Глава 10
Глава 8
Саундтрек к главе: t.a.T.u. - Show me love.
Глава 9. Show me love (POV Gerard and Frank)
POV Frank
- Я буду ждать тебя в спальне, малыш, - шепнула мне красноволосая бестия и, завернувшись в махровое полотенце, покинула ванную комнату, оставив меня наедине со своими мыслями.
Я подошел к раковине и повернул вентиль холодной воды до упора. Пару раз плеснув себе ледяной струей на лицо, я почувствовал, как холодные капли мокрыми дорожками стекают по щекам и подбородку, неприятно, даже немного болезненно обжигая кожу. Я молча разглядывал свое размытое отражение в запотевшем зеркале напротив.
Из него на меня смотрел двадцатитрехлетний парень со смертельно бледным от усталости лицом и метровыми кругами под глазами. Сейчас я напоминал себе вампира, едва отошедшего от многовековой спячки. Красные, вздувшиеся от бессонницы капилляры, явно контрастировали с ореховой радужкой глаз и кое-где местами даже прорвались. А усыпанные татуировками пальцы на руках слегка подрагивали от волнения. Я вытянул руки вперед. Пальцы задрожали чуть сильнее.
Меня окутывал страх. Но страх чего? Головорезы остались позади, в сотне миль отсюда. Шанс того, что они найдут нас и превратят в мешки для трупов, конечно, был, но все же невелик. Они ведь даже не знают в каком направлении мы скрылись и где нас, собственно говоря, искать. Возможно, это был страх за Тайлера. Мой глупый самовлюбленный алчный братишка в погоне за своими призрачными ценностями мог навредить самому себе, даже не подозревая об этом. Хотя, он с самого начала знал, на что идет, когда только связался с бандой этих отъявленных ублюдков. Только вот, боюсь, ему глубоко плевать даже на себя. Прикрываясь благими намерениями помочь своей матери, Роудс проворачивает одну сделку за другой, утопая в этой грязи, словно в болоте. Тайлер будто паук, запутавшийся в собственной паутине, которая с каждым разом придушивает его все больше и больше... Может быть, им и правда когда-то руководило чувство бескорыстной помощи, но сейчас я вижу в его глазах лишь жажду героина и долларовые знаки зеленых купюр.
Еще я боюсь за нас с Джи, за наше с ним совместное будущее. Что ждёт нас дальше, за пределами зоны так называемой безопасности? Ведь при любом желании мы не сможем долго скрываться. Рано или поздно нас разоблачат, и тайное станет явным. Отец Линдси разыщет нас в два счёта (кто знает, какие службы на него еще работают, это может быть похлеще, чем Форт Нокс). Этот чертов наркобарон увезет Джерарда обратно в Нью-Джерси, оденет своей драгоценной дочурке обручальное кольцо на палец. А что я? Меня снова затащат в комнату метр на метр с белыми как смерть стенами и решетками на окнах, наденут усмирительную рубашку и окончательно доведут до сумасшествия. Хотя нет, я лишусь рассудка, не доезжая до места назначения. Сразу после того, когда они заберут моего Джи. Снова.
Опять это треклятое чувство дежавю! Мою голову сотрясает целая вереница вопросов. Неужели так тому и быть? Неужели все, ради чего я живу, - это несколько жалких, подаренных судьбой дней на свободе, после чего птичке обрежут крылья и вновь посадят в клетку? На этот раз уже навсегда.
Теряю равновесие и приваливаюсь к влажной от горячего воздуха стене. Плотно зажмуриваю глаза, лишь бы проклятая лампочка не ослепляла меня своим ярким искусственным светом. Горло саднит от подступающих к нему рыданий, слезы буквально душат меня, но я не позволяю ни одной соленой капле скатиться вниз. И пусть обрежут, мне не страшно. Я должен быть сильным - твержу сам себе как заведенный. Я должен постараться им быть, хотя бы ради Джи. Я единственный, кто сейчас у него есть, а он единственный у меня. Только так мы сможем спасти друг друга от всепоглощающего чувства саморазрушения. Даже, если эти дни будут последним счастливым мгновением в наших жизнях. Даже, если сегодняшняя ночь с ним будет последней. Я верю, что в этом тухлом гребанном мире еще осталось хоть что-то, за что можно бороться. В моем случае это "что-то" сейчас сидит в соседней комнате и ждет моей любви. Я подарю ему любовь. Подарю все то, чего ему так не хватало все эти три месяца.
