Глава 2.
Когда-то ты был моим убежищем. Теперь ты моя тюрьма.
Мальчика звали Фрэнк Айеро. Он был единственным человеком, который смог остановить меня и кардинально поменять свои взгляды на многое. Он был не только невероятно красив, но и обладал такой внутренней силой, что, когда я вернулся на следующий день после нашего ночного поцелуя, он смело отвечал на каждый вопрос. Чем больше я изучал его бледное лицо под светом луны, тем больше я понимал его. Его жизнь была трудна, и он не боится смерти. Через несколько недель он делился со мной каждой своей мыслью.
Так или иначе, но я не поддавался вспышкам соблазна и не мог заставить себя укусить его. Уже после первой ночи я понимал, что не смогу укусить его, хоть и должен был сделать это. Наши поцелуи и моменты близости становились все жарче с каждым разом. За ними не следовало наказание, и это обостряло ощущения. Было неправильно то, что ему нравились поцелуи также, как и мне, но мы не могли ничего поделать. Тем не менее, с каждой ночью не только действия становились смелее, но и усиливались эмоции.
Но все равно все проходило медленно, хоть мы и проводили каждую ночь вместе. Было очевидно, что ему сложно находиться рядом со мной, но он поклялся, что это стоит того, и мы продолжили встречаться. Со временем он перестал вздрагивать, когда я двигался слишком быстро. Постепенно мы переместились из его спальни в лес, где часами лежали на мху, глядя на звезды. Когда я обнимал его, я чувствовал себя человеком, и меня не волновали проблемы кровожадных мертвецов. Вампиры гордятся превосходством над людьми. Но с Фрэнком мы были равны.
Его глаза по-прежнему держали меня в своем плене, когда мы лежали под звездами, заставляя терять нить разговора. Я полюбил его в тот момент, когда увидел. Роса с травы впитывалась в ткань нашей одежды, легкие наполнял чистый влажный воздух, высокие деревья возвышались над нашими головами, а когда луна была полной, мир вокруг превращался в сказу. Казалось, вот-вот из кустов выпрыгнет оборотень, рыча и готовясь к атаке.
Эти ночи заставили меня понять то, в чем я сомневался. То, что я чувствовал по отношению к нему, особенно одно чувство… Я сомневался, что вампиры умеют это чувствовать. Дни превращались в месяцы, пока я понял, что это за чувство, и нашел в себе силы признаться в этом Фрэнку. Ведь я любил его.
После осознания прошло несколько месяцев , прежде, чем я смог признаться Фрэнку, что я чувствую к нему. Как ни странно, он только улыбнулся и переплел наши пальцы, как делал это часто, и сказал мне, что тоже любит меня, и просто ждал, пока я разберусь в себе. Когда я недоуменно спросил его, почему это случилось, он только сказал, что существуют такие вещи, которые иногда сложно признать. Это заставило меня понять, что его мысли гораздо глубже и интересней, чем у других людей. И я чувствовал, что он учил меня тому, чего не мог понять я.
Недели превратились в месяца, месяцы перетекли в года. Фрэнк взрослел. Ему было двадцать, когда он поделился со мной своими страхами о том, что его ровесники уже завели семьи и ждут детей. Он сказал мне несколько раз, что вечно будет верен мне, если будет со мной до конца своей жизни. Слово «вечно» он подчеркнул. Однако, когда он сказал мне, что хочет превратиться, это стало неожиданностью.
Я долго думал над этим. На следующий день, когда я встретился с ним, я заявил ему, что не собираюсь превращать его в вампира. На самом деле, я хотел бы бороться за него, за его жизнь, чтобы он остался простым человеком под моей защитой, чтобы он мог жить полной и счастливой жизнью – ведь так мало людей могут похвастаться такой роскошью. Грусть и отчаяние на его лице причиняли боль, пока я говорил ему, но я знал, что это мой выбор. Я не мог позволить себе это. Фрэнк не подарил бы свою душу дьяволу, даже если бы я заставил его грешить.
Дом Фрэнка был моим домом, когда ему был двадцать один год. Но он все еще был без жены, да и заинтересован он в этом не был. И все из-за меня. Это было легко хранить в тайне в течение последних нескольких лет. И даже сейчас он выглядел молодым и по-прежнему превосходно красивым. Мы, как обычно, уходили в лес глухими ночами, но не было никаких доступных возможностей развить отношения дальше, чем сейчас. Мы не могли покинуть город – боялись, что нас поймают. Тем не менее, было очевидно, что Фрэнк не хочет, чтобы это длилось всю его жизнь - его желание быть со мной вечно только росло.
