http://notforsale.do.am/blog/i_see_you/2013-11-03-8775

Chapter Two

POV Frank

Пейзаж за окном медленно сменялся с длинных, тяжелых и таких знакомых мне серых небоскребов на низенькие кирпичные дома с миленькими садиками перед ними. Я рассматривал их, пытаясь найти что-то в этом красном осыпающимся кирпиче, во всех этих цветочках, заборчиках, гномиках на полянках и декоративных фонтанчиках, но в них не было абсолютным счетом ничего, что могло бы меня привлечь. Такие дома мне никогда не нравились, в них обычно доживали свои годы  дряхлеющие старушки, от которых все время пахло нафталином, кошачьим кормом и валокордином. Мы с родителями жили в похожем доме, когда я был маленьким . Наша соседка – миссис Суонстон – частенько заходила к нам на чай. Не знаю, сколько точно ей было лет, но тогда мне казалось, что она стара как мир. Ее кожа ссохлась настолько, что старуха была похожа на чернослив . Она была худой и костлявой, а ее глаза были мутными и впалыми. Ее образ всегда ассоциировался в моем детском сознании со смертью, только у миссис Суонстон не было косы. И вроде бы характер у нее был добродушный: она никогда не делала ничего плохого. Она не относилась к тем злобным старухам, которые поносили всех и каждого и все время жаловались на свое здоровье. Они с мамой могли часами сидеть на кухне, попивая кофе и болтая о какой-то ерунде.  Никогда не понимал, как можно так долго о чем-то разговаривать.  Я иногда приходил к ним и слушал их болтовню, но мне это быстро надоедало: как мне казалось, общались они на глупые, скучные и бесполезные темы. Ведь какая кому разница, в какой цвет покрасилась соседка снизу и у кого кошка выпрыгнула с балкона второго этажа? Честно, мне до сих пор это все кажется глупым и недостойным многочасового увлеченного обсуждения. Но когда все соседки и их кошки были обсуждены, то наставало время прощаний. С мамой они просто обнимались и обменивались несколькими прощальными фразочками, а меня миссис Суонстон трепала за щеку и говорила что-то вроде «Фрэнки, ты уже такой взрослый!» или «У тебя такие милые щечки, так бы и съела!». Мне это было неприятно. Может именно поэтому я и старался избегать ее общества.

- Остановите тут.

Голос Джерарда с заднего сиденья вырвал меня из омута воспоминаний.  Я уже успел забыть, что я был в машине не один.  Более того, я уже успел позабыть, что вообще куда-то еду. Я тряхнул головой, отгоняя навязчивые воспоминания, и выглянул в окно такси: кирпичные дома, которые увлекли меня в пучину мыслей, остались далеко позади, и сейчас мы были уже где-то загородом или вроде того и передо мной возвышался старый, полуразвалившийся, двухэтажный дом. Это совсем не то, что я ожидал увидеть. Не то чтобы я много об этом думал, но мне всегда казалось, что художники живут в просторных светлых квартирах с высокими потолками и просторными залами, где все время пахнет краской и шастают полуголые модели. И это темное, мрачное здание с мутными окнами и сухой мертвой травой вокруг никак не вязалось у меня с образом жилья настоящего художника.

- Ты зайдешь? – цепкая рука Джерарда легла мне на плечо, заставив вздрогнуть.

Я медлил с ответом и еще раз взглянул на дом. Он мне абсолютно не нравился, он выглядел нежилым и заброшенным, будто жизнь его покинула уже много лет назад. Странно, как он до сих пор стоит. Доски давно прогнили, краска облупилась, черепица в нескольких местах отсутствовала, а в некоторых местах крыша вообще просела. Не удивлюсь, если во время дождя приходится расставлять ведра и тазы по всему дому, чтобы вода не заливала пол.