Открыв кран и вновь ополоснув лицо водой, я быстро вытерся полотенцем и, развернувшись, покинул комнату.
POV Gerard
Было немного холодно, и бешеное сердце стучало как у загнанного оленя, но в целом я был в порядке. Мягкие хлопковые простыни снимали напряжение, приятно соприкасаясь с моей кожей, отчего хотелось проводить ладонями по ткани все снова и снова. Спустя пять минут томительного ожидания, я, вдоволь насладившись молчаливой темнотой, все же открыл глаза. Передо мной стоял Фрэнк, рассеянно обнимая себя за плечи. Будучи поглощенным тишиной и умиротворением вокруг себя, я не уловил момент, когда Фрэнк зашел в спальню. Сколько же ты стоишь здесь, малыш? Я уже заждался.
Он был совершенно обнажен, так же как и я, но в отличие от меня его нисколько не смущала собственная нагота. Парень молчал, боясь проронить и слово. Он будто не желал нарушать гармонию, что царила в этой комнате. Вы верите в то, что взгляд может быть осязаемым? Не знаю, как вы, но казалось, я мог почти ощутить, как пронзительный и одновременно нежный взгляд Айеро безмолвно скользил по моему обнаженному телу. Слова и вправду были излишни. Фрэнк изучал меня: ни одна клеточка, ни одна родинка не могла укрыться от взора этих цепких ореховых глаз, что подкупало еще больше. Я молча смотрел на юношу в ответ, застыв словно статуя, и боялся лишний раз пошевелиться. Я прекрасно осознавал, что одним неверным движением мог разрушить ту хрупкую манящую идиллию, господствующую в этом полумраке, перейти тонкую грань мечты и реальности.
Не разрывая со мной зрительного контакта, Айеро тихо и не спеша подошел ко мне. Кровать прогнулась под его весом, и вот уже Фрэнк сидит рядом со мной, нежно и трепетно поглаживая по щеке.
- Ты такой красивый сейчас, - его шепот достигает моих ушей сквозь ночную тишину, и это лучший звук, который когда-либо создавала природа. Голос любимого человека.
- Фрэнки, ты смущаешь меня, - ощущаю, как лицо заливает густой румянец. Прям как девчонка, ей-богу, но ничего не могу с этим поделать. - Я обычный, ничем не отличаюсь от других людей.
- Нет, ты отличаешься, - уголки его губ мгновенно ползут вверх и лицо озаряет улыбка. - У тебя прекрасная душа, Джерард. В наше время очень тяжело найти человека с поистине замечательным внутренним миром. Души большинства людей прогнившие, а их сердца съедены завистью и алчностью. Тела погрязли в похоти, а ночами они спят и видят, как им перечисляют очередную кругленькую сумму на счет в банке. Наверное, они даже слышат шелест купюр и чувствуют запах этих грязных бумажек.
Когда кто-то из них в последний любовался солнцем? Наблюдал его рассвет, зенит, закат? Кто-нибудь из этих важных бизнесменов-толстосумов хоть раз остановился и помог бедной старушке, у которой не хватает денег на хлеб? Они напрочь забыли о том, что такое благотворительность. Люди всё время куда-то спешат, в то время как мимо них проходит жизнь. Ты другой, Джи. Не такой, как они. Я вижу свет в твоих глазах, ощущаю чистый и невинный трепет твоего сердца, я вижу жизнь в тебе. То, чего не могу разглядеть в остальных.
Наклонившись чуть ближе, Фрэнк осторожно взял меня за руку, будто она фарфоровая и в любой момент может сломаться. Приблизив ее к губам, он запечатлел едва уловимый поцелуй на тыльной стороне ладони. Это было сравнимо с невесомым касанием крыльев бабочки.
- Я хочу тебя, Джерард Артур Уэй. Хочу тебя и твою красивую душу.