Мы сидели на ковре на деревянном полу его дома, которому свет огня из камина придавал красивое освещение. Стены были голые, только несколько покосившихся от времени стульев были разбросаны по комнате. Я чувствовал себя довольно уютно, а он сидел рядом со мной, потягивая вино, которого я стащил для него. Фрэнк сидел так близко ко мне, как только мог. Благодаря своему невысокому росту он мог положить голову на мое плечо. Я нежно поцеловал мягкие пряди волос.
Я слышал, как он пробормотал:
-Я хочу, чтобы так было всегда.
-Это будет продолжаться до того момента, пока мы можем, - заверил его я, прикасаясь кончиками пальцев к его мышцам. Видимо, это было не то, что он ожидал. Его тело напряглось, и он вырвался из моих объятий. В комнате стало гораздо холоднее, когда он отстранился.
-Почему ты не хочешь превратить меня? – Фрэнк смотрел на меня умоляюще своими большими глазами. -Я знаю цену превращения, я знаю, что вампиром быть очень сложно. Но ты сам сказал, что любишь быть со мной. А я даже не думаю об убийствах…
В очередной попыткой изменить мое мнение, Фрэнк протянул руку и погладил мои пальцы. Этим он хотел сказать мне, как сильно он хочет этого, как сильно он уверен в этом. Я мог угадать любую мысль Фрэнка по прикосновению. И сейчас я ненавидел себя за то отчаяние, которое он вкладывал в свою ласку. Но я не мог нарушить обещание, которое дал самому себе.
-Нет.
-Почему? – закричал он, отстраняясь и поднимаясь на ноги. – Просто прекрати это. Мы должны перестать обманывать себя, Джерард. Если ты не превратишь меня, то мы не сможем больше быть вместе. Я буду вынужден жениться, люди уже начинают подозревать что-то!
Фрэнк размахивал руками, в его голосе явно слышалась боль и бессильная злость. Мое упрямство было сильнее. Хоть я и любил этого отчаянного человека, я мог отказать ему. И я должен был. Я не мог видеть его страдания.
-Даже если ты не превратишь меня, я найду другой способ! Ты знаешь, что я не уйду. После стольких лет ты все равно остался молодым, может, тебе уже несколько сотен лет, но если бы ты действительно хотел быть со мной, ты бы не оставил все, как есть! – продолжал он. Но мне удалось сохранить внешнее равнодушие.
Наступила гнетущая тишина, давящая на нервы. Фрэнк тяжело дышал после криков и приступа гнева. Ужасная реальность дошла до него, на лице отразился ужас. Он молча поплелся к себе в комнату, стараясь не смотреть на меня. Видимо, он решил надуться на меня. Что ж, будем надеяться, что это – самый сложный этап перед его отказом.
К сердцу можно коснуться, только сквозь грудь пробившись.
Ты должен понять, что однажды ты умрешь, так ничего и не добившись.
Глава 3.
Ты так и не понял меня.
Просто ушел, не сказав «прощай».
Как мне теперь излечиться?
Отметка на шее не позволит солгать.
Вопрос о превращении Фрэнка в нежить стал неустойчивым, но запрещенным в наших отношениях. Та ночь стала первой из тех многих ночей, когда он умолял меня. Он называл мне причины, и я начинал понимать, что он прав. Как бы то ни было, я был твердо уверен в том, что никогда не превращу его в проклятую тварь. Для Фрэнка стать вампиром было просто невозможно, даже если бы все говорили мне, что единственная причина моего страха – увидеть его обескровленный труп на полу после того, когда я вонжу клыки в его шею во время ласки, а его пульс сведет меня с ума.
Все изменилось однажды ночью, и изменилось так, как я не ожидал. Для нас стало обычным делом сидеть в доме Фрэнка при свете масляных ламп, освещающих комнату. Мы бы никогда не смогли так сидеть, будь у него семья. Этот свет ламп всегда будет напоминать мне о блеске глаз Фрэнка и его улыбке – будь это широкая и теплая улыбка или скромная и выразительная. Иногда он рассказывал мне скучные истории этой небольшой деревни – ничего интересного тут никогда не происходило, но он рассказывал это так захватывающе, что я невольно представлял драматические сцены из легенд. Мы приветствовали друг друга нежным поцелуем – страстные ласки мы решили отменить на время.