Вся ситуация в целом напомнила мне какой-то дешевый фильм ужасов со всем известным сюжетом: маньяк привозит свою жертву в старый заброшенный дом в пригороде, где расчленяет ее и закапывает труп на заднем дворе. Я сглотнул и покосился на руку, которая все еще была на моем плече, пока ее хозяин ждал моего ответа. В мою голову пришла внезапная и бредовая мысль: а вдруг Джерард вовсе не слепой? Может это все подстроенный план, и он просто психопат, который любит резать людей на маленькие кусочки?

- Зачем? – мой голос был низким и хриплым, почти осипшим от нарастающих страха и паники.

- Раз уж ты поехал со мной, то почему бы и не зайти? – он был удивлен и немного растерян.

Я резко выдохнул и еще раз тряхнул головой, отгоняя бредовые мысли. Джерард не может быть маньяком по определению. Он слишком беспомощный и безобидный. Внешность, конечно, обманчива, но я все же не думаю, что у него в доме спрятана окровавленная бензопила и ванна с кислотой. Для того чтобы убивать и скрывать за собой следы, надо быть как минимум зрячим, а Джерард таковым не являлся. Либо он был очень хорошим актером.

- Хорошо, я зайду.

Он хмыкнул, и его рука медленно сползла с моего плеча.

Расплатившись с таксистом и покинув желтую машину, мы оказались на тротуаре прямо перед самым домом. Он огромной серой громадиной нависал над нами, как будто наблюдая своими мутными окнами-глазницами. По моему телу побежал неприятные мурашки. Я посмотрел на Джерарда в ожидании дальнейших действий, но их не последовало. Парень просто стоял на месте, опираясь на свою длинную трость, и не шевелился. Казалось, он ждал чего-то.

- Так ты тут живешь? – спросил я, не зная, чем еще развеять повисшую тишину.

- А? – он дернул головой в мою сторону, перемежая вес с ноги на ногу, - Да, это мой дом. Миленький, правда? – ухмыльнулся он, обнажая свои зубы.

- Да уж, ничего не скажешь, - все еще ожидая каких-нибудь действий от Джерарда, я принялся пинать носком кеда камушек, который валялся на тротуаре.

- Я знаю, что это не самый милый и уютный дом во всем Нью-Йорке, но это лучше, чем ничего, согласись, - он начал медленно продвигаться вперед, его тонкая трость мерно отстукивала монотонный ритм его жизни по асфальту, ища дорогу домой, - К тому же, это лучшее, что можно купить на пособие для инвалидов.

Его губы искривились в усмешке. Усмешка, в которой одновременно смешались горечь, безразличие и самодовольство. Он знал, что дом не в лучшем состоянии, но его и так все устраивало. Он был не из тех, кто мечтал о роскоши и богатстве, он был рад тому, что у него есть и не требовал от жизни большего. Просто не мог. И он сам это прекрасно понимал. Может, если бы он не был слепым, он бы смог устроиться на  работу, завести семью и купить себе роскошный пентхаус. Но судьба решила иначе. Судьба всегда все решает за нас и не всегда в нашу пользу. Для Джерарда она уготовила учесть инвалида, которому ничего в жизни больше не остается, кроме как довольствоваться тем, что он имеет. Возможно, он мечтал о карьере юриста, пожарного или даже художника, а не прозябать дни в стенах этого полу-заброшенного дома. Но человек устроен так, что он подстраивается под все условия, которые преподносит ему жизнь. Вот и Джерард научился жить с этим.

Тем временем Джерард уже успел дойти до крыльца и начал медленно подниматься по ступеням. Я понял, что стою и просто смотрю на него все это время, мне стало жутко неловко, и я поспешил догнать его. В моей памяти все еще были свежи воспоминания о его бурной реакции на предложенную мной помощь, но я и сейчас не оставил попыток помочь ему. Я аккуратно взял его под локоть, помогая удержать равновесие при подъеме. На мое удивление, он не сопротивлялся, а наоборот – вцепился в рукав моей куртки.