Его теплые мягкие губы накрыли мои, а мне, в свою очередь, катастрофически перестало хватать кислорода.
Наши языки мгновенно сплелись в страстном неутомимом танце. И это был не просто танец двух разгоряченных любовью тел, а нечто гораздо большее. Казалось, что сами наши души объединились в этот короткий миг, дабы на несколько секунд стать одним целым. Это была самая настоящая схватка не на жизнь, а насмерть, в которой я поначалу лидировал, но в конечном счете, уступил пальму первенства Фрэнку.
Я не знал, как на самом деле выглядит рай, но в тот момент был точно уверен в его существовании. Рай находился в его глазах, которые смотрели на меня с нескрываемым обожанием; райское наслаждение мне дарил каждый новый поцелуй, который Фрэнк оставлял на моей коже, словно помечая. Мой ангел, делающий меня своим, будто пытался таким образом вознести нас обоих к небесам и там скрепить наш союз.
Когда его жаркие влажные поцелуи спустились вдоль моей шеи, я поймал себя на том, что мой пульс участился, а дыхание стало прерывистым и тяжелым. Когда же губы Фрэнка нашли и поцеловали ложбинку между ключицами, я задрожал. Мне было так хорошо, что я не смел даже думать об окончании той эйфории. То, что я смог ощутить в эти доли секунды, напрочь сломало мой уютный мирок, вывело из зоны привычного комфорта. Фрэнк заставил испытать меня то, чего я не испытывал ранее. Маленький потерянный мальчик, всю свою сознательную жизнь проживший во мраке, наконец увидел свет. И не просто свет, а пережил самую настоящую вспышку чувств, неподдельную гамму эмоций и спектр наслаждений. Поцелуи Фрэнка опускались всё ниже и ниже, тем самым отправляя меня на седьмое небо. В его голосе я слышал ангельское пение; когда он касался моего тела, мне казалось, что на меня снисходит вся благодать этого мира. Знал бы ты, что делаешь со мной, Фрэнки... Ты делаешь меня ближе к Богу.
POV Frank
Чувствую твои руки у себя сзади на шее, то как немного влажные от воды пальцы проводят вниз по лопаткам, оставляя прохладные капельки, стекающие по разгоряченной коже. Слабо постанываю от того, с каким упорством и одновременно нежностью твой язык обводит татуировку скорпиона на правой стороне шеи. Ни одна девушка или парень не делали этого до тебя. Да, у меня были любовники до тебя, но никак иначе назвать их не могу. Да, среди них были и парни - я не поклонник стереотипов. Некоторые из них были хорошими и светлыми людьми, но они не давали мне того, что даешь мне ты. Той безграничной любви и свободы, той страсти, с которой ты отдаешься мне сейчас. До конца, до последнего вздоха... Мой Джи.
Опускаюсь чуть ниже, поудобнее устроившись на твоих хрупких бедрах. Обещаю, что буду нежным, малыш. Слегка закусываю призывно торчащий сосок на твоей бледной девственно чистой груди, на что ты тут же отзываешься хриплым возбужденным стоном. Ты уже на грани, дорогой, я это чувствую. То, как ты нетерпеливо трешься о мое бедро своим внушительным стояком, заставляет меня, закусив губу, тихо стонать от желания. Ощущаю, как оно горячими густыми потоками разливается по моим венам, заставляя кровь закипать все с новой силой. Внутри меня раскаленная лава, а сам я чувствую себя вулканом, который вот-вот готов извергнуться. Но огромными усилиями я все же сдерживаю свой напор, потому что мне не хочется, чтобы все закончилось настолько быстро.
Целую твои разбитые костяшки, которые ты повредил, когда мы вдвоем удирали от погони. Затем перехожу на внутреннюю часть ладони, медленно, но верно спускаясь к голубоватой паутинке вен на запястье. Мой взгляд останавливается на белых, едва заметных шрамах, которые тонкими полосками идут поперек запястий. Целую и их, при этом ощущая биение пульса под прозрачной кожей на своих губах. Ты непроизвольно всхлипываешь, когда я едва ощутимо веду кончиком языка по бледным, почти зажившим царапинам. Не последует упреков, я не буду спрашивать тебя о том, как они появились и при каких обстоятельствах. Я просто попытаюсь сделать так, чтобы порезы больше никогда не появлялись на твоем прекрасном теле.