Горел свет, когда я распахнул двери. Холод проник внутрь вместе со мной. Мое обостренное зрение было очень кстати в эту глухую ночь. Был слышен лишь тихий скрип половиц под моими ногами, звук моих шагов и шуршание одежды. Казалось, что дом заброшен, но эту мысль опровергали приглушенные рыдания и скулеж, звучащие из спальни.
Стараясь ступать тише, я направился к его спальне, протянул руку, медленно толкнул дверь и зашел в комнату. Маленькая фигура, оказавшаяся Фрэнком, сидела посреди комнаты. Одежда плотно облегала его тело. Колени были прижаты к груди. Он опирался на руку, но это не означало, что он в порядке. На самом деле рука дрожала под его весом. Вторая рука слабо сжимала шею. Заметив, что он пытается спрятать от меня кожу на горле, я почувствовал, как внутри все похолодело от ужаса. Но я старался не спешить с выводами и опустился на колени рядом с ним.
Его взгляд выдал все его мысли. Лоб блестел от пота, кожа была гораздо бледнее обычного, гораздо ближе к оттенку моей кожи. И его глаза, казалось, стали гораздо глубже. Волосы прилипали к влажному лбу. Чувство вины в его глазах было гораздо сильнее слабости или борьбы, что только подтверждало мои подозрения – больные люди никогда не смотрят виновато. Я, не колеблясь, протянул руку к его ладони, закрывающей шею, чтобы убрать ее и убедиться окончательно. Да. Два небольших прокола с засохшей кровью на левой стороне шеи.
-Как? – Это было единственное слово, которое сорвалось с моих губ. Так же глухо и бесстрастно, как выражение моего лица.
-Мне очень жаль! – вскрикнул Фрэнк, снова закрывая рану рукой. – В городе был вампир, он сказал, что мне суждено стать одним из вас! Он превратил меня!
-Почему?
-Так я смогу быть с тобой! – сказал Фрэнк очевидное. Слезы потоком стекали по его щекам и душили, душили, душили… Мое лицо по прежнему оставалось равнодушным, когда я поднялся на ноги. Он заплакал громче. Отчаяние наполнило его.
-Куда ты? Не оставляй меня! Теперь мы сможем быть вместе! – Он бросился ко мне и, обхватив мою ногу, не давал сделать ни шага. – Теперь я стал таким, как ты!
Пока я смотрел на него, я понял, как далеко он может зайти. Сейчас он вел себя, как ребенок. Я всегда любил это детское очарование, но он мог быть серьезным. Однако сейчас он в таком отчаянии, что опустился до единственного известного ему способа. Плачет, умоляет, просит и бьется в истерике. Он никогда не понимал реальный мир. Реальность всегда была суровой, особенно – в жизни вампира. Он никогда этого не понимал.
-Что с тобой? – внезапно рыкнул я, отдирая его руку от своей ноги.
Фрэнк был бомбой замедленного действия, нетерпеливый до такой степени, что его любовь превратилась в зависимость. Когда он понял, что близится конец, и пускай он будет не скоро, он сделал все, чтобы сохранить то, что у него было. Даже если он ошибся, он поступал, как человек. Связался не с тем сыном Ночи. В глубине души я понимал, что отпустил бы его, даже если бы не хотел. Чтобы позволить Фрэнку развиваться, жить дальше и просто радоваться жизни. Главное, меня больше не будет в его жизни.
-Умоляю, Джерард! – снова закричал он. Кровь на его шее становилась бледнее.
Не выйдет ничего хорошего из объяснений, не выйдет ничего хорошего из прощаний. В первые в жизни я презирал свою вампирскую сущность, хотел сделать все, что мог, чтобы избавиться от этого проклятия. Но нет. Я не мог показать свою слабость и боль. Я должен казаться сильным, чтобы Фрэнк увидел, как поступают настоящие вампиры.
С этой мыслью я повернулся на каблуках и выбежал прочь, всеми силами стараясь проигнорировать его мучительные крики и попытки остановить меня.
Почему я чувствую себя виноватым за то, что ты сделал?
Глава 4.
Воск прольется, словно кровь.
Осталась похоть, мертва любовь.
Франк P.O.V.
