой, которую он принес для меня.
- Для первого раза достаточно.
- Накормил меня на три дня вперед, - пробормотал я, делая несколько небольших глотков воды, запивая таблетки и облизывая быстро высыхающие губы.
- Вообще-то, это был только обед, - он пожал плечами, поднимаясь на ноги, - тебя ждет ещё два приема пищи до ночи.
- Я буду стараться уснуть, чтобы ты не смог меня больше ничем…
- Уж извини, но тогда мне придется тебя будить, потому что прием пищи во время болезни – обязателен, - Майки взял тарелку и бокал, поднимаясь на ноги, - так что не будь ребенком.
Я вздохнул, ерзая под легким пледом, который заменил одеяло. Мне прекрасно известно, что во время болезни я веду себя, как идиот, но поделать с собой ничего не могу. Возможно, температура так влияет на меня, или то, что Майки из молчаливого и хмурого превращается в заботливого и очень внимательного. Забота и внимание, я считаю, влияют абсолютно на всех людей. Они делают человека расслабленным и немного наглым, и, как мне кажется, в этом нет ничего ужасного. Не хочешь, чтобы человек рядом с тобой расслаблялся – не пытайся заботиться о нем, расслабляйся сам.
Ближе к ночи, когда я отчасти привык к своему состоянию и сам пришел на кухню к ужину, на лице брата появилась некоторая озабоченность. Он задумчиво смотрел на экран своего телефона, и даже плохо соображая, я понял, в чем проблема.
- Думаешь, что делать со мной завтра? – требовалось подтвердить свою догадку. Майки поднял взгляд и кивнул.
- Угадал. Я не могу оставаться дома ещё один день, не могу надеяться на Брендона или Боба, потому что они и часа не продержатся рядом с тобой таким, - на этом моменте он сердито выдохнул, а я хмыкнул, отмечая про себя «такого». – Боба просить я тоже не могу, Линдси на работе, боже, все на работе!
Он поджал губы, наверняка проклиная в этот момент тех, кто придумал работу, хотя, согласитесь, это несколько глупо.
Но спустя минуту он что-то пробормотал и вполне уверенно набрал чей-то номер, причем на лице его я никакой уверенности не наблюдал.
- Алло, - трубку на другом конце взяли почти сразу. – Фрэнк? Это Уэй, да, извини, что так поздно. Ммм… Да, я в курсе, что меня не было. Слушай, собственно, по этому поводу я и звоню.
Я застыл с ложкой, не донесенной до рта, и так просидел до самого конца разговора. Похоже, Фрэнк согласился побыть несколько дней моей сиделкой.
|