Слегка поглаживаю твои разведенные бедра, при этом тщательно обходя стороной возбужденный до пределов член. Самое сладкое я решил оставить на десерт. Капелька смазки уже выступила на его поверхности, а спустя секунду уже стекала вниз по стволу. Как завороженный я наблюдал за этим зрелищем, готовый не стерпеть и наброситься на тебя будто голодный ястреб. Ты такой невинный, еще не запятнанный похотью и сладострастием; твоя молочно-белая кожа под цвет простыней еще не познала засосов и следов любовного соития. Такой открытый, такой желанный... Все твои прелести, девственно-чистые формы и плавные изгибы - они передо мной как на ладони, и я жадно поедаю их своим голодным взором.
POV Gerard
Мягко поглаживая меня по ягодицам, ты словно просил у меня разрешения перевернуться, и спустя мгновение я выполнил твою просьбу. Твои умелые нежные руки сразу же заскользили по моей спине, ощупывая каждый позвонок и дотрагиваясь до ямочек на пояснице. Твои широкие изящные ладони будто знали мое тело наизусть, знали, куда надавить, где лишь слегка прикоснуться... И от этих точных, мастерски отточенных движений у меня сносило крышу. Я хотел чувствовать... чувствовать тебя в себе, быть с тобой единым целым, видеть как подрагивают твои веки, когда ты во мне, а губы на пике наслаждения описывают идеальную "о". Чтобы я был причиной твоих страстных стонов, а они, в свою очередь, предназначались лишь для меня. Самый громкий из них я бы заглушил своим собственническим, даже отчасти животным поцелуем. Да, я собственник в этом плане и хочу, чтобы этой ночью ты принадлежал только мне.
Поцеловав меня в одну из ямочек на пояснице, ты заставил меня глухо простонать в подушку. Чувствую, как гладкий теплый язык скользит все ниже и останавливается где-то в районе копчика. Предвкушение того, что последует за этим дальше, вынудило меня невольно потянуться одной рукой к возбужденному органу, а другой заскользить по груди, зажимая торчащие соски между пальцев. Тихо охнув от таких манипуляций со своим телом, я, таким образом рассекретив себя, тут же получил несильный шлепок по рукам. Я поднял на Фрэнка свои блестящие от желания глаза, столкнувшись с такими же полными страсти глазами цвета лесного ореха. В которых помимо сдерживаемой похоти я видел что-то еще. Одновременно серьезность и нежность вперемешку с дьявольскими огоньками. Просто поразительно!
- Не прикасайся к себе, - прошептал возлюбленный мне на ухо, слегка укусив за мочку. - Просто расслабься и наслаждайся процессом.
И я наслаждался. Мертвой хваткой я ухватился за простыни, когда проворный язык Фрэнка оказался между моих ягодиц и легонько коснулся сжатого колечка мышц. Когда Айеро стал входить глубже, я выгнулся в спине и протяжно застонал, почти закричав от внезапно нахлынувшей волны удовольствия. Несколько минут я насаживался на умелый язычок парня, не заметив, как начал просить о большем.
- Фрээнкии... я больше не могу!!! - протяжно завыл я, стараясь удерживать равновесие. Сделать это с согнутыми в локтях руками и стоя при этом на коленях в состоянии, подобном алкогольному опьянению, было довольно сложно.
- Потерпи еще немного, любовь моя, - я почувствовал смачный поцелуй на своей левой ягодице. - Скоро ты будешь летать в облаках.
Вновь развернув меня в первоначальное положение, Фрэнк незамедлительно заткнул мне рот яростным поцелуем. Его язык путешествовал по кромке зубов, а губы неистово сминали мои. Затем, будто утолив свою жажду похоти, Айеро немного сбавил обороты и уже просто и нежно исследовал меня своими влажными губами, изучая мой рот изнутри. Своими татуированными пальцами он запутывался в моих свежевыкрашенных огненно-красных прядях, немного наклонив мою голову в сторону, чтобы открыть больший доступ к шее. Оставив невесомый поцелуй на скуле, он спустился ниже, к подбородку. Самозабвенно зарывшись в моих волосах, Фрэнк выцеловывал миллиметр за миллиметром, покрывая влажными поцелуями-укусами мою нетронутую светлую кожу. Я и сам хотел этого - пусть все видят, что я принадлежу лишь ему.