Он оставил меня в ту ночь, отказался от меня, когда я пожертвовал всем, чтобы быть с ним. Казалось, душа разрывалась на части. Почему он не понимает? Он говорил, что любит меня. Так почему сейчас он опровергает свои слова? Чего он этим добивается? Мы никогда не обсуждали это с Джерардом, но я был убежден, что мне суждено провести с ним остаток жизни, потому что вампиры не могут противостоять соблазну перед человеческой кровью – он сам говорил мне это сотни раз. Но если он любит меня (в чем я убежден), зачем он делает это? Почему он пытается держаться подальше от меня? Разве препятствия смогут разрушить любовь?
Страх подталкивал меня к мыслям о поиске второго вампира, но перед ним я старался казаться таким храбрым, каким только мог. Я помню, как дрожал, делая резкие неглубокие вдохи, как напряглись мои руки и тело, когда он приблизился. Я помню, какое облегчение нахлынуло на меня, когда он сказал мне, кем я стану. Оказалось, что мне суждено стать вампиром. Никакие слова еще не звучали так приятно. Он предложил мне стать наставником – ведь, чтобы стать вампиром, нужно многое узнать. Но я отказался, сказав, что у меня уже есть учитель. Боль во время превращения была ничтожной по сравнению с болью той ночи, когда Джерард уехал.
Я не мог находиться под солнечным светом – когда я попробовал, от него появилась безумная боль в голове. Было очень сложно спать. Через сутки мое тело пропиталось потом, у меня появился жар. Я чувствовал любое изменение температуры, все вокруг было слишком холодным или слишком горячим. Иногда жгучая боль прожигала мое тело, и я был беспомощен и потерян в безумной агонии. Возможно, это были последствия превращения. Или потеря Джерарда способствовала этому? Наверное, так одиноко чувствуют себя овдовевшие или брошенные.
Он никогда не вернется ко мне, как бы я не страдал. Я пытался убедить себя в этом, когда пил кровь после своего первого убийства. Я был сыном Ночи, но я твердо решил не становиться падшим демоном. Я собирался найти его, чтобы изменить его мнение. Чтобы позволить увидеть ему, что я могу жить вампиром. Чтобы он понял, что мы должны быть вместе. Я вышел из дома в Ночь, понимая, что больше не вернусь обратно.
Яркая луна напомнила мне о тех невероятных часах, которые мы провели с Джерардом на мхе, обнявшись друг с другом, когда мы только начинали наши отношения. С моих губ сорвался громкий тяжелый вздох, но я продолжал спускаться по извилистой тропинке, надеясь, что она приведет меня в город. Видимо, в городах легче питаться, и большая часть вампиров живет там. Так что это был единственный вариант. Мне казалось, что я смогу найти его снова, не опираясь на логику.
Передо мной на дороге стоял человек. Довольно далеко, но я смог разглядеть черты его лица. В какой-то момент я заметил его бледную кожу, подчеркнутую лунным светом. Я начал догадываться, кто передо мной, но не мог понять, почему он просто неподвижно стоит передо мной, глядя на меня. Меня смущал его взгляд, хотя он не шевелился, лишь наблюдал с расстояния. Этого было недостаточно, чтобы мое сердце перестало биться, но в нем зародилось сомнение.
Я больше не соблюдал правил. Джерард говорил мне, что его – теперь и моя – сущность всегда находится в движении. Теперь я тоже двигался, бежал за ним, спотыкался. Я чувствовал, что моги ноги движутся гораздо быстрее, чем обычно. Шаги стали больше. Ноги работали так быстро, что все вокруг исчезало в тумане. Сначала я спотыкался, но потом научился смотреть на землю. На какую-то долю секунды я потерял Джерарда из поля зрения, поэтому быстро остановился, чтобы найти его. Было ужасно осознать, что мои подозрения подтвердились - я снова его потерял. Нет, он был рядом, наблюдая за мной, словно ястреб, чтобы понять, что я не могу стать таким, как он. Я не был рожден для того, чтобы стать убийцей, мое сердце было слишком добрым. Он наблюдал, чтобы увидеть, как вампирская сущность раздавит меня. Я должен быть сильным.
Я снова побежал, продолжая участвовать в этой безумной гонке с надеждой догнать и найти Джерарда. Время, казалось, остановилось – я двигался так быстро, что человеческий взгляд не смог бы разглядеть мою скорость. Мое путешествие было удивительным, но я не задумывался об этом, когда прибыл в город и ворвался в дом, чтобы выпить крови из его обитателей – мне нужно было пополнить запас выносливости и энергии, так как завтра я собирался продолжить путь. Там я смог переждать день. Мне не терпелось найти Джерарда и доказать ему, что я – настоящий вампир.
