POV Джерард
- Нам очень жаль, но мы так и не смогли найти тела ваших родных… Еще раз сожалеем,- этот человек напоминает мне врача Лин. Все люди, работающие со смертью, так безразличны к ней? Фрэнк рядом шумно втягивает воздух, сейчас снова начнутся утешения, бесит. Я киваю и выхожу из кабинета. За нами еще целая очередь таких же надеющихся, но заранее знающих глупость этой надежды, людей. Хватаю Фрэнка за руку и выхожу с ним на улицу. Отпускаю кисть парня и почти бегом направляюсь домой. Забыть… забыться… Этого никогда не будет! Не смогу.
- Джи! Джерард!.. Да подожди ты!- Фрэнк кричит мне вслед, но я не остановлюсь, сейчас остановиться, значит умереть, захлебнуться во все-таки очевидном горе. Парень меня догоняет и аккуратно сплетает наши пальцы. Мальчик, неужели тебе настолько важен тактильный контакт? А, может, потому что это я?
- Фрэнк, что тебе опять от меня нужно? Все, конец,- я опускаю голову и глухо произношу это. Глаза неприятно щиплет, мне нужно быстрее добраться до дома. Ловлю такси, сажусь, жду Фрэнка, и мы едем. Водитель странно на нас смотрит, но лысеющий гомофоб последнее, что меня волнует. Похоже, желание отделаться от нас настолько сильно, что до дома мы доезжаем минут за пятнадцать, вместо сорока…
- Спасибо, сдачи не надо,- Протягиваю купюру и думаю: все так делают, когда водитель сука и неимоверно раздражает? Захожу в родные стены и сажусь у порога. Даже не на пуф, прямо на пол, вытянув ноги.
- Джерард…
-Что?- Твою мать, не понятно разве, что меня сейчас лучше не трогать?!
- Ноги подбери, мне не пройти,- по-моему, Фрэнк – самоубийца. Подавляю желание встать и ударить его головой о стену, с трудом. Пододвигаюсь, даже не собираясь убирать свои не в меру длинные конечности. Пошло все нахуй, мне просто плохо. Парень вздыхает, и рядом хлопает входная дверь. Когда-то так начинался наш первый секс, только тогда я его остановил… черт, о чем я думаю? Поднимаю взгляд вверх, и вдруг приходит понимание, что Фрэнк и не ушел, просто закрыл дверь. И все. Как же я его… что? О чем я? У меня брат с дочкой умерли, а я о своих чувствах к какому-то там человечишке задумываюсь! Этот человечишка в данный момент садится рядом и смотрит мне в глаза. Никогда не любил цвет своих глаз, но когда-то, давно-давно, Фрэнк попросил носить только одни линзы, сказал, что я в них другой… Думаю, ясно, что тогда он смотрел просто в мои глаза, настоящие. Вот почему ты такой, а?
- Джи… Все хорошо, пройдет немного времени, и ты их увидишь… Придешь как-нибудь домой, а из детской выбежит Бендит, потом протянет тебе один из своих рисунков и скажет «Папочка, прости, что нас так долго не было, я сильно-сильно скучала»… А еще, в гостиной ты увидишь Майки, он ухмыльнется и обнимет тебя… И все будет, как…- Фрэнк говорит это тихо, в глазах читается неверие в собственные слова, но он упорно продолжает эти бессмысленные речи. Все, с меня хватит.