Преодолев ступени и дойдя, наконец, до двери, Джерард принялся открывать дверь и сделал это на удивление быстро и точно. Он достал из кармана связку ключей, нащупал самый длинный ключ и попал им четко в тонкую щель замочной скважины. Раз щелчок, два щелчок, и вот, дверь со скрипом открылась, представляя моему вниманию широкий коридор со старыми выцветшими обоями и потрескавшимся паркетом.

- Обувь можешь не снимать, - сказал Джерард и переступил через порог.

Я кивнул, скорее себе, чем тому, что он сказал, и последовал за ним. Вопреки моим ожиданиям, внутри было довольно-таки чисто и убрано. Исходя из внешнего вида дома, я ожидал увидеть тут грязь, разруху, тараканов, прячущихся под половицами, и паутину в углах, но ничего такого не было. В доме даже не было затхлого запаха и сырости. Я не мог поверить, неужели Джерард сам поддерживает свое жилище в таком состоянии. Мне вообще казалось, что он по определению не может делать все сам, ему всегда нужна помощь.

- Ты живешь один? – озвучил я свои мысли.

- Да, - Джерард снял с себя рюкзак и поставил его у стены, затем снял и повесил на вешалку свое пальто, - Можешь вешать свою куртку сюда, - он показал на соседний крючок, потом, немного подумав, добавил, - Хочешь кофе? Или чай? – и, даже не дождавшись моего ответа, медленно повернулся ко мне спиной и направился в комнату справа по коридору.

- Кофе, - не  раздумывая ответил я, и принялся раздеваться.

Моя куртка очутилась на крючке рядом с пальто Джерарда, а я пошел в ту же комнату справа, куда до этого ушел Джерард. Это оказалась небольшая гостиная, переходящая в кухню. Посередине стоял фиолетовый старомодный диван с потертой обивкой, перед ним стоял деревянный кофейный столик, а под ним лежал слегка вытоптанный ковер с цветочным узором. Больше в гостиной из мебели ничего не было. Были только полотна, аккуратно расставленные вдоль стен и повернутые лицевой стороной к этим самым стенам так, что нельзя было увидеть, что на них изображено и изображено ли вообще. Мне захотелось посмотреть, что изображено на каждом из них, потому что мне казалось, что там что-то прекрасное и завораживающее, ведь, без сомнений, это были картины нарисованные Джерардом. Я подошел к одной из картин и провел пальцем по шершавой поверхности ткани. Мой палец немного жгло от грубой ткани, я поднял его и увидел серый след: картина стоит тут уже давно, раз успела покрыться пылью. Я еще раз взглянул на край канвы и заметил, что там, где был мой палец ткань стала гораздо ярче, а значит слой пыли был довольно толстым. Возможно, эта картина была написана, когда глаза художника могли видеть этот мир, а может и нет, я ведь даже не знал, сколько лет Джерард слепой.  Я все же решил оставить рассматривание картин на потом, ведь мы знакомы от силы несколько часов, а его картины – это нечто личное и интимное. Поэтому я прошел мимо всех полотен, мимо дивана прямиком на кухню, где Джерард возился с кофеваркой. Терпкий аромат напитка уже начал распространяться по комнате, заполняя мои и ноздри и заставляя меня быстрее идти на кухню.

 - Кофе уже готов, - не оборачиваясь сказал парень, - Можешь садиться за стол.

Кухня была совсем крохотной, от стола до плиты было меньше шага, так что два человека тут вряд ли бы смогли разойтись, поэтому я решил побыстрее сесть на один из двух стульев, что стояли у круглого стола и не мешаться. Как только я сел Джерард поставил прямо передо мной чашку с только что сваренным и еще дымящимся кофе. Сам же он подошел к следующему стулу и аккуратно сел на него, держа свою чашку крепко зажатой в его пальцах. Меня удивило, как ловко парень управлялся со всем на кухне. Может потому, что пространство было маленьким и за то время, что он жил здесь, он успел досконально изучить все поверхности, чтобы чувствовать себя уверенным в своих действиях.