Всего через несколько часов я увидел огромный город перед собой. Судя по всем признакам – я был в Лондоне, столице нашей страны. Когда я был ребенком, я всегда мечтал побывать в Лондоне, возможно, даже жить в этом легендарном месте. И, самое странное, что я почувствовал, что мечта моего детства сбылась, когда я шел по большому мосту через главную реку. Город так сильно отличался от деревни. Люди еще стояли, собравшись в углах улиц. Или где-то кричал пьяница, возвращавшийся домой из шумного паба. Там, откуда я пришел, все жили в страхе перед вампирами. А тут, похоже, их даже не существует.
Все было настолько странным и новым, что я даже забыл, чтоб собирался найти Джерарда, пока шел через каменные улицы Лондона, в котором многие уже спали. Огромные уличные фонари – один из символов нашей страны, стояли на каждом углу. Красивые покрытия и стекло закрывали свечи от дождя. Вместо широких полей здесь были ряды домой и рынков. Но и там, даже в глухую ночь, царила атмосфера жизни. Тем не менее, в сердце была черная дыра, медленно, но постоянно вытягивающая из меня надежду. Я снова почувствовал ее и вспомнил, зачем я здесь, и кого ищу.
-Ты никогда не сможешь понять эту жизнь, Фрэнк.
Знакомый до боли голос эхом отдался в моих ушах. Он звучал так же приятно, как всегда. Я чувствовал его присутствие рядом со мной, он часто появлялся рядом со мной незаметно. Он смотрел на меня, но я не смел перевести взгляд со свечи в фонаре. Однако чем дольше я молчал, тем больше уверялся в том, что он смотрит на меня. Судя по бархатному голосу, что он совсем рядом со мной.
-Ты также красив, а в твоих глазах отражаются сотни городских огней.
От этого комплимента мое сердце затрепетало, как всегда, когда он говорил мне милые вещи. Но я не позволял себе сдаться, хоть даже его запах был настолько родным и властным, что мне захотелось обнять его. Было так сложно держать себя в руках, я хотел только оказаться в его теплых объятиях или прикоснуться к его губам, таким желанным, но запретным. Мое тело дрожало от сосредоточенности, по позвоночнику проходили волны дрожи, когда его пальцы медленно скользнули по тыльной стороне моей ладони, накрыв мои пальцы. Он казался таким загадочным, но родном в этот момент.
-Вернись, - успел шепнуть я, прежде чем все размылось, а в глазах появились слезы.
-Я боюсь, что не могу. Ты обрек себя, ты должен жить этой жизнью демона. Давай не будем искушать дьявола на более суровые испытания. Иногда это очень опасно, особенно, когда ты не можешь умереть.
От его слов мне стало холодно, хоть я и думал, что мое холодное тело не может стать холодней. Вокруг наступила тишина. Единственным звуком, нарушающим тишину тускло освещенной улицы, был звук дождя. Всем сердцем я хотел стать бессмертным, потому что Джерард казался мне таким замечательным и сильным. Теперь я увидел правду. Она, словно яд, отравляла меня изнутри. Вампиры не созданы для вечной любви. Они созданы для вечного проклятья.
-Что мне делать? – сорвался шепот с моих сухих губ. Я медленно облизнул их, слушая свои резкие вдохи, вырывающиеся из легких.
-Найди убежище и оставайся там. Старайся убивать незаметно и не попадаться никому на глаза. Я полагаю, я увижу тебя снова в Ночь Живых Мертвецов, а пока…
Мы оба глубоко вздохнули, когда он на мгновение притянул меня к себе, взяв за руки, чтобы насладиться чувствами. Я старался запомнить каждое его прикосновение и запах. Затем он медленно отошел, его глаза наполнились болью. Он нежно поцеловал меня в лоб, прежде чем отойти в тень.
В ту ночь я нашел лавку гробовщика, впервые спал в гробу. До этого я зажег свечи, разглядывая заманчивый блеск лезвия ножа, раздумывая, смогу ли я извлечь это проклятье, бегущее по венам. Завораживающее зрелище – наблюдать, как лезвие так просто рассекает бледную плоть, а темная демоническая кровь стекает из пореза. Сколько бы крови я не пустил, проклятье никуда не уйдет. И оно не сможет заглушить мои чувства. А я слишком труслив, чтобы вбить в себя кол.
Проклятье не даст мне умереть.
Потерял голову от зависти к Ночи.
Я потерял тебя в сером дожде.
Опустошив свои вены.
|