- Да не будет все, как прежде! Никогда! Они умерли, можешь ты это понять, или нет?! Сгорели, сдохли, нет их, все! Через три дня гробы с их именами опустят в землю и закопают! Господи, кто же тебе диплом дал, если банальной смерти не понимаешь! А от этого утешения мне только хуже, если интересно! Какой тварью или идиотом нужно быть, чтобы так издеваться над человеком?!- Меня конкретно несет, я даже на ноги вскакиваю в процессе своего монолога. Заебал, просто, окончательно. Ударяю кулаком по стене и сваливаю в ванную, пока меня не стали успокаивать. Запираюсь и сажусь на предполагаемо холодный кафель, забывая о том, что он с подогревом. Ебать, даже здесь нельзя спокойно побиться в истерике. В дверь настойчиво стучатся, просят открыть, просят не делать ничего с собой. Как в тот день… Тупо смотрю на эту чертову дверь, обнимая свои колени. Пошло оно все. Через пятнадцать минут это начинает раздражать, через полчаса начинает бесить, через час у меня уже раскалывается голова и лопается терпение. Ору, не поднимаясь:
- Не долби, и так голова болит!
Стук прекращается, голос Фрэнка тоже замолкает. Блаженная тишина, наконец-то. Выдыхаю и осматриваю окружение. Все чистенькое, аккуратненькое, но почему-то такое домашнее. Если я соберусь покончить с жизнью, то сделаю это в ванной, или на кухне, но лучше здесь. Мне надоедает сидеть, и я ложусь на пол, принимая позу эмбриона. Закрываю глаза, все молчит. Интересно, где Фрэнк? Все-таки ушел? Или решил вызвать слесаря? А, похуй, пока я в безопасности… Пытаюсь устроиться поудобнее, но мне все равно что-то мешает. Злюсь на пол, на Фрэнка, на себя, снова на пол, снова на Фрэнка. И снова на себя. Замкнутый круг. Вдруг до меня начинают долетать какие-то странные звуки. Сначала не обращаю на них внимания, потом они тоже начинаю бесить. Встаю, отпираю дверь и выглядываю в коридор. У косяка сидит Фрэнк, головой уткнувшись в колени. Сморю на него, а потом понимаю, что эти странные звуки всего-навсего всхлипы. Фрэнк, плачет. Стоп… Плачет, Фрэнк… Твою ж мать! Почему-то вся злость пропадает, и я просто падаю рядом, обнимая его и гладя по волосам:
- Тише, Фрэнк, я тут… Прости…- Парень мелко дрожит в моих руках. Как я мог забыть, что он всего лишь обычный человек, человек, которого я просто смог полюбить, которого заставил терпеть все мои истерики, которому тоже может быть больно. Мысли глупые и несвоевременные, но такие важные сейчас…
***
Сегодня все закончится. Я готовился к этому три гребаных месяца. Надеваю черную рубашку, красный галстук, подвожу глаза.
- Джи... Тебе не кажется, что красный галстук как-то не по случаю?..- Фрэнк подходит со спины и осторожно прикасается к яркой ткани. Отодвигаю его пальцы и ехидно спрашиваю:
- А тебе не кажется, что белая рубашка слишком светлая для похорон?- Он опускает голову и берет меня за руку. Пора выходить, у дома стоит такси, ведь не один из нас не способен вести машину... сейчас. Мне плохо, точнее, очень хреново.
Выходим из дома, садимся на заднее сиденье. На небе жуткие тучи, погода портится с каждой секундой, не смотря на то, что сейчас только начало сентября. До церкви ехать недолго, минут семь, не больше. Фрэнк смотрит в окно, стекло от его дыхания немного запотело, а мне почему-то становится так одиноко, что я придвигаюсь к нему вплотную, вжимая в дверь.
- Джи, ты чего?- Он поворачивает голову и несмело улыбается, но через мгновение отворачивается и шепчет:
- Прости…- Правильно, Фрэнки, не время улыбаться. Машина останавливается рядышком с оградой. Все церкви такие мрачные и величественные на вид, жуть какая.
