Не так давно... В таинственных землях...
Торонто, Канада...
Фрэнк Айеро встречался со старшеклассником
— Фрэнк Айеро встречается со школьником! — усмехающимся тоном заметила Джамия — ударница их группы Секс Боб-омбы, — исподлобья сверля спину парня взглядом, выражающий что-то наподобие сочувствия и непонимания, как так — этот старикашка и грёбаный школьник? Получше найти, что ли, не мог?
— Что, правда? Он секси? — подколол друга Джимми, упираясь языком в свою щеку, изображая отсос, и снова засмеялся. К сожалению, его шутку оценил только Боб, который смущенно улыбнулся, поправляя свою блондинистую челку и нервно кусая кольцо в губе. Эта тема не очень-то и интересовала его, но что поделать, если шутка действительно была смешная?
— Сколько тебе лет, Фрэнк? Двадцать восемь? — не унималась Джам. Сложенные руки на груди и всё та же ухмылка на губах — в этом выражались все её эмоции по отношению к Айеро — неуклюжему вечному неудачнику, который теперь — вот так новость — еще и школьника охмурил, и когда этот парень дорастет до своих двадцати восьми лет?
— Детки, я в ваши игры не играю, — не отрываясь от колы, сказал он и, чуть приподнимая голову и не поворачиваясь к ним, гордо поднял средний палец вверх.
— Ты закончил школу лет тринадцать назад, — осуждающе заметила она и снова закатила глаза, усмехаясь от такого детского жеста.
— Мне двадцать два. — Фрэнк повернулся и склонил голову, как-то жалостливо улыбаясь, показывая, что он бы не хотел продолжать обсуждать эту тему. — Двадцать два, — повторил он. У них была своя группа, и это было слишком глупо, по мнению Айеро, что никто из ребят до сих пор не запомнил его возраст, тем более если считать, что это две одинаковые цифры. Сначала ему дали прозвище "Семнадцатилетний", но когда он заикнулся про то, что ему за двадцать, все единогласно решили — Фрэнк тот еще старпёр, которому уже нужны внуки, поэтому все так ждали, пока тот найдёт себе пару. Но ребята были явно разочарованы тем, что он нашёл себе парня-школьника в каком-то автобусе, когда тот ссорился с мамой.
Фрэнк Айеро.
Двадцать два года.
Рейтинг: классный.
— И ты мутишь со школьником? Неплохо, чувак, — все же вставил свое скромное замечание Боб, после снова возвращаясь к терзанию пирсинга, но потом его глаза расширились, и он уставился на Фрэнка как на самого главного извращенца в этом доме. — А вы... Вы с ним делали это? — ненавязчиво спросил он, кусая бутерброд с арахисовым маслом. — Ну или хотя бы целовались?
— Как-то держались за руки, но он... застеснялся, — он пожал плечами и сделал глоток напитка. Фрэнка вовсе не волновало то, что с Патриком он не мог делать очень многих вещей. Например, заниматься сексом, целоваться, обниматься, потому что тот смущался, и даже держаться за руки, ведь главное — любовь.
— И чего ты лыбишься тогда? Хочу тебе сказать, что это далеко не плюс, тебе же всё-таки двадцать восемь, — настойчиво повторяла Джамия, всё ещё смотря на Фрэнка, немного щурясь, тем самым выражая свое презрение.
— Двадцать два! — нервно вскрикнул он, но потом успокоился и сделал очередной глоток напитка, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. — Его зовут Патрик... — мечтательно вздохнул он, смотря куда-то в потолок.
Раздался звонок в дверь, и Фрэнк подскочил со стула, нервно поправляя всю свою одежду и бросая ребятам: «Это ко мне», и быстрым шагом ушел к двери. Он открыл её и поздоровался со своим парнем, пугливо смотря на него и выдавая: «Будь умницей».
Патрик Стамп.
Семнадцать лет.
Дверь открылась шире, и в дверном проёме показался худощавый парень с забавным хохолком на голове. На нём была растянутая чёрная майка, чёрные джинсы и розовый галстук. Это едва ли подходило ему по возрасту, но его это мало волновало: играя в группе, нужно бежать за эпатажем, выставляя себя наружу и делая порой самые невероятные и глупые вещи. В общем-то, он всегда говорил, что придумал название Секс Боб-омбы только потому, что считает себя самой главной «боб-омбой» в этом коллективе.
Джимми Юрин.
Двадцать два года.
Талант.
Фрэнк представил Джимми, и тот захлопнул дверь под возмущённый возглас Айеро.
— Он от нас прифигеет? Хочу, чтобы он от нас прифигел! — восхищенно сказал Юрин, на что Фрэнк только кивнул и снова открыл дверь, приглашая парня внутрь. На лице того читался страх, недоумение и, кажется, что-то похожее на «Господи, как бы уйти отсюда поскорее?» В гостиной стоял диванчик, и это был единственный предмет мебели в этой комнате, всё остальное — музыкальные инструменты. Джамия уже сидела за ударными, а Джимми перекидывал через плечо ремень от гитары. Фрэнк со словами: «Давай, я повешу твою куртку» снял её с Патрика и бросил на край дивана, откуда она благополучно скатилась на пол.
— Так как тебя зовут? — обратился Патрик к девушке, сидящей за барабанной стойкой. Та безразлично посмотрела на юношу.
— Джамия.
Джамия Нестор.
Двадцать три года.
Ударник.
— И ты играешь на ударных? Вау, это же так круто! — восхищенно сказал он, садясь на диван, чувствуя, как рядом с ним садится еще кто-то.
— А это юный Боб, — торопливо сказал Фрэнк. — Он... Он просто живёт здесь и играет на нинтендо. И иногда на тетрисе.
Юный Боб.
Двадцать лет.
Живёт здесь.
Фрэнк подошёл к микрофону и озвучил название песни, и Джимми хотел что-то возразить, но раздался оглушительный женский голос:
— Мы-ы-ы секс боб-омбы! Раз. Два. Три. Четыре!
|