POV Frank
- Ах! - коротко стонешь ты, когда я, хаотично выцеловывая низ твоего живота, как бы невзначай касаюсь своим подбородком твоего сочащегося смазкой члена. Твои ресницы слегка подрагивают, а рот приоткрыт, когда я касаюсь тебя там. Вбираю наполовину, двигая головой вверх-вниз и издавая громкие причмокивающие звуки. Вижу как ты жадно ловишь губами воздух, задыхаясь в порыве сладкой истомы, чувствую, как тонкие хрупкие пальцы перебирают волосы на затылке. Я сам еле сдерживаюсь, малыш, чтобы не кончить при одном взгляде на тебя. Твои сладкие откровенные стоны только усугубляют мое и без того шаткое положение.
- Прошу, не мучай меня, Фрэнк! - ты не сдерживаешься и кричишь, когда я касаюсь языком головки пениса и слегка засасываю ее. - Возьми меня, пожалуйста! Я так хочу тебя... внутри.
Твои слова, сказанные на пике возбуждения, были для меня последней каплей. Поудобнее устроившись между твоими коленями, я уже хотел было начать подготавливать тебя, но ты лишь остановил меня легким поглаживанием руки.
- Что такое, Джи? Ты передумал? Я пойму...
- Нет, Фрэнки, - заботливым жестом, ты убрал мне прядь за ухо, подарив при этом улыбку в сто тысяч солнц. - Я ни в коем случае не передумал. Просто... я не хочу тратить время на растяжку. Начни медленно, а там как пойдет.
Я молча кивнул, приставив головку ко входу.
- Будет больно, Джи, - не хотелось пугать тебя, но я понимал, что в такой ситуации нужно быть честным.
- Я предвидел это, - зеленые глаза серьезно посмотрели на меня, но улыбка не сходила с лица. - Я тоже хочу предупредить тебя кое о чем. Понимаешь, я еще ни с кем это не делал... даже с девушками. Так что, если я буду делать что-то не так, просто поправь меня, хорошо?
Наверное, тебя сильно встревожил мой удивленный взгляд, поэтому ты добавил:
- Да, мне двадцать один и я девственник. Во всех отношениях.
- Ммм, так ты у нас нетронутый цветочек оказывается? - пошутил я, чтобы помочь справиться с возрастающим напряжением. Я ведь знаю - ты боишься. Боишься неизведанного, хоть и стараешься не показывать этого.
- Ага, - твоя улыбка стала шире, а я облегченно вздохнул, что могу хоть каким-то способом отвлечь тебя от предстоящей болезненной процедуры. - Берег свою розу для тебя.
- Я ценю это, - прошептав, я наклонился чуть ближе и почувствовал, как мы соприкоснулись носами.
Ты моментально краснеешь, я могу разглядеть это даже в полумраке спальни. Смущаешься, тебе стыдно за то, что в твоем возрасте многие распрощались со своей девственностью, а ты до сих пор не познал всей прелести интимного соития. Но так даже лучше. Твоя невинность и чистота привлекают меня и заставляют хотеть тебя еще больше. Ведь, согласитесь, не каждую ночь вам собирается отдаться ангел. И я говорю сейчас не про грубое безэмоциональное совокупление, главной целью которого стоит эгоистическое удовлетворение своих желаний. Нет! Отдаться - не значит "отдать свое тело", а значит "доверить свою душу". Вот она, Джи, смотри. Сейчас твоя хрупкая нежная душа находится у меня в руках. И я буду предельно осторожен.
POV Gerard
- Готов? - ласковый поцелуй в шею прогоняет все тревоги, разрушая ту преграду из страхов и сомнений, которым я подвергался. Хочу ли я этого? Теперь я точно знал ответ на вопрос - да!
- Всегда, - прошептал я в ответ, оставляя маленький поцелуй в уголке рта любимого.
