Вот и приехал. Припарковав машину, вылез из промерзшего салона. Фонари освещали массивную дверь морга, улица то и дело оглашалась, чьими-то воплями и пьяным гоготом. Город не спал, так же, как и я. Спал только мой Фрэнки, но и это было легко поправимо. Дрожащими пальцами нажал на звонок. Из динамика послышалось шипение, которое прервалось хриплым голосом сторожа Люка:
- Кто?!
Вздрогнув, и преодолев внезапное желание убежать, едва слышно ответил:
- Уэй, я забыл кое-какие бумаги.
- Кто?!
Глухой старик.
- Уэй! Мне нужно закончить кое-что и забрать бумаги!
- Ааа…- Люк затих, затем раздался мерзкий писк, и тяжелая дверь отворилась.
Я победно ухмыльнулся, первая задача была выполнена, все шло по плану.
- Доброй ночи, мистер Уэй. Поздновато вы что-то, однако…
- Да, не закончил кое-что, а к завтрашнему дню все должно быть уже выполнено. Вот и приходится по ночам таскаться.- сняв шарф, я приветливо улыбнулся старику, дабы заслужить хоть какое-то его доверие.- Ключи от семнадцатого, можно?
- Ну, а чего нельзя то? Вот, пожалуйста.- Люк, потирая свою редкую темную бороду, протянул мне в ладонь ключи.
Задача вторая.
- Люк,- уже уходя, будто невзначай, спросил я.- Внутренний кабинет открыт?
- Конечно, открыт, чего его закрывать то?- хмыкнул старик.
- Чудесно.- улыбка не покидала моих губ.
Все шло, как нельзя лучше. Оставалось только надеяться, что Фрэнк был еще там, а не в общем хранилище. Пройдя цепь тусклых коридоров с одинаковыми дверьми, за которыми лежали холодные опустошенные трупы, я добрался до кабинета Глории. Открыв заветную дверь, прошел, включил свет, вновь повернул ключ в замочной скважине. Никто не должен был помешать мне. Сняв куртку, закурил, принялся судорожно перерывать ряд всевозможных коробок и шкафчиков. Среди десятка разнообразных бутылочек, флакончиков и канистр, нашел наконец-то то, что искал. Задача три выполнена. Зажимавшие тлеющую сигарету губы, растянулись шире. «Консервирующая жидкость: формалин — 100 мл, хлористый калий — 5 г, уксуснокислый калий— 30 г, вода — 1000 мл».
Ten years ago.
Даже если бы и очень захотел - не смог бы уже избавиться от этого. От этого не избавляются так просто. Фрэнк загнан. Чувствами. И это неизбежно. Обижаться на Джерарда? Ему хватает ума этого не делать. Осуждать, ругать его? Тоже не вариант. И он мается, переживает, расстраивается. Спросить на прямую духу не хватает, а сам Уэй не в состоянии что-либо объяснять. Через пару дней Фрэнк забирает его из больницы, Джерард еще очень слаб, но его отказываются держать в палате без страховки. И Айеро, проклиная всю отечественную медицину, на чем свет стоит, решает самостоятельно выходить больного. К тому же, это ему уже не впервой. Он, принимая на себя роль заботливой няньки, практически поселяется в квартире Уэйя. Готовит там, убирает, следит за тем, сколько Джи ест, спит, тепло ли ему, не болит ли чего. Усталый и опустошенный, ближе к полуночи, плетется к себе домой, дабы немного поспать, чтобы с утра, с новыми силами, вновь вернуться к своим обязанностям. За все три дня они обменялись от силы пару тройкой слов, не больше. Джерард не говорит ему ни о чем, ничего не спрашивает, изредка виновато улыбается, когда Айеро приносит ему очередную тарелку бульона. Чаще просто сидит, молча у балкона, задумчиво куря одну сигарету за другой. Часов по десять в сутки спит. Как и в один из декабрьских вечеров, когда Фрэнк заботливо укрыв его одеялом, сидит рядом, любуясь его мирным сном. За окном, освещенный рассеянным светом фонарей, сыплет снег. На губах умиротворенная почти счастливая улыбка. Несмотря на усталость, несмотря на то, что меньше, чем за неделю, лицо осунулось, потемнело от постоянных переживаний, несмотря на это все, он почти счастлив. Да и как может быть иначе, если он рядом с любимым человеком. В тихой темной комнате, рождается надежда на лучшее будущее. Появляется вера. В покрасневших глазах вспыхивает сила, вдохновение на борьбу. Фрэнк нежно берет ладонь Джерарду в свою. Они выберутся из этого, вместе. Он вытащит его, чего бы ему этого не стоило. На губах все та же улыбка, а по щеке катится прозрачная капля. « Мы выберемся, я тебе обещаю». От неожиданного громкого стука, разрывающего всю упоительность тишины, Айеро испуганно вздрагивает. Стучат в дверь. Быстро вытерев рукавом толстовки влажные глаза, спешит открыть, пока этот стук не разбудил Джерарда. «Должно быть, Майки»- думает про себя, открывая дверь. Однако человек, стоящий на пороге оказывается совсем не Уэйем младшим. Чуть выше Фрэнка, с темными волосами, спадающими на плечи немытыми прядями, в длинном пальто из мятой серой ткани. Айеро, не без удивления, смотрит на его улыбающиеся лицо.