- Кофе-машина – это единственная роскошь, от которой я не могу отказаться. Уж слишком вкусный кофе она варит, - он слегка усмехнулся и отпил из своей чашки.

Я взял свою чашку и поднес ее к самому лицу, вдыхая аромат. Один только запах согревал меня изнутри. Этот теплый, мягкий и такой уютный запах, который мне был знаком еще с детства. Моя мама обожала кофе и каждый день варила его в турке, так что в нашем доме всегда стоял запах кофейных зерен. Он был неотъемлемой частью нашего дома и нашей жизни.

Я еще раз медленно вдохнул, позволяя запаху проникнуть в меня и наполнить собой мое нутро, затем сделал небольшой глоток. Кофе был горячим, но не обжигающим, так что я смог прочувствовать всю его вкусовую гамму от резкой горечи самого кофе до приторной сладости добавленного туда сахара. Я поставил чашку обратно на стол, все ещё не выпуская её из рук и наслаждаясь горьковатым послевкусием. Я честно не мог вспомнить, когда я последний раз пил хорошо приготовленный кофе. Постоянной работы у меня не было, а, следовательно, и не было денег на хороший кофе, и уж тем более на кофеварку. Мне всегда хватало обычного порошкового заварного кофе, но сейчас, в эту самую минуту, я понял, как я скучал по этому запаху и по этому вкусу.

Как бы мне не хотелось растянуть удовольствие, я все же опустошил свою чашку слишком быстро. Я делал глоток за глотком, почти не останавливаясь, пока, в конце концов, чашке ничего не осталось. Затем я отставил ее в сторону и посмотрел на Джерарда, который все еще не спеша пил из своей чашки.

- Как тебе? – он тоже поставил свою чашку на стол, хотя она была еще наполовину заполнена кофе.

- Очень вкусно, - сказал я то, что с самого начала крутилось у меня в голове, - Спасибо.

- Теперь ты понимаешь, почему я не могу расстаться с кофеваркой, - он улыбнулся, оголяя свои белые зубы.

- Да уж, - протянул я, не зная, что еще на это ответить.

Повисла неловкая тишина. Я обвел взглядом комнату, как будто ища ниточку для начала нового разговора, но так и не нашел ее, поэтому мой взгляд вернулся к столу и стоящим на нем чашках. До этого у меня столько вопросов крутилось в голове, а сейчас все мысли как будто решили сыграть со мной в догонялки. Я пытался ухватиться хоть за что-то, но каждый раз суть ускользала от меня, не позволяя сформировать четкий вопрос. Я все же решил попытать удачу, но раскрыв рот, я тут же закрыл его, не зная, что сказать, а Джерард видимо даже не собирался помогать мне завязать разговор.

- Так ты живешь один, да? – я предпринял вторую попытку.

Джерард кивнул.

- А где твои родные, друзья? Почему о тебе никто не заботится? – продолжил я развивать свою мысль.

Парень напрягся и нахмурился. Еще в парке я понял, что эта тема была для него больной, но я не мог усмирить свое любопытство.

- Потому что мне двадцать четыре года, а не пять лет. Мне не нужны няньки. Я способен сам о себе позаботиться, - он быстро поправил прядь волос, упавшую ему на лицо, и добавил, - Я гораздо самостоятельней, чем тебе кажется.

Он высоко вздернул подбородок, показывая свои независимость, а его пальцы начали барабанить по столу.

- И что, твои родные даже ничем тебе не помогают? – не знаю, почему я так прицепился к этой теме, но я не собирался останавливаться.

- Нет. Они даже не знают, где я.

Я раскрыл рот от удивления.

- Что? Почему? – я уставился на него во все глаза, хотя и знал, что он этого не видит.