На огромном каменном крыльце стоят мои родители… и родители Линдси. Мы отпевали ее в этой же церкви почти шесть с половиной лет назад. Тогда Фрэнк тоже стоял рядом и держал меня за руку, хотя был не обязан, но, просто я попросил… Здороваюсь со всеми, женщины рыдают, все в траурных одеждах, и только мы выделяемся галстуком и рубашкой, как обычно. Грустно улыбаюсь и смотрю в небо, где-то там сейчас братишка с дочкой… Я сам скоро разрыдаюсь, поэтому решаю зайти в здание, пока не поздно.
Ровные, полупустые ряды лавок, уходящие вдаль. Огромный орган, готовящийся разразиться последней для умерших мелодией. Реквиемом. Но это не важно, перед пюпитром стоят два гроба, белый и черный, маленький и большой. Пустые, и от этого еще более устрашающие. Ноги подкашиваются, и я падаю на первое попавшееся пустое место. Священник начинает речь:
- В этот день нам суждено проститься с двумя прекрасными людьми. Майкл был отличным специалистом в области психологии, несмотря на возраст, а Бендит даже не узнала, что такое жизнь, но Господь призвал их к себе, потому что так было нужно. Их тела уже на небесах, а души уйдут сегодня...
Я плакал навзрыд, перебивая громкими всхлипами чужие рыдания и чей-то тихий сочувственный голос рядом. Меня пытались заставить произнести прощальные слова, но я даже не встал, просто закрыл глаза и прошептал:
- Скоро встретимся, только дождитесь...
Вскоре эта часть закончилась, и осталось только доставить гробы на кладбище. На улице шел ливень, и ни у кого не было зонтов. Люди вышли из церкви и нестройной процессией потянулись за катафалком. Я был в самом конце и с тоской глядел в небо, заливающее меня водой. Если бы в дожде можно было утонуть... Проморгавшись и окончательно размазав по лицу подводку, я направился вслед за колонной. Мы шли совсем недолго. Две глубокие ямы рядом с могилой Лин казались кусками, вырванными из сердца. Поднялся ветер, срывая листву с деревьев и ударяя ледяными капли дождя. Никогда не думал, что опускать в землю пустые гробы так страшно. Люди стояли и кидали горстки сырой земли на лакированные поверхности. Я закашлялся, не в силах смотреть на эти извращения. Когда нанятые рабочие начали закапывать ящики, все мосты сгорели. По кладбищу пронесся дикий вопль:
- НЕТ!!!
Я побежал прочь, подальше отсюда. Страх и ненависть вскипели в сердце, вырываясь наружу криками и воем. Бежать долго не получилось, усталость и нервное перенапряжение дали о себе знать. Упав на землю, я продолжил плакать, изредка скребя ногтями землю. Вода стекала по лицу, превращая почву подо мной в грязь. Когда встал риск захлебнуться ею, меня оторвали от земли и вытерли чем-то лицо. Я попытался оттолкнуть этого несвоевременного волонтера и уже начал снова закипать, когда сильный удар в поддых заставил посмотреть на человека. Фрэнк, маленький сучонок, опять жить надоело?!
- ДЖИ! Сфокусируй на мне взгляд, придурок!
- Пошел нахуй...- Я отвернулся и стал смотреть в сторону. Парень вздохнул и протянул мне таблетку. Недоверчиво покосившись на "это", спросил:
- Это яд?
- Нет, успокоительное, пей уже!- Фрэнк с какой-то неясной грустью и стыдом смотрел за моими действиями, но как только лекарство было проглочено, встал и пошел обратно, горбясь и спотыкаясь. Минуты три я смотрел вслед удаляющейся фигуре. Боль притупилась и не грозилась сожрать разум. Проснулся давно забытый похуизм, и стало как-то резко легче. Встав и разглядев тряпку в руках, которой я вытирал лицо, с удивлением узнал в ней рубашку Фрэнка. Наверно, он уже замерз и потом простудится, но это было его решение... Брезгливо поморщившись, скомкал ткань в руках и направился к уже готовым могилам. Немного странно, но там я своего парня не застал, в принципе-то, не очень и хотелось.
следующая часть
|