-Здрасте.- голос тягучий и слегка гнусавый.
Мерзкая улыбочка, больше походившая на ухмылку, вызывающий взгляд. Не может быть…
- Берт?
- Мы знакомы?- парень явно не помнит тот знаменательный осенний вечер.
- Да…- едва слышно отвечает Фрэнк, застигнутый врасплох этим внезапным вторжением, как казалось, уже бывшим дружком Джерарда.
- Что ж, превосходно… Джерарда можно?
Айеро, теребя, спавшую на глаза челку, невнятно выдает:
- Он спит.
- Ну, так разбуди его.- в голосе Берта появляется раздраженность.
- Нет.- Фрэнк сам не совсем понимает что говорит.
- Что значит, нет? Я по делу вообще-то, он меня ждет.
- Нет, не ждет.
- Слушай, парень, ты не охерел ли?- уже неприкрытая злость.
- Джерард болен и он спит, и я не собираюсь будить его.- голос становится несколько решительнее.
- Болен? Парень, тогда я его спаситель, я принес его лекарство.- Берт, быстро достав из кармана небольшой пакетик желтоватого порошка, трясет им прямо перед носом опешившего Айеро.
- Так это ты?- сколько недоумения, омерзения и ненависти в одном вопросе.
- В смысле?- устало спрашивает Берт, уже делая шаг, чтобы пройти в квартиру.
Одним резким движением перегородив ему путь, Фрэнк, чувствуя, как внутри закипает уже нешуточная ярость, шипит сквозь зубы:
- Это ты подсадил его на эту дрянь!
- Да, ты о чем вообще?!
- Это ты носишь ему этот сранный LSD.
Все тело начинает трясти от столь резкого прилива ненависти.
- Да что ты говоришь? Милый, Уэй просит - я даю. Так у нас во всем…- еще более мерзкая улыбка, скрывавшая под собой не менее мерзкий смысл.
Айеро впивается ногтями в ладонь.
- Дай пройти, понятия не имею, кто ты такой, но ты здесь ничего не решаешь…- пытается оттолкнуть Фрэнка.- Сукин ты сын, дай пройти! Уэй меня знает лет сто!
- Убирайся.
- А не пойти ли тебе на хуй?!
- Я сказал тебе - убирайся!- говорить тихо уже не получается.
- А то что?!- Берт, что есть силы, толкает его в плечо.
Фрэнк, несколько пошатнувшись, с размаху заезжает ему сжатой кистью правой руки, куда-то в район носа. Удар спонтанный, Айеро не собирался никого бить, начинать драку - ему совсем не свойственно. Однако раз дело касается его Джерарда… Берт сгибается пополам, закрывая ладонью уже кровоточащий нос. Айеро испуганно смотрит на него, ощущая при этом какую-то уверенность в том, что он все делает правильно.
-Ублюдок.- почти рычит Берт.
И не успевает Фрэнк сообразить, что к чему, как крепко сжатый кулак его противника бьет его в челюсть. В глазах на какое-то время темнеет. Воздух застряет в глотке, затем весь рот заполняется солоновато - металлическим вкусом. На глаза непроизвольно выступают слезы, едва хватает сил, чтобы поднять голову и посмотреть на своего врага.
- Еще увидимся.- кидает Берт, которому тоже видно перспектива драки уже не кажется привлекательной.
Фрэнк провожает взглядом его темную фигуру, пока та не скрывается из виду на лестнице. Голова трещит, то ли от преизбытка чувств и мыслей, то ли от удара. Кровь из рассеченной об зубы нижней губы, капает на толстовку. Злясь на самого себя, на Берта и на весь мир в целом, Айеро закрывает дверь, собираясь отправиться в ванну, дабы отмыть следы боя. Но тихий голос Джерарда не дает ему этого сделать:
- Фрэнк…
Айеро вздрагивает, « Черт, черт, черт…», мечется в коридоре пару секунд, решая, как быть. Затем, обреченно вздохнув, плетется в комнату. Деваться некуда, должно быть Уэй все слышал, да и как тут не услышать, если последние их реплики раздавались эхом если не на весь дом, то на весь подъезд уж точно. Зайдя в темную комнату, Фрэнк сначала и не замечает ссутулившуюся фигуру ,сидящего на матрасе, Уэйя.