- Потому что я ушел из дома.

Он это сказал так просто и легко, как будто в том, чтобы уйти из дома и обрубить все контакты с родственниками в его положении, было ничего удивительного. Как будто люди каждый день этим занимаются. Как правило, люди с такими… Недугами, как у него, ищут поддержки и помощи у близких, а он просто взял и ушел. Хотя, возможно, он ушел раньше, чем лишился зрения, я не знал точно и собирался это выяснить.

Не успел я открыть рот, как Джерард выпалил:

- Ты спросишь зачем? – вопрос был риторический, но он все равно выдержал паузу, будто ожидая моего ответа, - Затем, что в моем доме все считали так же, как и ты, - его голос был ровным, монотонным и не выражающим никаких эмоций, его руки сомкнулись на груди. - Они считали, что мне нужна забота, что мне нужна жалость и сострадание, когда все, что мне на самом деле было нужно – это вернуть мое зрение. Они верили, что их слезы и забота облегчат мои страдания, - Джерард положил руки на стол перед собой, сжимая и разжимая кулаки, - Они бегали за мной по пятам, они не давали мне даже возможности делать что-то самостоятельно. Они абсолютно всё решали за меня, хотя их никто и не просил. А когда я говорил, что мне не нужна их помощь, они меня не слушали, все продолжая охать, ахать и причитать о том, какой я бедный и несчастный. И это все выглядело так неискренне, - его губы искривились в горькой усмешке, - Ведь когда я был здоров, до меня и дела никому не было. Я был невидимкой в нашем доме, а что самое главное, мне это нравилось. Меня никто не трогал, и я был полностью предоставлен себе, - он задумался, приостановив свою тираду ненадолго, затем продолжил, - После того, как я стал слепым, мама вообще не отходила от меня. Меня это окончательно достало, и однажды ночью я собрал свои вещи и ушел. Это было трудно, но я справился, и, как видишь, сейчас неплохо живу.

Он затих, все ещё сжимая и разжимая кулаки. Я опять не знал, что сказать, это была уже вторая его исповедь за сегодня, и она ошарашила меня ничуть не больше, чем первая, хоть в этот раз я и сам спросил. Я не ожидал, что он так охотно, даже без сопротивления, расскажет мне все. Я ошибочно полагал, что мне придется вытягивать из него информацию по ниточкам, особенно на такую тему, но мне не только не пришлось вытягивать, наоборот, на меня эта информация обрушилась потоком слов и воспоминаний, которые не сразу уложились в моей голове.

- Теперь моя очередь задавать вопросы, - после недолгого молчания произнес он, немного успокоив свои руки, которые опять взялись за чашку.

Я даже представить не мог, что он собирался у меня спросить. Во мне, на мой взгляд, ничего необычного не было, следовательно, и вопросы задавать не зачем. Вот он весь я - ничего не скрываю, никаких тайн не храню. Меня видно насквозь, как стеклянную бутылку.

Так и не дождавшись моего ответа, Джерард начал:

- Фрэнк, ты искренний?

Этот вопрос он уже задавал в парке. Но я его проигнорировал, посчитал его риторическим, а сейчас он спрашивает об этом опять. Неужели ему и в правду так важно это знать? Я ожидал вопросов о моей жизни, увлечениях и что-то в этом роде, но он задал именно этот вопрос. Снова.

- Да… - неуверенно протянул я.

- Ты сомневаешься? – он вскинул брови.

Нет, я не сомневался, я был в полной растерянности. Я не мог понять, что этот парень от меня хочет. Конечно же мне приходилось в своей жизни врать и не раз, как и многим другим людям, но это не занимало большую часть моей жизни. В основном я говорил правду и уж точно никогда не врал по-крупному или со злым умыслом. Тогда логично было бы считать, что я искренний.

- Нет, я не сомневаюсь. Да, я искренний, - твердо и решительно отчеканил я, чтобы показать ему всю степень моей уверенности.