- Хорошо.
Сначала Фрэнк вошел в меня лишь наполовину, давая привыкнуть к ощущению инородного предмета внутри. Не скажу, что боль была адской, довольно терпимой. Скорее неприятно, чем больно. Но я приказал себе терпеть, потому что был уверен - после боли придет наслаждение. Это ведь и по жизни так: не пройдешь тернии - не увидишь звезды. Именно поэтому, несмотря на то, что мне казалось будто мои внутренности разрывают изнутри, я послушно ждал, когда жжение в моем теле утихнет. Спустя несколько минут, когда мне стало лучше, я дал знак Фрэнку, чтобы он продолжал. Когда Айеро вошел в меня полностью, я облегченно вздохнул: самое страшное позади.
- Милый, как себя чувствуешь? - пальцы с надписью "Halloween" успокаивающе гладили меня по лицу, так что я даже временно забыл о дискомфорте и чуть было не замурчал аки мартовский кот.
- Мне хорошо, Фрэнки, правда, - и я не лгал, мне действительно было гораздо лучше. Боль от проникновения улетучилась, а слезы больше не норовили брызнуть из глаз. Все просто замечательно.
И тогда Фрэнк начал двигаться. Сначала несмело, он явно осторожничал, дабы не сделать мне больно. Как там говорится: хороший мужчина причиняет боль лишь однажды? Надо признаться, в этой боли было нечто приятное. А когда Фрэнк прошелся по моей простате, я выгнулся подобно змее, а мои глаза распахнулись от внезапно накатившей эйфории. Я словно рыба, выброшенная на берег, жадно ловил губами воздух, не силясь что-либо произнести, в то время как низкие гортанные стоны выходили из моего рта. Моя кожа в одночасье превратилась в единый оголенный нерв. Всеми клеточками своего обнаженного тела я чувствовал его в себе и на себе. Влажные раскрасневшиеся губы Айеро нетерпеливо порхали над моей шеей, целуя выпирающий кадык. Каждый раз когда Фрэнк толкался в меня с особой страстью, его поцелуи заглушали собственный стон. Мои пальцы хаотично блуждали по его обнаженной в меру накаченной груди, очерчивали слегка наметившиеся кубики пресса. Притягивая Айеро к себе для очередного собственнического поцелуя, я зарывался руками во влажные от пота волосы. На долю секунды открыв глаза, я стал свидетелем самой возбуждающей в мире картины: несколько прядей упали Фрэнку на лицо и прилипли ко лбу, а влажные, чуть припухшие от поцелуев губы застыли в немом крике, обнажая белоснежные зубы. Но последней гранью стали его глаза. Томные, блестящие в полумраке, наполненные неприкрытой нежностью и любовью. Они смотрели на меня все это время. Казалось, Фрэнк даже не закрывал их, боясь упустить хотя бы одно мгновение нашей с ним ночи любви.
- Я люблю тебя, Джи-Джи, - повторял он будто в полупамятстве. - Люблю, люблю, люблю... Боже!
Движения Фрэнка перестали быть плавными и превратились в рваные и резкие. Парень сбился с ритма и теперь отчаянно вдалбливался в меня со всей животной страстью, не переставая при этом выкрикивать мое имя.
Низом живота он нещадно терся о мой член, а я сам был уже на пике удовольствия. Будто за моей спиной выросли невидимые крылья, будто еще немного и я воспарю к облакам. Это чувство кайфа в твоих венах, ощущение свободного полета... Казалось, эта ночь стерла границы между сном и реальностью. Я уже не знал кто я, не помнил, где нахожусь, и мне было абсолютно плевать на то, что правильно, а что нет. Сейчас весь смысл бытия для меня сосредоточился на этом маленьком пространстве и на звуках имени любимого, которое я выкрикивал в порыве оргазма, бурно изливаясь нам на животы. Спустя минуту второй громкий стон наполнил нашу спальню, и я почувствовал теплую густую жидкость внутри себя.
Последнее, на что нас хватило, - это подарить друг другу усталый ленивый поцелуй. После чего я, поудобнее устроившись на груди Фрэнка, погрузился в царство Морфея в объятиях возлюбленного.
|
