http://notforsale.do.am/blog/pervaja_stupen_vojny_3/2013-10-23-8676 Глава 3

-Мама?  Это ты?

-Да, я тут, сынок.

-Ты приехала с папой?

-Я всегда с ним.

-Хорошо. Не уезжай больше так надолго.

-Я  люблю тебя.

-И я тебя, мама

**

Мне так тепло сейчас.  Солнце уже выпустило свои лучи на волю, и они проникают в мою комнату через открытое окно, ложатся мне на волосы, на лицо и заставляют сон отступить.  Я чувствую, как что-то холодное и мокрое тыкается в мою шею, и сразу же хочется засмеяться, потому что это весьма щекотно.  Я приоткрываю один глаз и с радостью обнаруживаю, что прямо передо мной стоит хаски, размахивая своим пушистым хвостом.

-Ты никогда не оставишь меня в покое, - парирую я, переворачиваясь на другой бок и утягивая собаку за собой. Она подчиняется мне и спокойно ложится в моих объятиях. Мы лежим так ещё около получаса, а потом я принимаю решение, что пора встать и пойти выгулять мою питомицу. Борясь с невероятным ощущением слабости в мышцах, я пытаюсь аккуратно встать с кровати, чтобы не упасть, зацепившись за вальяжно расположившуюся на кровати собаку. Когда с этим было покончено, я отправился в душ, чтобы смыть с себя неприятный запах пота и победы. 

Когда мне довелось посмотреться в зеркало, которое весело над раковиной, я ужаснулся размерам синяков у меня под глазами. Я взял расчёску и попытался причесать мои чёрные запутавшиеся волосы, и надо сказать, что это у меня получилось весьма неплохо. После я отправился прямиком в душевую кабинку. Включив воду, я стал наслаждаться приятной дрожью, которая проходит по телу при соприкосновении кожи с каплями. Это было физическим удовольствие, но точно не душевным.

И вдруг мне стало так обидно за себя. Почему я ничего не чувствую, когда другие от маленьких повседневных радостей испытываю счастье? Почему я работал над своей жизнью около пятнадцати лет  и теперь всё, что я имею, не приносит мне радости? Потому что я мёртв. Но когда моя душа успела сгнить под натиском проблем и потерь? Когда я превратился в бездушную машину, которая делает всё на автомате, не желая нарушать порядок хаоса? У меня столько вопросов и ни на один я не могу дать ответ. Наверное, я сам не хочу знать. Я труслив, как и многие. Почему я сейчас стою и ною, а не иду на поиски своего воскрешения?  Наверное, всё, что происходит в нашей жизни – одна огромная система со своим порядком, и если что-то сломать или изменить, то всё полетит в тартарары. И я боюсь ломать. Не хочу, чтобы всё стало хуже. Этот маленький хаос посреди ещё большего, мощнейшего, пробрался ко мне внутрь и извлёк все конфликты, которые могли быть. Я не сражаюсь за что-то уже давно, потому что мне не за что сражаться. Я бы хотел биться с самим собой, хотел преодолевать проблемы, но их нет. Я не могу ступить даже на первую ступень этой войны. Когда есть что-то, что нужно всем, но оно одно, начинается конфликт. Там нет явного победителя, там есть страсть.  Гонки перестали для меня быть войной, потому что есть явный лидер. Я всё ещё смутно помню свои внутренние конфликты. Помню, как пытался побороть себя, чтобы пригласить девушку на свидание. Помню, как хотел сделать трюк и ломал все свои ограничения, чтобы мотоцикл подчинился мне. Помню, как был счастлив, когда войну выигрывала моя страсть. И сейчас я старею, понимая, что войну может выиграть и страх, поэтому я её пока не разжигаю. Я жду момента, когда придёт кто-то, кто поможет мне преодолеть всё и выиграть у самого себя.

-Пойзон, паршивец, есть иди! - громко крикнул отец, который, видимо, встал раньше меня, чтобы позаботиться о нерадивом сыне.

Я вышел из своего плена воды и почувствовал, как кожа покрывается мурашками от холода. Я тут же весь сжался и попытался найти халат, который после обнаружения тут же натянул на свою голую задницу. Через минут пять я уже вошёл на кухню в сопровождении хаски, которая пыталась схватить зубами пояс от моего халата.

-Отстань, собака, - я легонько стукнул её по уху, после чего та обиженно фыркнула и вышла из кухни.

-Как спалось? – спросил папа, выкладывая на тарелку омлет.

-Отлично, - соврал я, привыкший к этому.

-Мне тоже, - сказал отец и принялся поедать свою порцию, пока я заваривал себя кофе. – Мне сегодня нужно будет уйти на целый день, а завтра я снова уезжаю в Италию, - папа заметно погрустнел и стыдливо опустил глаза.

-Почему ты приехал на такой короткий срок? - разочаровавшись во всём, в чём только можно, спросил я.

-Мне нужно было провести переговоры с администраторами  «Wind Speed». Это всего на один день было. Пати, прости, пожалуйста.

-Ладно, ничего, я всё понимаю.

-Ты пойдёшь со мной туда сегодня? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

-Хорошо, я пойду, - перебил я его, - конечно.

-Славно. Ты не обижаешь?

-Нет.

-Чёрт, конечно же, ты обижаешься и знаешь что? Ты имеешь право на это. Мы сегодня с тобой пойдём туда вместе и вспомним былые времена, хорошо?

-Пап, я никогда не смог бы тебе отказать.

-Чудно! Я в душ, а ты одевайся! – я посмотрел вслед убегающему из кухни отцу и отпил из своей чашки кофе. Всё-таки, это несправедливо.