Я сидел и ждал какой-то реакции с его стороны, но ее так и не последовало. Джерард все так же сидел, обхватив чашку руками и почти не шевелясь.  Тучи на небе немного расступились, и несколько лучей солнечного света проникло в тесную комнатушку. Я мог видеть свое  изогнутое отражение в темных стеклах его очков, пока он все продолжал находиться в состоянии оцепенения.  На какой-то момент мне даже показалось, что он перестал дышать.

- Эй, - тихонько позвал я, медленно протянул вперед свою руку и легонько коснулся его руки.

Парня как током ударило. Он тряхнул головой и отдернул руку. Прошло несколько секунд прежде, чем он окончательно вернулся в маленькую душную кухню из такого непонятного мне лабиринта своего сознания.

- Нет, Фрэнк, ты не искренний.

Чего он от меня хотел? Чего добивался? Может, у нас были разные понятия об искренности? Я не знал. Именно в тот момент, на той самой кухне в свете бледных лучей октябрьского солнца, я был искренним, отвечая на его вопрос, искренний сам с собой и с ним. Почему он вдруг решил, что это не так? В моем голосе не было фальши, во мне не было фальши. Мне не зачем было врать.

Из всего этого вороха мыслей, выводов и вопросов, я озвучил только короткое и удивленное «Что?».

Джерард тяжко вздохнул. Он выглядел, как учитель, который пытался объяснить своему нерадивому ученику элементарные вещи школьной программы.

- Я сказал: ты не искренний.

- Но почему? – я все не унимался.

Чем дольше длился наш диалог, тем больше вопросов у меня возникало. И я имел твердое намерение докопаться до истины и найти ответы. Не смотря на те два его откровения, Джерард все еще оставался для меня загадкой: я знал некоторые факты его биографии, но не знал до конца, что творится в его голове.  

Он молчал, поджав губы. Я уставился на него, ожидая ответа, будто он мог это видеть, но он молчал. Просто молчал и все.

- Ну?

Молчание.

Вдруг раздражение и злость резкими волнами накатились на меня, как тогда в парке. Он что, в игру со мной играет? В молчанку? Почему нельзя просто ответить на мой вопрос, просто объяснить свои же собственные мысли?

Обуреваемый эмоциями, я резко встал, отчего затрясся стол, а стул с грохотом упал на спинку.

- Не хочешь говорить, не надо. Можешь продолжать играть в молчанку, но уже сам с собой.

Быстро вернув стул в исходное положение, я поспешил выйти из тесной кухни.

- Стой.

Мои ноги приросли к полу, мои уши были готовы слушать. Я стоял спиной к нему, рядом с плешивым диваном, доживавшим свои дни посреди полупустой гостиной.

- Я… Я не знаю, - было слышно, как он поднялся из-за стола и направился ко мне.

Я ждал. Терпеливо и спокойно. Я жаждал объяснений. Слишком любопытный, чтобы просто так уйти.

Когда постукивания его трости смолкли, Джерард оказался прямо за мной и продолжил свою мысль:

- Я правда не знаю, Фрэнк. Я просто чувствую так… - его тон был немного извиняющимся, совсем чуть-чуть.

Я медленно вздохнул и повернулся к нему. Его лицо не выражало ничего, кроме спокойствия. Джерард просто стоял напротив и молчал, как будто только что мне все объяснил, как будто вопросов больше нет и все ясно. Но ничего не было ясно, все до сих пор оставалось непонятным для меня.

Вдруг я почувствовал какую-то слабость и моральное истощение. Как будто кто-то высосал все мои жизненные соки через трубочку. Сил не осталось на борьбу за правду. Я больше не мог вытянуть из него хоть какие-то объяснения. Я сдался и не мог выносить его присутствие. Поэтому я сделал единственное, что мне показалось разумным – резко развернулся и вышел из его дома, громко хлопнув входной дверью.