- Фрэнк.- повторяет он еще раз.
И Айеро виновато опускает голову, медленно подходя к нему, садится рядом.
- Извини…- только и может едва слышно сказать.
Да и за что ему извиняться? За то, что он любит его и, ясное дело, заботиться о нем? Джерард грустно улыбается:
- И ты извини, ты должен был знать.
У Фрэнка хватает-таки смелости поднять на него взгляд:
- Что для тебя значит Берт?- вопрос резкий, и достаточно неопределенный, но не задать его он не может.
Уэй думает пару секунд, а затем, все так же улыбаясь, отвечает:
- Он мой хороший друг, мы знакомы еще со школы. Он хороший парень.
- Аааа…- протягивает Фрэнк, пряча глаза.
Хороший парень значит.
- У тебя тут кровь, Фрэнки, как же вы так…- с досадою говорит Джерард, протягивая руку к щеке Айеро.
Но тот перехватывает его ладонь.
- Я, пожалуй, пойду…- говорит еле слышно, собираясь встать.
Ревность, почти детская обида, перебороть которую нет ни сил, ни желания. Джерард не отпускает его руку. Фрэнк готов захныкать. « Дай же мне уйти, не мучай меня.»
- Фрэнк, Фрэнки, останься…- напряженный голос с чем-то, похожим на мольбу.
Айеро вопросительно изгибает бровь. Уэй нервничает.
- Пожалуйста, останься со мной, не уходи, живи у меня…
Фрэнк смотрит на Уэйя широко распахнутыми глазами, от шока губы едва ли могут растянуться в неком подобии улыбки, старается убедить себя в том, что это не сон, что это все в за правду. Нужно ли говорить о тех чувствах, что заполняют все его существо в этот момент. Представьте, что человек, необходимый вам, любимый вами, предлагает вам быть вместе всегда, каждый день, каждый час, каждую минуту. Представьте, что вы испытаете, и умножьте это раз в десять. Фрэнк буквально зависает, сердце замирает, дыхание почти прекращается.
- Фрэнк?- Джерард все больше нервничает.
Айеро смотрит на него, такого красивого, такого родного, взволнованного. Джи сидит пред ним, судорожно заламывая пальцы. Можно ли быть таким счастливым? Улыбка растягивает окаменелое лицо. Слов и не нужно. Джерард, вопросительно взирая на него еще пару секунд, облегченно улыбается в ответ. Фрэнк берет его лицо в свои ладони и нежно накрывает мягкие губы своими. Обхватив тонкую шею, притягивает его к себе. Уэй в ответ обхватывает его талию, прижимаясь к нему всем телом. В таком можно задохнуться. Становится жарче, влажные губы Айеро переходят к тонкой прохладной коже на шее. Абсолютно престав себя контролировать, он покусывает ее, целует, проводя горячим языком, заставляя Джерарда тихо всхлипывать. Руки Уэйя, неизвестно как оказавшиеся под толстовкой Фрэнка, начинают поглаживать все его разгоряченное тело, требуя избавить его от одежды. Оторвавшись на пару секунд, чтобы глотнуть воздуха, Айеро замирает. « Что мы делаем?!» панически проносится в сознании, тяня за собой ряд всевозможных сомнений и страхов. Может, пройди еще секунда и он, преодолев страсть и похоть, спросил бы об этом вслух, но Джерард занимает его губы, окончательно решая тем самым исхода сегодняшнего вечера. Не в силах противостоять желанию, Фрэнк, помогает ему стащить с себя толстовку, все страхи уходят на второй план. Жарко. Стянув кофту с тела Джерарда, он с восторгом начинает изучать каждый сантиметр его холодной кожи своими горячими губами, пачкая ее своей кровью. Уэй расстегивает пряжку его ремня, снимает с него ставшие уже тесными джинсы. Айеро готов задохнуться, когда тонкие пальцы, забравшись под резинку боксеров, с силой обхватывают его член. Волосы липнут к потному лбу, губы не расстаются с губами Джерарда. Фрэнк, найдя молнию его джинсов, расстегивает их, укладывая Уэйя на спину, стягивает их с него. Ложится сверху, Джи обхватывает его спину ногами, начиная двигать рукой. Зрачки расширяются, волоски на коже встают дыбом. Сбившееся дыхание переходит на хрип. Влажные губы у уха:
- Сделай это, Фрэнки.
|