Когда я доел свой завтрак, мне пришлось подняться в комнату, чтобы одеть что-нибудь. На чужих гонках меня не было уже очень давно. В смысле, я приходил только тогда, когда участвовал в заезде сам. Я не люблю смотреть на соперников. И вот сейчас я со своим легендарным отцом иду туда намного раньше начала, чтобы уладить некоторые технические и денежные вопросы, а после останусь, чтобы посмотреть на то, как победитель радуется победе. Ведь я в любом случае позавидую ему, его страсти, его огню, а потом мысленно пожалею, зная, что вскоре он будет повергнут. Повергнут внутренней войной или внешним соперником, но будет. И именно сейчас, именно на этих гонках ему придётся не сладко. Он будет собирать себя заново, потому что проигрывать со страстью в сердце просто невыносимо.

Я поднялся в свою комнату с этими ужасными шторами, открыл шкаф и принялся выбирать одежду. Да, соглашусь, собираюсь я иногда, как девушка, но что поделать? Из шкафа вылетела куча брюк, джинсов и чего-то ещё непонятного. Я принялся осматривать всё это и остановился на синих облегающих джинсах, длинной чёрной футболке, кожаной куртке и чёрных конверсах.

Я посмотрел в зеркало, когда оделся и привёл свои волосы в порядок. Мне, если честно, понравилось то, что я увидел. Немного самодовольно,  и заставляет задумываться о моей самооценке.

-Давай, девица, выходи уже, - в мою комнату заглянул отец, - ты неотразим. Почти как я.

-Спасибо, -  я улыбнулся и покинул свою комнату.

Мы с папой прошли к его машине, и я взгромоздился на сиденье рядом с водителем. Я почувствовал какой-то странный запах, и мне сразу захотелось вылезти, чтобы проветрить салон. Я не привык ездить в машинах, потому что почти всю свою жизнь провожу на мотоцикле. Возможно, этот запах в машине отца является стандартным освежителем, но я привык к ветру и открытому пространству.

-Ничего не забыл? – спросил папа, садясь в машину.

-Нет. Поехали уже, - я нетерпеливо поёрзал на сиденье и, найдя нужное положение, приготовился к поездке.

Мы всю дорогу разговаривали, смеялись и вспоминали какие-то забавные случаи из прошлого. Мы всегда с отцом болтали в машине, и этот раз не стал исключением.Я внимательно следил за открывающимися мне пейзажами. Когда я ездил на мотоцикле, мне было не до рассматривания прелестей, но сейчас ничего не мешало. Все деревья, кусты и трава выглядели такими спокойными и нетронутыми, хотя мимо нас иногда на большой скорости проносились машины и мотоциклы. Вся эта картина создавала впечатление о том, что есть место, которое мог обнаружить только я или моё воображение. Место, где никто никогда не убивал. Я открыл окно со своей стороны и вдохнул воздух, который на большой скорости казался таким свежим и приятным. Но вот машина подъехала к месту назначения, и я вся моя радость куда-то испарилась.

Передо мной была огромная территория, на которой пока почти не было людей. Несколько палаток стояли на правой стороне площадки, а возле них ходили люди, обсуждающие что-то друг с другом.

-Будь дружелюбней, Пати, - сказал отец и вылез из машины, а я следом за ним. К нам тут же стали подходить люди и с почтением пожимать отцу руку.

-Мы так рады видеть Вас здесь сегодня. Ваш сын просто замечательный гонщик, - я невольно скривился от этой фразу. – Кстати, здравствуйте, Пойзон, - мужчина средних лет, который выглядел весьма солидно, протянул мне руку, и я нехотя пожал её. 

-Я бы хотел встретиться с главным администратором.

-Да, конечно, пройдёмте, - мужчина зашагал в сторону одной из палаток. – Ваш сын останется с Вами?

-Да, - холодно отозвался отец и потянул меня за рукав, призывая идти за ним.

Мы все вместе вошли в палатку, и к нам тут же подлетел администратор, с восхищением смотря на меня и отца.

-Как хорошо, что Вы пришли. Это просто отлично. Мы так рады видеть Вас, сэр, - начал тараторить недалёкий заведующий всем этим балаганом, который называется нелегальными гонками. – Пойзон, Ваше выступление вчера было просто восхитительным, - обратился он уже ко мне.

-Да, спасибо, мистер… - и тут я завис, потому что за все года участия в заездах я не удосужился узнать его имя.

-Мистер Пэн, - помог он мне, и мне еле удалось сдержать смешок, потому что я представил его в зелёном комбинезоне и милой шапочек из листьев.

-Да, спасибо, мистер Пэн.

-Итак, давайте решим все проблемы, которые есть, как можно быстрее, - сказал папа, подбадривая мистера Пэна на дальнейшие действия.

-Ну, у нас есть некоторые проблемы с медицинским обеспечением, так как никто не хочет здесь работать из-за полиции. И как раз у нас есть огромная проблема с копами, и если её решить, проблема с медиками исчезнет.

-Отлично, - угрюмо сказал папа, рассматривая отчёт о последних события, происходивших с непосредственным участием блюстителей закона.

-Я выйду, - буркнул я и пошёл за палатку, чтобы выкурить ещё одну сигарету. Надеюсь, всё пройдёт гладко сегодня. Ведь когда нет медиков, риск увеличивается, а сегодня будут заезды молодых ребят, которым любезно предоставили трек, чтобы выбрать новеньких для гонок против таких, как я. Я искренне не хочу, чтобы кто-нибудь падал. Я боюсь этого, и если что-то пойдёт не так, то все обнаружат панику и страх в моих глазах, но ведь великий Пати Пойзон не умеет бояться.